Время Искупления

Гермиона обнаружила себя в гостиной башни. Блейз и Луна совещались по поводу того, что делать дальше. В камине горел огонь, а за окном давно стемнело. Почему она спустилась сюда, а не пошла в свою комнату? Что вообще только что произошло в комнате Малфоя? - Гермиона? – позвала Лавгуд, судя по всему, уже не в первый раз. - Да, - тихо отозвалась девушка, глядя в одну точку перед собой, чтобы собрать все свои мысли вместе. - Что-то случилось? – спросила когтевранка. Блейз внимательно следил за их диалогом, а особенно за поведением Грейнджер, в голове которой точно происходило что-то серьезное. - Нет, - быстро ответила она, и сразу же стало понятно, что ей действительно есть что скрывать. Драко притягивает ее к себе. – Чем вы занимаетесь? – спрашивает она, стараясь перевести тему и отвлечь саму себя от то и дело всплывающих воспоминаний. - Пытаемся понять, когда вас в следующий раз захотят убить, - как ни в чем ни бывало ответил Забини. – А ты где была? Драко уверенно целует ее. Ощущение его губ на ее. На мгновение Гермиона смотрит на Блейза с тенью испуга – может, он что-то знает? Но он не может ничего знать, это произошло всего несколько минут назад… верно? - Мы с Малфоем обсуждали, что будем делать дальше, - ответила она, сохраняя как можно более непринужденный вид. Руки Драко на ее шее. - И что решили? – спросил мулат. - Ничего, - пожала плечами гриффиндорка, усаживаясь на диван рядом с Луной. Несколько секунд Забини сверлит ее взглядом: он пытается распознать ее эмоции, как будто это поможет узнать, о чем она думает. - Мы с Блейзом думаем, что написать в письмах, которые отправим, - сказала Лавгуд, замечая, что разговор зашел в тупик. - Пока дальше приветствий не зашли, - признался слизеринец. - Можете вообще про это забыть, - послышалось с лестницы. Драко спускался к ним в гостиную, и Гермиона тут же заерзала на диване, а ее щеки покраснели. Забини тут же заметил это и усмехнулся. - Забыть? – переспросила Луна. – Мы хотим узнать, что вам угрожает. - И, возможно, нам, - добавил Блейз. - Не знаю, как вы, а я из башни выходить теперь не собираюсь, - сказал Малфой, подходя к камину. – А сюда никто пробраться не может. Гермиона изо всех сил пыталась не смотреть на Драко, потому что как только она ощутила его присутствие в комнате - внутри сразу же возникло какое-то новое чувство. Чувство желания? Сложно было сказать, что пугало девушку больше – симпатия к Малфою или само наличие такой сильной тяги к кому-то. До того, как он поцеловал ее, она даже не знала, как сильно она в этом нуждалась. Теперь все стало на свои места: Грейнджер была уверена в том, что чувствует, но боялась дать волю своим желаниям. Неизвестно куда это может привести ее и что, если Малфой сделал это не из искренних побуждений? Вдруг он думает, что это кратчайший путь к артефакту? - Мне кажется, это слишком самонадеянно, - отозвался Забини. – При огромном желании сюда спокойно можно залезть. - Предпочитаю верить, что нельзя. Все это время Драко пристально смотрел на Гермиону, пытаясь поймать ее взгляд, но она упорно отводила его куда угодно, только не в его сторону. Он понятия не имел, что она сейчас о нем думает. А ему это было важно. Он уже успел отругать себя за свою импульсивность, которая была присуща ему во всем. С ее помощью он всегда принимал решения, даже самые сложные. Иногда он мог обдумывать что-то несколько дней, а потом на пике раздражения выбрать противоположный вариант. Так и сейчас импульсивное желание взяло вверх. Он не мог придумать предлог, чтобы заставить Грейнджер забыть об идее использования заклинания, поэтому его сердце сделало все за него. Он хотел этого поцелуя. Хотел уже несколько дней. Образы заумной гриффиндорки всплывали перед ним в последнее время слишком часто: на тренировке по квиддичу, в душе, на занятиях, перед сном. В общем-то, каждый раз, когда он закрывал глаза. Он боролся с самим собой, не признавая то, что она начала ему нравится. Не признавая, что у него появились абсолютно искреннее чувства к грязнокровке, которую он терпеть не мог всю жизнь. Он долго списывал все на то, что последний месяц его жизнь в принципе была связана с ней, и именно это является причиной всех мыслей о Грейнджер, но нет. Пора было признать, что это нечто совершенно другое. И этот импульсивный поцелуй это только