Непреодолимый

      Он не терял веру в то, что найдёт Вэй Ина… но по мере того, как дни превращались в недели, а затем и в месяцы, Лань Чжань стал чувствовать тяжесть скорби в каждом взгляде Сичэня, и это было невыносимо.       Но сейчас перевёртыш находился в его руках, и Лань Чжань не мог заставить себя закрыть глаза. Если он это сделает, Вэй Ин исчезнет — но нет, потому что он двигался во сне, его обнимали руки Нефрита, и он находился здесь.       Лань Чжань прерывисто вздохнул и прижался лицом к волосам Вэй Ина, прикусив губу, чтобы сдержать безмолвные слёзы.       Внутри него вспыхнула ярость, и заклинатель всей душой ненавидел Вэнь Чао — воспоминание о залитом слезами лице Вэй Ина, когда он извинялся за то, что его накачали наркотиками снова — волк захныкал, и Лань Чжань невольно вздохнул, отпуская гнев, не желая беспокоить своего мужа. Для этого будет достаточно времени потом. Он провёл ладонью вверх и вниз по рукам Вэй Ина и снова погрузил мужа в сон.       Второй Нефрит нежно изменил их положение, двигаясь, пока не увидел профиль Вэй Ина. Он посмотрел вниз — протянул руку, чтобы убрать с носа волосы, поскольку знал, что это разбудит перевёртыша — и теперь, когда у него было на это время, Лань Чжань рассматривал его.       Стресс и тревожность отразились на линиях губ Вэй Ина, и его лицо было напряжено даже во сне. Глаза двигались за закрытыми веками, и заклинателю стало интересно, что ему снилось, и он крепче прижал к себе мужа.       Сны Лань Чжаня были безумными, беспокойными, наполненными всеми страхами, которые он испытывал во время поисков перевёртыша: муж найден, но находился под контролем Вэнь Чао. Вэй Ин найден, но не знал, кто такой Лань Чжань. Но хуже были сны, в которых Нефрит находил Вэй Ина, но его тело было разорвано в клочья другим волком, или перевёртыш уже мёртвый или истекающий кровью, а Лань Чжань ничего не мог сделать — он покачал головой и уткнулся лицом в шею мужа.       «Он жив, он здесь, он нашёл тебя», — мысли заклинателя ходили по кругу, а его руки нашли ладонь Вэй Ина и переплели их пальцы вместе. Даже во сне перевёртыш схватил руку, и постепенно Нефрит расслабился.       Солнце начало подниматься, он поднял голову и увидел, как тени на лице волка начали светлеть.       «Ты жалеешь, что вышел за меня замуж?» — этот вопрос зазвенел в голове Лань Чжаня, когда он увидел, что Вэй Ин раздражённо нахмурился из-за света на своём лице. Что могло произойти, чтобы заставить его усомниться в глубине преданности Лань Чжаня? Перевёртыш был в ужасе: его лицо напряжено от боли, глаза закрылись из-за малейшей возможности, что Лань Чжань когда-либо скажет: «Да»… Челюсти заклинателя сжались.       «Как я могу жалеть о свадьбе, если ты лучшее, что когда-либо случалось со мной? — он провёл ладонью по руке Вэй Ина, и сердце сжалось, когда губ мужа коснулась улыбка. — Я стану лучше, — поклялся себе Лань Чжань, с жадностью наблюдая, как начался процесс пробуждения перевёртыша. — Я буду чаще говорить, что люблю тебя. Я никогда не покину тебя. Я буду тем, кто нужен».       — Лань Чжань, — сонный голос Вэй Ина был бальзамом для души заклинателя, и он чуть ли не заплакал от радости из-за возможности слышать его. Но он сморгнул слёзы, расслабил руки и сел прямо.       — Вэй Ин, — в его устах имя было похоже на клятву — как обещание — Лань Чжань сказал это осторожно, мягко и с благодарностью. Лань Чжань потянулся, чтобы убрать волосы с лица Вэй Ина, и облегчение от того, что это не сон, затопило душу, заклинатель схватил руку, которая касалась его губ, и прижал её к своему лицу, закрыв глаза.