Так было правильно

      Последний час Гермиона расставляла точки над «й» и палочки над «т» в книге учета. В буквальном смысле. Она рылась в финансовых отчетах, пытаясь чем-то занять себя и найти вескую причину не откладывать книги для покупателей.       Потому что он пришел снова.       Драко Малфой сидел в отделе художественной литературы, листая первую книгу из цикла, который перед Гермионой только нахваливали. Ей самой еще предстояло прочитать его, но, судя по тому, что Драко потратил на чтение уже двадцать минут, книга была великолепна.       Он пришел в магазин, когда Гермиона была занята покупателем, стоя у кассы, и направился прямиком к полкам слева от нее. Она была благодарна, что он избавил ее от неловкого приветственного жеста или бодрого, насмешливого «доброе утро», полностью ее игнорируя, однако теперь она отчаянно пыталась сделать вид, что его там нет. Гермиона видела его макушку между четвертой и пятой полкой и видела его руки, листающие страницы, между полками пониже.       Гермиона пыталась стоять к нему спиной, чтобы ей не пришлось махать ему в знак приветствия через весь магазин или, еще хуже, — чтобы он не заметил, как она пялится на него, но вскоре поняла, что не смотреть на него было бы еще более неудачной идеей. Так он мог к ней подкрасться.       Его длинные пальцы перевернули страницу. Гермиона вздохнула. Волосы снова упали ему на глаза, и она видела, как он откинул их назад. — Мисс?       Гермиона метнула взгляд на стойку. Там ее ждала невысокая женщина в возрасте. И как ей удалось подкрасться к ней? — Да? Чем я могу вам помочь? — улыбнулась Гермиона. — Может, вы поможете мне найти роман Герби Ганфрида? По-моему, он лежит на верхней полке.       Гермиона закрыла глаза. Герби Ганфрид пишет художественную литературу. А художественная литература обычно находится в отделе художественной литературы, слева от нее. А еще в «Краеугольном Камне» на книги наложены чары от призыва книг, чтобы предотвратить кражи. Она нацепила улыбку.       Стараясь не оглядываться на кресло в углу, Гермиона направилась в отдел художественной литературы, где призвала библиотечную лестницу, чтобы добраться до верхней полки, на которой стояли книги авторов на «Г», и поблагодарила Мерлина, что решила сегодня надеть маггловские джинсы вместо юбки. — Какой роман вам хотелось бы взять? — спросила Гермиона, взбираясь по лестнице. — Дорогая, не могла бы ты прочитать мне все названия?       Гермиона перевела дыхание. Обычно она любила помогать клиентам, болтать с ними о выбранных книгах и высказывать свое мнение, и она бы ни за что не подумала, что эта женщина ее раздражает, если бы в пятнадцати футах от нее не сидел Драко Малфой, который, потенциально еще и наблюдал за ней. — У нас есть «Гертруда, Гвен и Гигантский Гриндилоу», потом «Ярис, Йей и Кукла из…» — А, «…Кукла из Желтой Пряжи»! О, какая чудесная книга! — воскликнула старушка. — Вы хотите взять ее? — Гермиона оглянулась через плечо на женщину, но случайно бросила взгляд на Драко. Тот улыбался, уткнувшись в книгу и посмеиваясь над ней. Ей стало жарко. — О нет, дорогая, я ее уже читала. Можешь назвать мне остальные?       Гермиона назвала ей все оставшиеся книги на полке. Затем она снова назвала ей первую половину книг. В конце концов, старушка — Беатрис, как вскоре узнала Гермиона, так как женщина предоставила ей эту информацию, попутно поведав ей всю историю своего детства, — попросила спустить ей семь книг, чтобы она могла прочитать аннотации. Гермиона заколдовала книги, чтобы те зависли, когда она сняла их с полки, но ей еще предстояло повернуться и достать последние три, и она чувствовала, как ее рубашка задирается от пояса джинсов, когда она тянулась к каждой из них. Гермиона надеялась, что ее живота не видно и что внимание Драко сосредоточено на книге. — Спасибо большое, дорогая! — пискнула Беатрис, когда Гермиона спустилась с последней ступеньки. Она повернулась и, найдя кресло Драко пустым, еще больше разозлилась на Беатрис за то, что та испортила ей последние минуты Драко-любования.       Гермиона подготовила столик со стулом для Беатрис, чтобы та могла сесть и просмотреть книги, и вернулась за прилавок. Она с облегчением вздохнула, обнаружив, что в ее отсутствие не образовалось очереди. Обычно в магазине было довольно спокойно и безлюдно, но иногда Гермионе все же приходилось просить Морти спуститься из его квартиры наверху и помочь. Она повернулась, убрала книгу учета, и, снова посмотрев за стойку, увидела Драко, опирающегося на прилавок. Кровь застучала в ушах. — Малфой, — поздоровалась она и поправила рубашку. — Тебе понравился новый цикл книг Ланса Гейнсворта? — Она мгновенно пожалела о сказанном. Как она могла знать, какую книгу он читал, если не следила за ним?       Похоже, эта же мысль пришла и ему в голову, потому что его бровь слегка изогнулась, а в глазах появился блеск. Он вытащил книгу Гейнсворта, которую читал, из-под прилавка и бросил ее перед ней. — Я пока не уверен, — ответил он, смотря на книгу, — но я подумал, что стоит купить ее, раз я уже позагибал углы.       