Покойтесь с миром. Миром «Nekoma Afterlife»! *В случае повреждения данных импланта в связи с нарушением условий хранения, Nekoma Afterlife обязуется компенсировать моральный ущерб пострадавшей стороне, однако не берёт на себя уголовной ответственности за непредумышленное удаление сознания.
Утром после Той Самой Ночи Кенма изучал в зеркале нетронутую кожу своей шеи, рассматривал девственную бледность ключиц и сухие, не припухшие губы. Он ненавидел это тело за то, что его ни разу не касался Куроо. Благо ненависть была отличным источником мотивации. Не успев толком позавтракать, Кенма уже сидел за компьютером, в четвёртый раз пробегаясь по всем зацепкам в надежде наткнуться на то, что он мог упустить раньше. Но каждое новое разветвление даркнетовского форума приводило его в тупик и впечатывало лицом в стену. Он что-то упускал. В голове царил сумбур, мысли волей-неволей снова и снова возвращались ко вчерашней ночи, но Кенма запрещал себе окунаться в болезненный жар воспоминаний. Ему нужно было найти способ вернуть Куроо в реальность, но пока он лишь сам всё больше и больше утопал в загробном мире, а единственным работающим вариантом активации импланта после изъятия было, похоже, загрузить его в чёртов дом!.. Стоп. Дом. Ну конечно же! Owl.home. Вот он — путь, который Кенма ещё не исходил вдоль и поперёк. Зарядившись энтузиазмом, Кенма застучал пальцами по столу, на котором проецировалась лазерная клавиатура. Первичное исследование в поисковике ожидаемо не принесло никаких результатов: реклама, замороженный сайт, который пришлось восстанавливать из архивов, парочка коротких заметок в интернет-СМИ о новом экспериментальном ИИ и стремительном крахе и разорении компании из-за мутной истории «одержимого дома». Судя по всему, дом друга Куроо был единственным, в котором установить имплант удалось. После этого лавочка была прикрыта, а компания Owl.home бесследно исчезла. Ну, почти. Кенме пришлось взламывать сайт, разместивший рекламу (проще простого, десять минут возни) и копаться в давнем архиве, чтобы получить данные о банковском счёте, с которого пришла оплата за публикацию объявления. Эта ниточка привела его к сложной банковской системе защиты, на взлом которой он потратил почти весь день и все оставшиеся деньги. Но это того стоило. Даже не пришлось заваривать в энергетике кофе: сна не было ни в одном глазу. Несколько раз Куроо пытался выйти на связь, но Кенма, давя в себе позыв вернуться в Nekoma Afterlife ещё на одну ночь, ссылался на дела и продолжал свои раскопки. Он чувствовал себя одновременно археологом, слой за слоем снимающим пыль с драгоценного сокровища, и сыщиком, постепенно приближающимся к разгадке. Банковские счета Оwl.home заводили его всё глубже и глубже в дебри несуществующих и теневых компаний, открытых на фальшивые имена. Как рабочие пчёлы, все они служили одной цели: защитить королеву. Наткнувшись на корень всех этих запутанных отростков, Кенма не сразу признал в нём исток. На блеклое название из мало что значащего набора символов он натыкался раза четыре, прежде чем понять, что все выплаты рано или поздно упираются именно в него. Ни одной фирмы с таким названием по мнению поисковика никогда не существовало. Ну, конечно. Кенма смахнул с лица и потуже стянул на затылке растрепавшиеся волосы. Пришлось снова ломать банк, но теперь всего лишь их клиентскую базу: достаточно было украсть у них первичную анкету клиента, и… Бинго. У Козуме был телефон и адрес. Карта со спутниковым фото показывала на этом месте ангар, охраняющийся слишком уж строго для простого склада: колючая проволока и три блок-поста. Собрав старые долги по всему интернету, Кенма купил у знакомого доступ к спутнику и удостоверился наверняка: что-то неладное творилось за высокими серыми стенами этого бункера. Вдоль сетки расхаживали караульные, а всех сотрудников привозили бронированные машины. Дело оставалось за малым. Всего-то отыскать физическое лицо, на чьё имя оформлены телефон и адрес этого сомнительного предприятия, взломать его мобильный, установить жучок, отследить передвижение, найти его личный адрес, отыскать среди контактов жену или детей, взломать их плохо защищённые личные компьютеры, подключиться к домашней сети их смартхауса, получить доступ к закрытой базе данных с компьютера хозяина, заразить вирусом всю систему, изнутри проникнув в самую глубь… исследовательской лаборатории?.. Кенма почувствовал, как сердце забилось быстрее. В архиве с экспериментами одна из многочисленных папок называлась «Owl.home: Акааши Кейджи», но Козуме не стал тратить время на взлом: потом, всё потом. Он и так не спал уже двадцать семь часов, друг Куроо мог подождать. Кенма вбил в простенькую служебную программу поиск по ключевым словам, настроил на восприятие как письменной информации, так и аудиозаписей, и вбил заветное: «Перенос сознания». Запароленные документы выстроились на экране неприступными башнями, среди которых периодически мелькали фото и видеофайлы. Собрав оставшееся терпение по крупицам, Кенма взялся за исследование. Чем глубже он погружался в научную терминологию и непонятные пометки, тем сильнее становилось тревожное предчувствие, заставляющее волоски на теле становиться дыбом, а неприятный