***
Гермиона бежала из Малфой Мэнора так, словно за ней была погоня. Она пролетела мимо железных ворот, которые были ей знакомы с «того дня», остановившись, только чтобы проверить, может ли она аппарировать. И когда ей это не удалось, Гермиона рванула к вершине холма. Попробовав снова, она исчезла. Появилась Гермиона в гостиной своей квартиры. Она тяжело дышала, втягивая воздух и с силой выдыхая. Бросив сумку и убрав палочку, Гермиона замельтешила по комнате, пытаясь восстановить дыхание. Он не собирался выкупать вас. Он собирался вас спасти. Гермиона зажмурилась. Она чувствовала на коже холод Азкабана и зудящий взгляд Люциуса. Это лишь вопрос времени, Гермиона. Теплые руки и дружелюбный взгляд Нарциссы. Было ли все это игрой? Частью плана? Она метнулась в ванную и включила душ. Все еще тяжело дыша, Гермиона разделась и залезла под душ прежде, чем вода успела нагреться. Дрожа всем телом, она терла кожу под холодной водой, которая стекала по лицу, смешиваясь со слезами, которые уже начинали капать из глаз. Так скажи-ка, Грейнджер. Мне любопытно. Если бы прошлой весной все сложилось по-другому, мог бы я быть на тридцать пять тысяч галлеонов богаче? Гермиона выключила воду и, схватив халат, завернулась в него. Она пошла в спальню и рухнула на кровать, мокрые волосы намочили подушки. Один из них лгал. Драко сказал, что продаст ее, а Люциус сказал, что Драко собирался ее спасти. Драко прошипел, что она стоила бы ему тридцати пяти тысяч, а Люциус прямо сказал, что Драко обратился к матери Нарциссы, попросив тридцать пять тысяч в качестве запасного плана. Она моргнула, глядя в потолок. Бесполезно об этом думать. Аукцион ведь не состоялся. Тридцать пять тысяч галлеонов были лишь гипотетическими, и неважно, кто собирался заплатить. Сейчас ее больше беспокоило то, что Нарцисса сообщила Люциусу об их с Драко скорой помолвке. Слезы снова навернулись на глаза. Гермиона судорожно вздохнула. Как неловко. Каждый знал, что она любит его, и каждый хотел, чтобы они были вместе. Джинни знала. Гарри знал. Люциус и Нарцисса Малфой знали. У них даже был собственный фан-клуб, болеющий за них, во главе с Ритой Скитер и Морти… Морти! Гермиона резко села, хватая ртом воздух. Она посмотрела на часы, — 10 часов 10 минут утра. Она выругалась и вскочила с кровати, когда ее отвлек стук в окно. Гермиона открыла его, и в комнату влетела маленькая сова. Схватив записку, она узнала почерк Морти. Мисс Грейнджер, Надеюсь, что у Вас все хорошо. Можете не волноваться о сегодняшней смене, если Ваша встреча затянулась. Я позабочусь о магазине в Ваше отсутствие. Пожалуйста, дайте мне знать, что вы здоровы и я могу больше не волноваться. И сами не беспокойтесь. Морти Гермиона взвыла, комкая записку. Она не помнила, когда последний раз была так расстроена, что пропустила работу или задание, или урок. Она пережила войну, а ее оценки не упали. Она снова начала задыхаться, прижимая ладони к лицу. Гермиона не могла дышать. Она была самым умным человеком из всех, кого знала. Самой умной и талантливой ведьмой поколения. И при всем при этом она всегда будет на два шага позади Малфоев. Гермиона медленно втянула воздух, отнимая руки от покрасневших глаз, и сосредоточила взгляд на стене, освобождая свой разум и восстанавливая дыхание. Она — Гермиона, блять, Грейнджер. И она получит ответы. Гермиона без палочки зажгла все лампы в комнате. Она взяла перо и написала Морти, что ей очень жаль, но встреча пошла совсем не по плану, и она не сможет прийти в магазин ни сегодня, ни завтра. Она в полном здравии, но ей необходима пара дней отгула. Гермиона прикрепила записку к птице и, когда та посмотрела на нее, выпрашивая угощения, выразительно зыркнула на нее. Послышался треск магии. Птица мигом улетела. Гермиона призвала свою палочку, застрявшую под кипой одежды в ванной, и махнула ей в противоположную от кровати стену, снимая все фотографии и зеркало. Затем она направила палочку на прикроватную тумбочку, — и в воздух взметнулись все те вырезки из газет, которые оставляла ей Джинни, а еще те, которые