Руки Гермионы замерли на полпути к книге. Ее глаза метнулись к нему. Загибать страницы — это самое мерзкое, что только можно… — Расслабься, Грейнджер. — Он усмехнулся, и она поняла, что он шутил. Облегчение хлынуло по венам как кислород. Гермиона тихонько рассмеялась, пытаясь скрыть улыбку, и положила книгу учета на прилавок, выписывая квитанцию и внося покупку на его семейный счет. Она смогла вынести лишь три секунды тишины и снова завязала разговор. — Я еще не успела сесть за этот цикл, но я без ума от «Неугодных», — сказала она, не поднимая на него глаз. — Да ладно. И что же тебе в них понравилось?       Гермиона поймала его взгляд. Он смотрел на нее ровно так же, как в Хогвартсе, с легкой усмешкой и намеком на оскорбление во взгляде. — Ну, — начала она, откидывая волосы с лица, — мне нравится его стиль. Каждый роман написан от лица одного из Неугодных и вращается вокруг одних и тех же событий, пока наконец все не сливается в единую… — Я бы сказал, что рассказывать одну и ту же историю снова и снова довольно скучно, — поспорил он. — Ты никуда не придешь, если зациклишься на одном событии.       Он смотрел ей прямо в глаза, ожидая ответа, и она почувствовала какую-то недосказанность. — Я бы… я бы поспорила с этим. — Гермиона тряхнула головой, соображая. — Это не одно и то же событие, потому что оно освещено под семью разными углами, и каждый раз ты узнаешь что-то новое. — В голове зазучал голос Лаванды Браун — что-то про то, что она подписывается под сказанным Малфоем… — Мне это показалось ужасно нудным. — Драко переминался на месте, вытягиваясь еще выше, если это вообще возможно. — Затертые сюжетные линии, неизобретательные персонажи, и я не смог прочувствовать этого так называемого болвана-аврора, который просто слонялся вокруг и все портил…       Пока он говорил, Гермиона успела открыть рот и закрыть его снова. Затем опять открыть и издать маленький писк. Он осуждал все, что ей нравилось в этом цикле. — Полагаю, он немного, э-э… не дописан, — солгала Гермиона. — Для единственного персонажа, который появляется во всех семи книгах, он удивительно неинтересный, — сказал Драко. Его голос звучал лениво и незаинтересованно. — У аврора нет ни семьи, ни друзей, так что же такого интересного может быть в семи книгах, где он каждый раз на два шага позади Неугодных… — Именно! — взвизгнула она. — Такой и должна быть хорошая драма, Малфой! Аврор не может быть в курсе всего, иначе не будет никакой истории! — Да и вообще, — продолжил он так, будто не слышал ее, — почему романов семь? Нельзя как-то покороче? Как насчет трилогии? Или еще лучше — один роман от лица семерых, если нам вообще нужны все семь… — Один роман! Уместить всю эту информацию в один роман?.. — Ну, если ты зовешь это «информацией»… — Знаешь, Малфой, наверное, что-то в этом романе тебя все-таки зацепило, раз ты прочел все семь книг и… — Так я и не прочел их все, только две.       Гермиона ахнула, широко раскрыв глаза. Он потянулся за мятным леденцом на прилавке и начал крутить его между пальцами, наблюдая за ней. — Ты прочел только две! Да как ты вообще можешь рассуждать обо всем цикле! Первые две книги почти детские, если сравнивать их с третьей и четвертой… — Да нет же, — встрял он, — я прочел первую и последнюю.       Гермиона изумленно уставилась на него. Она всегда считала его довольно умным из-за его успеваемости в школе. И на самом деле, если говорить о причинах, почему они могли бы поладить, самой очевидной являлась любовь к знаниям и своей правоте, и после этих слов она почему-то почувствовала себя преданной. — Я… я даже не знаю, что на это сказать. — Она покачала головой, глядя на прилавок. Закончив с квитанцией, Гермиона сунула перо в чернильницу и взяла пакет, чтобы положить туда книгу. Она не обращала внимания ни на его глаза, ни на то, как его пальцы играли с завернутой конфетой. — Это просто мнение, Грейнджер. — Судя по голосу, он был очень доволен собой. — Ну, это неправильное мнение, — пробормотала она, и он рассмеялся. При других обстоятельствах от этого звука по ее венам прошелся бы электрический ток.       Гермиона протянула ему пакет, желая, чтобы он просто взял его и ушел восвояси. — Знаешь, Грейнджер, — сказал он и наклонился вперед оперевшись локтями на стойку и сцепив пальцы, как будто желая оказаться на одном с ней уровне. — Кажется, ты только что напомнила мне, почему я так ненавижу этого Грейнсворда… — Гейнсворта, — поправила она, сжимая в кулак руку, держащую пакет. — …А может, мне и не нужна эта новая книга, — его глаза досконально изучали ее, в них был какой-то блеск.       С нее хватит. Гермиона пихнула пакет ему в грудь и прошипела: — Ты возьмешь эту чертову книгу, Малфой, прочтешь ее, и она тебе понравится. А когда дочитаешь, возьмешь вторую книгу из цикла «Неугодных» и прочитаешь ее. А затем третью, четвертую и так далее, пока не сможешь сказать о них что-то умное.       Она сделала первый вдох и вытаращилась на него, грудь тяжело вздымалась. Он скользил по ней взглядом, пока его губы не растянулись в ухмылке. — А вот и она, — прошептал он. Гермиона удивленно моргнула. Он выпрямился и взял пакет, который она все еще прижимала к его груди. — Я уж думал, мы тебя потеряли, Грейнджер.       Опаляющий румянец выступил на щеках. Она целых пять минут искала ответы на его лице, но увидела только то, как он положил мятный леденец себе в рот, вздернул бровь и развернулся, направляясь к выходу из магазина.