подтвердил. - Драко, ты же понимаешь, что опасно оставлять все вот так? – поинтересовался Забини, заставляя друга перестать, наконец, пялиться на гриффиндорку. - Если тебе хочется дальше играть в детектива, то пожалуйста, - ответил Малфой. – У меня есть дела поважнее, и я не собираюсь от них убегать. Парень снова кинул взгляд на Гермиону после двусмысленной отсылки к ее безмолвному уходу из его комнаты. Эта фраза не имела почти никакого смысла, но Драко хотел это сказать ради того, чтобы вывести девушку на любую реакцию. Его начинало раздражать, что она делает вид, будто ничего не произошло. Будто он не поцеловал ее вместо того, чтобы придумать нормальный аргумент. Будто он не дал ей понять, что между ними теперь что-то большее. - Я согласна с Блейзом, - вдруг сказала Гермиона. – Я думаю, что нам нужно разобраться в том, кто хотел нас убить. - Зачем тебе разбираться в том, что ты хочешь сделать сама? – быстро ответил Малфой. Так быстро, что он даже не сразу понял, что сказал. - Что? – спросил Забини. - Ничего, - подхватила Грейнджер. – Малфой сегодня много говорит и делает то, что не следовало бы. Не следовало бы? Слишком громкое заявление, учитывая, что ей самой это понравилось. - Почему именно ты решаешь, что следует делать? – зло спросил Драко, неосознанно делая шаг ближе к ней. Она до сих пор ни разу так и не посмотрела на него. Кажется, что если это случится, то Гермионе придется сдаться. Если она посмотрит в его серые глаза, то моментально вернется в тот момент, когда его руки были на ее шее. Ей придется окончательно принять свое поражение вместе со своими чувствами. - Потому что я принимаю более взвешенные решения? – едко ответила девушка, смотря в камин, минуя стоящего прямо около него Малфоя. - Чтобы потом избегать последствий? – не отступал он. - Последствий твоей импульсивности? Гермиона не выдержала и метнула недовольный взгляд на Драко, который точно так же смотрел на нее. Речь шла о том, что могли понять только эти двое. Луна и Блейз чувствовали напряжение в комнате, которое теперь уже мало чем можно было разрядить. Забини сложил все части пазла и понял, что в спальне его друга произошло что-то, о чем Грейнджер теперь предпочитает забыть, и Драко это не нравилось. Они так и смотрели друг на друга не проронив ни слова. Теперь, встретившись взглядом, они не готовы были его отвести, пока кто-то из них не сдастся и не сделает это первым. - Ладно, ребят, - произнес Блейз. – У нас с Луной есть дело, мы пойдем. Эта фраза была не обязательной. Они бы и так не заметили, что их друзья покинули гостиную, просто потому что уже сейчас для них никого не существовало. Лавгуд с Забини удалились, оставляя этих двоих наедине. Еще немного и они кинутся друг на друга то ли с кулаками, то ли с поцелуями. - И что теперь? – наконец выговорил Драко. – Так и будешь молча смотреть? - Ты делаешь то же самое, - ответила девушка. Теперь, когда они снова были вдвоем, она просто не могла отвезти от него взгляд. Ей хотелось вывести его. Спровоцировать на агрессию, на то, чтобы он показал себя настоящего, на то, чтобы его импульсивность снова взяла верх. - Если ты все еще собираешься убить себя… - начал Малфой. - То, что? - Не перебивай меня, - сквозь зубы процедил он. - Или что? – Грейнджер так очевидно провоцировала, что это было сложно не заметить, и Драко это нравилось. - Хочешь узнать? Она молчит. Сложно ответить что-то, что не скомпрометировало бы ее. Он подходит к ней вплотную. В нос ударяет тот самый аромат свежести, несравнимый ни с чем другим, и это заставляет Гермиону вжаться в диван. Слишком много его. Сопротивляться все сложнее. - Грейнджер, - тихо произносит Малфой. Она чувствует, как он проводит пальцами по ее подбородку, заставляя ее поднять голову выше, и она повинуется. - Ты хочешь узнать? – почти шепотом спрашивает он. Гермиона ничего не отвечает. Она пытается сказать «нет» самой себе и не вцепиться в него здесь же. То самое желание усилилось в разы, как только он приблизился к ней. Так сложно ему противиться, практически невозможно. Она просто сидит с широко распахнутыми карими глазами, в которых Драко четко видит отражение своих же чувств: страх и жажда. Не дождавшись внятного ответа, он наклоняется к ней и целует. На этот раз совсем не аккуратно, а напористо и немного нагло, не позволяя ей сказать «нет», хотя она и не собиралась этого делать. Грейнджер обвивает его шею руками, притягивая к себе так, чтобы они вместе оказались на диване. Они оба совершенно забыли, что минуту назад здесь были их друзья и в любую секунду они могут вернуться. Эта мысль была последней, о чем они сейчас думали. Драко слегка надавливает большим пальцем на ее подбородок, чтобы она открыла рот шире и позволила углубить поцелуй. Девушка вновь повинуется и ощущает его теплый язык внутри. Ощущается так правильно. Он начинает все больше подаваться вперед, чтобы Гермиона полностью легла на диван, но вдруг останавливает себя. Ему не хотелось, чтобы все закончилось тем, что после этого они никогда больше не заговорят, поэтому произносит: - Скажи, чтобы я перестал, и я перестану. Но вместо ответа она возобновляет поцелуй и сама податливо устраивается прямо под парнем. Сказать, чтобы он перестал? Какая чепуха. Его рука скользит под ее тонкий свитер. В последнее время ему было так интересно, каково это – ощущать ее гладкую кожу под своими пальцами. И его ожидания полностью совпадают с реальностью. Гермиона начинает чаще дышать, ей нужно больше воздуха, а Драко как будто чувствует это и переходит к ее шее, давая шанс вдохнуть полной грудью. Он оттягивает пальцами свитер настолько, насколько позволяет материал. В шею впивается горловина, но девушке все равно. Эта легкая боль – ничто по сравнению с тем, какие чувства ей дарят поцелуи Малфоя. Он никогда прежде такого не чувствовал. С Пэнси, которая была лучшей подругой, это казалось чем-то иным. Как будто, он спал с ней просто, чтобы удовлетворить свои желания. Про остальных девушек можно было даже не вспоминать, его с ними не связывало ничего, кроме, может быть, факультета и то не всегда. Он никогда не спал с кем-то, кто выслушивал бы его травматичные истории из прошлого и при этом не осуждал, а принимал. Целиком и полностью. Он просто никогда не занимался любовью до этого. Грейнджер стала его первой. Первой девушкой, к которой он чувствовал что-то большее, чем просто инстинктивное желание. Он вообще чувствовал к ней много чего, особенно много всего противоречивого, но сейчас все это ушло на задний план. Сейчас она хотела его, а он ее, и все остальное было не важно. Она аккуратно потянула воротник его рубашки на себя, давая понять, что ей нужно почувствовать его снова. Прошло слишком много времени без ощущения его губ. Он возвращается к ней, и Гермиона целует его так, как будто от этого зависела ее жизнь. Глубоко, страстно и абсолютно бесстрашно. Такая Грейнджер нравилась Драко еще больше. Она бы никогда не подумала, что это будет казаться таким нужным и верным. Больше нет никаких препятствий. Нет никаких оправданий, почему бы этого не сделать. Нет Рона… Рон. Одновременно с тем, как рука Малфоя проскользнула по ее внутренней стороне бедер вверх, она вернулась в реальность. Что происходит? Это слишком быстро. - Нет, - тихо говорит Гермиона, накрывая своей ладонью руку Драко в призыве остановиться. – Прости. Он был готов к этому. Он знал, что этому не произойти с первого раза, но все равно заранее начал ненавидеть себя за то, что позволил себе так много. Парень тут же убирает руку, быстро отстраняясь. - Проблема не в тебе, - быстро добавляет она, опасаясь, что он поймет все не так. – Я хочу этого. Она хочет. Малфой сам не замечает, как из его груди вырывается вздох облегчения. - Просто не сейчас, - продолжает Гермиона. – Слишком быстро. Конечно, слишком быстро для нее. В голове Драко впервые появился вопрос девственница ли она, и если да, то все действительно могло произойти слишком быстро. Хотя с каких пор он стал таким аккуратным в этом вопросе? - Прости, - она все еще рассыпается в оправданиях и извинениях. Ей важно, чтобы он понял, что все нормально. Нельзя было позволить ему снова закрыться в себе, по крайней мере, потому что девушке нравился этот уровень отношений. Сейчас она была готова рассыпаться в миллионе извинений, лишь бы все осталось таким, каким оно было в этот момент. Эмоционально она бы не вынесла очередные выходки Малфоя, несмотря на то, что она прекрасно понимала, чем они обусловлены. Он все еще молчит. Смотрит куда-то в сторону и молчит. - Хочешь… - начинает Гермиона, но в тот же момент слизеринец резко встает и уходит. Все зря. Они все-таки вернулись к тому, с чего начали.

