***
Это было самое отстойное полнолуние на памяти Джеймса. Луна висела на бархатном небосклоне как приклеенная, будто и не должна была катиться за горы, унося с собой ночь. Лунатик то и дело нарезал круги по всей хижине, принюхиваясь и тоскливо вздыхая у двери, за которой более двух часов назад скрылись девчонки. И периодически переругивался с устроившимся на сломанном кресле Бродягой. Играть сегодня никому не хотелось. И с каждым часом Джеймсу становилось страшнее и страшнее. Глядя на то, как Блэк зализывает многочисленные раны, Джеймс всё чаще беспокойно всхрапывал и тряс головой. Сам он получил только пару ушибов и длинную рваную рану на боку. Достаточно болезненную и глубокую, но оставленную всего лишь когтями. А вот Блэку серьёзно досталось. Конечно, пока тот пребывает в собачьей шкуре, заразиться не должен. Но залечить их требовалось сейчас, для этого кому-то нужно было принять человеческую форму. А это — верная смерть. И Лили… Мерлин всемогущий, откуда она здесь взялась? Впрочем, гораздо больше его волновал вопрос, всё ли с ней в порядке. Вернулась ли она в замок? Цела ли? И если да, то как отреагировала на происшедшее? Подняла ли на ноги весь замок? Рассказала ли? Быть может, тайна Люпина уже утром станет достоянием всей школы? Нужно перехватить девчонок до завтрака и поговорить. Только бы они обе были целы! А вдруг они в Больничном крыле? Если бы он мог воспользоваться Картой Мародёров! Поттер от досады снова всхрапнул и качнул рогами. До захода луны оставалась ещё куча времени, а им позарез нужно было немедленно вернуться в замок. Проводив взглядом поднимающегося по лестнице оборотня, Джеймс мысленно приготовился к решительным действиям, и как только Лунатик перешагнул порог спальни, обратился в человека. — Коллопортус! — взмахнул он палочкой в сторону захлопнувшейся двери спальни. — Не вздумай превращаться! — рявкнул он тут же на поднявшегося на ноги пса. Наверху раздался яростный рык, и дверь затрещала под напором Лунатика. — Уходим! Живо! Джеймс торопливо сунул в карман пискнувшего от неожиданности Питера, снял заклинание с двери в туннель и, пропустив прихрамывающего Бродягу, выскочил следом. Взмах палочки, и вход в хижину надёжно запечатан. — Не вздумай превращаться, Бродяга! — повторил Джеймс, яростно тыча пальцем в сторону пса. Тот недовольно прянул ушами и, прихрамывая, побежал вперед. Джеймс, придерживая рану, поспешил следом. Их сумасшедшее путешествие по территории замка, а затем и по его переходам, запомнилось Джеймсу очень смутно. Бок жгло будто огнём. Блэк хромал всё сильнее, и на лестницах Хогвартса Джеймсу пришлось подхватить его Мобиликорпусом. Лохматая собачья тушка покорно поплыла рядом с ним, крутя головой и так и норовя вылезти из-под мантии то хвостом, то носом. — Ещё немного, — успокаивающе пробормотал Джеймс, извлекая из кармана Питера. — Давай, Хвост! Упитанная серая крыса торопливо засеменила в сторону замершего на постаменте рыцаря и скрылась в тени. Оставалось ждать. Джеймс, сдерживая болезненный стон, сжал зубы и поправил подол мантии, сползший с виновато виляющего хвостом Бродяги. Через пару минут портрет, закрывающий вход в гостиную Гриффиндора, отъехал в сторону, и в проёме показался принявший человеческое обличие Питер. — Тут этот дурацкий книззл! — в извиняющемся жесте развёл руками Петтигрю, и Джеймс разглядел в неверном свете факела свежие царапины на руках друга. В гостиной и правда был котёнок Лили. Малыш сверкнул глазищами, надулся, став похожим на огромный меховой помпон и угрожающе зашипел на парней, когда их дружная процессия прошла мимо него. — Прости, мелкий, тебе с нами нельзя, — буркнул Джеймс, отпихивая в сторону норовившего подобраться ближе к Питеру Пушистика. Кот обиженно мяукнул. Ступеньки, казалось, прыгали