Черный дом мироздания

Черный дом мироздания. Так вот в чем было дело. Вот почему пароль был именно таким – подсознание Вадима изо всех сил подсказывало ему, что это просто передоз, что нужно слегка поднапрячься и вырвать разум из наркотических пут. Только вот что же случилось на корабле с Глебом? Что это была за кома? Вадим слез с каталки, отстраняясь от брата. Одежда его была тут же в шкафу, и он поспешно нацепил ее на себя. Самойловы ушли из отделения, даже не отметившись у постовой сестры, как делали прежде уже не раз. - Помнишь, тот свой передоз? – задумчиво протянул Вадим, набирая на примитивной Нокиа номер такси и с тоской вспоминая свой новенький айфон из галлюцинаций. Кажется, здесь еще даже сам Стив Джобс не в курсе той технической новинки. Да и появится ли она? Инженерные мозги под воздействием ЛСД заработали на полную катушку, вот и навыдумывали ассортимент принципиально неосуществимых устройств. Вадим вздохнул и быстро назвал адрес что-то пробубнившему в динамик диспетчеру. - Какой? – Глеб безмятежно улыбался. - Ну я тебя тогда почти час качал, пока скорая удосужилась добраться до квартиры рок-легенды. Я им в трубку тогда орал, что засужу всех, по всем телеканалам пойду и весь их персонал ославлю, если они сию же секунду не появятся на пороге твоего дома. Не поверили, наверное. У них нарики не в приоритете. Надо было про сердечный приступ соврать, эх… - Это же герыч был, от него глюков не случается, - пожал плечами Глеб. – Ничего не помню, сплошная черная пелена с мерцающими огоньками… - Стоп! – перебил его старший. – Какими еще огоньками? Глеб послушно остановился и задумчиво почесал лоб. - Как будто звездное небо перед глазами плыло. Больше ничего, пустота. Провал… Черный дом мироздания. - Надо вспомнить! – отчаянно закричал Вадим, и в этот самый момент прямо перед ними затормозила бледно-желтая машина. Через час они ввалились в квартиру Глеба, Вадим запер дверь на оба замка и протолкнул брата в спальню - Я нашел тебя тогда тут. Ты валялся на полу и был таким же серым, как и твой линолеум. С такими же грязными разводами. Помнишь? - Да откуда? Я как нюхнул, сразу и отрубился. А ты чего, собственно, выяснить-то хочешь, Вадик? - Значит, проведем следственный эксперимент, - не слушал его старший. – У тебя заначка осталась? - Ну есть немного. Хочешь мой передоз повторить что ли? – в голосе Глеба звякнуло сомнение. - Скорее имитировать. Ты тогда сколько принял? - Три дорожки, - губы Глеба горько искривились. - Не ври мне! - Пять… - Сейчас употребишь одну. Передоза не будет, а мозг что-нибудь да вспомнит из того, что тогда мелькало у тебя в голове. Для чистоты эксперимента доставай давай шмотки, в каких ты был тогда. - Да я помню что ли! – отмахнулся Глеб, с недоверием косясь на брата. - Ладно, сам найду, - и через несколько минут раскопок в шкафу Вад извлек на свет божий мятую зеленую футболку и темно-синие штаны Адидас, безбожно растянутые на коленках. – С носками заморачиваться не будем, босиком останешься, - скомандовал Вадим и швырнул брату одежду. - Вадик, я вообще-то рассчитывал, что после недельной разлуки мы с тобой займемся чем-нибудь более интересным, чем имитация событий двухлетней давности, - с обидой в голосе протянул младший, но при этом принялся послушно расстегивать рубашку, оголяя круглый рыхлый живот. Вадим сглотнул горячий плотный комок, образовавшийся в его горле при виде разоблачающегося Глеба, и отвернулся. - Ага, тебя это заводит! – отозвался младший. – Вадик, давай сперва это самое… а потом какие угодно эксперименты, а… - заканючил он. - Глебка, это же минутное дело… Я должен быть уверен, я должен знать, ошибаюсь я или нет. Я должен понять… - А! К черту тебя, - Глеб завершил переодевание, достал из-под матраса томик Эверса и извлек из него пакетик светло-коричневого порошка, высыпал щепотку на тумбочку, разровнял линейкой, формируя короткую прямую линию – линию, всегда ведущую в один конец… - Ты тогда его тоже на тумбочке нюхал? – придирчиво осмотрел весь антураж старший. - Да! – завопил Глеб. – Раз уж хочешь достоверности, тогда проваливай, я тогда обнюхался в полном одиночестве, ты забыл? Мы поругались и… - Помню-помню, - замахал руками Вадим и поморщился, не желая возвращаться памятью к той ссоре. – Уже ухожу, - и скрылся в прихожей. Он потоптался там минут пятнадцать, затем осторожно выглянул, проследовал на цыпочках к спальне и с удовлетворением отметил, что Глеб уже лежит на полу в позе звезды, правда