Love surfing

      Знаете, все эти телекоммуникации, интернет и связь были крайне переоценены. Такое огромное количество бумажных книг — потрясающе интересных, захватывающих воображение лежали без дела, отвергнутые перед лицом смартфона со всеми его быстрыми доступами к короткой информации, дающей мозгу ощущение ложного удовольствия.       Люди начинали меньше общаться друг с другом, закрываясь в бетонных скорлупках своих домов, переставали полагаться на свой ум и смекалку, и всё больше надеялись на то, что вездесущий интернет даст им ответы на все вопросы.       Без смартфона можно и нужно было жить.       По крайней мере, в этом отчаянно убеждал себя Ренджун, раздражённо запихивая в пляжную сумку скетчбук.       Нет, больше он не подойдёт к этим двоим, а то ещё не известно, чем всё может кончиться. И даже забытый где-то в чужих апартаментах телефон его не переубедит.       Ренджун сам не знал, чего боялся больше: обнаружить себя голым и использованным или выболтать много личной и лишней для чужих ушей информации — хватило того, что он ни с чего вдруг рассказал о своей фобии.       Подумать об этом как следует ему, конечно, не дали.       — Кажется, это твоё?       «Кажется, это чёртово дежавю», — саркастично подумал Ренджун, оборачиваясь, чтобы столкнуться взглядом с Джено, протягивающим телефон.       — Моё, — буркнул он. — Спасибо, — и выхватил смартфон, запихнул в карман.       Джено выглядел неожиданно смущённо. Он потоптался в нерешительности, вздохнул и спросил:       — Ты злишься? — и поглядел на Ренджуна, как побитый щеночек.       — Я не злюсь, — сказал Ренджун, сдавая некоторые позиции.       Нет, сопротивляться этой ауре было просто невозможно: Джено просиял и шлепнулся рядом на песок, игнорируя подстилку. Сегодня на нём не было привычного костюма для серфинга, только обычные джинсовые шорты и белая майка, но смотрелся он ничуть не хуже.       — Раз ты не злишься, то как на счёт сходить вместе куда-нибудь? — спросил он, принимаясь шуршать песком, пересыпая его из ладони в ладонь и Ренджун, залипнув на этом монотонном действии, сказал:       — С тобой? Или с Джемином?       Джено застыл на месте. Угрюмое выражение проступило на его лице, когда он перепросил:       — Тебе не понравился Джемин?       Боже, как вообще Джемин мог кому-то не понравиться? Потрясающе красивый Джемин, общающийся так, словно знаком с тобой сто лет и вы вообще лучшие друзья, сыплющий шутками и историями?       Джемин, который гипотетически мог переспать с ним, а потом забыть об этом, выкинув Ренджуна из своей жизни без сомнений и колебаний.       Ренджун помотал головой, ощущая, как мозг начинает перегреваться от переизбытка слишком сложных социальных вопросов, и честно ответил:       — Понравился. И ты тоже.       Честность всегда давалась ему лучше всего. Именно потому он продолжил:       — Но я не понимаю, что за игру вы ведёте. Я не хочу быть втянутым в какое-то дерьмо, где вы двое ищете себе игрушку, а я в конце останусь с разбитым сердцем.       Кажется, ренджуново сердце и так уже трещало по швам, когда он начинал задумываться над тем, что впервые привлек к себе кого-то настолько красивого, но только лишь для того, чтобы стать постельным приключением — он встал, схватил сумку, чтобы сунуть в неё плед и сделать то, что получалось у него лучше, чем честность: сбежал, не задержавшись и на секунду, чтобы кинуть назад взгляд.       Окей, поднимите руки те, кто думал, что провалившееся знакомство на этом закончится?       Ренджун поднял бы две. Он поднял бы ещё и ноги (да, тоже две), но он на них стоял — пялился на новое сообщение от неизвестного контакта «Нана ❤️», гласящее: «Одна встреча. Давай мы всё проясним, хорошо? Думаю, тебе стоит услышать и нашу точку зрения».       Точек зрения у Ренджуна и самого было предостаточно. Но в данный конкретный момент он чувствовал, что надо бы ещё парочку — и не от этой парочки, что скрывалась за ровными рядами букв. Ему было необходимо что-то беспристрастное и мудрое.       Если Ренджуну нужен был совет — всегда рядом был Донхёк: лучший друг с детского сада, настоящий адвокат дьявола, готовый спорить ради спора и сам себя опровергать, и просто адвокат — его практика была пока очень маленькой, но весьма громкой, и Ренджун всеми силами поддерживал чужие начинания.       — Донхёк, — сказал он, стоило сонному голосу на том конце провода пробормотать что-то отдаленно напоминающее «алло», — кажется, у меня проблемы.       Последний раз у Ренджуна были проблемы, когда он обнаружил, что к нему в дом ломятся воры (по правде сказать, потом оказалось, что это нетрезвый сосед снизу попросту перепутал этажи, но страху Ренджун успел натерпеться на несколько лет вперёд).       — Я слушаю, детка, — серьёзно ответил Донхёк, тут же теряя всю свою сонливость. — Что случилось? Мне приехать?       Ренджун выложил ему на духу всё то, что произошло за эти два чересчур насыщенные дня и замер в тревожном ожидании донхёкова вердикта.       — Так ты что, хочешь совет? — спросил друг, и Ренджун кивнул, словно тот мог его видеть. — Окей. Просто подумай о том, что они могут быть не так плохи, — мягко сказал Донхёк. — В суде никогда не выносят решения, пока не выслушают обе стороны, поэтому я думаю, что тебе стоит поговорить с ними.       — Спасибо, — выдохнул Ренджун. — Прости, что отвлек.       — Детка, ты ведь знаешь, что я всегда на твоей стороне? — хмыкнул Донхёк. — Иди навстречу своему счастью. А если эти двое окажутся придурками, я приеду, чтобы лично надавать им пиздов.       — Опять нецензурщина, — Ренджун улыбнулся и закатил глаза, чувствуя, как гнетущее напряжение внутри начинает отпускать. — Как твой мистер кандидат технических наук Марк Ли терпит такой язык?       — Ох, он его не просто терпит, он его любит, — фыркнул друг, скомкано прощаясь и требуя обещание, что Ренджун отзвонится сразу после судьбоносной встречи.       Ренджун улыбнулся: после разговоров с ним всегда становилось лучше. К Донхёку он испытывал искреннюю благодарность, а ещё думал, что каждому, пожалуй, в жизни необходим такой человек — чтобы надавать, ну вы поняли.       На самом деле, Джено был страшно разочарован. Собой, своим поведением и справедливой, по сути, реакцией Ренджуна.       «Конечно, чего ещё я мог ожидать, когда притащил его сюда, в квартиру? Очевидно же, что он решил, что мы какие-то придурки, ищущие острых ощущений от секса втроём», — он покосился на унылого Джемина, и тот поймал его взгляд.       — Я всё испортил? — спросил он, и опустил глаза вниз, поджимая губы. — Прости. Мне казалось, что всё шло хорошо, а потом всё стало очень, очень плохо.       — Ты не виноват, — хмыкнул Джено, подходя ближе, чтобы обнять его.       Джемину всегда помогали объятия, но когда он находился в подобном расположении духа, никогда первый не мог их начать, словно цепенея и закрываясь.       — Тебе он очень понравился, да? — Джемин шмыгнул носом, уткнувшись в толстовку Джено, и тот сказал:       — Да.       Пожалуй, это был первый раз на памяти Джено, когда его и правда заинтересовал кто-то: было нечто особенное в тихом, задумчивом Ренджуне, неловко прячущем скетчбук и мило натягивающем шляпу пониже на голову.       У него были обгоревшие коленки, виднеющиеся из-под джинсовых шортов, очаровательная неровная улыбка и испачканные грифелем кончики пальцев. Ренджун повязал ленточку под подбородком — голубую — чтобы шляпу больше не уносило, и крохотное тёмное пятнышко осталось на гладкой ткани.       И если Джено — рассеянный и погруженный в свои мысли — помнил это, вся ситуация представала не просто тревожным звонком, а чёртовой сиреной воздушной атаки.       — Он тебе нравится, — повторил эхом Джемин, и Джено поспешил его уверить:       — Это ничего. Может, это и не была судьба. Да и тебе он, наверное, не пришёлся по душе.       Джено знал, что лукавит: влюбленный Джемин был для него вполне знаком — а влюблялся тот по щелчку пальцев, слишком экзальтированный и впечатлительный, отдающийся чувству со всей страстью обожающего жизнь человека. И не заметить явной расположенности Джемина к новому знакомому было сложно.       — Да я влюблен! — запальчиво сообщил Джемин, отстраняясь. — И я собираюсь всё исправить.       Джено вздохнул. Даже если эта затея и выглядела провальной с самого начала, он никак не мог подавить скребущуюся внутри надежду. Не мог и, по правде говоря, не хотел.       