под ногами, и Джеймсу приходилось быть вдвойне осторожным, чтобы не приложить о стену Бродягу и не навернуться самому. Добравшись до комнаты, он аккуратно опустил Блэка на трансфигурированный из носка коврик и запечатал дверь заклинанием. Руки подрагивали, когда он расправлял на полу Карту Мародёров и произносил пароль. Нужно было узнать, как там девчонки. Торопливо пробежав глазами по сети чернильных линий, он нахмурил лоб и выругался. Ни Лили, ни Хейл не было ни в спальне девочек, ни в больничном крыле, ни в кабинете директора. Да где же они? Джеймс глубоко вздохнул и решил отложить этот вопрос до того момента, когда он обработает раны Бродяги. Перед глазами стояла мутная пелена. И Джеймс всё никак не мог понять, это темнело у него в глазах, или в комнате было недостаточное освещение. — Питер, мне нужен свет, — бросил он через плечо, вытягивая из-под кровати чемодан. Где-то на дне должна была ещё оставаться заживляющая мазь. Достаточно ли её, Поттер не знал. Может, отправить Хвоста за бадьяном? Раны Бродяги нужно было срочно залечить. Сейчас, пока он был в собачьем облике! Питер тем временем носился по комнате, пыхтя и зажигая прикроватные волшебные лампы. Стащив их в кучу, Петтигрю присел на край кровати и вытер рукавом пот со лба. И вздрогнул, когда Бродяга неожиданно зарычал, приподняв голову и уставившись в окно. На подоконнике сидел крупный чёрный ворон. — А этот что тут делает? — удивился Питер. — Это же ворон Хейл! — Гарри! — не терпящим возражения тоном заявила птица. Питер замахал на наглеца руками, и ворон скрылся в ночной тьме. Банка с мазью нашлась в одном из боковых кармашков. Заглянув в баночку, Поттер расстроенно вздохнул. Мази осталось совсем мало. Хватит ли? Впрочем, раздумья — пустая трата времени. Джеймс сжал прохладные бока банки и обернулся к лежащему на полу псу. — Ну, Бродяга, будем играть в пациента и целителя. Пёс презрительно фыркнул и повалился на бок. Уже через несколько минут Поттер понял, что ветеринар из него аховый. В тёмной-тёмной комнате, на тёмном-тёмном полу, среди тёмной, длинной, непомерно густой шерсти нужно было каким-то непостижимым образом найти все раны и царапины. А скулящий и нервно дёргающийся Блэк, разумеется, не мог толком объяснить, что и где у него болит. — К боггарту всё! — рявкнул Джеймс, отодвинувшись от «пациента». — Я ни фига не вижу в твоём подшёрстке. Надо идти в Больничное крыло. Стащим там несколько пузырьков бадьяна и искупаем тебя в нём. Бродяга прижал уши и жалобно заскулил. — Да знаю, что ощущения будут не из приятных! А что ты предлагаешь? Хочешь как Лунатик? Чтобы вся жизнь была расписана по лунному календарю? Блэк тоскливо вздохнул, уткнулся носом в лапы и пару раз вяло вильнул хвостом. Приняв это за согласие, Джеймс поднялся на ноги. Но не успел Хвост встать следом, как в дверь тихонько постучали. Мародёры настороженно замерли, прислушиваясь. По ту сторону двери было тихо, но несколько секунд спустя стук повторился, уже настойчивее. — Если не перестанет барабанить, поднимет всю башню. А если это МакКошка? — прошептал Джеймс. Он торопливо нащупал мантию-невидимку и накрыл по-прежнему лежащего на полу Бродягу. Питер прямо в одежде юркнул под одеяло, а Джеймс, старательно взъерошив волосы и расстегнув ворот рубашки, опасливо приоткрыл дверь. На пороге стояла Хейл. — Доброго вечера, джентльмены, — произнесла она, проскользнув в комнату мимо остолбеневшего Джеймса. Следом за ней влетел ненавистный ворон. «Джентльмены» хранили молчание. — Как Лили? — наконец решился Поттер. — Жива. Цела. Подробности после обработки ран. Где Блэк? — она оглянулась по сторонам, а потом устремила выжидательный взгляд на Поттера. Тот неопределённо дёрнул головой, посмотрел на целительский чемоданчик в её