***
Хелена чуть приоткрыла оконную раму, впуская ночную прохладу, и в который раз пожалела, что не может сегодня добираться до Запретного леса в анимагической форме. Идти пешком через весь замок, а потом умудриться незамеченной пересечь его окрестности… было утомительно и опасно. Тем более с испуганным вороном. Птица, словно чувствуя что-то, беспокоилась и никак не желала спокойно сидеть на руке. Пришлось засунуть ворона в клетку, наложив заглушающие чары, чтобы он своими криками и хлопаньем крыльев не привлекал к ним излишнего внимания в пустых коридорах. На душе было мерзко, но другого пути… Ей был нужен особенный фамильяр. Хелен подхватила кольцо клетки и, накинув на голову капюшон, выскользнула из комнаты. Жаль, что дезиллюминационные чары у неё не получались. Она при определённых условиях могла заставить видеть вместо себя другую женщину, да и то только с помощью жреческой маски. В данной ситуации этот навык был абсолютно бесполезен. В общей гостиной было темно и тихо, так что Хелен преодолела её без труда. И уже возле портрета услышала знакомые голоса, негромко препирающиеся с Полной дамой о времени их возвращения в башню. Хейл поспешно отступила за красную портьеру, прижав к груди клетку с вороном. — Я придушу этого Снейпа, придушу, честное слово! — зло шипел Поттер, отряхивая рукав от чего-то, что Хелена не могла разглядеть в темноте. Зелье ночного зрения она взяла с собой, но выпить пока не успела. — Тс-с! — Ремус приложил палец к губам. — Ты всю башню на ноги поднимешь. — И пусть! — вскинулся Джеймс, тем не менее понижая голос. — Айда-айда, — подтолкнул его под локоть Блэк. — А то твоя ненаглядная староста нас проклянёт. Хелена дождалась, пока Мародёры поднимутся к себе в спальню, и торопливо выскользнула в коридор. Ворон вновь замахал крыльями, бесшумно раскачивая клетку в её руках, и девушка досадливо поморщилась. Путешествие по замку казалось продолжением приснившегося на уроке кошмара. Хелена дважды едва успевала подавить вскрик, перепутав в темноте рыцарские доспехи с… она сама не знала с кем, с Филчем, наверное. Было чувство, что торопливый шорох её шагов и мягкий шелест мантии разносятся по всему замку. Что она непременно попадётся кому-нибудь. И если Дамблдор узнает, что она задумала… наверное, лично отдаст её обратно Малфою с запиской с извинениями и просьбой лучше следить за своим имуществом. Хелен нервно хихикнула и юркнула в нишу, скрытую гобеленом. Всё, можно остановиться на минутку. Опустив клетку на пол, она нащупала в кармане заветный флакончик с зельем, извлекла пробку и опрокинула ледяную жидкость в себя. Как же она отвыкла от этих странных ощущений! Девушка поёжилась, обхватив себя за плечи. Терпи! Терпи, Ленни! Медленный, немного рваный вдох, ещё один, и сведённые холодом мышцы начали расслабляться, постепенно чувствуя растекающееся по телу тепло. Хелена распахнула глаза. Плотная непроглядная темнота расступилась, позволяя увидеть компактную птичью клетку, в которой слепо таращился в темноту чёрный ворон, затянутые паутиной низенький свод и уходящий вниз лестничный пролёт. Что ж, судя по пыльным паутинным кружевам, с последнего полнолуния этим путём никто не покидал замок. Тем лучше. Нечего всяким любопытным носам покидать пропитанный магической защитой замок. Интересно, а каким путём выходили вчера Лестрейндж и Эйвери? Хейл зло сжала кулачки. Она знала, что скоро должно быть новое посвящение в Пожиратели. Мерлин, какое счастье, что это был не Северус или Регулус! Знала, и всё равно отправилась на встречу со Светозаром, заблокировав возможные отслеживающие чары… Разумеется, Дамблдор искал её. Хелене повезло, её самоволка не стоила жизни никому. Она всё равно не смогла бы никого спасти: ни мистера МакДональда, ни его домочадцев, которых по счастливой случайности не оказалось дома. Значит, для Посвящения подходит любой маглорождённый волшебник, не обязательно ребёнок. Это открытие вызвало у Хелены вздох облегчения, резко контрастирующий со слезами горюющей о судьбе родственника Мэри. Хелена чувствовала себя виноватой, бессердечной тварью, но мысль, что она не будет находить под каждой Меткой детское тельце с вырванным сердцем, была… почти счастливой. Хелена сказала директору, что танцевала на растущую луну, чтобы восстановить силы. И он не стал допытываться подробностей, хотя Хейл и не была уверена, что Дамблдор поверил ей. Время было упущено, и жрицу даже не отправили на место происшествия. Чему она была только рада. У неё не было ни сил, ни желания, смотреть на то, как Эйвери пытал, подчинял и убивал на радость новым соратникам несчастного мистера МакДональда. В конце концов, Хелене предстояли две тяжелейшие бессонные ночи. Хейл наклонилась, цепляя пальцами кольцо клетки. Та становилась всё тяжелее, по мере усталости