С утра поднялся страшный шторм. Ещё вчера ничто не предвещало беды: голубое небо, жаркое солнце и слепящая голубизна моря, а теперь всё вокруг было серым и тревожным.       Ренджун поёжился, плотнее запахиваясь в тонкую толстовку, и сразу же пожалел, что доверился прогнозу погоды: нет, тут было явно не двадцать два градуса, а на пять пониже.       Возвращаться обратно в номер было поздно, да и опаздывать не хотелось, и потому он стиснул зубы и быстрым шагом направился по адресу, где находилось кафе.       Внутри стояло несколько небольших столиков, тихо играл блюз и пахло молотыми кофейными зёрнами, горячей выпечкой и шоколадом. Ренджун сразу же разглядел сидящую в углу парочку: Джемина в тёплой кожаной куртке и Джено в красном бомбере с нашивками. Джено первый увидел его, и замахал рукой так, словно Ренджун мог их не заметить.       Они выглядели так хорошо, так ярко, словно картинка из глянцевого журнала — Ренджун помрачнел, закусил губу, подавляя вздох.       Нет, здесь ему явно было не место, с этими активными, подвижными парнями с улыбками на миллион. Его место было в отеле или на пляже — в мирном одиночестве, где никто не мог вмешаться в порядок его жизни и навредить, потревожить.       — Привет, — сказал Ренджун, подходя к столу и присаживаясь рядом с Джемином на диванчик. — Надеюсь, здесь делают вкусный кофе, а то я замёрз, — удивляясь, что вдруг разболтался.       — О, здесь просто потрясающий кофе, — сообщил Джемин, солнечно улыбаясь. — Лучше только в одном месте.       — Где? — спросил Ренджун, и тот поиграл бровями, придвинулся ближе.       — У нас дома отличная турка для кофе, а ещё я прекрасный бариста.       — Джем, завались, ты нифига не помогаешь, — зашипел Джено, хмурясь и пиная того под столом, и Джемин возмущённо заскулил:       — Эй, да что опять?       — Вот из-за такого твоего поведения Ренджун думает, что мы несерьёзные плейбои, — Джено фыркнул, сложил руки на груди. — Отсядь на стул, а я сяду рядом с Ренджуни.       Джемин скривил лицо, но подчинился, и Ренджун, наблюдавший за всем этим представлением, был рад отвлечься на официанта, пришедшего, чтобы принять заказ.       Они взяли кофе и какие-то десерты — Ренджун не слишком задумывался, когда тыкал в одну из позиций меню. Его начинало потряхивать от волнения, и он дёрнулся, когда Джемин вытащил из кармана сложенный листок в клетку и протянул ему.       — Что это? — спросил Ренджун.       Ответил ему Джено:       — Это наши анкеты, — он закатил глаза. — Джемин настоял. Он не настолько легкомысленный, каким кажется на первый взгляд, но это даже для меня перебор. Пожалуйста, не сбегай прямо сейчас, а то он расплачется, потому что всю ночь потратил на то, чтобы это написать.       — Если ты не разревешься первым, — фыркнул Джемин, покрываясь лёгким румянцем. — Сам же ныл, какой Ренджун милый и про то, что это, должно быть, судьба.       Разговор становился всё более неловким. Ренджун почувствовал, что и сам начинает краснеть — то ли от смущения, то ли от растущего внутри напряжения, и просто раскрыл листок, чтобы вчитаться.       «Ли Джено, 22 года.       Ветеринарный врач, любит кошек, играет на гитаре и занимается сёрфингом», — это было ёмко и коротко, и напоминало брачное объявление: не хватало только «Ищу высокую стройную девушку для создания семьи».       Ренджун вгляделся в название города, откуда эти двое приехали, со странным облегчением понимая, что они земляки.       Да уж, это была судьба.       Анкета Джемина занимала остальное пространство на листке и имела перечисление всех его достоинств, вплоть до списка блюд, которые он умеет готовить и любимых компьютерных игр.       — Хорошо хоть позы любимые не написал, — подумал Ренджун саркастично.       — Он хотел, — сообщил со смешком Джено. — Но я не дал. Хотя если тебе интересно, Джемин расскажет.       — Не надо! — пискнул Ренджун, когда Джемин с готовностью подобрался и открыл рот.       «Боже, это же надо было так опозориться!.. И кто из нас теперь несерьёзный и думающий о сексе?!» — ужаснулся он, покрываясь холодным потом.       На стол приземлилось несколько чашек, так удачно отвлекая от досадной оплошности — Ренджун припал губами к своему капучино, делая пару глотков и не чувствуя от волнения вкуса. Казалось, уже ничто не могло сделать эту встречу (свидание?..) ещё более неловкой.       