Хули-цзинь спасает свой хвост

      Хули-Цзинь хотелось учинить та-акой скандал, чтобы голова надменной женщины, двинутая по фазе от упивания своего верховенства, встала на место. Лисица невольно обнажила зубы и присела для прыжка, а злость по венам разгоняла адреналин. Ее с самого начала раздражала Ван Линцзяо, что смотрела на других как на кусок отходов. Она растоптала гордость Хули-Цзинь, самых красивых девушек не по сказкам, а по фактам, проявив неуважение и отвращение к столь прекрасным существам (по мнению самой Ху-Яо). Желание перегрызть тонкую шею женщины, получившей свое место через постель, с этой мнимой иллюзией силы, которая не стоила и монеты, переполняло ее от лап до ушей. Уже в полете демоницы, Сжигающий Ядра успел перехватить маленькое туловище поперек и вдавить в свою грудь, заставляя весь воздух из легких выйти с громким свистом из носа у лисицы. Он тоскливо взглянул на наспех кинутую флягу, нутро которой разлилось по белому камню. О чистой воде уже можно было не метать. — Нельзя. — Кинул он, ослабляя хватку и отпуская взъерошенную и дезориентированную нарушительницу из рук на мелкую гальку. Мужчина позволил себе вздохнуть, словно бы переведя тем самым дух. Что он испытывал к этому маленькому существу, было совсем не то, что он ожидал от самого себя. Ничего веселого и радостного не было в этом чувстве; напротив, это был новый мучительный страх, прежде не мучавший Заклинателя в жизни. Это было сознание новой области уязвимости, от которой он старался избавиться с самого рождения. И это сознание было так мучительно первое время, страх за то, чтобы не пострадало это беспомощное существо, был так силен, что из-за него и не заметно было странное чувство бессмысленной радости и даже гордости, которое он испытал, когда лисица не побоялась встать на защиту более беспомощных. Не сказать, что он испугался последствий сиюминутного порыва лисицы испортить чье-то лицо, скорее сердце неожиданно кольнуло, стоило подумать о наказании Хули-Цзинь, успевшей уже хлебнуть бокал горя в свое время.       Лисица неловко приземлилась, недовольно фырча и матерясь на ситуацию, а может и на Вэнь Чжулю. Ему, собственно, было все равно, только незаметная улыбка тронула бледные губы. Видя, что не он один испытывает презрение, на сердце у Сжигающего Ядра внезапно стало легко и свободно, хотя совсем недавно противный шум в ушах резал мозги, а в глазах темнело.       Вдруг, недалеко от них, раздался взволнованный голос адепта из Лагеря Перевоспитания: «Нашел!»       И Ван Линцзяо, и дети, которых она до недавнего времени отчитывала, отвлеклись на радостный отклик. Женщина тут же посеменила в сторону голосов, на ходу раздавая указы, словно была хозяйкой и госпожой. Она перехватывала ткани своего яркого ханьфу, чтобы не упасть, но все равно запиналась от всех этих юбок на себе, будто бы хотела казаться больше в счет одежды на себе. Ху-Яо же взглянула на Вэнь Чжулю, встречаясь с темными глазами, выражавшими не меньше, чем тени в ночи. Он лишь кивнул и проследовал вслед за умчавшейся вертихвосткой, а заметившие его дети вздрогнули и пугливо переглянулись. Они были так увлечены разговорами и выходкой подстилки, что не прознали о враге куда страшнее и опаснее за своими спинами. Холодные мурашки пробежались по пояснице, а кто-то даже передернул плечами, стараясь скинуть с себя вуаль страха. — Что эта за лисица? — Услышала знакомый голос Хули-Цзинь, поворачивая голову в сторону сказавшего. Молодой господин Цзинь Цзысюань неприлично тыкал в нее пальцем, что было совсем не в этикете постигающих бессмертия, ища ответов у людей из своего ордена бегающим взглядом. Все это время он был в кругу своих адептов и, на удивление, молчал, будто бы понимая всю сложность ситуации с Лагерем Перевоспитания. Лисице даже подумалось, что он повзрослел, отпустив свою «бриллиантовую ложку» и высокомерие вместе с ней, но, похоже, плохо ей думалось. Головой ушиблась, раз в это поверила. «Серьезно?» — Так и читалось на лицах у