руках и, решив, что хуже уже не будет, указал на промежуток между кроватями. С пола донеслось недовольное фырканье. — Не вздумай превращаться, — обратилась к прикроватному коврику Хелена. Поттер пошарил в воздухе рукой и стянул с недовольного пса мантию-невидимку. — Как он? — Хейл опустилась коленями на коврик и раскрыла саквояж. — Что-то уже делали? — Пытался, — Джеймс протянул девушке банку с остатками мази. — Только в таких зарослях, — он кивнул на лохматый бок пса, — я почти ничего не нашёл. — Понятно, — вздохнула девушка. Она достала из сумки какие-то скляночки, ватные тампоны, пиалу. Поколдовала, смешивая в чаше настойки и зелья в неизвестных пропорциях. Все её действия были спокойными, уверенными. И Джеймс расслабленно опустился на кровать, подумав, что уж она-то точно знает способ обработать все раны Блэка. Конечно же Хейл знала, лучшая ученица мадам Помфри, не то что он. Поттер опёрся локтями на колени и, глянув на орудующую палочкой Хелену, опустил голову вниз, расслабляя мышцы шеи. Внезапно Сириус взвыл и подорвался на ноги. Джеймс вскочил следом. Палочка словно сама впорхнула в руку. Он схватил Хейл за плечо, готовый оттолкнуть от лучшего друга, и замер. — Бродяга? — неверяще вопросил он. Бродяга, зажатый в углу между кроватью и тумбой, грозно скалился на Хелен. В его глазах плескались растерянность и испуг, а тело дрожало мелкой дрожью. Теперь Джеймс мог видеть, сколько алых рубцов на теле его друга. Мог видеть потому, что Бродяга был абсолютно лыс. Сириус снова зарычал и попятился, упираясь задом в прикроватную тумбу. — Ничего страшного. Всё будет хорошо. Они вернутся, — настойчиво повторяла Хелена, подняв перед собой ладони в успокаивающем жесте. — Клянусь, Сириус, через час-полтора твои кудри вернутся. Всё будет как раньше, правда. А пока их нет, мне нужно осмотреть твои раны. Ты же не хочешь стать оборотнем, правда? Сириус не хотел. Но прошло ещё минут десять, прежде чем Хелене и Джеймсу удалось уговорить Блэка позволить ему помочь. Ран было много. Большие, с рваными краями, которые приходилось стягивать волшебными швами, и совсем крохотные царапины, которые в других обстоятельствах парни и не подумали бы лечить. Но в этот раз речь шла о ликантропии, и Хейл, обмакивая ватные тампоны в дымящееся зелье, спокойно и деловито обрабатывала их одну за другой. На всякий случай. — Готово, — произнесла Хелен, убирая израсходованные перевязочные материалы. Она стянула с соседней кровати плед и накрыла им растянувшегося на полу Бродягу. Без шерсти наверняка было холодно. — Полежи несколько минут без движения, чтобы всё срослось. — Пропитав чистый бинт экстрактом бадьяна, Хейл повернулась к Джеймсу. — Теперь ты. Поттер попятился, пока не упёрся ногами в край кровати и нервно поинтересовался. — Меня тоже обреешь? — А у тебя раны на волосистых местах? — вскинула брови Хейл. — Джеймс, не тяни резину, раздевайся. Сказать было легче чем сделать. Майка на боку пропиталась кровью и присохла. Джеймс потянул было за край, зашипел от боли, а в следующий момент Хелена остановила его, покачав головой. — Я смотрю, факультатив мадам Помфри тебя ничему не научил? — попеняла она, аккуратно прощупывая рану. Подняв палочку, девушка сделала ею какой-то невообразимый взмах, и засохшая кровь моментально распалась на мелкую пыль, пыхнув во все стороны, будто перезревший гриб-дождевик. Хейл тут же втянула это красноватое облачко палочкой, сделала ещё пару пассов, а потом бесстыже задрала край поттеровской майки почти до груди. — Колдомедицина — не мой конёк, — усмехнулся Джеймс. Впрочем, он был уверен, что заклинание, которое только что использовала Хейл, они не проходили. — Так как там Лили? — Спит, — Хелена села на край кровати и, прищурившись, склонилась к его ране. Джеймс