Ренджун выпрямился, чувствуя, как уши горят, и вопросительно посмотрел на Джемина, сидящего со взглядом, странно примагнитившимся к его лицу. Джено, занятый своим десертом, не сразу уловил атмосферы, повисшей над столом. Он удивлённо поглядел на Джемина, потом на Ренджуна и, охнув, только и успел сказать:       — Нет, Нана, даже не думай! — как тот перегнулся через стол, чтобы накрыть ренджуновы губы своими.       Это было мягко, тепло и чуть-чуть влажно. Ренджун задрожал, подаваясь навстречу, зажмурился и выдохнул, позволяя осторожно обхватить сначала верхнюю губу, потом нижнюю. Джемин отстранился, продолжая сверлить взглядом чужое лицо. Зрачки его затопили радужку, а лицо покраснело.       — Ну вот, теперь он подумает, что ты отсаженный, — рыкнул Джено. — Так сложно было держать свой язык при себе?       — Ага, — сказал Джемин рассеянно, — там была пенка, — он облизнулся, и Ренджун, чувствуя, как от этого пристального взгляда покрывается сладкими мурашками, пробормотал:       — Ничего страшного. Я не против, — сам удивляясь себе.       Звенящая тишина повисла над столом на долгое мгновение.       — А мне… можно? — сглотнув, спросил Джено, и Ренджун кивнул, тут же ощущая на себе его губы — горячие и осторожные. Прикосновение их было слишком приятно: буря поднималась внутри живота, волнительной теплотой щекотала в крови, и Ренджун выдохнул в поцелуй, расслабляясь, позволяя волнам удовольствия покачивать себя.       Да, более странного свидания у него никогда не было — даже Донхёк согласился, слушая вечером про эту странную тему с анкетами, молочной пенкой, поцелуями и прогулкой под дождём до отеля, куда эта неугомонная парочка сочла своим долгом проводить Ренджуна.       Проводить, напоследок зацеловав до опухших губ и сорванного дыхания.       Было это без преувеличения волшебно — впервые Ренджун задумался о том, как приятно может быть, когда рядом есть кто-то, кому ты настолько нравишься, и кто нравится тебе. Хотя, на самом деле, не то, чтобы у него было много с чем сравнить: пара встреч с девушками и ещё три с парнями, причём ни одна из них так и не закончилась постелью.       Ренджун не испытывал никакого дискомфорта по поводу собственной девственности. Не будучи ханжой, он предпочитал удовлетворять потребности тела с помощью секс-игрушек — когда Ренджун съехал от родителей, проводить эксперименты над собственным телом стало удобнее, и он успел даже обзавестись скидочной картой специализированного магазина.       Это было приятно, безопасно и не подвергало сердце риску быть растоптанным.       А сейчас он совсем не знал, что делать.       За окном бушевала гроза, и Ренджун сидел на полу, касался горящих губ подушечками пальцев и несмело улыбался. Внутри что-то тянуло и крошилось — сладко, словно песочное печенье, заменяя кофейную горчинку одиночества теплом чужих ласковых рук.       — Зашибись, — сказал Джемин восторженно, стоило ренджуновой двери закрыться. — У меня так стоит на него, что я сейчас взорвусь!       — Не думаю, что ты залезешь к Ренджуну в штаны так быстро, как тебе хочется, — хмыкнул Джено. — И только попробуй распускать руки: если ты его напугаешь, я надеру тебе задницу.       — Как на счёт того, чтобы надрать мне задницу прямо сейчас? — Джемин ухмыльнулся. Взгляд его, тёмный и липкий, скользнул по чужому телу вниз, фиксируясь чуть ниже ремня.       — Обязательно. Но вначале мы доберёмся до дома, — пообещал Джено, притягивая Джемина для поцелуя. — И только если ты будешь хорошим мальчиком и не станешь вести себя неприлично в публичных местах.       — Ничего не обещаю, — невинно пожал плечами Джемин. — Но ты всегда сможешь меня за это наказать.       Они спешно спустились по лестнице, чтобы под шквалистым ветром добраться до квартиры, совсем не подозревая, что один Хуан Ренджун, сидя в своей комнате в отеле, сдаётся и делает крохотный моральный выбор, доставая из дорожной сумки привезенную на всякий случай игрушку. А потом, краснея от возбуждения и удовольствия, представляет в красках двух крайне привлекательных парней и то, что хотелось бы, чтобы они с ним сделали.       