она тайно хранила сама. Слева от двери Гермиона приклеила статью, объявляющую дату суда Драко, которая вышла, когда она училась на восьмом курсе Хогвартса. Статья Скитер «Драко Малфой: свободный человек» заняла место рядом, и так продолжалось, пока на стене не появилась полная хронология событий. Пока она глазами пробегалась по статьям и фотографиям, Люциус из статьи, напечатанной в день ее рождения, прожигал ее взглядом. Восемнадцатого сентября Драко навестил Люциуса в Азкабане, и, судя по фотографии, ушел оттуда недовольным. Он попросил Люциуса передать ему наследство, и Люциус, по словам Драко, предоставил ему лишь «небольшую часть». А оставшаяся часть будет передана первого января, и то «в зависимости от некоторых факторов». Тогда Гермиона задумалась над тем, какой же ультиматум поставил ему Люциус в тот день и был ли он похож на тот, что предъявили ей. Дочитывая статью, Гермиона грызла ноготь большого пальца, — привычка, от которой она избавилась уже много лет назад. В тот день Драко также ходил на свидание с той француженкой. Вдруг в ее памяти что-то шевельнулось. Ходил на свидания с этой полукровкой каждый раз, когда вы двое оказывались вместе в газетах. Ну что за предположение, Люциус. Отыскав статью «Драко Малфой обрел любовь», Гермиона изучила все фотографии с Катей Виктор. Их первое свидание состоялось еще до того, как он начал работать в Министерстве, а значит и до того, как Гермиона и Драко впервые засветились вместе в газетах. Тогда она нашла второе свидание Драко и Кати. Эту статью напечатали в день суда над Антонином Долоховым, когда Драко рассказал ей об аукционе. А за день до этого суда — всего через несколько дней после визита к Люциусу — Драко пригласил Катю пообедать. Продолжив чтение, Гермиона наткнулась на фотографию первого поцелуя Драко и Кати, попавшего в газеты. Это случилось спустя неделю после того, как Нарцисса, Драко и Гермиона отобедали в Фортескью. А последнее их свидание состоялось буквально вчера. Гермиона снова начала просматривать хронологию, но теперь уже с другого конца, и нашла статью о Драко, в которой описывали его стычку с Роном и разгоряченный разговор с Гермионой у загонов. Теперь всю полученную информацию Гермиона держала в голове. Она не смогла выявить определенную закономерность среди этих событий, но, похоже, для Люциуса они что-то да значили. Во время сегодняшней встречи он сказал все, что хотел. И он хотел, чтобы Гермиона услышала его слова и досконально их проанализировала. Гермиона вперилась взглядом в статью о потасовке, опубликованную на прошлой неделе, и у нее возникла куча вопросов. Она взяла перо и прямо на стене сделала себе пометки, рисуя стрелочки и обводя в кружок слова. Ее взгляд упал на фотографии из Фортескью. Тогда Драко сказал ей не возвращаться в родной дом. Что ж, завтра она с него и начнет.***
Через несколько часов в гостиной раздался треск и свист. Гарри. Минут двадцать назад Гермиона послала ему сову с просьбой заглянуть после ужина. — Гермиона? — Я в комнате! Гарри с опаской вошел в ее спальню. По его взгляду стало понятно, что все происходящее казалось безумием. Гермиона сидела на полу перед кроватью, на коленях покоилась коробка заказанной китайской еды, а в руках щелкали палочки. На ней все еще был халат, волосы высохли естественным путем, а это означало только одно: на голове у нее что-то вроде взрыва на макаронной фабрике. Гарри окинул взглядом ее, а потом уже заметил стену. «Малфоевская Стена» — так она ее окрестила. Он перевел шокированный, но в то же время настороженный взгляд снова на Гермиону. — Что здесь случилось? — Ничего особенного и одновременно все сразу, — ответила она. — Ты ходила на работу? — Я взяла отгул, чтобы кое-что выяснить. — Гермиона не отрывала глаз от стены, не желая сейчас смотреть на выражение лица Гарри. — И что же? — Я пытаюсь уличить лжеца, и мне нужно, чтоб ты кое-что мне прояснил. — Она щелкнула палочками для еды. — Ну хорошо… — Что ты помнишь о той ночи в Малфой Мэноре? Гарри не отвечал, и Гермиона подняла на него взгляд. Его