остальных, отчего даже Цзян Чэн, ставшим участником эпицентра событий до недавнего времени из-за своего шисюна, искривил губы в надсмехающейся улыбке, которую даже не пытался скрыть, как делал это обычно. Вэй Усянь так вообще заулыбался и разразился тихим хохотом, хватаясь за живот. Недавние угрозы от подстилки Вэня подвесить его голову над вратами в Безоблачный Город как пример остальным совсем его не испугали. Мадам Юй и по-хуже, в свое время, наказания устраивала, так что подобным мальчишку не напугать. — Хули-Цзинь из Облачных Глубин, мой господин. — Подсказали ему. Лицо парня вытянулось от услышанного, а рот приоткрылся от удивления. Многие стали задаваться вопросом куда он смотрел, когда лисица набросилась в первый день на одного из адептов по приказу. И, пока многие размышляли об этом, лисица больше склонялась к родству крови Цзинь, которые, хоть и были до безумия богаты, но глупы и наивны. — Так это ты тогда приходила ко мне после драки, и кого я видел на источниках? — Уже лично спросил заклинатель в золотых одеждах, заставив лисицу удивиться не меньше него. Она так и остановилась, не коснувшись лапой земли, словно не могла поверить в недогадливость того, на чьем лбу была красная точка. Она думала, что многие уже поняли, связав пропажу Хранительницы из сожженной резиденции Гусу и появившейся возле Вэнь Чжао бесхвостой лисицей в единое целое. Но что было более необычным, так это его заявление про купальни, в которых она обмывалась после похода с Первым Нефритом. Она, конечно, чувствовала чье-то присутствие, но подумала про Лань Ванзци, что стоял тогда у входа. Кто бы мог подумать, что наследник Цзинь бродил после отбо и нарушал правила, прописанные на огромном камне? «Так вот кто застал меня в мужских купальнях» — Смекнула Ху-Яо, мотнув головой в разочаровании от чужой недогадливости. — «Точно, они же не видят дальше своей киноварной точки, так что не стоит мне бояться о своей репутации».       Хули-Цзинь обвела всех взглядом и продолжила путь, поскольку испугалась, что слишком долгий контакт с пленниками принесет еще больше проблем и подозрений со стороны людей ордена Вэнь, что точили свои мечи и ждали удобной возможности избавиться от демона. В спину ей прилетали только недовольные слова мальчика, что оскорбился таким поведением и приказывал остановиться. Словно она послушается и остановится, словно он был «пупом земли» и весь мир крутился вокруг него.       Вход в пещеру напоминал больше медвежью нору, чей конец терялся в пучине темноты и был схож с туннелями лисиц, которые, по слухам, вели в мир демонов и богов. Хули-Цзинь не просто так селились рядом с кладбищами, являясь проводниками по своей сути для умерших, чтобы помочь им отыскать путь туда, откуда не возвращаются. Данную нору найти было сложно, не из-за того, что в нем жила сестра Ху-Яо, а из-за своих размеров и местонахождения. Узкий проход был спрятан под толщей листвы и лиан, чтобы убрать их, пришлось воспользоваться драгоценными мечами как тесаками. Адепты с силой разрубали ветви, открывая вход в убежище темных духов, и внутренне рыдали от использования своих мечей в подобном ключе. Чем больше раскрывался проход, тем сильнее люди чувствовали запах плесени и влагу, доносившейся ветром из самых глубин, но вот Ху-Яо пробивала дрожь от таившейся под землей энергетики, что несла в себе негативные эмоции и копилась, кажется, столетиями. Данное место было опасным — она знала это всеми фибрами души, а любые попытки войти станут смертельными грехами, ставшими после причинами суда. Пока еще спавшим, не растревоженным вторженцами, но уже достаточно злым, чтобы пуститься посторонним в бега в тот же миг. Ее мысли трезвонили роем разъяренных пчел, а потому Ху-Яо старалась держаться за Сжигающим Ядра, что, казалось, впал в медитацию, завороженно наблюдая за тем как слуги разрывают потаенное место. — Должно быть, это он! — Воскликнул молодой господин ордена Вэнь, хлопнув по плечу того, кто нашел вход. Слабенький на вид парень покачнулся и чуть не упал наземь, но сумел удержаться на ногах. Тем временем, Вэнь Чжао повернулся к подошедшим пленникам своего лагеря и в приказном тоне сказал: — Быстрее, спускайтесь вниз!       