зашипел от боли, когда лекарство попало в рану. — Не заражена. В шоке, конечно. Знаешь, пережить такое… — Хейл вздохнула. — Ей нужно время. — А она… — Джеймс сглотнул, не зная, как спросить. — О вас пока не задумывалась, — покачала головой Хелен. — Хотя со временем, возможно, сложит два и два. Она — умная девушка. Поттер задумчиво покусал губу, наблюдая за тем, как края раны, подчиняясь едва уловимым колебаниям палочки, сдвигаются плотнее друг к другу. — Откуда знаешь ты? — негромко спросил он, переводя взгляд на её лицо. Хейл бросила быстрый ответный взгляд и вернулась к ране. — Я — тоже умная девушка, Джеймс. — Не сомневаюсь, — отозвался юноша. — И я не обязана выдавать свои источники, — чуть жёстче добавила Хейл, бросив быстрый взгляд на замершего на своей кровати Питера. — Я знаю. Знаю давно, и до сих пор никому более неизвестен ваш секрет. Это главное, не так ли? — она привычно едва заметно приподняла бровь, смягчая улыбкой резкость тона. — Откуда нам знать, что завтра ты не расскажешь кому-то? — Ниоткуда, — пожала плечами Хелена. — Я могу дать тебе честное слово, что не стану трепаться об этом направо и налево, но к Обету ты меня не подведёшь, даже не надейся. Это было неприятным сюрпризом. — Почему нет, если ты не намерена об этом рассказывать? — Джеймс сощурил глаза. Разговор получался на удивление спокойным. Хейл отвечала на его вопросы, не отнекиваясь, но в то же время уверенно признавала за собой право не говорить всего и не давать магических клятв. А именно в этом, по мнению Мародёров, мог быть залог их будущей безопасности. — Не намерена, — согласилась Хелена, откидывая движением головы лезущие в лицо пряди. — Но жизнь так причудлива, и обстоятельства могут потребовать моей откровенности. Закончив нанесение мази, она взмахнула палочкой, и торс Поттера обхватили бинты. — Обстоятельства? — Джеймс прищурился, глядя на то, как она подёргивает получившуюся повязку, проверяя, насколько туго та легла. — Например, если вы угробите кого-то по-настоящему, — голос Хелены дрогнул. Взяв палочку в зубы, она поправила руками какой-то узелок и закрепила повязку заклинанием. — Это ведь вы напугали Оливера, изображая нападение гримма? — Брось, — фыркнул Джеймс, усмехаясь. — Это же шутка. Хелена закинула остатки лекарств в саквояж, но на последних словах Джеймса выпрямилась и посмотрела ему в глаза. — У него больное сердце, — внезапно охрипшим голосом произнесла она. — Ты владеешь реанимационными чарами? — Нет, — сник Джеймс. — Я так и думала, — поджала губы Хелена. Она покусала губу, достала пузырёк с настойкой бадьяна, поставила его на край прикроватной тумбочки и со вздохом обернулась к Джеймсу. — У Холли после вашей трансфигурации остался нервный тик. И специалисты Мунго пока не могут это исправить. — Хелена бросила на сокурсника быстрый взгляд и, увидев, что он хочет возразить, продолжила. — Она слизеринка, да. Но неплохая девчонка. Ответственная, тихая, неконфликтная. По характеру больше подходит для Пуффендуя, на мой взгляд. — Хелен… — Я видела её медицинскую карту, Поттер, — не позволяя себя перебить, повысила голос та. — Последняя надежда на курс зелий. Знаешь, сколько ей их прописали? — она гневно тряхнула волосами и сильнее вцепилась в свой саквояж. — Двадцать! Ей прописали курс из двадцати зелий, и даже при этом нет уверенности, что последствия удастся устранить. Ради чего? Да вы смеялись над своей шуткой меньшее количество минут! — Послушай, мне очень жаль, что всё так получилось, — торопливо вставил Поттер, хотя его тон не был таким уж покаянным. — Но речь сейчас не об этом! — Ошибаешься, Поттер, — Хелена фыркнула и отступила, огибая внимательно следящего за ней Блэка. — Речь как раз о том, почему я не дам вам магической клятвы о неразглашении. Если