Так было правильно

      «ДРАКО МАЛФОЙ: СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК»       Автор: Рита Скитер       «Как Пожиратель смерти может искупить свою вину? После окончания Второй магической войны именно этот вопрос и задали Драко Малфою. В ожидании суда он, как и другие Пожиратели смерти, провел целый год в Азкабане, пока, наконец, суд над ним не начался в эту среду, 25 августа, и не закончился двумя днями позже.       Условия освобождения неизвестны. Будет ли он под домашним арестом? Предоставил ли ценную информацию о других Пожирателях Визенгамоту? Конфисковали ли его семейные активы в качестве военных репараций?       Оставайтесь с нами, и вскоре вы все узнаете!»       Гермиона закатила глаза и откусила кусочек тоста. Она буквально секунду назад бегло прочитала начало статьи, и сейчас просто его перечитывала, скользя по тексту глазами и цепляясь за строчки вроде «Гарри Поттер и героиня войны Гермиона Грейнджер дали показания в его защиту».       Учитывая автора статьи, Гермиона удивилась, насколько она оказалась информативной. Фотографию Драко, которую они выбрали, по-видимому, сделали уже после суда, потому что его волосы были чистыми. Да и выглядел он так, словно вышел с обложки.       Обычно любая фотография или статья, посвященная Драко Малфою, утром была приклеена к потолку над Гермионой, но по выходным Джинни любила спать подольше. «Холихедские Гарпии» завербовали ее для второго состава, и по утрам с понедельника по пятницу у нее проходили тренировки, поэтому она отдыхала, когда представлялась возможность.       Гермиона никак не ожидала, что новости появятся уже через день после суда, поэтому когда она схватила «Пророк», чтобы засунуть в сумку, то потратила семь драгоценных минут, сканируя газету. Гермиона посмотрела на часы, — она почти опаздывала на работу в «Краеугольный Камень», маленький причудливый магазинчик в Косом переулке, где она работала с десяти до шести по субботам и воскресеньям. Гарри, Рон и Джинни совсем этого не понимали. — Зачем тебе работать по выходным? — спросил Рон, когда в июле приезжал на день рождения Гарри. — И когда ты будешь отсыпаться или уделять время личной жизни? — Не всем же нам спать до двух, Рональд. — Таков был ее ответ.       Кроме того, вскоре после окончания Хогвартса Гермиона поняла, что у нее не было личной жизни. Первые несколько месяцев совместной жизни с Джинни все было ровно так же, как в школе, но она постепенно начинала чувствовать себя не в своей тарелке, когда к ним присоединялся Гарри. Она поняла, что не может просто заменить одного Уизли другой. Раньше Гермиона всегда чувствовала себя не слишком вовлеченной в жизнь Рона и Гарри, но твердо знала, что они в ней нуждались и хотели с ней общаться. А вот в отношениях Джинни и Гарри всегда будут моменты, когда Гермиона будет лишней.       К середине июля она подала резюме на несколько вакансий, чтобы чем-то занять себя на выходных, раз в субботу вечером ей больше не нужно делать домашнюю работу. Морти, владелец «Краеугольного Камня», на собеседовании разговаривал с ней не как с «Золотой Девочкой», а как с обычным человеком, поэтому она сразу же прониклась к нему симпатией.       Сложив газету, Гермиона схватила куртку и направилась к местному пункту аппарации. Она могла перечитать ее, когда в магазине будет мало народу, — а обычно так и бывало.       Как и каждую субботу, она аппарировала в Косой переулок, недалеко от кафе Флориана Фортескью, в 9 часов 25 минут утра. Как и каждую субботу, справа от нее загорелась лампочка. Чей-то голос позвал ее: — Мисс Грейнджер! Я здесь! Чем занимаетесь в выходные? — Как и каждую субботу.       В первый месяц работы Гермиона оборачивалась, улыбалась и отвечала, находя довольно странным, что фраза «О, ничем особенным, работой и чтением» стоила очередного расспроса в следующие выходные. В августе она перестала отвечать, — просто поворачивалась и улыбалась. Сейчас она не делала и этого.       