Спускаться никому не хотелось. Особенно заклинателям, чьи мечи отобрали при прибытии в великий орден и не вернули. Их напрягала непроглядная тьма, что клубилась до самого дна. Вэй Усянь быстро понял об опасности, когда взглянул на маленькую лисицу — дрожащую до самых лап. Она часто была компасом на Ночной Охоте в Гусу, а потому наслышан о историях. Меж черных бровей пролегла тень, а глаза сузились. Бессознательно заклинатель сжал руки в кулаки, и уже было открыл рот, чтобы начать перечить, как его перебили. Точнее, начали говорить раньше него, да никто иной, как сам наследник Цзинь. — Ты привел нас сюда на ночную охоту. — Раздраженно подал голос Цзинь Цзысюань, чье терпение лопнуло как мыльный шарик. На его лбу все еще красовался след прилетевшей в него веткой дерева, когда он шел к месту. Голос парня был холоден, как айсберг, и остр, как лезвие кинжала, а взгляд пылал яростью, сузившись до маленьких точек. — Так позволь поинтересоваться, какую все-таки тварь нам стоит ожидать? Если ты заблаговременно оповестишь нас, то мы сможем точнее согласовать свои действия и не побежим, кто в лес, кто по дрова, как получилось в прошлый раз. — Оповестить… — Вэнь Чжао осмотрел с презрением стоявших перед собой людей, словно видел на их месте жалких тараканов. -…вас?       Ху-Яо взглянула на Сжигающего Ядра, что мог бы остановить весь ужас нарастающего скандала. Она смотрела на него с мольбой прекратить то, о чем многие потом будут жалеть, однако мужчина стоял непреклонно и, будто бы, не слышал происходящего, сжимая рукоять своего меча, как последний оплот своего здравомыслия в подобном месте. Почувствовав на себе взгляд, Вэнь Чжулю встретился с карими глазами лисицы и увидел в них страх, а сам очнулся от наваждения. Это место вводило его в транс, и сам того не понимая, он с каждым мигом становился слабее, словно что-то высасывало из него жизненные соки и наводило смуту в душе, наполняя доселе неизвестными чувствами. Лисица медленно кивнула головой, словно пытаясь сказать, что не только беседа была ошибкой, но и появление посторонних в этом месте, потому что нечто начало откликаться на негатив, что испытывали присутствующие, но не понимали подобного факта. Зрительный контакт прервался, когда заклинатель резко повернул голову в сторону подавшей голос Ван Линцзяо, нацелившая в прекрасное лицо мальчика железное тавро — клеймо, оставляющим незаживающие ожоги. Взгляд его сфокусировался не сразу, но когда это произошло, он чуть нахмурил брови, что было упущено остальными. Хули=Цзинь, если бы могла, скривилась, предчувствуя писклявый голос, который и может, что угрожать без основательных причин. — Вы, разве, не слышали, что сказал молодой господин Вэнь? — Спросила она со вздернутым подбородком — А ну спускайтесь немедленно!       Цзинь Цзысюань, с неохотой, но повиновался приказу, побоявшись получить рану на своем лице. Поскольку он стоял впереди всех, ему пришлось лезть первым, цепляясь за колючие корни, ведь мечей, даже во время охоты, им не возвращали. Подобный факт его раздражал и давил отчаянием, ведь заклинатель без своего меча, все равно что зверь без клыков. Следом стали спускаться остальные, переругиваясь, когда кто-то случайно наступал на руки или наседал слишком сильно. Лисице было за них страшно, она боялась, что кто-нибудь оступиться и сорвется, упав с неизвестной высоты.       