очередной условный Оливер от ваших шуточек отправится к праотцам, я просто не смогу молчать. Может быть, моё предупреждение заставит вас хоть немного включать мозги, когда планируете свои выходки? — под конец своей короткой речи девушка чуть улыбнулась, бросив взгляд на Поттера. Джеймс вздохнул, собираясь с мыслями, и Хелена поняла, что он будет торговаться. — Ты ведь и сама нарушаешь правила, — осторожно, словно идя по краю пропасти, начал Поттер. — Покидаешь замок ночами, отловила Лунатика, заставила Сириуса бегать по кругу до утра… — Хочешь меня этим шантажировать? — рассмеялась Хелена. — Ни нюхлера у тебя не выйдет! Поттер обескураженно заморгал. — Да можешь хоть сейчас выйти и заорать на весь замок, что я в полнолуние гонялась по лесу за твоим другом-оборотнем. Кому ты сделаешь хуже? Джеймс снова вздохнул, признавая своё поражение, почесал нос и натянул пижамную рубашку. Хелена тем временем устремила взгляд в окно, где над Запретным лесом всё ещё висел хрустальный шар луны. Если поторопиться, то она ещё успевала навестить Люпина до обращения. Вероятно, большая часть ран уже так или иначе затянулась, но он сейчас один. Раздёрганный, злой. Она могла его немного успокоить, чтобы Ремус утром чувствовал себя чуть полегче. — Мне пора, — засобиралась Хейл. Она зябко передёрнула плечами, оглянулась на нервно бьющего хвостом Блэка, а затем вернулась взглядом к Поттеру. — Постарайся не беспокоить рану. И не давай Блэку обращаться ещё часа два. Дверь за девушкой бесшумно закрылась, а Джеймс всё смотрел на оставленный Хеленой пузырёк экстракта бадьяна. Он так и не задал интересующие их вопросы о том, кто она и как умудрилась в прошлое полнолуние пленить оборотня. Как Лили оказалась в Визжащей Хижине? Планирует ли Эванс придать их тайну огласке? — Я сейчас, — бросил он изумлённому Питеру, выскакивая за дверь. Да, она не ответила на его вопросы, не дала клятвы. Но она помогла им, обработала раны, оставила бадьян. Разве это не говорит в её пользу? — Подожди, — он догнал её уже на выходе из гостиной. — Да, наверное мы правда заслужили всё, что ты нам высказала. Но… По поводу Сириуса… Может, пора зарыть топор войны? Он никогда не скажет сам, но он жалеет о случившемся. Прошло уже столько времени. И ты ведь не влюблена в него… Хелена вскинула брови и покачала головой, словно поражаясь его невежеству. — Джеймс, о какой любви ты говоришь? Я знала его тогда без году неделю! — она на миг возвела глаза к потолку и продолжила. — Речь не о любви. Речь об уважении. — Мы не хотели тебя обидеть! — воскликнул Поттер, и Хелена поняла, что он свято верит в то, что говорит. — Нет, вы не хотели, чтобы я узнала. Это другое, — отрезала она. — Знаешь, что сказала мне МакГонагалл перед распределением? — Хейл изменила голос, подражая интонациям Минервы. — «Сейчас вас распределят по факультетам. На время учёбы факультет станет вам второй семьёй». Я сменила страну, школу, язык, учебную программу. Ни друзей, ни семьи. У меня не было здесь никого, кроме Флёр. Разумеется, я хотела быть принятой. Простого человеческого уважения. И если не дружбы, то хотя бы дружелюбия. Это ведь факультет смелых и благородных, — она фыркнула. — Но если вы так относитесь к своей гриффиндорской «семье»… — Хейл передёрнула плечами и отвернулась. — Хотя что ожидать от Блэка. Он свою-то семью поливает грязью на всех углах, откуда там взяться уважению хоть к кому-нибудь. — Но мы… — Джеймс замолк на полуслове. С такой точки зрения поступок был ещё гаже. — Ты никогда не станешь спорить на девушку, если не желаешь её оскорбить, — попыталась донести свою мысль Хейл. — На Лили же ты не спорил? — и, увидев, как Джеймс замялся, замотала головой. — Нет, молчи! Закрыли тему! Я хочу сохранить к тебе хотя бы остатки уважения. — Она развернулась, взметнув волосами, и пошла прочь. Поттер смотрел растерянным взглядом вслед удаляющейся однокурснице. Он совершенно не понимал этих девчонок.***