брови взметнулись, и он повернулся к «Малфоевской Стене». Она сделала ее еще больше, добавив заметки и вопросы к статьям, а еще продолжила хронологию, начиная с самой последней статьи и закончив первой, — все это Гермиона расписала на двери. Теперь же она осознала, что Гарри это тоже видит. — Я… То есть, думаю, я помню много чего. Что ты хочешь вспомнить? Она вскочила, не выпуская палочек из рук. — Кто-нибудь упоминал хоть что-нибудь об аукционе? Или об обмене заключенных на деньги? — Гермиона повернулась к нему. — Может, Хвост или Грейбек что-то упоминали? — Аукционе? Да нет, ничего. Полагаю, егеря хотели сдать нас за денежное вознаграждение, но… — Он снова посмотрел на нее. — Не возражаешь, если я измерю у тебя температуру? — Вообще-то, возражаю. — Гермиона шагнула к стене и палочками для еды ткнула в фотографию дерущихся Рона и Драко. — Ты знаешь, почему началась драка? Гарри подошел к ней с робкой улыбкой на лице. — …Из-за чьей-то гениальной идеи пустить Рона и Малфоя на одно поле? Тебе водички принести? — Рон сказал, что Драко его спровоцировал, что если бы я услышала его слова, то тоже бы ему врезала. Ты слышал, что он сказал? Гарри вздохнул и отвел взгляд, а это означало, что он собирался соврать. — Э-э… едва ли, нет. — Гарри Поттер, разве похоже, что я сегодня в игры играю? Гарри оглядел ее: розовый халат, на ноге один носок, волосы торчком, темные круги под глазами, и все еще щелкающие прямо перед его лицом палочки для еды. Он вздохнул и отвел взгляд. — Ну, вроде Рон обвинил Драко в том, что он выпендривается перед тобой или что он хочет забить только назло Рону. Поэтому Рон сказал ему держаться от тебя подальше, и… они начали драться. — Гарри посмотрел на фотографию, где он появляется в кадре и оттаскивает Драко от Рона. — Но что именно Драко ответил ему, ты не помнишь? — спросила она. — Нет, — помедлив, ответил Гарри. — Предпочтешь поделиться своим воспоминанием? У меня тут как раз есть Омут памяти. Гарри закатил глаза. — Просто эта фраза немного пошловата, вот и все. — Гарри, я тебе обещаю, она не войдет и в десятку шокирующих вещей, что я сегодня услышала. Гарри почесал подбородок и подошел к фотографии с дракой. — Ну, Рон сказал ему держаться от тебя подальше. Он сказал что-то вроде «тебе стоит найти другой книжный для посещений» и «держись подальше от Гермионы». — Колдография повторилась, и потасовка началась сначала. Гарри продолжил: — И Драко ответил ему: «А зачем? Ты постарался за нас двоих, свалив в Ирландию». Она следила за губами Драко, который стоял спокойно и неподвижно. Прямо как его отец. Гарри добавил: — А потом Рон толкнул его… да, вот сейчас, — он указал на фото как раз в тот момент, когда Рон толкнул Драко, — и тогда Драко сказал… — Гарри замолчал, а колдография продолжалась. Губы Драко задвигались, и Рон ударил его по лицу. — Гарри? Гарри опустил взгляд. — Ну, я услышал что-то вроде «Ирландия же так далеко, я просто нагревал тебе местечко». Гарри, покраснев, зашаркал ботинками. Гермиона видела, как Драко, восстановив равновесие после удара, зарычал и повалил Рона на землю, набросившись на него. Гермиона засмеялась. Гарри смотрел, как она хохочет. — О Мерлин, ох уж эти парни… — Она покачала головой и приложила пальцы к вискам. Гарри молча стоял, пока она снова просматривала все ту же сцену, теперь уже зная диалог. Выкупить ее. Она закусила ноготь. Раз уж Драко воспринимал ее сексуальность и в то же время девственность, как вещь… Может, он действительно хотел выкупить ее. Гарри появился в кадре, оттаскивая Драко от Рона, и Рон исподтишка ударил Малфоя. Гермиона поморщилась. А может эта стычка на поле для квиддича и вовсе не таила скрытого смысла. Просто Рон Уизли и Драко Малфой нашли еще одну причину набить друг другу морды. — Гермиона, — позвал Гарри, и она перевела взгляд на него. — Я останусь и отвечу на все-все твои вопросы, но сначала я сделаю тебе чаю, хорошо? — Ладно, — ответила она, отмахиваясь от него. Гермиона услышала, как он вышел из комнаты и принялся шариться на кухне в поисках чайника. Она