Гермиона прошла мимо знакомых витрин, оказываясь на углу Косого переулка и Горизонтальной аллеи, и, сняв чары, наложенные Морти вечером, открыла магазин. Хоть он и был крошечным, в нем, тем не менее, умещались тысячи книг. Тут не было так оживленно, как во «Флориш и Блоттс», но Гермионе нравилась эта тишина. У нее оставалось полчаса на организацию, ведение бухгалтерии и сортировку книг до появления первых клиентов.       Положив открытый номер «Пророка» на прилавок, Гермиона достала бухгалтерскую книгу учета из нижнего шкафчика. Рядом с газетой она положила новое письмо из Австралии, намереваясь сегодня ответить своей «подруге по переписке» Монике Уилкинс. Если повезет, ей удастся упомянуть, как сильно она хочет посетить Австралию, и, может, даже навестить их, и при этом не звучать слишком навязчиво.       Гермиона несколько раз просмотрела статью в поисках дополнительной информации. Его уже освободили? Он останется в Мэноре с Нарциссой? Есть ли какие-нибудь новости о Люциусе?       Малфоев и других обвиненных Пожирателей смерти задержали прошлым летом, через месяц после финальной битвы. Как только Министерство встало на ноги и Кингсли назначили министром, началась охота. Всех подозреваемых Пожирателей сослали в Азкабан для ожидания суда. Прошлым летом Гарри, Рон и Гермиона целую неделю давали показания Визенгамоту, чтобы помочь опознать и ранжировать обвиняемых в порядке от наиболее опасных. Гарри боролся за то, чтобы суд Нарциссы состоялся немедленно, поскольку он мог предоставить доказательства ее невиновности и неоценимой помощи во время Битвы за Хогвартс. Гермионе показалось непонятным его страстное желание защитить Нарциссу, но она подумала, что находится не в том положении, чтобы комментировать, насколько странным было из кожи вон лезть, чтобы спасти кого-то из Малфоев.       К сожалению, члены Визенгамота, которые имели зуб на семейство Малфоев, приняли освобождение Нарциссы Малфой за поражение и быстро привлекли к суду Люциуса. Его приговорили к двадцати годам, но он уже вел переговоры по сокращению срока вдвое. А вот Драко в качестве наказания ожидал суда больше года. Многие из Визенгамота тесно сотрудничали с Альбусом Дамблдором, когда тот был Верховным чародеем, и поэтому считали, что Драко должен понести ответственность за свои действия.       Гермиона вздрогнула от неожиданности, когда входная дверь открылась, объявляя первого покупателя через пять минут после открытия, но потом все утро в магазине стояла тишина, пока около полудня Джинни не влетела в «Краеугольный Камень», словно торнадо. — Знаешь, а я каждое утро оставляю тебе статьи, — прокричала она с порога уперев руки в бока. Гермиона дернулась от этого звука. — Да? — спросила Гермиона будничным тоном.       Похоже, Джинни поняла, насколько неуместно прозвучал ее громкий голос, потому что она огляделась по сторонам и быстро взбежала на две ступеньки, уперев руки в стойку перед Гермионой. — Я каждое утро оставляю для тебя статьи. Интересные статьи. А сегодня самая интересная статья за последние месяцы испарилась до того, как я проснулась.       Гермиона улыбнулась и бросила газету перед Джинни. — Ой, да я ее уже видела! — Она бросила газету обратно Гермионе. — Я все узнала, когда была у Гарри. — Ну, прости, Джинни, — Гермиона убрала книгу учета в сторону, — я подумала, что ты ее уже прочла. — Если бы я ее прочла, она бы парила над твоей головой, ожидая твоего пробуждения. Потому что я хорошая подруга.       Гермиона рассмеялась. Джинни любила играть разъяренную рыжую бестию, даже когда совершенно не злилась. Гарри с трудом различал, шутит она или же нет. — Да, ты отличная подруга, Джинни. — И именно потому, что я такая отличная подруга, я прибежала сюда рассказать тебе то, чего нет в газетах.       