Следующая неделя пролетела, словно волшебный сон: Ренджун встречался с Джено и Джемином, они вместе зависали на пляже, и даже пару раз заходили в бар.       И, нет. Больше споить себя Ренджун не дал, опасаясь, скорее, того, что начнёт вести себя неприлично и приставать — а приставать, честно, хотелось, хотя и было боязно.       Но разве можно было его обвинить?       Эти двое, одетые в парные серые костюмы для серфинга, были слишком притягательными.       Джено победно закричал, седлая волну. Весь он словно напружинился, подобрался — разогретые мышцы послушно и рефлекторно реагировали на каждое малейшее движение доски под ним — Ренджун вскрикнул, когда волна завернулась, под сияющей голубизной скрывая парня, и выдохнул с облегчением парой секунд спустя, когда тот показался с другой стороны.       — Гляди, какие финты выделывает, — хмыкнул Джемин, приземляясь рядом.       От него пахло терпко солью, кремом от загара и свежим парфюмом, и Ренджун не удержался — протянул руку, чтобы пригладить чужие влажные волосы, отводя их от лица.       — Я как будто сплю, — поделился он. — Сплю, и боюсь в один момент проснуться.       — Тогда я тоже сплю, — Джемин ухватил его мокрой ладонью, привлекая ближе. — Давай бояться вместе. Если вместе — то не так страшно, — шепнул он в чужие губы, тут же накрывая их своими, и Ренджун всхлипнул, задрожал.       Мысли в голове разбегались, и было так хорошо и спокойно, как бывает в детстве. Море шуршало, тихо нашептывало что-то ласковое, и Ренджун подумал:       «Может, и правда, вместе будет не так страшно».       Джено, подхватив доску, шёл к ним по раскаленному песку. Он широко улыбался.       — Котик, я страшно рад за тебя! Думаю, эти двое кажутся вполне неплохими ребятами, к тому же, они из твоего города, — сообщил Донхёк.       — Думаешь, всё хорошо будет? Они нравятся мне, но я переживаю. Не думаю, что смогу довериться так просто, — пробормотал Ренджун грустно. Он лежал на кровати в отеле, по привычке закинув ноги на стену.       — И сколько тебе времени надо на то, чтобы поверить им? Уже почти месяц прошёл, ты скоро должен будешь возвращаться домой — с ними или без них, — Донхёк зевнул в трубку и зашуршал чем-то, и Ренджун поморщился.       — Думаю… год? — вопросительно уронил он, и Донхёк хмыкнул:       — Год?       — Год? — глупо повторил Ренджун, поджимая губы, когда в трубке повисло многозначительное молчание. — Полгода? — сдался он.       — Я им прямо сочувствую, — поделился Донхёк. — Если бы Марк меня не допускал до тела полгода, я бы по стенам бегал и орал. Но в любом случае, — голос его стал серьёзным, — детка, всё зависит только от тебя и твоего желания. Полгода, год, да хоть пять лет: если они не готовы ждать и им плевать на твоё моральное состояние, то пусть идут лесом. Но проблема здесь вот в чём: ты ставишь какие-то сроки. Пусть всё движется так, как оно идёт — ты сам почувствуешь, когда будешь готов. Хорошо?       — Хорошо, — выдохнул с облегчением Ренджун, нервно улыбаясь. — Но, боюсь, они меня пошлют раньше, чем я на что-то решусь, — он невесело хохотнул.       — Если они сделают тебе больно, я приеду, и…       — Да-да, я знаю, — перебил друга Ренджун. — Спасибо, я правда ценю это, — он скомкано попрощался и положил трубку.       Понятнее, что со всей этой историей и своими чувствами делать, не становилось. Ему и хотелось большего, и не хотелось в то же время, а одна мысль о том, что от него чего-то ждут, вызывала тревогу.       Почти месяц одних только поцелуев. Как они вообще не ушли, не отказались от него? Ренджун решительно не понимал.       Ещё меньше он понимал себя.       Казалось, что вот оно — счастье, протянуто на блюдечке с голубой каёмочкой, но отчего тогда было так страшно, что внутри всё тряслось и сжималось?       Похоже на то, как он начинал паниковать, стоило войти в открытую воду.       И Ренджун вдруг подумал, что такой шанс даётся один раз в жизни, а ещё что даже если со своим везением он всё-таки утонет, то нет особенной разницы, где — в живописной морской бухте или в этих отношениях на троих.       — Джемин, — сказал он, стоило радостному возгласу раздаться в трубке. — Помнишь, ты предлагал научить меня плавать? Так вот, я согласен.