на этот раз щеки его розовели как и обычно, а ресницы слегка подрагивали, рот же так и норовил растянуться в приветственной усмешке. Вадим притворно охнул, схватил с тумбы телефон, имитируя набор скорой, закричал в трубку примерный текст – точно он не смог бы воспроизвести свой давешний монолог, его тогда колотило, словно в ломке, и он грозил диспетчеру всеми карами небесными, если они тут же не пришлют лучших врачей Москвы на спасение Глеба. С кровати он видел, как мелкий хитро ухмыляется, слушая отповедь брата, но в этот самый миг улыбка вдруг сползла с губ младшего, и он резко сел на полу, сжимая виски пальцами. - Давай, качай меня, - одними губами пробормотал он. – Кажется, что-то есть. Он снова улегся, Вадим опустился рядом с ним на колени и принялся несильно, не так, как в тот раз, давить ладонями на грудную клетку Глеба, через раз прикладываясь к его губам, вдыхая в них углекислый газ. Через пять минут у него закружилась голова, он откинулся к кровати и попытался отдышаться. - Все, не могу больше. - Тогда целый час качал, а сейчас все, сдулся? – приподнялся на локте младший. - Тогда ты при смерти был, придурок! – отмахнулся Вадим. – И поэтому мне было не до церемоний. - Ладно, расслабься, я кое-что вспомнил. Думаю, что это далеко не все, но нам хватит и этого. Что ты там говорил про распад, Ностальгические, суды и космический корабль? Все это я тоже видел, только урывками, меня слишком быстро откачали. Помню одни ошметки, которые никак не увязываются в общую картину. Выхватываются отдельные образы. Смерть Кормильцева почему-то запомнилась… - Ты подружился с ним, - тихо вклинился Вад. - Потом твое решение распустить Агату. Его ты мне в автобусе озвучил, да? Вадим только кивнул. - Концерт какой-то еще помню на большой сцене. Между нами уже пробежал целый прайд кошачьих всех расцветок… - Нашествие 2010… - подал голос старший. - Все остальное как-то очень смутно припоминается. Как будто годы забвения. Какие-то полуподвальные прокуренные клубы с горсткой людей, я в невменозе. Потом снова вспышка – и мы вдвоем на большой сцене. - Ностальгические. - Потом я сижу и ору в трубку кому-то там, что засужу тебя, отберу все песни и посажу за решетку, пока у тебя борода до колен не отрастет, - Глеба почему-то очень рассмешило это воспоминание. – Но самих судов почему-то не помню. - Мы там и не присутствовали, - покачал головой старший. - И черное полотно с мерцающими огнями, несущееся прямо на меня. А я стою, прижимая ладони к стеклу… Это космический корабль, Вадик? Тот лишь пожал плечами. - Мне тогда долгое время казалось, что это был чудовищный розыгрыш. Но раз это все игры моего закисленного ЛСД ума… - Помню, мы ругались там с тобой не на жизнь, а на смерть. А потом я заболел чем-то. Ты таскал меня на себе, лечил. И потом все, провал. Открываю глаза – я на каталке в скорой. Мне лошадиную дозу адреналина вкололи прямо в грудную клетку… Что это, Вадик, а? – Глеб взъерошил пушистые вихры и с ужасом уставился на брата. – Как такое возможно? У меня тот передоз был два года назад, а привиделось нам обоим под наркотой по сути одно и то же, только я не запомнил ничего, поскольку меня резко вытащили из забытья – одни обрывки. А вот ты… ты… Вадик, такое бывает? - А хрен его знает! – покачал головой старший и закурил. – Тут думать надо… Может, с каким психиатром перетереть… Ведь герыч глюков не дает, а тебя накрыло так же, как меня с ЛСД! - Да знаю я, что психиатры твои скажут! – Глеб поднялся с пола, плюхнулся на кровать рядом с братом и бесцеремонно отобрал у того сигарету. – Видения при передозе – это же как сны. Обычная работа ума, который обрабатывает поступающую к нему информацию. Я когда передознулся? После той нашей глобальной ссоры. Хотел вслед за клубом 27 отправиться и основать тем самым свой новый клуб 30, - мрачно хохотнул младший. – Вот мне подсознание и подкинуло все эти ужасы про наш с тобой распад и суды. А ты… ты… сейчас-то все хорошо вроде было. Нафига ты столько марок глотнул, а? – Глеб схватил брата за плечи и развернул к себе лицом, пристально всматриваясь в карие глаза. - Да я… забыться хотел, понимаешь? – скрывать правду от младшего именно сейчас не имело уже никакого смысла. – Глеб… я люблю тебя и все такое, но… - Но мучаешься совестью по поводу всего этого, так? – закончил за него брат. Тот лишь опустил глаза и ткнулся носом в мягкое плечо младшего. - Ну хорошо, с тобой тоже все ясно. Муки совести, все такое, и разум