жрицы. Спуск был достаточно крутым, а ступени — узкими и неудобными. И всё же, благодаря Зелью Ночного зрения, ей удалось преодолеть положенное количество ступеней и не свернуть себе шею. У подножья лестницы темнела низенькая дверца, отпирающаяся обычной Алохоморой. Уличный воздух был сладок и пах самой жизнью, в отличие от пыльной затхлости потайного хода. Хелен оглянулась. Перед ней простиралась абсолютно пустая ровная площадка. И что дальше? У неё-то нет мантии-невидимки! Не придумав ничего путного, девушка быстрым шагом направилась к расположенным неподалёку теплицам, чтобы скрыться в их тени и прокрасться к хижине Хагрида. А уж от неё до ближайших деревьев рукой подать. На её счастье, лесничему не потребовалось в этот момент выйти на крылечко подышать воздухом или прогуляться по лесу, и жрица, придерживая норовящие распахнуться полы мантии, быстрым шагом пересекла открытое пространство. Ночь ведь, в конце концов, соглядатаям тоже нужно спать когда-то! Хелена почти не запомнила своеобразный марш-бросок по Запретному лесу с клеткой наперевес. Здесь, в густой тени волшебных деревьев, она чувствовала себя гораздо лучше. Всё-таки не стоило делать таких больших перерывов в танцах с сёстрами. Даже для сохранения секретности. А что секретность? Достаточно было добавить в стоящий в спальне кувшин с водой пару капель лёгкого снотворного, и можно было не бояться, что соседки по комнате обнаружат её отсутствие до утра. И сами выспятся, и не возникнет неловкой ситуации, как в тот раз, когда Марлин застала их с Сириусом возвращавшимися под утро неизвестно откуда. До сих пор вон дуется. Было бы с чего. Хелен протянула руку и провела пальчиками по шершавой коре одного из деревьев, приостановившись и прикрыв глаза. Ветер шелестел в листве, сообщая, что в лесу пока всё спокойно. Лесу не требовалась её срочная помощь. Это хорошо. Значит, она сможет пополнить свои силы завтра после охоты. Даже сейчас, просто идя между деревьев, она ощущала, как лесное волшебство мягко обволакивает её стопы, подпитывая её собственную магию. Ту часть, что отвечала за гармонию и лекарское искусство. Между стволами показался просвет, а минуту спустя деревья расступились, выпустив Хелен на широкую поляну, залитую светом растущей луны. То что нужно. Девушка поставила клетку на землю и запрокинула голову, уставившись на усыпанное мигающими звёздами небо. Она не знала, что почувствует, проведя этот ритуал в таком варианте. Ни она сама, ни одна из её сестёр никогда не делали подобного. Впрочем, тот факт, что жрицы её племени не практиковали такое, ещё не значил, что это невозможно. В конце концов, магическое ядро нуар — северных жриц, «танцующих в темноте», как их называли эльфы, ничем не отличалось от ядра любой из жриц стихий её народа. И то, что она собиралась сделать, считалось скорее неэтичным, чем запретным. А с этикой… у неё были уже давно своеобразные отношения. За то, что она сделала в будущем с лесом, окружающим их штаб, её должны были изгнать с позором, запретить ей магические практики навсегда. Но Великая Жрица, прочтя её мысли, не стала настаивать на этом. И то хорошо. Хелена глубоко вздохнула, успокаиваясь, и начала вытаскивать из маленькой, похожей на кошелёчек сумочки, самые разнообразные вещи: ритуальный нож, блекло блеснувшую металлическим боком чашу, пучки трав и бутылочки с жидкостями. Ворон что-то возмущённо кричал, бил крыльями о прутья клетки, но заглушающие чары ещё действовали, и тишину нарушали только обычные звуки леса. Хелен опустилась на колени, взяла нож в руки, окунула его в какое-то зелье и, чуть склонившись и негромко напевая заклинание, коснулась остриём клинка вздрогнувшего дёрна. Окружающие поляну деревья зашуршали, словно вздохнув, и магия потекла вокруг сосредоточенно вычерчивающей магический аркан жрицы. Эта печать оказалась для неё новой. Она не была, подобно базовым магическим татуировкам, выжжена на её теле, да Хелен и не согласилась бы носить на себе печать Долины смерти. И потому её приходилось рисовать вручную. Тёмные изогнутые линии, вычерченные на земле, разбегались в разные стороны, пересекались, сворачивались в спирали, образуя замысловатый узор, от которого веяло холодом. Закончив с узором, девушка откинула со лба прилипшую прядь, отложила нож и с трудом поднялась на затёкшие ноги, покачнувшись и зашипев от противного ощущения бегающих под кожей мурашей. Потребовалось время, прежде чем она смогла доковылять до стоящей в стороне клетки. — Прости, — шепнула Хелен забившемуся в дальний угол клетки ворону. Бившийся всю дорогу в попытках вырваться на волю, теперь он не хотел покидать своё единственное укрытие. Жрица извлекла птицу, перевернула, мягко прижимая к себе, и накинула на беспомощно торчащую птичью лапку петлю из собственного