Когда с глубины кто-то подал голос, что все спустились, заклинатели ордена Вэнь начали спускаться на своих мечах. Сжигающий Ядра вытащил свой меч из ножен и схватил Ху-Яо за шкирку, а затем мягко спланировал вниз, одним из первых. Она, конечно, пыталась протестовать, не поддаваться хватке, однако, в какой-то момент притихла и замерла. Вэнь Чжулю подумал, что она смирилась с участью. Она же думала, как не блевануть от негативных чувств, таившемся в этом месте. Внутреннее чутье не просто кричало об опасности. Оно орало во всю глотку. — Надеюсь, на этот раз с добычей, на которую он нацелился, будет не слишком трудно справиться. — Наклонился к Вэй Усяню Цзян Чэн, дабы услышал только тот. Однако, из-за чуткого слуха, лисица могла услышать не только его шепот, но и все проклятия, которыми он кидался ранее. — Не знаю, есть ли отсюда другие выходы, но если тварь вдруг впадет здесь в бешенство, то может порвать лозы, и тогда нам будет непросто даже спастись бегством. — Почему вы все еще стоите? — Погнал заклинателей Вэнь Чжао, угрожающе тыкая острием меча, с которого чуть не свалился при спуске. — Неужели мне надо объяснять, что вам делать? Вперед!       Некоторым выдали факела, от которых толку было мало. Густая тьма проникала в самые глубины, а низкий потолок и узкий проход давили на пришедших своей массивностью, намекая на их миниатюрность и несколько излишнее присутствие в столь неподобающем месте. Кто-нибудь постоянно натыкался конечностями на острые края, не увидев препятствия в кромешной тьме. Так, гонимые мечами в спину, подростки медленно углублялись дальше, пока не вышли на открытое пространство. Отклики света осветили глубокое озеро, где проглядывали маленькие островки, на которые сложно было бы уместиться одному человек. Гладь воды была спокойной, но отчего то черной и пугающей. Даже кленовые листья, беззаботно плавающие кругами, не дарили успокоения, как это было не реке ранее. Крутой берег был усыпан костями давно погибших людей, их остатки усеяли каменистый край и покрылись пылью от времени. Сломанные и искривленные мечи, словно летописи минувших лет, твердили о силе страшного существа, что затаился в тенях и пустил свои миазмы в сердца присутствующих.       Чем дальше проходили заклинатели, тем сильнее пробивала дрожь маленькую лисицу. Она давала себе маленькую передышку, делая вид, а может быть и на самом деле, запинаясь, пока Сжигающий Ядра не взял ее к себе на руки, потеряв всякое терпение. Он чувствовал как дрожит маленько тельце и как стучит маленькое сердечко, что отзывалось на каждое эхо ускоренным темпом, и вибрацией затрагивали те чертоги его души, о которых он не знал. Она так и дрожала, пока они не вышли к озеру. Затем лисица спрыгнула на землю, утыкаясь лбом в ногу заклинателя, не давая ему и шагу ступить дальше. Он понял, что они прибыли на место, где таился страшный монстр, которого боялась даже Хули-Цзинь, не самый слабый демон, даже без хвостов. Однако, тишина и темнота не нарушались страшным ревом, все было спокойно, только какое-то странно чувство засосало под ложечкой. И это чувствовали абсолютно все. — Найдите кого-нибудь, подвесьте повыше и пустите ему кровь. Ее запах выманит зверя. — Зародилась «гениальная» идея у Вэнь Чжао, что был напряжен больше обычного. Жвалки ходили по его лицу, а все слова он говорил сквозь стиснутые челюсти. Но сильнее его накрывала не тревога, нет, раздражение, что место, которое они так долго искали, окажется лишь продуктом слухов и неподтвержденных легенд. Он не хотел сдаваться, потому что желание славы застелило ему глаза, сделало слепым. — Ее! — Указала Ван Линцзяо на девушку немедленно. Этой девушкой оказалась та, что по пути сюда подарила Вэй Усяню мешочек с ароматными травами, «Мянь-Мянь». Она вздрогнула и стала бледнее мела, отступив несколько шагов назад, а глаза ее задрожали, заблестели слезами. Сердце болезненно сжалось в груди даже у тех, кто не имел чести разговаривать с ней. Ее подруги рядом вздрогнули, переглядываясь друг с другом и ловя себя на мысли «Как хорошо, что это была не я». — Эту? — Несколько озадачено переспросил молодой господин Вэнь, заглядывая на свою пассию. Выбранная девушка была миленькой и хорошенькой, он не раз протягивал к ней свои руки, ведь был слаб на женскую красоту, считая это своим единственным изъяном. Да и то думал, что любой уважающий себя мужчина, хоть раз любовался изяществом другой, будучи обрученным с одной. Но парень не был столь ужасен, чтобы подвешивать ту, кто стала мила сердцу. — Давай другого. — Зачем это? — Вскинула брови любовница, утыкая руки в бока. Она была не глупа. Сразу поняла, что выбранная была угрозой ее положению, а потому отступать не собиралась. — Ты что, скучать по ней будешь?       