предложил логичный выход из ситуации – распад и полный разрыв всех отношений. Но… космический корабль! Он-то тут причем? Почему вообще он? - Я всегда мечтал побывать в космосе… - пожал плечами Вадим. - А я… остаться вдвоем с тобой там, где нам никто не смог бы помешать. Где ты не мог бы мучиться своей дебильной совестью. Где она просто не смогла бы тебя достать, - хрипло прошептал Глеб, прижимаясь теплым бедром к бедру брата и расстегивая верхнюю пуговицу его мятой от долгого лежания в больничном шкафу рубашки. Вадим не сопротивлялся. Да и какой был в этом толк? Распад и суды были от них сейчас так же далеки, как и та далекая планета, к которой несся их космический корабль. И он покорно развел руки в стороны, позволяя младшему стянуть с себя рубашку и откидывая голову, подставляя успевшую зарасти короткой щетиной шею под поспешные поцелуи – на этот раз Глеб не намерен был растягивать удовольствие. Губы брата не расслабляли, а напротив – вызывали испепеляющее напряжение, и Вадим, словно забыв о том, что всего несколько часов назад пребывал в наркотической коме, подмял младшего под себя и одним резким движением стянул с него старые спортивки. Глеб усмехнулся, но одними губами: в глазах его сверкали под лучами карего солнца осколки воспоминаний о прошлом, прожитом в черном доме – о распаде, ссоре и судах, о разрушенных, растоптанных гриндерами и кроссовками-носками отношениях, которые сейчас, в эту самую минуту восставали словно бы из пепла. Вадим читал эту горечь в глазах брата и сам все никак не мог забыться, отвлечься, убедить себя в том, что ничего из этого кошмара никогда не было, что им просто нужно поменьше ширяться и ссориться. В зрачках младшего осела злоба – на Вада за то, что заставил вспомнить, на себя – за то, что даже в галлюцинациях способен был творить подобный трэш, на них обоих – за то, что ничего-то не выходило у них по-людски, все-то через ломку, боль и нездоровые фантазии… - Вадик, - прошептал он, когда несколько минут спустя Вадим лег рядом, тяжело дыша. – У меня идея. - Говори, - бросил тот. Секс получился невнятным, каким-то скомканным, и никто из братьев не получил требуемого удовольствия, хотя оба и кончили и притом сравнительно быстро. - Нам надо помириться. Ну… там. - Там? – брови Вадима удивленно поехали вверх. - На корабле этом чертовом. Ну давай ширнемся еще разок или марок наглотаемся, снова попадем туда да и трахнемся там – уже нормально. Преодолеем, так сказать, наши ссоры и разногласия в корне. А? - Глеб, ты с ума сошел? – Вадим навис над братом, и глаза его метали если и не молнии, то уж чугунные сковородки – точно. – Я только с того света выполз. Ты предлагаешь мне снова рискнуть жизнью? И ради чего собственно? Чего тебе не хватает?! - Тебя, - обиженно хмыкнул младший. – Ты разве не замечаешь, что между нами стоит этот чертов черный дом? И в твоих глазах я вижу наш распад, наши суды, наше горе. А ты разве нет?! - Глеб, это всего лишь глю-ки! – по слогам выкрикнул Вадим, стараясь перекричать собственный внутренний голос, склонный согласиться с аргументацией и логикой младшего. - Какие к черту глюки. Вот тебе понравилось то, что только что между нами было? - Секс как секс, - пожал плечами старший. - Врешь ты, конечно, убедительно, братик, да только я тебе не верю. Тебя обычно часа на полтора хватало. Ты меня по всем поверхностям валял во всех позах, я кончал раз сто за это время. А сейчас что?! - Я после комы, Глеб, не забывай об этом. - Ну ладно, - развел тот руками, моментально сдаваясь. – Сколько тебе нужно, чтобы оклематься? Пары недель хватит? Давай вернемся к этому разговору позже, - и Глеб натянул одеяло на голое плечо и повернулся к старшему спиной. * * * Егор наклонил голову, прищурил глаз, а затем постучал ногтем по экрану. - Да чего там выбирать? – снова затянул свою шарманку Паша, утомленный длительным бездействием приятеля. – Давай сразу всем троим напишем, да и красота. А? - Нееееее, - в очередной раз мерзким голосом проскрипел Егор. – Мы не будем тыкать пальцем в небо. Еще изначально он предусмотрительно зарегистрировался как Фердыщенко Сильвестр Онуфриевич – еще один на бескрайних просторах интернета. Так, несомненно, будет проще наладить контакт со своими предполагаемыми «тезками». Для придания профилю правдоподобности пришлось все-таки его заполнить – местом проживания Егор честно выбрал столицу, а вот над фотографией думал долго. Пока Паша, наконец, не вздохнул, пролистал в смартфоне