Защита жизни Его Высочества наследного принца

— И с этого дня, как старшего брата наследного принца, Мы назначаем тебя телохранителем Его Высочества. В эту минуту, надежды его, как пух рогоза, разлетелись во все стороны, подхватываемые порывом ветра. «Кто черт возьми мог такое ожидать?!» — подумал про себя юноша. Вдруг Сюань почувствовал резкий приступ тошноты. Драконы, изображенные на одеждах императора выглядели так, словно в любую минуту готовы вытянуть свои шеи и вгрызться в его голову. Чувство, что его окатили ледяной водой, не покидало. Быть личным телохранителем ненавистного тобой человека. Этого высокомерного принца! Конечно, ненависть это слишком громко сказано, но то, что испытывал Ю Сюань по отношению к Янь Сычжэню нельзя было назвать просто слепым презрением. Начало этих чувств было положено еще с детских времен. Ранее уже упоминалось, что Ю Сюань был не совсем обычным ребенком. Несмотря на его милые детские черты лица, он не был наивным дитя, неспособным различить добро от зла. Наоборот, он понимал даже больше, чем нужно. Возможно строгое воспитание сделало его таким. Каждое утро, день и ночь, он проводил в тренировочном зале и на полях для боя, постепенно овладевая искусством сражения. Однако, хотя уже в те времена его сердце принимало облик льда, Сюань все еще оставался ребенком, нуждающимся в материнской теплоте и ласке. Но от Ю Сяопэн подобного можно было не ждать, все, что она делала: постоянно поучала и наказывала юношу за каждый его промах. Даже когда император объявил об отправлении Ю Сюаня на фронт, она не высказала недовольств, учитывая, каковы были шансы не потерять своего ребенка. И только императрица, пробираясь в покои Сюаня, в ночь перед уходом на войну, застала его в растрепанном виде. Юноша провел половину ночи в слезах, а остальную в объятиях чужой матери, ласкающей его волосы. Сюань не был глуп. Он догадывался о подобном, ведь не зря император так старался обучить его всем видам оружия, но только теперь, услышав реальную причину, он все понял. Все это время его подготавливали для того чтобы он стал телохранителем Его Высочества. Будучи детьми, Ю Сюань и Янь Сычжэнь часто проводили время вместе, и как старший брат принца, юноша всегда присматривал за ним. Обычно люди, слыша старший и младший брат представляют двух людей, имеющих определенную разницу в возрасте, но на самом деле Ю Сюань и Янь Сычжэнь одногодки. В двенадцать ночи двадцать пятого числа второго месяца лунного календаря родился Сюань, а в восемь утра на свет появился Янь Сычжэнь. Таким образом, разница между ними составляла всего лишь восемь часов. Но даже разделяя одну кровь и день рождения, их связь была разорвана. Наследный принц был особенным ребенком, окружающие его люди всегда должны были обладать высоким статусом, а так как в те времена, единственным, кто мог дружить с принцем был его старший брат Ю Сюань, он не отходил от него ни на секунду. До поры до времени. Однажды император приказал мастеру обучить юношу основам ближнего боя и тот пропал на несколько дней, оставив Янь Сычжэня на самого себя. Через некоторое время его снова забрали, уже для обучения боя на дистанции, а потом и вовсе такие занятия стали ежедневными и Ю Сюань отдалился от принца. Правда, вместо того чтобы скучать по своему брату, в сердце юноши зародилась обида. От него требовали лучших результатов, он трудился в поте лица, от заката до рассвета, в то время, как его младшего брата берегли как зеницу ока со всех сторон, защищая его даже от лучей солнца. В последствии, Сюань перестал замечать Янь Сычжэня, он начал проводить время с Лунь Цзы и остальными детишками, проживающими во дворце, а так, как единственный друг принца его покинул, Янь Сычжэнь оказался в полном одиночестве. Так, детская обида прочно закрепилась в сердце юноши и с годами лишь прорастала новым семенем. Последней чертой для Сюаня стало отправление на войну. Погода оставляла желать лучшего. Лучи солнца беспощадно обжигали кожу, аромат весеннего цветения заполнил все пространство. Время поджимало и армия собиралась отдалиться от императорского дворца, Ю Сюань в последний раз обернулся, чтобы проверить, не пришла ли императрица попрощаться. В тот день близкие и родные воинов собрались у главных ворот, молясь богам за их здравие, за возвращение домой. Они обнимали и целовали друг друга в последний раз, обмениваясь памятными украшениями. Только к Ю Сюаню никто не пришел. И даже вместо женщины, которую он ждал больше всего на свете, он застал юношу, чей лик отражал ореол белого света. Встретившись с ним взглядом, его грудь пронзили тысячи кинжалов. «Хм.» — усмехнулся Сюань. «— Я отправляюсь на верную погибель, зачем ты пришел? Считаешь это забавным?» — думал он про себя. Небо покрывали кучерявые облака, им не было конца. Казалось, что это небесное пространство никогда вновь не откроется миру. Янь Сычжэнь подбежал к воротам, его взгляд сразу же упал на нужного человека. Теребя в руках кончик ткани своего ханьфу, он так и не смог вымолвить ни слова. Лучше бы он тогда произнес хоть что-нибудь... Ведь Сюань тогда считал, что этот человек действительно издевается, просто надсмехается над ним. Так унизительно он еще себя не чувствовал. Ему даже показалось, что губы принца тронула ухмылка, но армия покинула дворец, и он так и не смог разглядеть в глазах младшего