— Повтори ещё раз, — попросил Джеймс, и Питер тяжело вздохнул. Он пересказал историю трижды. Пока Джеймс, немилосердно ругаясь, пытался найти в густой шерсти Блэка раны, чтобы обработать их экстрактом бадьяна. Потом, когда Блэк принял свой человеческий облик. И утром, когда они тайком заскочили к только что вернувшемуся в Больничное крыло Ремусу. По мнению Питера, Ремусу они сообщить новости поспешили. Им были неизвестны подробности. Лили не пострадала. По крайней мере — физически. Но рассказала ли кому-нибудь? И планирует ли поднять по поводу произошедшего шум? Могло оказаться, что секрет Люпина известен уже всей школе, но могло быть и наоборот. В общем, напугать напугали, а успокоить пока было нечем. Но они, худо-бедно, отправлялись на поиски информации, могли начать действовать. А посеревшее лицо их друга, оставшегося запертым в Больничном крыле, стояло перед глазами Питера до сих пор. — Да нечего особо пересказывать, — пискнул Петтигрю, поправляя ремень сумки. — Пробежали в темноте мимо меня, чуть не наступили на хвост. Потом Хелена зажгла Люмос, спросила у Лили, цела ли она, и вызвала домовика. Попросила перенести их в школу. — Как выглядела Лили? — допытывался Джеймс, спускаясь по лестнице. — Она подтвердила, что с ней всё в порядке? — Никак не выглядела, — буркнул Питер. — Казалось, будто вот-вот потеряет сознание. Даже не кивала, — он задумчиво почесал нос и добавил. — Но раз Хелена говорит, что Лили цела, думаю, так оно и есть. — Думает он, — проворчал Блэк, притормозив у начищенных до блеска доспехов и в который раз за утро обеспокоенно вглядываясь в своё отражение. — Да красавчик ты, успокойся! — усмехнулся Поттер, дружески хлопнув Сириуса между лопаток. — Всё, как и обещала Хейл. Зал гудел сотней детских голосов, позвякиванием приборов и треском горящих поленьев в каминах. Джеймс замер на миг на пороге, замявшись, а после смело шагнул в эту суету. Блэк и Петтигрю следовали за ним. — Хейл здесь! — взволнованно бросил через плечо Поттер, замедляя шаг так неожиданно, что идущий следом Питер врезался ему в спину. Блэк же деловито обогнул друзей и первым подошёл к гриффиндорскому столу. — Доброго утра, дамы! — нарочито бодро поздоровался Сириус, и Мэри, ответив на приветствие, подвинулась на лавке, освобождая ему место. Щеки её порозовели от удовольствия. Довольный Блэк, едва заметно поморщившись от боли, уселся между Мэри и Хеленой. — Какие новости? — небрежно поинтересовался он, кивнув на свёрнутую трубочкой газету, лежащую возле кубка с соком, пока Поттер и Петтигрю усаживались напротив. — Ничего особенного, — пожала плечами Мэри. Блэк кивнул и скосил взгляд на соседку справа. Хейл увлечённо читала письмо. Судя по всему, присланное утренней почтой. Бродяга любопытно сощурился, но разобрать, о чём идёт речь, не смог. Случайно или намеренно, Хелена повернула пергамент таким образом, что с его ракурса большая часть текста была прикрыта её рукой и краем рукава. Сириус вскинул брови и потянулся за отбивной, смещаясь в сторону. Ровные округлые строчки едва промелькнули перед его взглядом, когда Хелен поспешно скатала записку в свиток и спрятала в карман. — Всё в порядке? — поинтересовалась сидящая напротив Алиса. После убийства мистера МакДональда внимание к новостям из дома повысилось, и озабоченное выражение лица Хелены наводило на неприятные мысли. Хелена встрепенулась. — Да, конечно, — она легко улыбнулась. — Это от Флёр. — Как она? — вклинилась в беседу Мэри, выглядывая из-за плеча невозмутимо орудующего вилкой и ножом Сириуса. — Чудесно. Передаёт всем большой привет, — Хейл набросила на плечо ремень сумки и поднялась, стараясь никого не толкнуть. — Уже в класс? — удивилась Алиса. — Нет. Забыла учебник в гостиной. Увидимся на зельеварении! — махнула подругам рукой Хейл и выпорхнула в холл замка. Блэк проводил её задумчивым взглядом. Интересно, с каких пор Флёр подписывалась в письмах сестре чужим именем?***