Она тут же прильнула к нему, заставив все мысли из головы заклинателя вылетать, как мусорные мухи разлетаются от гнили. Вэнь Чжао мазнул взглядом по Мянь-Мянь и махнул рукой, расплываясь от нежности. Выбранная сразу поняла, что, если ее сейчас подвесят, она не выберется живой из этой норы. Ноги сами побежали, дабы скрыться за спинами других, найти укрытие от заклинателей из Вэнь, но куда бы она не пряталась, кого бы не просила — все расступались, боясь попасть под горячую руку. Те, кто обходился с ней доброжелательно до недавнего времени и улыбался, глядя в лицо, стыдливо отпускали глаза в пол и отступали в сторону. В какой-то момент Мянь-Мянь запнулась и покатилась кубарем, вскрикнув с ужасом. Но вместе с ее голосом, вскрикнул кто-то еще, не человек. Это была лисица, что все это время не давала ступить Сжигающему Ядру, ведя собственную игру «На выживание». Именно демоница стала тем препятствием, об которое запнулись. Она несколько раз перевернулась на земле, но вскочила на лапы и ощетинилась на тех, кто хотел связать девушку. Лисица угрожающе зарычала, давая сразу понять, что просто так не отступит. «Мало того, что божество отзывается на негативные чувства, так они решили его взбодрить приливом страха от бедняги» — Думала Ху-Яо, угрожающе хлопая пастью и не давая подойти к жертве. Зубы ее щелкали в воздухе, отпугивая окруживших адептов. Ей изначально не нравилась эта охота, а с приходом в это место, стало совсем не до страха перед ударом ошейника, когда страх перед пробуждением чего-то древнего и страшного, застилал здравые мысли. Меж двух огней, она выбрала меньшее. И лучше умереть от мечей, но забрав с собой несколько недругов, чем пасть от злобы более страшного существа. Поди поднимется от шума и добьет оставшихся — вот удача будет. — В сторону! — Приказывали псы, тыча в нее мечами, которые она тут же пыталась перехватить зубами. В какой-то момент она так сильно вцепилась в металл, что послышался оглушающий скрежет, от которого перепонки закровоточили. Демоница же даже не скривилась, только стала громче рычать на подступающих.       Увидев, что дело приняло дурной поворот, Вэнь Чжао пригрозил: — Что ты делаешь, псина? Человеческой речи не понимаешь, совсем обезумела? Сжигающий Ядра!       В тот же миг все тело лисицы онемело, каждую мышцу свело от боли, а она полетела от пинка одного из заклинателей. Со скулежом обездвиженное тело влетело в стену и упало на землю рядом с той, кого защищала лисица, завывая от боли. Картинка перед глазами поплыла не то от боли, не то от накативших слез. Она троилась по несколько раз и каждый слой двигался в хаотичном порядке, никак не собираясь становиться единым целым. Боль в теле становилась всё мучительнее с каждым тяжелым вздохом. Сон клонил непреодолимо в омут бессознания, в глазах прыгали красные круги, что взрывались белыми фейерверками и разъедали искрами нутро. Она начала слышать голоса: наяву ли, или же в своей голове, но они что-то шептали холодными, неразборчивыми словами. И впечатление этих голосов и этих точек в глазах и чувство одиночества сливались с чувством испытываемой агонии. Это они, эти неупокоенные души, раненые и нераненые, — это они-то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в ее разломанном теле. Казалось, что их холодный шепот не говорил о чем-то конкретном, вряли был схож на целое предложение, но отчего-то становилось противно, больно, от услышанной правды. Чтобы избавиться от них, демоница закрыла разъедаемые ядом слез глаза.       