брата боль, что тот испытывал от предстоящей разлуки. **** Яркий солнечный свет простирается над всем императорским дворцом, постепенно надвигаясь на роскошный сад, засаженный всеми видами изысканных роз, что так любит жена императора, этот нежный, будоражащий душу аромат только что раскрывшихся бутонов ей так полюбился, что теперь по приказу монарха, за ним ухаживают самые лучшие садоводы страны. Служанка каждое утро срезает семь цветков и ставит их в вазу, а после на плетеный столик, располагающийся в беседке. Семь — любимое число императора, а украшенная декоративным вьюнком беседка — место, которое он ежедневно посещает, желая получить чувство умиротворения после сложного дня. Сегодня у юного наследника урок по каллиграфии. Он невнимательно слушает наставника, постоянно вздыхая. Боль пульсирует и отдает в голову. «Сколько можно этой учебы?» — думает он. Сейчас, в это прекрасное время года, в эти теплые весенние деньки, так и хочется гулять по территории императорского дворца, но ведь он, единственный наследник императора должен обладать высоким потенциалом в обучении, он должен уметь безошибочно писать и читать, а иначе это будет позором на всю Его Величества голову и в принципе, семью. Янь Сычжэнь витает в облаках. Янь Сычжэнь не слушает Учителя. Янь Сычжэнь только зевает и потягивается, вновь делает очередную ошибку в написании и получает выговор от старшего. — Янь Сычжэнь, сколько еще ты будешь ворочаться? Сядь ровно! И прекрати глотать финики целиком! — возмущенно воскликнул Учитель наследного принца. 囫囵吞枣 — Глотать финики целиком Говорится о человеке, который читает или учит что-либо, не вдумываясь и не понимая сути того, что он читает или изучает. Цзяо Чэншэн очень страшен в гневе и его ученик это знает, но что он может поделать со своим нетерпением? Янь Сычжэнь всегда такой. Неусидчивый, ленивый, мечтательный. Для него разгильдяйство в приоритете, и никак иначе. А руки он совсем не опустил только потому что боится своего отца. Под его контролем он не то, что ворочаться, он и дышать лишний раз не будет. — Учитель, давай закончим урок, а? Ты отпусти меня пораньше, отцу я ничего не скажу. — несчастно мычит юноша. В этой жизни он страшится и уважает только одного человека, отца императора, а что касается Учителя, так он просто знает какой это человек. Вечно раздражительный и несогласный помыканиям ученика, а чуть что, так сразу идет жаловаться Янь Юйлань. Вот только Учитель не знает, что Янь Сычжэнь давно договорился с матушкой о неразглашении его непослушания отцу. — Еще чего! Ты забыл, что тебе предстоит переписать три священных писаний твоих предков? Я твой Учитель, а ты мой ученик, и ты должен меня слушать. Позора не оберешься, если я не смогу выучить самого наследника нашего Великого Императора. — запричитал старик, схватившись обеими руками за голову, седые волосы уже давно покрыли его макушку. Когда дело дошло до назначения Учителя для наследного принца, Император не скупился на самого лучшего, у него за спиной сорок лет стажа, а в ученики он берет только детей высших руководителей крупнейших кланов Китая. Янь Сычжэнь лениво потер глаза. Спустя минуты уговоров, Цзяо Чэншэн недовольно буркнул и отпустил юношу, взяв с него обещание, что в следующий раз тот будет учиться усерднее. Будучи радостным, прекрасный принц, одетый в свое белоснежное ханьфу, направился на поляну, где проходит тренировка юных воинов армии Императорской знати. Но не успел он дойти до нужного места, как случайно столкнулся в коридоре с Лунь Цзы. Та неслась так быстро, что пятки сверкали, и не заметила, как ударилась головой о подбородок принца. В руках она держала какие-то вещи, и к счастью очень крепко, иначе бы обронила. Почувствовав легкую боль, она дернулась и отбежала назад, поднявшись тереть покрасневшее после столкновения место. Осознав, в кого она врезалась, тут же замерла, и только увидев улыбку принца, смогла вновь пошевелить руками. — Ваше Высочество! Эта служанка... Пожалуйста, простите! — воскликнула она, махая руками в разные стороны. Принц только рассмеялся. Эта девчушка всегда казалось ему очень забавной. — Куда ты так торопишься? — поинтересовался он. Не то чтобы ему было очень интересно, наверняка девушку гоняет ее хозяйка, но тем не менее, наследник всегда оставался очень доброжелательным и не мог не поддержать беседу. Глаза её раскрылись от изумления. Принц еще никогда не стоял к ней так близко, а теперь и вовсе, говорил с ней!! И какой же прекрасный у него голос... Перестав витать в облаках, Лунь Цзы взяла себя в руки. — Ваше Высочество, я направляюсь к Ю Сюаню, мне нужно принести ему чистую одежду! — отрезала она. Услышав это имя, принц покачнулся. Мурашки покрыли все его тело. Девушке даже показалось, что в глазах его блеснул желтый огонек, но помотав головой, он развеялся. Разговор принял неловкий оборот, ведь после слов Лунь Цзы, принц ей так ничего и не ответил, но и не ушел! Не уйти же ей самой, это будет очень грубым жестом... — размышляла она. Простояв так еще какое-то время, Лунь Цзы замешкалась и даже немного занервничала. Неужели она сказала что-то не то? Или сказала то, чего ей не стоило говорить? «Да нет же, это ведь не какой-то секрет! Иначе мне бы сказали...» — прорицала она. Тишину нарушил тихий голос, похожий на шепот. — Гэгэ вернулся?... — набравшись смелости спросил он.