На зельеварение Лили не явилась. Ни к первому, ни ко второму уроку. Джеймс обеспокоенно вертел головой и едва дождался, когда Снейп поплёлся со всеми к шкафчикам за ингредиентами. Поттер тут же схватил первое, что подвернулось под руку — медный черпак — и швырнул вдоль по ряду к самым ногам Хелен. — Простите, профессор, — покаянно пробормотал Джеймс и кинулся подбирать «оброненную» вещь. — Где Лили? — прошептал он, поправляя лежащий на краю парты учебник. — Отсыпается, — так же тихо отозвалась девушка. — У неё сильное нервное потрясение. На трансфигурацию обещала прийти. Джеймс кивнул и вернулся к своей парте. Как на зло, тема урока была на редкость занудной. Зелье Сна без сновидений. Глядя на оживлённо обсуждающих что-то Нюнчика и Хелен, Поттер только диву давался. Что могло быть общего у этих двоих? И что увлекательного они нашли в этой теме? Джеймс не мог понять, кому это вообще нужно? Зачем избегать снов? Он любил сны. Яркие, сочные, весёлые, похожие на вылазки Мародёров в Запретный лес. Или тягучие, жаркие, полные огня и колышущихся теней, напоённые ощущениями, запахами, вкусами… и Лили. Неужели были люди по доброй воле лишающие себя снов? Это же почти так же глупо, как лишать себя мечты.***
Больничное крыло было привычно тихим и пустынным, только в дальнем углу была установлена ширма, скрывающая спящего пациента от любопытных глаз. Входная дверь тихо скрипнула, и на пороге показалась тоненькая девичья фигурка, закутанная в школьную мантию. Оглянувшись по сторонам, посетительница прикрыла за собой дверь и, достав волшебную палочку, крадучись направилась к ширме. Палочка в руке тряслась, а собственное дыхание казалось девушке невыносимо громким. Она не знала, зачем пришла сюда. Разве сможет она забыть когда-нибудь то, что видела вчера ночью? Разве можно после этого жить, будто ничего не произошло? Лили не верила в это. И всё же пришла. Сейчас, когда мадам Помфри была на обеде. Пришла, чтобы понять, как Хелен может так спокойно говорить об этом? Ведь она тоже была там! Тоже видела… это чудовище. Тонкие пальцы сжали древко плотнее, и Лили решительно шагнула за натянутую вокруг кровати ткань, готовая ко всему. Палочка мгновенно нашла свою цель, уставившись точно в грудь лежащего на кровати человека. Ремус спал. То и дело вздрагивая всем телом. Волосы вываляны в пыли, на виске, скуле и губе запеклась кровь. На лбу собрались мелкие бисеринки пота. Он был ужасно бледен, а черты лица казались резче, чем обычно. Но всё-таки это был человек. Самый обычный, знакомый, ставший почти родным, человек. Сейчас абсолютно беззащитный и, возможно, даже не подозревающий, что вчера чуть не убил её. Хелен сказала: «Это тот же самый человек, которого ты знала все эти годы. Тот же спокойный, застенчивый улыбчивый гриффиндорец, обожающий шоколад и интересные книги. И не его вина, что один раз в месяц…» Лили опустила палочку и закрыла лицо руками. Плечи её вздрогнули от сдерживаемого рыдания. Хелена была права. Этот кошмар не был его виной. Это было его проклятье. Девушка присела на край соседней кровати и аккуратно, стараясь не разбудить, взмахом палочки удалила застрявшую в его волосах паутину.***