В этот же миг, словно непоколебимые скалы, на пути встали двое парней, что не трепетали от страха. Ими оказались Лань Ванцзи и Цзинь Цзисюань. — Корчите из себя героев, спасая дамочку в беде? — Изогнул бровь Вэнь Чжао, подзывая на помощь еще больше людей. Второй Нефрит не отступил, смотря на приближающихся с напряжением, а вот господин из ордена Цзянь позволил себе оступиться, но спохватился и сжал руки в кулаки, краснее от ярости. Идти на уступки ему не нравилось, особенно, когда отступать было некуда, особенно, когда на кону стояла жизнь его людей. И, если уж раз плененная Ху-Яо не побоялась встать поперек горла костью у голодных зверей, он тем более воткнется им в гортань. — А тебе все мало? — Взревел он диким зверем. — Мало того, что ты используешь людей в качестве щитов, так теперь еще хочешь пустить кровь живому человеку, чтобы выманить тварь?! — Восстание решили устроить? — Все смеялся Вэнь Чжао, тыча в них пальцем, как в дивных зверьков. Ситуация его начинала раздражать, хоть он и зловеще улыбался, да делал вид, что потешается над плененными. — Я был слишком с вами мягок? Если не поднимете ее и не подвесите, ни один человек из ваших орденов не вернется живым!       Никто не шелохнулся с места. Цзинь Цзисюань нахально изогнул губы в оскале, а Лань Ванцзи, кажется, будто бы не слышал происходящего. Только лицо его говорило о том, что любые попытки пересечь черту не закончатся хорошим. Ху-Яо к тому времени поднялась на дрожащие лапы и мотнула пару раз головой, будто бы стряхивая всю боль и наваждение в голове. Шерсть ее вновь вздыбилась, а из горла вышел скрежет. Шоколадные глаза стали острее стали клинков, хотя и видели перед собой ровным счетом ничего.       Однако, не все были готовы поставить на кон жизнь своих близких. Заклинатель в белых одеяниях, что дрожал до этого от страха, кинулся схватить плачущую жертву. Хули-Цзинь без предупреждение накинулась на парня, сбивая его с ног и клацая перед самым лицом клыками. Она знала его, когда жила в Гусу, видела несколько раз в обществе старейшин, но каких-либо выдающихся навыков тот не имел, как бы не старался забраться на вершину, ему не удавалось снять с себя вуаль невзрачности и слабости. Второй Нефрит повернул голову в их сторону, не произнеся не слова. Но стало понятно, что ученик — настоящий позор, не достойный более быть частью ордена Гусу Лань. Парень под демоницей сжался, и осторожно отполз в сторону, дрожа до скрипа зубов. — Да как вы смеете! — Закричал истерично Вэнь Чжао. — Убить их! И псину тоже, принести их головы ко мне!       Ху-Яо кинула взгляд на Сжигающего Ядра, что показательно сложил руки за спину, словно не считал важным вмешиваться в происходящее. Странные мысли посетили голову лисицы, что иголками воткнулись куда-то в подсознание. Той темы, что давно родилась и прорастала в глубине, но куда не доходил свет осмысления. Он только кивнул, а Ху-Яо осознала: он дал согласие, безмолвно пообещал, что не будет использовать более ошейник, чей удар хватило на один раз, чтобы вывести лисицу на несколько минут из строя. И не потому что не было прямого приказа, а потому что не хотел вновь причинять боль той, чье пламя загасили посредством силы и угнетения, долговечной войной, длившейся не одно поколение. Несколько адептов из ордена Цишань Вэнь обнажили свои мечи и бросились на молодых заклинателей, что встали на защиту девушки. Они, готовые вступить в бой даже без оружия, лишь в последний момент смогли увидеть нечто большое и белое, что раскинуло их в стороны, как соломенных кукол, и накинулось на псов Вэнь. Лисица, ставшая в пять раз больше своего привычного состояния, отбирала мечи и откидывала их в сторону, словно отбирала у домашних собак косточку. Железо не могло прорезать плотную шерсть, а одежды защитить от укусов огромной пасти. В отличии от траурных одеяний, эти не имели защитных символов и были лишь обычной тканью. Лисица пользовалась возможностью выцедить крупицы Ци из крови, чтобы продержаться как можно дольше, не погаснуть вновь, не струсить. Она не убивала, но доводила до тяжелого состояния, вгрызаясь в податливую плоть и вырывая куски. Заклинатели, попавшие под ее лапы, визжали свиньями от