взяла свое перо и написала на стене: «Ирландия же так далеко, я просто нагревал тебе местечко». Сделав шаг назад и снова осмотрев «Стену», Гермиона подумала сделать таблицу с заголовками «Продать», «Выкупить», «Спасти» и ставить под ними галочки каждый раз, когда какое-то событие или воспоминание служило тому доказательством, поэтому начала искать свободное место на стене и вскоре поняла, что его не осталось. Тогда она сделала еще один шаг назад, оглядывая свою комнату. Все это было безумием. Гермиона чувствовала подступающую головную боль, глаза защипало. Насколько все это было нелепо? И она позволила Гарри стать свидетелем ее помешательства? Она услышала треск и свист из гостиной. Неужели Гарри ушел? Неужели он ее бросил? Из гостиной донеслись голоса, а затем и шаги. Джинни медленно открыла дверь: в пижаме, тапочках и маске для сна, сдвинутой на лоб. Она оглядела комнату, и Гермиона тут же покрылась краской. — Блять, что за?.. — Я… я не знаю, я запуталась. — Будучи на грани истерики, Гермиона начала медленно втягивать воздух. Голова Гарри показалась из-за двери. — Я не знал, что делать. Похоже, она весь день в таком состоянии, — прошептал он Джинни. — Это я уже поняла, Поттер, — ответила рыжеволосая, забирая чай из его рук. — Ты же должна быть в Стамбуле, завтра утром у тебя игра. — Гермиона попыталась убрать волосы с лица и шеи, чтобы хоть как-то придать им человеческий вид. Джинни ее проигнорировала, переключая внимание на «Стену». Гермиона чувствовала, как жар ползет по шее, пока Джинни изучает ее безумие, а Гарри, словно стражник, стоит у двери. Джинни повернулась к ней. — И что он наделал? Гермиона помотала головой. — Это был не Драко, а Люциус. — Она услышала шебуршание Гарри в дверях. Брови Джинни взлетели вверх. — Но вообще не он один, все трое постарались. — Гермиона вздохнула и села в ногах кровати лицом к «Стене». — При чем тут Люциус? — спросила Джинни, когда окончательно поняла, что Гермиона не собирается ничего пояснять. — Я виделась с ним в Азкабане сегодня. — После этих слов в комнате воцарилась тишина, и Гермиона прикрыла глаза, не желая видеть реакцию друзей на ее наивность. — Нарцисса все подстроила. Она сказала, что он просто хочет поблагодарить меня за выступление на суде Драко, но вместо этого он расписывал мне брачный контракт. Джинни уставилась на нее большими жадными глазами. Гарри хмурился. — Ого, — начал он, — как все быстро накалилось. Гермиона рассказала друзьям о списке, Нарциссе и кольце, а потом и о том, как Люциус настаивал, что у них с Драко отношения. И когда же она дошла до части с аукционом, то запнулась и посмотрела на Гарри. Джинни мигом выгнала того из комнаты, к его большому замешательству. — И ты поэтому решила сделать стену серийного убийцы? — спросила Джинни, когда Гермиона поведала ей всю историю, и села на кровать рядом с ней. — Я просто… я устала от того, что постоянно нахожусь в замешательстве и ничего не понимаю. Вот я и пытаюсь понять. Джинни кивнула, осматривая «Стену», и повернулась к подруге. — А ты помнишь, что было в его «списке»? — ухмыльнулась рыжеволосая. Гермиона посмотрела на «Стену». Она намеренно не воспроизвела этот список на стене, поскольку даже и не думала его придерживаться. Тем не менее, это означало, что Гермиона вот уже как несколько часов прокручивала его в голове. — Изящная, знает этикет, умеет принимать гостей, остроумная, очаровательная, с лидерскими качествами, красивая, разбирается в моде, рассудительная, владеет финансовой грамотностью, исполнительная, разбирается в дизайне интерьера, хорошо танцует, умная, спокойная и… чистокровная. Джинни рассмеялась. — Да брось, Грейнджер, что в этом сложного? Некоторые из них даны тебе от природы, типа исполнительности и спокойствия. На это Гермиона лишь улыбнулась. — Я рада, что ты здесь, Джин, но лучше б ты не приходила. Все-таки в Турции уже довольно поздно. Джинни отмахнулась и произнесла: — Ну, по-моему, у тебя есть только два варианта, Грейнджер. — Джинни поднялась и указала на «Стену». — Ты можешь избавиться