***

На следующий день практически никто не покидал своих комнат. Завтрак им действительно принесли эльфы, но никто, кроме Блейза к нему не притронулся. Гермиона не выходила из своей спальни, потому что ей было комфортно думать в этих четырех стенах. Она все еще раздумывала над тем, чтобы использовать заклинание втайне ото всех, но сейчас у нее появилась надежда на то, что у них с Драко есть шанс. С другой стороны физическая тяга друг к другу не то, что надо для появления артефакта. Она продолжала уверять себя в том, что ее чувства к слизеринцу поверхностны и основаны лишь на ее чувстве сожаления и одновременном влечении. В это было проще верить, ведь это значило, что однажды она перестанет это чувствовать. Одновременно с этим ей не хотелось случайно столкнуться с Малфоем. Она не знает, что ему говорить при встрече и не знает, как он вообще к ней настроен. Его поведение сложно было предугадать, впрочем, как и всегда. Луна оставалась у себя лишь потому, что Блейз нашел для нее несколько книг про волшебных вымерших существ. Она очень хотела помочь Гермионе, но знала, что если та настроена решительно, то ничто не способно ее переубедить, поэтому чтение ее отвлекало и создавало иллюзию того, что за пределами ее комнаты ничего не происходит. Отгородиться от внешнего мира и представлять, что многие из древних существ все еще существуют, было чем-то сродни терапии для когтевранки. Но, несмотря на это, в любой момент она была готова прийти на помощь друзьям, если она им понадобиться. Драко, в свою очередь, провел всю ночь на полу, читая все книги подряд. Это было тем, что он делал с детства, когда чувствовал излишнее напряжение и стресс. Это было одним из факторов того, почему он стал вторым по успеваемости после Грейнджер. Ему не хотелось думать о ней, но мысли, связанные с Гермионой так навязчиво лезли в его голову, перекрывая собой чтение учебника по травологии, затем по трансфигурации, потом по зельеварению. Наименования трав и ингредиентов для самых сильных зелий смешивались с воспоминаниями о девушке. Мягкие губы Гермионы. Лунная роса для целительных зелий. Тепло кожи Грейнджер, которое он почти ощущает снова. Ягоды омелы. Дыхание девушки на его шее. Тертый корень имбиря для Умострильного зелья. Имбирь. Грейнджер любит имбирь и добавляет его в сливочное пиво. Теперь он знает и такие детали о ней, кто бы мог подумать. Он не выходил из спальни, потому что не хотел встречаться с ней. Вернее, он хотел, но услышать еще одно «нет» был не готов. Он ненавидел чувство уязвимости. Ненавидел, когда что-то извне могло влиять на его настроение и расстраивать его. Он знал с трех лет, что если что-то делает тебя уязвимым, то с большой вероятностью может тебя и убить. А любовь делает тебя уязвимым. Она же может тебя и убить самыми неожиданными способами, даже если не буквально. Он сидел на полу и рассуждал о любви, пока читал об исцеляющих зельях. Зарождалась пугающая мысль о том, что эти внезапные чувства к Грейнджер ранят его так, что потом ему понадобиться одно из таких зелий. Быть отвергнутым – одно из самых страшных вариантов развития событий в его ситуации. Он не хотел снова остаться один. Конечно, у него был Блейз, Пэнси, Тео, но они едва ли скрашивали чувство одиночества, которое преследовало его повсюду до тех пор, пока он не начал открываться Гермионе. Свеча, которую он умудрился заставить повиснуть в воздухе, горела все слабее. Магии было совсем мало, и это было особенно заметно, когда в комнате становилось темнее и все погружалось во тьму. Наконец, свеча потухла и с глухим звуком упала на ковер. Драко обреченно вздохнул и неохотно перебрался на кровать, чтобы продолжить думать о своей жизни там. - Что делаешь? – с этими словами Блейз ворвался в его спальню. Малфой резко проснулся, и в глаза ударил яркий утренний свет. Он не заметил, как заснул прямо в одежде. Это уже становится регулярным явлением для него. - Забини, что я могу делать в … - блондин приподнялся на локтях и кинул взгляд на старые часы на комоде. – В шесть утра? Ты идиот? - Самое время для бодрого пробуждения, - с иронией ответил парень. – Я бы на твоем месте вообще не спал. Может ты забыл, но от тебя и