Время Искупления

- Вы знали! – с этими словами Гермиона ворвалась в кабинет профессора МакГонагалл. Женщина в удивлении подняла взгляд на разъяренную студентку. Грейнджер поняла, что профессора знали про способности Драко, вчера ночью, когда она тревожно ворочалась в кровати до самого утра. Ей удалось увидеть лишь один небольшой фрагмент воспоминания Малфоя, но этого было достаточно. То чувство, что нес в себе этот кусок, не отпускало девушку. На первом курсе каждый из них был маленьким беспечным ребенком, которому только открывался такой большой мир магии, но по какой-то причине для слизеринца то время отпечаталось болью. Возможно, как и все дальнейшие события. Перед Гермионой раскрылось более широкое видение мира Малфоя. Он не был просто очередным избалованным чистокровным волшебником. Вернее, конечно, он был, но в его жизни происходило что-то еще. Что-то, что заставляло его выплескивать всю свою злобу на этот мир с помощью язвительных комментариев в сторону окружающих людей. Гриффиндорка давно знала, что все произошедшее на шестом курсе, было ошибкой. Огромной ошибкой, о которой сам парень точно жалел, но никогда не говорил об этом вслух. Она не знала, что сделало его таким, какой он сейчас, но была искренне удивлена, что он все еще держится и у него откуда-то есть силы притворяться, что он такой же, как и прежде. Что он тот же высокомерный залюбленный наследник Малфоев, к которому все само идет в руки, стоит ему только изъявить свое желание. Теперь весь этот образ начал медленно рушиться перед Гермионой. Всего одно чувство, но насколько оно было сильным. Было страшно представить, сколько всего невысказанного могло быть внутри него, и что будет, если оно все же вырвется наружу. - Мисс Грейнджер, - предупредительным тоном произнесла МакГонагалл. - Вы знали, что он окклюмент! И хотели, чтобы он залез ко мне в голову, ведь сам он такое никогда бы не сделал, верно? Никогда раньше девушка не разговаривала таким тоном ни с кем из профессоров. Тем более, с тем, кого она всегда уважала. Но сейчас Гермиона чувствовала себя ужасно из-за того, что повелась на чужие манипуляции, а теперь еще не отпускало это навязчивое чувство, будто какая-то маленькая часть Малфоя сидит в ней самой. - Я думала, вы поймете быстрее, - призналась профессор. Гриффиндорка раскрыла рот от удивления. Никто даже не собирался ничего отрицать. Все догадки действительно были правдой. - Профессор МакГонагалл, он может никогда больше не заговорить со мной, - в голосе Гермионы слышалось искреннее отчаяние. - Уверена, что заговорит. По какой-то причине женщина была в этом настолько уверена, что могло показаться, будто она уже побывала в будущем, где эта пара достигла полного взаимопонимания и теперь без зазрений совести могла делать такие заявления. Высказывать больше было нечего, кроме все еще бушующего внутри нее негодования, поэтому Грейнджер молча покинула кабинет. Это дурацкое желание извиниться перед Малфоем преследовало ее с той минуты, как она с криком вытолкнула его из своей головы. Теперь, когда она точно знала, что все это было спланированным шагом от их профессоров, хотелось объясниться. Может, он действительно не станет так сильно презирать ее из-за этого. Первым занятием была защита от темных искусств, которая так кстати проходила вместе со Слизерином. Гермиона решила не заходить в класс, а дождаться Малфоя прямо перед входом. Она снова нервничала, как прошлым вечером. В последнее время слишком много нервов из-за этого эмоционально недоступного парня. Вместо слизеринца у входа ее заметили Гарри и Рон, которые были в приподнятом настроении и как будто совсем не заметили нервозности подруги. - Герм? Тебя освободили от занятий из-за того, что ты знаешь больше, чем Снейп? – усмехнулся рыжий. По инерции гриффиндорка оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что сам профессор этой шутки не слышал. - Нет, - сухо ответила она. - Пойдешь сегодня с нами к озеру? Посидим, как раньше, - весело предложил Гарри. Идея была неплохая. Времяпровождение на берегу всегда отвлекало от… Малфой. Его платиновый блонд как-то внезапно бросился в глаза, промелькнув сзади рыжего и брюнета. Гермиона ничего не ответила друзьям и, быстро обойдя их, схватила Драко за плечо и отвела в сторону. Гарри демонстративно закатил глаза, а Рон лишь пожал плечами. - Боже, Грейнджер, - с недовольством вырвалось у Малфоя, когда он сообразил, что сбило его с прямого пути в кабинет и чуть ли