несколько фоток и ткнул Егору в лицо. - Когда ты успел? – нахмурился тот, но уже через мгновение его осенило. - Тогда в саду. Делал вид, что снимаю необычное дерево. - И с чего вдруг? - Хотел попробовать пробить, кто она такая, да не вышло ничего. - Кидай мне ее на почту. Сейчас мы подключим к делу великий и ужасный фотошоп. Через час нехитрых манипуляций в приложениях в профиль Одноклассников была залита изрядно подкорректированная фотография Марины Львовны, сменившей пол и порядком постаревшей. - Пиши всем троим, - снова принялся настаивать Паша. Егор вздохнул, почесал в затылке и принялся набрасывать в ворде примерный текст будущего сообщения. «Привет, тезка! Я уж думал, что только меня семейка наградила таким звучным ФИО, а, попал впервые в жизни сюда и обомлел, что кроме меня, еще трое таких по земле ходят. Будем знакомы что ли?» - В лоб с первого же шага допрашивать не будем, - пояснил текст Егор, рассылая его всем троим Фердыщенкам. – Надо для начала в доверие втереться. Поболтать о том, о сем. Постепенно выясним. Паша спорить не стал, хоть в его глазах и пылало нетерпение. Первым в тот же день ответил якут. Он был безмерно рад полному тезке, накатал ему длиннющее письмо с рассказом обо всей своей жизни, начиная едва ли не с рождения – явно соскучился человек по общению. Говорливость якута была студентам только на руку. Егор невзначай, как бы между делом упомянул об исчезновении Самойловых. Якут даже не знал таких музыкантов, он знал всего несколько исполнителей – и то из числа советских джазменов, а в целом музыка его совсем не волновала. Но историей исчезновения тем не менее заинтересовался. И еще сильнее его потрясла ситуация с очередным Фердыщенко – потенциальным похитителем. Егор выложил своему новообретенному другу почти всю правду – кроме собственной сомнительной и совсем еще юной личности. И вот тут якут с неожиданной готовностью согласился перерыть список всех своих гостей за последние три месяца. Под чутким руководством своего «тезки» он даже сделал скриншот и отправил его Егору. Дедок с Урала ответил только через две недели. Его разговорить оказалось гораздо сложнее. Зато вот уж он знал и Самойловых, и историю их таинственного исчезновения. И если свою жизнь обсуждать даже с самым лучшим в мире тезкой он оказался не готов, то Агата Кристи не сходила у него с уст, и спустя еще несколько дней в рабочей папке Егора красовался еще один скриншот с гостями профиля дедули. Толстопузый мужичок с Колымы охотно разговорился о рыбалке и женщинах. Музыка его не интересовала, как и столичная жизнь. С ним оказалось в целом сложнее всего. Исчезли какие-то братья Самойловы? Да и плевать на них, подумаешь. Ты лучше глянь, какого окуня я тут вчера подцепил! Егор из кожи вон лез, чтобы заинтересовать колымского рыбака, но тот принципиально игнорировал все его вопросы не по делу. Не относящиеся к рыбалке то есть. - Придется ориентироваться на этих двоих, - печально вздохнул Егор, в очередной раз сверяя скриншоты. Среди гостей обоих профилей и вправду засветился один аноним. В полном смысле этого слова. Вероятно, пользователь оформил премиум-аккаунт и имел возможность не светить аватаркой при каждом посещении чужой страницы. В принципе, им и не нужно было добиваться скриншота от рыбака, все стало понятно и без него: они снова оказались в тупике. Егор грыз карандаш, Паша отчаянно гуглил хакерские способы взлома платных анонимных профилей на Одноклассниках… В этот самый момент в динамике ноутбука звякнуло оповещение: парням пришло очередное сообщение от рыбака с кучами фотографий его как всегда фантастического улова. Паша устало помотал головой и вернулся к изучению недр гугла, а Егор чисто автоматически пробежал глазами длинное сообщение. Что-то в его тексте показалось ему важным, но он не сразу смог понять, что именно. А потом толкнул Пашу в плечо, заставляя поднять глаза и вчитаться в письмо. После описания богатого улова рыбак похвастался, что неплохо зарабатывает продажей рыбы. Что у него масса постоянных клиентов. Что он даже специально приобрел на Одноклассниках премиум-аккаунт, чтобы иметь возможность размещать рекламу своего улова. Студенты раза три перечитали это предложение и тут же переглянулись. - Что ты там про хакеров-то гуглил? – пробормотал Егор. – Давай узнай у них, во что нам обойдется взлом страницы этого рыболова… - и Егор с такой силой сжал зубами несчастный карандаш, что тот, звонко хрустнув, переломился пополам.