Грейнджер зависит и моя драгоценная жизнь тоже. - Что ты хочешь от меня? Пойти к ней и рассказывать всю свою жизнь, начиная с младенчества? – съязвил Драко. - Можно и так. Я не знаю, чем вы там с ней занимаетесь. Прямой намек. Блейз был далеко не глупым парнем и отлично разбирался во всем, что касалось отношений других людей, так что он наверняка уже сообразил, что к чему. Малфой проигнорировал его намек и откинулся обратно на подушки, отворачиваясь от солнечного света на другой бок. - Сегодня на завтрак вафли с кленовым сиропом, - сообщил мулат, усаживаясь на край кровати. – Специальный заказ. - Эксплуатируешь эльфов? – в подушку спросил Драко. - Как будто ты этого не делал. Парень промолчал. Ему просто хотелось еще немного поспать и даже его любимые вафли не стали достаточно мотивирующим фактором, чтобы подняться с кровати. - Как думаешь, про нас писали в Ежедневном Пророке? – не унимался Блейз. Он знал, что если он продолжит болтать без остановки, то в конечном счете Малфой проснется. Будет ужасно раздражен и кинет пару оскорблений, но проснется. Блондин молчит. Все еще надеется, что Забини уйдет, если его игнорировать. - Представь, совы сюда не летают, поезд до Хогсмида больше не ходит, - продолжил рассуждать он. – Они поняли, в чем дело или думают, что наш сумасшедший директор просто решил изолироваться ото всех? Драко все еще сохраняет молчание и пытается заснуть даже с фоновым шумом в виде болтовни друга. - А если они поняли, они пытались решить эту проблему? Я думаю, им плевать, - признался Блейз. – А ты как думаешь? - Я думаю, что тебе стоит заткнуться, - пробурчал Малфой. - И что ты сделаешь? Если захочешь кинуть в меня каким-нибудь заклинанием, то, скорее всего, оно прилетит обратно в тебя. Ты же не хочешь исправлять наши проблемы с магией. В дело пошли упреки. Драко с недовольным стоном все же оторвался от подушки и встал с кровати. Блейз победоносно улыбался: - Завтрак, сэр? - Сначала душ, - ответил блондин. Он снял с себя рубашку, взял полотенце и в одних брюках отправился к ванную, добавив: - Не перестанешь так улыбаться, и я сотру эту улыбку с твоего лица вручную. Он вышел из комнаты и как только хотел открыть дверь в ванную, она сама открылась, а перед ним застыла Грейнджер, которая чуть не врезалась в него. Мокрые волосы, влажная кожа, футболка с пятнами от невпитавшейся воды. Так вовремя. - Доброе утро, - тихо проговорила она, не смея поднимать на него взгляд. Она упрямо смотрела на его шею, которая была как раз на уровне ее глаз. - Доброе, - кротко ответил парень. Неловкая пауза. Никто из них не знает, что еще сказать и как разойтись в этом дверном проеме. - Вода сегодня прохладнее, чем обычно, - сказала Гермиона первое, что пришло в голову. – Из-за магии. - Ничего, я люблю холодный душ, - размеренно ответил Драко. Она наконец находит в себе смелость посмотреть на него. Взъерошенные волосы, немного заспанные глаза, которые сейчас были более серыми, чем обычно. Девушка сдержала себя от теплой улыбки, которая вот-вот норовила проявиться на ее лице от этого милого зрелища. - Ладно, - бросила гриффиндорка и аккуратно протиснулась между стеной и Малфоем в коридор, оставляя его одного. Когда парень наконец принял душ, переоделся и спустился вниз, там его ожидал неожиданный сюрприз в виде МакГонагалл. Все остальные трое жителей башни уже завтракали. - Так что, боюсь вам и мистеру Малфою придется постараться немного усерднее, - закончила говорить декан Гриффиндора, и у Драко возникло это неприятное ощущение, что его сейчас начнут отчитывать. - Что случилось? – спросил он, усаживаясь рядом с Блейзом. - Мисс Грейнджер введет вас в курс дела, - ответила женщина и направилась к выходу. - Но что если у нас не получится? – поинтересовалась Гермиона с долей отчаяния в голосе. – Это конец? МакГонагалл остановилась на полпути к лестнице вниз. - На этот случай у профессора Дамблдора есть запасной вариант, - сдержанно ответила она. – Но не думаю, что он вам понравится. С этими словами женщина удалилась, оставляя Гермиону в обреченном состоянии, а Малфоя в полной растерянности. Им только что сообщили явно плохие новости, но в чем была суть – ему пока было неизвестно.