Гермиона прекратила перебирать почту. На лице Джинни появилось самодовольное выражение. — Да? — спросила Гермиона. Она была очень спокойна. — Сегодня утром Гарри поступил звонок по каминной сети, — Джинни улыбнулась и понизила голос. — Через две недели Малфой будет работать в Министерстве.       Глаза Гермионы округлились. Она подошла к Джинни и оглянулась на стеллажи по левую сторону, проверяя, не подслушивают ли их посетители. — Кем? В каком подразделении? — Информатором. В Аврорате. — Информатором? — Брови Гермионы поползли вверх. — В смысле?.. — Это конфиденциальная информация, Грейнджер, — предупредила Джинни, — но, похоже, это была его идея. — Та взяла мятный леденец из миски на прилавке и начала его разворачивать. — Перед тем, как пойти на обед вчера, Драко попросил слово и предложил освободить его на испытательный срок, заявив, что его помощь в Аврорате будет «неоценима». Он хочет помочь им в поиске оставшихся Пожирателей смерти и обнаружении темных объектов, тайных ходов и прочего.       Гермиона тупо уставилась на нее. Джинни ухмыльнулась в ответ. — У тебя получилось, Гермиона.       Гермиона выпрямилась. — Я… я ничего не сделала, — ответила она. — Похоже, он прекрасно провел переговоры… — Да, но это было после того, как ты влетела в зал суда на белом единороге. К «Золотой Девочке» надо прислушаться! — Джинни театрально стукнула кулаком по стойке, напоминая рыжих близнецов.       Гермиона закатила глаза и схватила несколько листков с запросами покупателей, чтобы снять некоторые книги с полок и положить их за прилавок. Она направилась к небольшой нише с полками слева от входа, и Джинни последовала за ней. — Ну, — начала Джинни, — ты не рассказала мне, как вчера прошло в суде. Думаешь, он отправит тебе записку с благодарностью или придет лично? — Уверена, что ни то, ни другое, — Гермиона достала том с нижней полки и взяла в руки. — Он не очень-то был рад повидаться. — Наверняка ему было тяжело снова тебя увидеть, — пропела Джинни, и Гермиона уже знала, что будет дальше. — В последний раз, когда вы виделись… ну, ты знаешь…       Джинни всегда играла в эту игру. Говоря о Драко, она не заканчивала предложения, чтобы Гермиона могла поправить ее или заполнить пробелы. Это был ее способ выпытывать информацию. — Скорее всего, последний раз мы виделись на финальной битве, Джинни, — сказала Гермиона и обошла подругу, чтобы добраться до стеллажей позади той. — Ой, ну да, ну да, — ответила Джинни, — но до этого… сама знаешь… — Ты про битву в Выручай-комнате? — усмехнулась Гермиона, отказываясь играть в ее игры. — Конечно, но вообще я говорю про ваш интимный разговор, который… — А, так ты про это. Наверное, ты хочешь узнать про наш разговор на втором курсе, когда он назвал меня грязнокровкой на поле для квиддича, — сказала Гермиона с равнодушным выражением лица и призвала библиотечную лестницу. — Да, этот разговор был очень сентиментальным, но я уверена, что после этого у вас случались и более многозначительные беседы, например… — Когда я ударила его на третьем курсе? — Да, и потом?.. — Когда он распускал лживые слухи обо мне и Гарри для статьи Риты Скитер? — Прелюдия, — отмахнулась она. Гермиона усмехнулась и начала взбираться по лестнице, чтобы достать до верхней полки. — Я говорю о разговоре, который был у вас немного позже, на шестом курсе? Или когда это было? — Ты, наверное, про разговор о том, как починить исчезательный шкаф? — Гермиона улыбнулась ей со второй ступеньки. Джинни нахмурилась. — У нас не было многозначительных разговоров, Джин. — Тогда, может, я путаю их с… ну… — С тем случаем, когда он впустил в замок Пожирателей? — Гермиона поняла, что не уверена, одни ли они в магазине и что ей следует говорить потише, пока они играют в эту игру. Она посмотрела вниз и увидела, как морщится Джинни. — Мерлин, Грейнджер. Почему ты его любишь? — Та на секунду прекратила играть и помотала головой. У Гермионы сердце пропустило удар при упоминании слова на «л». — Ладно, тогда, возможно, я пытаюсь вспомнить ту историю, которую ты мне рассказала… ну, об этой… — не унималась Джини. — И что же это за история, Джинни? — Гермиона дошла до последней полки и увидела, что место, на котором должна стоять книга, пустует. Она нахмурилась. — История о… хм-м… о вашей последней тайной встрече?       