не прижало к стене. – Хочешь попробовать какое-нибудь новое заклинание для внедрения в мое сознание? Девушка пропустила эту иронию мимо ушей. - Нам нужно поговорить, - произнесла она, изо всех сил скрывая свой одновременно взбешенный и нервный голос. - Спасибо, я понял это в тот момент, когда ты накинулась на меня. Вместо ответа Гермиона саркастично посмотрела на него. - Ну? – парень не мог дождаться, когда все же сможет попасть в кабинет. - То, что произошло вчера… - осторожно начала Грейнджер. - Неужели решила извиниться? – с колкой усмешкой спросил Малфой. Мерлин, он не может помолчать и пары секунд. Тут же девушка напомнила себе, что это хороший знак. По крайней мере, такое поведение означало, что это не ранило его так сильно, как откровения на первом занятии. Он не молчит и не закрывается. - Вчера на меня надавила профессор МакГонагалл. Она знала, что ты окклюмент и попросила меня это сделать, чтобы в итоге ты увидел мои воспоминания, и мы сблизились, - быстро проговорила Гермиона. – Если бы я знала, я бы так не поступила. Прости. Несколько секунд Драко что-то разглядывает в ее глазах. Могло показаться, что вот-вот от него тоже послышатся извинения. - Мне плевать, Грейнджер, - холодно выдает он. – Меня совсем не волнуют причины. Ты сделала то, что сделала. - Мне правда жаль, - повторила девушка. Сейчас было даже все равно, что она извинилась перед самим Малфоем, а он так нагло все игнорирует. От него нельзя было ожидать ничего другого, зато совесть Гермионы с этого момента была чиста. - Вот и живи с этим, - он направился к кабинету и слегка задел ее плечом. - Ты ведь не понаслышке знаешь, как это, - вдруг вырвалось у гриффиндорки. Малфой замер на полпути и медленно развернулся к ней. - Что ты сказала? – процедил он и в два шага сократил расстояние между ними. - Ничего, - пожала плечами Гермиона и отправилась на занятие, оставляя разозленного в коридоре слизеринца. Одно предложение. Достаточно было одного предложения, чтобы вывести его из себя. Интересно, он когда-нибудь станет спокойнее? Настанет ли время, когда он не будет становиться таким взбешенным всего лишь от одного упоминания прошлого?

***

То, что ему плевать было не совсем правдой. Малфой чувствовал себя… по-новому с тех самых пор, как побывал в голове у гриффиндорки. Одним из его ночных кошмаров были события в Мэноре во время войны. Пытки людей, убийства и последующие груды трупов, лежащие прямо в их гостиной, приходили к нему ночью, когда он чувствовал себя наиболее уязвимо. Именно поэтому он предпочитал засыпать с Пэнси. Предлогом этому всегда был секс, ведь он не мог позволить себе слабость, коей являлась просьба просто заснуть рядом с подругой. Теперь к этому прибавились чужие воспоминания, где присутствовал он. Не просто присутствовал, но бездействовал. Сейчас он чувствовал, какой болью и унижением в девушке откликались те отрывки из прошлого. Едва ли в ней было меньше боли, чем в нем самом, хотя происхождение их травм все же различалось. Чем дальше заходили их откровения друг с другом – хоть и не всегда добровольные, - тем больше он ненавидел себя из-за того, что узнавал о Грейнджер. Сам того не заметив, он начал ей сочувствовать и стал более снисходительно к ней относиться. Она не заслуживала всего, что он наговорил ей за эти долгие годы учебы, но показывать свою слабость ей – было последним, что он бы сделал. Кроме того, рассказ посторонним о своей жизни всегда казался чем-то сродни публичному унижению. Его воспитывали с той установкой, что он не может делиться своими переживаниями ни с кем, кроме семьи, потому что он чистокровный волшебник, и никто не поймет его так же, как ему подобный. Всегда казалось, что за откровением последует осуждение со стороны других. Пэнси и Блейз знали ровно столько, сколько он позволял им знать. Они были идеальными слушателями и друзьями, потому что ничего лишнего они никогда не спрашивали, если видели, что Драко не настроен делиться. Паркинсон еще удавалось и понимать, что ему было надо в какой-то конкретный момент, хотя в последнее время ее проницательность немного притупилась, возможно, из-за нового объекта симпатии. Пока Малфой и Забини – или, по крайней мере, один из них, - спасали Хогвартс, девушка скучала в подземельях Слизерина и в итоге приметила себе очень милую шестикурсницу, которую не замечала ранее. То, что Пэнси нравились и парни и девушки – не было новостью. Теперь свои вечера она проводила вместе с ней, иногда