боли, но приносили этими криками не ужас, а радость. Хули-Цзинь испытывала счастье, когда чувствовала кровь врагов на языке, когда давила их своим телом и топтала. Ох, она была готова станцевать на их трупах самый прекрасный танец, лишь бы запечатлеть этот момент у себя в памяти. — Да кем вы себя возомнили: перечить мне?! Такие, как вы, заслуживают смерти! — Плевался ядом Вэнь Чжао, размахивая руками в приказе вступить еще больше заклинателям в бой, на подмогу той маленькой горски, кому не повезло впасть в немилость страшному демону. А заклинатели сомневались, руки их тряслись, видя зверства дикого животного перед собой. Озверевшая демоница пугала, блеск в ее глазах искрился той яростью, от которой у наблюдателей ноги подкашивались. Они чувствовали ту нависающую над ними тень, которая угрожала им, и страх, который они испытывали, переходил в чувство ненависти к демону. — Все верно. Тот, кто притесняет других и вершит беззаконие, прикрываясь мощью своего клана, заслуживает смерти. И не только смерти. — Влез голос рядом, полный злобного смеха. — «Ему следует отрубить голову и оставить на всеобщее поругание в назидание потомкам»       Цитата, насильно вырезанная в памяти чувством несправедливости, подходила как никогда. Вэй Усянь глумился, что ему, наконец, выдалась возможность продемонстрировать знания кодекса, который он так заучивал в Лагере Перевоспитания. Зубрил ненавистные строки, пока желудок скручивался спазмами. По настоянию Хранительницы, он воспользовался словами не хуже клинка, что вонзился прямо в сердце остолбеневшего Вэнь Чжао. Столь простые слова долго до него доходили, можно было услышать, как начали скрипеть шестеренки давно не использующегося устройства — разума. — Чего ты там болтаешь? — Обернулся молодой господин Вэнь, направляя свой меч на адепта другого ордена. Лицо его покрывалось красными пятнами от злости, он готов был блевать кровью, потому что все пошло не по его задумке, не по его плану. Он хотел убить демона, а вернувшись обратно, стать героем. Купаться в признании и благодарностях, чтобы даже его старший брат приклонил свои колени. — Хочешь, чтобы я повторил? — Наиграно вздохнул сероглазый, пожимая плечами. — Конечно, я повторю: «Тот, кто притесняет других и вершит беззаконие, прикрываясь мощью своего клана, заслуживает смерти. И не только смерти. Ему следует отрубить голову и оставить на всеобщее поругание в назидание потомкам». Теперь расслышал? — Вэй Усянь насмешливо фыркнул, а затем и вовсе разразился громким, разнузданным хохотом, что смешался с лязгом метала и рычанием взбешенного демона. Словно гром средь ясного дня, раздался его смех над потолком пещеры. Цзян Чэн, стоявший чуть дальше него, прикрыл свои глаза рукой, будто бы стыдился этого момента и готов был провалиться сквозь землю от испытываемого чувства, а затем оскалился и отпустил ситуацию, наслаждаясь не меньше названного брата. Даже его терпение подошло к концу.       Вэнь Чжао затрясло от ярости. Он то бледнел, то вновь краснел, неразборчиво пыхтел, пока и вовсе не кинулся на того, потеряв остатки самообладания. Ему удалось лишь пару раз взмахнуть мечом, прежде чем Вэй Усянь выбил его из рук и перехватил себе. Вцепившись одной рукой в Вэнь Чжао, Вэй Усянь в несколько прыжков достиг островка посреди озера, держась на расстоянии от Вэнь Чжулю, что поспешил на защиту того, кого приказано было охранять хозяином. Среди всех прочих заклинателей, именно этот человек являлся большей опасностью для окружающих пленников Лагеря Перевоспитание. Одно его присутствие заставляло дрожать коленки, а агрессивная стойка и подавно молит о прощении. Однако, ситуация была не подходящей для подобного, да и его позиции ослабли с потерей подопечного. — Всем стоят! — Приказал сероглазый заклинатель, приставляя меч к горлу заложника с нахальной улыбкой. — Шевельнетесь — и я пущу вашему молодому господину кровь! — Не двигаться! Никому не двигаться! — Заверещал Вэнь Чжао, чуть ли не плача от приставленного лезвия, что болезненно давил на кожу. Глаза его сузились, напоминая две маленькие точки пепла на белом снегу, а лицо побледнело, ставшим как полотно. Адепты в красных униформах остановили свое движение и замерли. напряженно переглядываясь между собой. — Сжигающий ядра, ты тоже опусти руки! — Обратился Вэй Усянь, пресекая опасные движения в их сторону. — Ваш господин у меня, и если он потеряет хоть каплю крови, то никто из нас может не надеяться остаться в живых, включая тебя!       