Гермиона рассмеялась. — О, тайная встреча. Ну конечно, — Гермиона спустилась на ступеньку, чтобы посмотреть, а не положили ли эту книгу на полку ниже. — Ну знаешь, об одной из ваших жарких ночей вместе, — подсказала Джинни. — Ничего не приходит в голову. Можешь быть поточнее, Джин? — Может, о вашем последнем поцелуе? А когда это было, кстати?       И там книги тоже не оказалось. Вчера ее не вписали в книгу учета, поэтому Гермиона знала, что та еще где-то в магазине, и, уперев руки в бока, осмотрела стеллажи. Она припоминала, что вроде бы у книги серый корешок. — О, наш последний поцелуй. Дай-ка мне вспомнить. Пожалуйста, подожди, — ответила Гермиона, не отрывая взгляда от полок. — О, может, я думаю о вашем первом поцелуе? Это история о…       Гермиона посмотрела на Джинни сверху вниз. Ее лицо светилось в ожидании. Каким-то образом Гермиона упустила момент, когда несколько вопросов назад Джинни прекратила дразнить ее и начала по-настоящему допрашивать, искренне ища ответ на один из своих идиотских вопросов. Странно, что она предположила… — Джинни, — осадила ее Гермиона, спускаясь на несколько ступенек вниз, — он не… В смысле, — она прочистила горло, — у нас не было отношений. Никаких тайных встреч. Я думала, ты в курсе.       Джинни заглянула ей в глаза. — И никаких обжиманий после уроков? — Никаких обжиманий и точка. — Гермиона сошла с лестницы. — Он не… у него ко мне ничего не было. — Чтобы затащить кого-то в чулан и целовать до беспамятства, чувства не всегда нужны. — Джинни поиграла бровями. — Целоваться в чулане? Серьезно, Джинни, да кто так делает!       Джинни рассмеялась. — Гермиона! Все так делали!       Гермиона покраснела, почувствовав себя очень глупо. А это было ее самое нелюбимое ощущение. — Ну, видимо, не все. — Гермиона отвернулась от нее, чтобы придвинуть лестницу к другой колонке и поискать книгу там. — Гермиона, ну прости, — Джинни пошла за ней, — я не хотела смеяться над тобой. — Ты прекрасно знаешь, что никто не тащил меня в чулан. — Гермиона поставила лестницу в устойчивое положение. Джинни была единственным человеком, с которым Гермиона разговаривала об отношениях и сексе. Или, если быть точнее, об их отсутствии. — Даже Драко Малфой?.. — предприняла последнюю попытку Джинни. — Даже Драко Малфой, — подтвердила Гермиона и начала залезать на лестницу. — Прости, что не могу рассказать тебе что-то более интересное. — Я просто хочу понять, почему он тебе нравится. — С земли голос Джинни звучал очень тихо.       Гермиона заметила серый корешок в нескольких колонках от нее, но даже не могла насладиться этой победой. — Я тоже, — ответила она.       Теперь, когда Джинни расспросила ее, Гермиона поняла, что это и вправду выглядело глупо. Они никогда не целовались, не строили друг другу глазки, и у них не было разговоров, которые бы не заканчивались наставленными друг на друга палочками. Он никогда не давал ей повода думать, что ее чувства взаимны, но она все еще что-то к нему испытывала. И он никак не мог этого знать.       