На трансфигурацию Лили не пришла. Наверное, проспала. Хелена быстрым шагом шла по коридору, намереваясь разбудить подругу хотя бы к обеду. После такого долгого сна еда вовсе не будет лишней. Однако, полученное за завтраком письмо ещё не было прочтено, и Хелена заглянула по дороге в туалет для девочек — единственное место, где можно было стопроцентно уединиться, чтобы никто не заглядывал тебе через плечо из любопытства. Новости того стоили… Хелена спустила воду, наблюдая, как пепел послания от Ригель уносится по направлению к озеру. В голове вертелись фразы, выхваченные из витиеватых предложений союзницы. «Решение принято», «посылка подготовлена», «время и адресат уточняются». Из всего этого следовало, что не за горами посвящение Регулуса в Пожиратели, а она до сих пор не придумала, как его спасти. Как его спасти? О, Мерлин! Как же его спасти? Девушка устало выдохнула, проведя по лицу рукой. Что от неё толку? Она занимается всякой ерундой. То лечит эльфов, то организует мини-кружок по окклюменции. А в это время Реддл успел присмотреть себе в слуги юного Регулуса! Попробуй вытащи его теперь из этой петли. А ещё Лили… кой леший понёс ее в Визжащую хижину? Неужели она так же узнала обо всём и в прошлый раз? Сидит вон теперь, будто тень отца Гамлета. Не может поверить в случившееся. И что теперь? Вести к Дамблдору? Тогда следом паровозиком пойдут и Мародёры со своей анимагией. А этого бы очень не хотелось. А посмотреть с другой стороны, так ей ещё наверняка предстоит выяснение отношений с мальчишками. Это сейчас ей удалось отмахаться от их расспросов. Хейл понимала, что они это так не оставят. И что им говорить, она не знала. Оставалось надеяться, что у неё есть немного времени на раздумья. Впрочем, как оказалось, беда не приходит одна. Ворвавшись шумным ураганом в Выручай-комнату, Хелена намеревалась разбудить Лили, поговорить с ней, встряхнуть, соблазнить на обед или хотя бы прогулку у озера. Почему-то же Эванс не пошла на трансфигурацию! Хелена была готова к тому, что Лили спит, что та боится выходить из комнаты, боится людей и хочет, не смотря на уговоры Хейл, рассказать всё Дамблдору. Единственное, к чему она не была готова, так это к тому, что Лили в Выручай-комнате попросту не окажется. Значит, проснулась и из комнаты выйти не боится. Тогда почему не пришла на урок? И где она вообще? Хелена беспокойно свела брови и бросилась к северному крылу. Преодолев несколько лестниц и пару коридоров, Хелена быстрым шагом пересекла гостиную Гриффиндора и поднялась в девичью спальню. Здесь никого не было. Форма Лили, как и сумка, были аккуратно разложены на стуле возле кровати. Чертыхнувшись, Хелена выскочила в гостиную и наткнулась на обеспокоенного Поттера. — Что с тобой? — нахмурился Джеймс, удержав её за локоть от падения. — Лили, — дрожащим голосом выдохнула Хелен. — Её нет. Я не знаю, где она. Вдруг она пошла к Дамблдору? Вдруг она… — Хейл судорожно вздохнула. — Не стоило мне оставлять её одну. Лицо Джеймса вытянулось. — Ты же говорила, что она нуждается в отдыхе. Хелена потёрла лоб ладонью и вздохнула. Конечно же Лили нуждалась в отдыхе! А ещё в поддержке, в друге. Однако, прежде чем она успела начать свою покаянную речь, дверь в факультетскую гостиную отворилась, и на пороге появился довольный Питер. — Джеймс, я нашёл её! Нашёл Лили!***
Весь отсек пропах травами и лекарствами. Это успокаивало. Хелена как могла тихо прокралась следом за Мародёрами и остановилась в изножье койки Люпина. Он спал. Беспокойно, то и дело хмурясь во сне. Ничего, через пару часов он примет сваренные ею зелья и почувствует себя значительно лучше. Хелена улыбнулась и перевела взгляд на соседнюю кровать, где, свернувшись калачиком и обнимая жёсткую больничную подушку, спала Лили. Её волосы растекались по подушке огненными ручьями, а лицо было обращено к Люпину. Хейл мановением палочки сотворила укрывший Лили плед, а потом, прижав палец к губам, потянула ребят из комнаты. Теперь она была уверена, что Лили сможет принять истинную сущность Ремуса.