волоса, смоченную её же кровью, а затем поставила его в центр нарисованного на земле узорчатого круга. Ворон обречённо взглянул на жрицу, и та поёжилась. Она специально не давала ему имени, чтобы не привязываться как к питомцу. Но кого она пыталась этим обмануть? Тряхнув кудрями, Хелен трясущимися пальцами расстегнула пряжку мантии, позволив тонкой шерстяной ткани соскользнуть на траву. Её кожа казалась жемчужно-белой в холодных лучах лунного света, а из одежды на ней был лишь широкий жреческий пояс, охватывающий её точёные бёдра, да изящное колье на тонкой шее. Жрица шагнула на предназначенное для неё место и, коротко размахнувшись, вонзила ритуальный клинок в линию внешнего круга, замыкая его. Хелена на миг прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, находя точку внутреннего равновесия и отгоняя все посторонние мысли и переживания. Пути назад не было. А значит — она должна идти вперёд, по намеченному ранее маршруту. Она едва заметно пошевелила руками, развернув кисти ладонями вверх и зашептала древнюю как сама тьма формулу. По листве деревьев пробежал негромкий ропот. Голос Хелен, едва различимый в самом начале, стремительно креп, наполняясь небывалой силой. Чёрные линии под её ногами слабо замерцали голубыми искрами, заколыхались, словно от ветра, и вдруг налились бледным, холодным сиянием. По контуру круга зашевелились давно опавшие листья, лениво перекатываясь по часовой стрелке, а затем поднялись в воздух, подхваченные резким порывом ветра. Хелена распахнула огромные, сияющие зелёным пламенем глаза с вертикальными зрачками и уставилась на корчащегося в центре круга ворона. Свечи, установленные по кругу от птицы, горели тем же голубым огнём, что и границы магической печати. — Услышь меня! Приди на мой зов! — повторила жрица на древнем эльфийском наречии, плавно поднимая руки выше. В правой, рассечённой минутой ранее, ладони скопилась небольшая лужица крови. Поднявшийся шквалистый ветер швырял её волосы из стороны в сторону, срывал пожелтевшую листву с деревьев, колыхал пламя свечей, но был не в силах погасить колдовское пламя. — Приди и ответь на мои вопросы! Ибо я призываю тебя! Хелене казалось, что она слышит его шаги, чувствует его приближение, хотя её собственный голос, взлетающий к стремительно редеющим вершинам смешивался с дикими завываниями ветра и шумом крови в ушах. Ноги жрицы подрагивали от напряжения, под носом ощущалась какая-то странная влажность, и Хелена не знала, как долго ещё сможет держать приоткрытым проход в мир теней. Хватит ли у неё сил? Внезапно ворон вздрогнул всем телом, выпрямился и посмотрел прямо в глаза. — Ты звала меня! Чего ты хочешь, жрица? — Звала! — хрипло выкрикнула Хелена. — Я хочу, чтобы ты вспомнил своё имя! Ветер швырнул волосы ей в лицо, но девушка не останавливалась. — Хочу, чтобы ты вспомнил ту часть жизни, что объединяет нас! Она никак не могла понять, трясётся ли земля под ней, или же это её ноги так дрожат, что держать равновесие уже почти невозможно. — Хочу, чтобы ты остался до своего зачатия! — Стой! — каркнул ворон, сверкнув такими же зеленющими как у неё глазищами. — И цена за это уплачена! — жрица перевернула наполненную кровью ладонь, позволяя красной жидкости вылиться на ближайшую голубую канавку. Несколько секунд ничего не происходило. Неужели она ошиблась? Ничего не выйдет? Он уйдёт и больше не откликнется на её зов? Нужно было расспросить его классическим способом… Это было похоже на маленький взрыв. Земля с силой толкнулась под её ногами, колени жрицы подогнулись, и она упала на влажную холодную траву. Жуткий, ледяной ветер прокатился над поляной взрывной волной, задувая свечи, взметая мелкий мусор и листву, опрокидывая всё на своём пути. Листья больно хлестали по лицу, а в ладонь впивалось что-то острое. «Не получилось! Не получилось! Не получилось!» — отчаянно билось в мозгу, пока ледяная темнота не схлопнулась над ней, гася сознание, избавляя от боли и ужаса.***
Ей было очень холодно. Девушка попыталась обнять себя за плечи, чтобы хоть как-то согреться, но тут же обнаружила, что малейшее движение причиняет боль, а вместо одеяла, что она попыталась натянуть на себя, её тело покрывали сухие листья. Шебурша листвой, Хелена с трудом села, ощущая себя так, будто… ну, плохо, в общем. Мышцы гудели как у оборотня после полнолуния, ладонь порезана, под носом засохла кровь. Да что это с ней? — Проснулась? — хрипло каркнул ворон, недовольно косясь на неё то одним, то другим глазом. — Вот уж не ожидал от вас такой дурости, миссис Блэк! События почти уже прошедшей ночи, светало как никак, мгновенно пронеслись перед её мысленным взором. Получилось! Хелена откинула спутанные, полные веток и сухих листьев волосы за спину и улыбнулась. — Ну, здравствуй, Гарри! Мне нужна твоя помощь.