Было несколько кратких моментов, за которые Гермиона цеплялась: моментов, которые заставляли ее улыбаться, или моментов, которые не давали ей уснуть ночью. Например, весной, на пятом курсе, когда свет, льющийся из окна в классе Макгонагалл, идеально падал на него в течение примерно семи минут. Со своего места, которое было на ряд позади и на несколько колонок сбоку, она могла следить за ним и ждать этого момента. Ему всегда становилось жарко в этом классе, потому что он сидел слишком близко к окну, и поэтому иногда она могла наблюдать, как он снимает свою мантию. Спасибо Макгонагалл, которая верила, что Гермиона всегда внимательно слушает, и никогда не просила повторить ее слова на протяжении этих семи минут.       На Святочном Балу на четвертом курсе, когда Гермиона отработала несколько танцев, чтобы сопровождать чемпиона Турнира Трех Волшебников, она обнаружила, что Виктор может вести ее в танце не лучше, чем она помнит шаги. Во время французского вальса, который явно играл в дань уважения гостям из Шармбатона, пары разделялись и поворачивались к парам по обе стороны от них, чтобы поклониться и сделать реверанс, поворачиваясь вокруг, а затем возвращаясь к своим партнерам. Гермиона никогда раньше не танцевала с другими партнерами, поэтому, оказавшись лицом к лицу с Драко Малфоем во время разделения пар, она перестала дышать. Драко поджал губы, но затем первый поклонился, как и было положено в танце. Гермиона видела, как вытянулась его спина, а линии тела остались напряжены, когда он вновь выпрямился. Она чувствовала на себе его взгляд, когда склонила голову и поставила правую ногу позади левой, молясь, чтобы не упасть. Выпрямившись, Гермиона увидела, что он стиснул зубы, наверняка готовый отпустить комментарий насчет того, что она не умеет держать равновесие. Однако вместо этого он поднял правую руку на уровне груди, ладонью к ней, и ждал, когда она сделает то же самое. Гермиона протянула руку, но не касалась его, опасаясь того, что он может сделать. Между их ладонями было около дюйма, когда они обходили друг друга по кругу. Он не сводил с нее взгляда до самого последнего момента, пока перед ней снова не оказался Виктор с распростертыми объятиями для продолжения танца. Той ночью она его больше не видела, но Лаванда потом сказала ей, что они с Панси ушли рано.       И был еще один момент, который, по-хорошему, не должен считаться, но Гермиона не могла судить себя, поскольку во всем ведь были виноваты гормоны, верно? Тогда она стояла в кабинете Амбридж, ожидая, когда Гарри закончит с камином. Он разговаривал с Кикимером через огонь, и Гермиона так старалась понять, не лжет ли Кикимер, что не услышала, как открылась дверь и как из маленького рта Амбридж раздалось «Экспеллиармус!». Когда палочка вылетела из руки, Гермиона сделала глубокий вдох, чтобы предупредить Гарри, и, обернувшись, увидела Драко, мгновенно зажавшего ей рот. Ее глаза расширились, а он триумфально усмехнулся. Он развернул ее, рукой затыкая рот, и прижал спиной к себе. Она наблюдала, как Амбридж и Инспекционная дружина, возвышающаяся над ее друзьями, вошли в комнату. Гермиона пыталась топнуть ногой по полу, ударить стену или сделать что-нибудь еще, чтобы маленькие ручки Амбридж не вытащили Гарри из огня, но затем Драко обвил руку вокруг ее талии, пальцами пробегаясь по бедренной кости и притягивая ее обратно к себе. Она была возбуждена и испугана. Он, конечно же, понятия не имел, что ее сердце вырывалось из груди совсем не от ужаса. Как только Гарри вытащили из огня, его палочка отскочила. Драко отпустил ее, передавая в руки Милисенты Булстроуд, и поймал палочку Гарри прежде, чем та коснулась земли. Рефлексы ловца. На этом все — но этого было достаточно, чтобы ночами она лежала без сна, мечтая и вздыхая.       Гермиона сделала глубокий вдох и потянулась за книгой с серым корешком, отправляя ее в стопку зарезервированных. — Ну, ты вернулась?       Гермиона повернулась и увидела, что Джинни уставилась на нее. — Вернулась? — спросила она. — Из страны грез? — ухмыльнулась Джинни. Гермиона посмеялась и понесла книги к прилавку. Джинни задержалась еще на полчаса, но к теме Драко Малфоя больше не возвращалась.