ближе к ночи отлучаясь к Драко. Сегодняшнее занятие с Дамблдором было отменено для Малфоя с Грейнджер. Это было очередным подтверждением того, что профессор прекрасно знал о неудачной попытке окклюменции от Гермионы. Было очевидно, что никаких более глубоких знакомств друг с другом от них ожидать не стоило. В свете этой новости после занятий он отправился на поле для квиддича, чтобы полетать в гордом одиночестве. В воздухе он всегда ощущал себя спокойнее, чем на земле. Возможно, от того, что так он был дальше от большинства людей и мог быть уверен, что никто его не побеспокоит. Внутри вперемешку возникали то его чувства, то чувства Гермионы. Прошел уже день, и, как правило, к этому времени ощущения начинали забываться, но их не отпускал сам Драко. Он раз за разом возвращался к ним, несмотря на то, как болезненно они отдавались где-то в душе. У него давно вошло в привычку причинять себе боль, а это было новым неизведанным способом. Подсознательно он знал, что однажды это все сыграет с ним злую шутку, все выльется наружу, но как скоро такое произойдет - оставалось загадкой. Парень предпочитал отрицать все свои чувства, хоть он и полностью их осознавал, но нигилизм всегда давался ему легче, чем полное признание. К вечеру он знал, что одному ему сегодня не заснуть. Слишком много впечатлений за последние 24 часа. - Пэнс, заглянешь сегодня? – как бы невзначай поинтересовался Малфой у подруги за ужином. - Прости, Драко, теперь ты сам, - отозвалась брюнетка, лукаво улыбаясь. – Я обещала заглянуть сегодня ночью к Вэле. Это должно было однажды произойти, никаких неожиданностей. Блондин выдавил из себя улыбку на мгновение и тут же задумался, кем можно заменить подругу. Переспать с кем-то малознакомым было не проблемой, а вот заснуть рядом – ею являлось. Сестры Гринграсс казались неплохим вариантом, но сегодня они были в каком-то слишком приподнятом настроении и чтобы затащить одну из них в постель, нужно было приложить усилия и кардинально сменить настроение на саркастично-деловое. При мысли о таких стараниях ради секса, сестры тут же потеряли свою привлекательность. Появилась идея провести вечер с Блейзом, который с легкостью мог заговорить Малфоя до незаметного впадения в сон. При желании он был способен на такие занудные беседы, что даже Грейнджер бы позавидовала. Грейнджер. Ну, переспать с ней точно было последним и самым отчаянным вариантом. Кроме того, кто сказал, что она этого захочет. Слизеринец любил грубый и страстный секс, но это не означало, что он был склонен к насилию. Кроме того, насиловать эту заумную гриффиндорку было как-то слишком подло. Малфой поймал себя на мысли, что думает об изнасиловании Грейнджер и одновременно смотрит на нее. Она с открытой улыбкой слушала рассказы своего рыжего дружка. Неужели ей было так просто улыбаться? Как ей не хотелось забиться в угол и плакать после всего пережитого? Скорее всего, она не могла такое себе позволить. Она всегда была кому-то нужна. - Малфой! – громко позвал Забини где-то из-за спины. Судя по тону, это не первая его попытка докричаться до друга. Блондин устало повернулся в его сторону. - Прикинь, сегодня на занятии у нас с Луной получилось парное заклинание, - объявил мулат. - Поздравляю, - без капли праздничного тона. – Вечером зайдешь ко мне? - Я не умею делать то, что с тобой обычно делает Пэнси. Прости, друг, - парень с наигранной грустью качает головой. - Забини, ты идиот? – фыркнул Драко. Сегодня он не в настроении для юмора. Блейз нахмурился, заметив, что Малфой не подхватывает его шутки, как это обычно бывает. - Что у вас произошло снова? – поинтересовался он. - У «вас»? - У тебя с Грейнджер, - пояснил Забини. - Почему сразу с ней? Блейз усмехнулся от этих стараний друга перевести стрелки на кого-то другого. - Если ты забыл, то вчера вы оба оставили меня в гостиной и направились в твою спальню. Мерлин, это было вчера. А ощущение, что он живет с последствиями случившегося уже минимум неделю. - Ничего не случилось. Я просто хотел провести вечер, как раньше. С тобой, - объяснил Малфой, смотря при этом в свою тарелку с едой, к которой не притрагивался. - Это мило, конечно, но ты не забыл, зачем мы живем в башне с двумя девушками? – улыбнулся Забини. – Грейнджер составит тебе прекрасную компанию. Совмести приятное с полезным. В этот момент стало ясно, что прежняя связь с другом была потеряна. Блондин резко встал и через несколько мгновений уже исчез за дверями Большого Зала.