от этой штуки, хорошенько вздремнуть, а завтра уже принять решение, что ты хочешь оставить всю эту заварушку с Малфоями позади. И при этом ты не будешь обращать внимания на Драко Малфоя, а будешь относиться к нему как к коллеге и уж точно не как к бывшему жениху. Гермиона поморщилась, и Джинни продолжила: — Или ты можешь оставить все как есть, поспать в моей комнате, чтобы ты смогла расслабиться, а в понедельник мы вместе со всем разберемся. И при этом ты не будешь обращать внимания Драко Малфоя и будешь относиться к нему как к коллеге, а не как к бывшему жениху. Гермиона закатила глаза. — Я бы предпочла вариант номер один, но полагаю, что ты выберешь второй. Так или иначе, я не позволю тебе разбираться со всем этим в одиночку. Ты меня поняла, Грейнджер? Гермиона кивнула.***
Двенадцать часов спустя Гермиона стояла на тротуаре перед своим домом детства. Одна. Она чувствовала гул магии, стоя всего в двух шагах от дворика перед домом, и уже точно знала, что Малфой не шутил над ней. Здесь что-то произошло. Гермиона посмотрела налево и направо, оглядывая улицу и теперь жалея, что пришла днем. Она была уверена, что сейчас никто из соседей не узнает ее, поэтому не стала тогда стирать их воспоминания. Ее не было слишком долго. Шагнув на подъездную дорожку, Гермиона тут же почувствовала, как по телу прошла дрожь. Кто-то наложил на дом магглоотталкивающие чары. Но это была не она. Теперь понятно, почему дом не продали, и он остался нетронутым. Подойдя ко входной двери, Гермиона достала палочку, закрывая ее спиной от любопытных глаз, и произнесла: «Специалис ревелио». И ничего. Не было ни темных заклинаний, ни чар, поджидающих ее внутри. Гермиона сделала глубокий вдох и открыла дверь. Внутри все было ровно так, как она и ожидала. Ничего не изменилось. Около двери стоял все тот же приставной столик, на который ее мама бросала ключи и у которого ее папа вечно забывал взять зонтик. На месте, где раньше висела их семейная фотография, сделанная в Лондоне, сейчас остался лишь неясный контур рамки. Гермиона закрыла за собой дверь и снова произнесла: «Гоменум ревелио». И ничего. Она прикрыла глаза, концентрируясь, но гула магии все также не было. Двинувшись вперед, Гермиона заглянула в гостиную. От мебели не осталось и следа, лишь светлые пятна от картин на стене. Она прошла дальше, на кухню, и увидела, что та совершенно пуста. Несколько ящиков остались открытыми, а из крана постоянно капала вода, — ее отец никак не мог починить его. Вернувшись в гостиную, она завернула за угол. Там-то она и нашла, что искала. На стене над камином, где обычно стояли фотографии и поздравительные открытки, где они с мамой вешали гирлянду на Рождество, блестели красные, растекшиеся буквы. Грязнокровка, Ты можешь бежать, но им не скрыться. Гермиона вздрогнула и тут же обернулась, чтобы убедиться, что никто не следовал за ней. Затем она снова посмотрела на слова, которые явно были написаны кровью, капля с одной буквы стекла вниз и засохла прямо на кирпичной кладке камина. Гермиона только на прошлой неделе получила письмо от Моники Уилкинс. Там было сказано, что у нее с мужем все хорошо и они недавно оправились от простуды. На следующей неделе они собираются заняться подводным плаванием в честь годовщины свадьбы. Мозгом Гермиона точно понимала, что ее родители выжили, но сердцу нужно было подтверждение. Ей нужно было знать, чья кровь стекает по стенам ее дома. Гермиона вскинула палочку и сказала: «Доминус сангвинем». Буквы задрожали и сползли со стены, кружась в маленьком торнадо и направляясь к ее палочке. Буквы все кружились и кружились, формируя красное трехмерное изображение. Стало понятно, что это мужчина, и сердце Гермионы бешено застучало, — она ожидала, что увидит вытянутое лицо или тонкие брови своего отца. Однако перед ней сформировалось заостренное лицо с решительным подбородком и глазами, и она точно знала, что они серого цвета, поскольку прямо перед ней кровь Драко Малфоя сформировалась в его изображение. Он был здесь. И это он расписал кровью стены ее гостиной.