Мужчина показательно сунул меч в ножны и осторожно поднял руки, сверкая глазами. Внутри все у сероглазого сжалось от этого взгляда, потому что он был убийственным. Но только Хули-Цзинь могла сказать, прожившая с Сжигающим Ядра достаточно, что это была не ярость, а заинтересованность. Желание сразиться с сильным противником и скрестить мечи в славном поединке. Но она была слишком увлечена, раскидывая нападающих адептов, чтобы отвлекаться на постороннее. Она извернулась от лезвия в свою сторону и вцепилась в спину заклинателя, всем телом повернувшись резко в сторону: адепт с женоподобным визгом пролетел над самым потолком и упал в воду, захлебываясь в пучине темноты. «1:0 в пользу Хули-Цзинь!» — прокомментировала лисица, угрожающе вставая на задние лапы. Довольная подобным броском, она даже возгордилась собой, впервые за долгое время чувствуя, что все идет только в угоду ей.       Вэй Усянь присвистнул и уже было открыл рот, чтобы продолжить вести переговоры, как камень под ним задрожал. Вэнь Чжао завизжал не хуже летевшего человека недавно. Устоять на скользком камне было сложно, а с дергающимся прицепом и подавно, поэтому, Вэй Усянь замолился, чтобы не упасть в воду, когда был в столь удобной ситуации, чтобы начать манипулировать. — Черт, это землетрясение? — Перекрикивая визг, спросил сероглазый заклинатель, стараясь удержать равновесие на скользком камне. — Нет! — Выкрикнул Цзянь Чэн, бледнея от ужаса. — Что-то движется под тобой!       Ху-Яо отвлеклась от битвы и замерла, наблюдая, как все со страхом наблюдали за дрожащими парнями на камне. Пещера не тряслась, но гладь воды пошла рябью, а островки заходили ходуном. Лисица мысленно ударилась головой об стену, негодуя на свою забывчивость. Она так увлеклась своим отмщением, что забыла. Забыла, отчего тряслась, когда они шли по туннелю.       «Остров», на котором стояли двое молодых заклинателей, внезапно прекратил свою тряску, оставляя лишь рябь на воде. Все заклинатели отступили от берега, побоявшись повторения пробуждения неведомой твари, только несколько остались на месте, затаив свое дыхание. Хули-Цзинь единственная, кто приблизилась к озеру, принюхалась к воде, дабы оценить ситуацию, мгновенно ощетинилась и утробно зарычала. Она отчетливо видела в глубине озера, практически на самом дне, два блестящих блюдца, напоминающие лунные камни. Кем бы не был демон, он точно проснулся и, похоже, пребывал в некотором смятении после своего пробуждения. Была ли причиной тому выходка Вэй Усяня, что решил запрыгнуть с заложником на островок, или это было на совести Ху-Яо, кинувшая адепта в озеро — было уже без разницы.       Тем временем блюдца увеличивались, а лисица начала испытывать первобытный страх. Вода вновь ожила, заходила ходуном, выплескиваясь из берегов, а воздух взорвался звонкими и глухими криками заклинателей, увидевшим голову твари. Та медленно повернула сморщенную шею и крупными глазами уставилась на двух людей, стоявших на ее спине. Пасть медленно открылась, а из горла вышел пронзительный крик, смешанные с рычанием.       Демон напоминал смесь черепахи и змеи, вокруг нее клубилась темная энергетика, что моментально заполнила всю пещеру, отчего становилось трудно дышать. Взгляд ее, обращенный на вторженцев, пытался сфокусироваться: зрачки то расширялись, заполняя всю область глаз, то сужались до змеиных, будто бы тварь не могла разглядеть перед собой объекты. «Твою…» — Пронеслось соколом в мыслях у демоницы. Если бы она была не белого цвета — моментально бы поседела.