морозец — струиться по позвоночнику. А потом он наткнулся на первый труп. Это был заросший мужчина, оплывшее тело которого говорило о давнем алкоголизме. Он ещё был в сознании, когда с его виска сбривали волосы. Перед установкой чужого импланта ему вкололи анестезию, от которой он не очнулся. Тело упаковали в мешок и увезли. Кенма почувствовал, что его начинает мутить. В седьмой раз позвонил Куроо, и Козуме перевёл телефон на беззвучный. Как загипнотизированный, он включил следующее видео. И следующее. И следующее. Они похищали тех, кого никто не стал бы искать: бездомных, наркоманов, проституток, умирающих из переполненных хосписов. Все они бились в конвульсиях, когда имплант с посторонним сознанием оказывался подключённым к их мозгу. Всех их увозили в чёрных мешках, как мусор. Это повторялось снова и снова, пока Кенма не перестал различать учёных в белых халатах, пока перед глазами не начали расплываться покойники, пока очередное видео вдруг не оказалось повреждённым. Оно задребезжало, прерываясь, перемотало на конец, а потом снова на начало, будто издеваясь над ним: казалось, из чёрного мешка мертвец переместился на койку и ожил. Козуме включил его заново, пытаясь понять, что не так, но видео не захотело воспроизводиться. — Что за?.. — осипшим от долгого молчания голосом спросил Кенма сам себя. Слова раздирали его горло щербатой ржавчиной. Он включил предыдущее видео, но и оно больше не работало. Кенма вернулся к общей папке, с нарастающим ужасом наблюдая, как один за одним видео исчезают, словно кто-то стирал их прямо сейчас, словно… Сердце ёкнуло так сильно, что Кенма сдавленно охнул. От леденящего страха его лёгкие онемели, и он не смог протолкнуть в них ни вдоха. Не замечая, как дрожат его руки, Кенма щёлкнул трясущимся курсором по красному крестику в углу, но это было так же бесполезно, как открывать зонтик перед летящей с неба атомной бомбой. Не дыша, Кенма поднял взгляд на веб-камеру. Та подмигнула ему красным огоньком. Козуме отшатнулся, цепенея от ужаса. И тут же на него навалилась неподъёмная усталость, конечности стали ватными, а мозг будто бы опустили в формалиновое смирение. «Конец». «Мне конец». Спокойный, как смертник, Кенма задвинул объектив вебки. Раньше он всегда предусмотрительно держал его закрытым, но вчера он говорил с Куроо и забыл. Нет, стоп, это было не вчера, это было гораздо, гораздо раньше… Паника накрыла его с запозданием и то лишь тогда, когда компьютер окончательно вышел из строя, пронзительно запищав. Взломали. Его взломали. Это было даже иронично. Люди, запаковывающие мертвецов в чёрные мешки, видели его лицо и знали его адрес. Интересно, через сколько минут они узнают и его имя? Через сколько часов он сам окажется внутри чёрного мешка? Только взяв в руки телефон и загрузив Nekoma Afterlife, Кенма понял, насколько сильно дрожат его руки. Колотило его крупно, почти судорожно. Мыслей в голове не было, только неоновой вывеской в дыму пожара подсвечивалось имя Куроо. — И года не прошло! Знаешь, это было самое обидное кидалово после самой лучшей ночи в моей… Ты чего? Кенма, что… Что с тобой? Что случилось? — Куроо схватил его за плечи, тщетно пытаясь заглянуть в пустые глаза. — Я… М-меня… М-мен-ня… — зуб не попадал на зуб, и Кенма испуганно уставился куда-то Куроо в ключицы. Больше, чем неминуемая гибель, его напугало то, что он не мог произнести без запинки ни слова. — Тише, успокойся. Слушай меня, слушай мой голос, моё дыхание. Давай, дыши вместе со мной. Вдох. Выдох. Не спеши. Смотри на меня. Вдох. Выдох. Молодец. Ты умничка, Кенма, давай ещё раз. Вдох… — голос Куроо гипнотизировал. Может, спасателей учили особым техникам, а может, всё дело было в тёплых ладонях на щеках Козуме, но через несколько минут он пришёл в себя достаточно для того, чтобы вцепиться пальцами в предплечья Куроо и сообщить: — Я влип. Я очень серьёзно влип. — Нет ничего непоправимого, — уверенно сказал Тецуро, не находя, куда деть руки. Его пальцы то нервно убирали пряди волос Кенмы за ухо, то пытались стереть тёмные синяки из-под его глаз. Борьба, которую он вёл сейчас внутри сам с собой, контрастами мимики, жестов и слов просачивалась наружу. — Что бы там ни было, я… — Меня убьют. Наверное, они уже едут. Они засунут меня в чёрный мешок, Куроо, они… Они… — Кенма отчаянно пытался не задохнуться, но воздуха было так мало, словно его уже похоронили заживо в этом проклятом пластике. Зрение тоже подводило: взгляд не мог ни на чём сфокусироваться, словно на линзу объектива фотоаппарата плотным слоем нанесли мыло. Он смотрел на Куроо и не видел его. Он честно пытался услышать его слова, но в ушах стучал лишь собственный пульс. — О чём ты? Никто тебя не тронет, я обещаю. — Наверное, они уже едут, — тупо повторил Кенма. Его снова начинало трясти, и Куроо прижал его к себе, успокаивающе поглаживая по голове. — Я знаю, что тебе страшно, но ты должен объяснить мне, что произошло. Ты сможешь, правда? — его голос звучал вкрадчиво и спокойно, но в глазах застыла убийственная сталь, под которой, как под саркофагом, бесновались тревога и ярость. Кенма кивнул, позволяя Куроо собрать себя по кускам. Слова, которые необходимо было сказать, застревали в горле. — Я… Я искал способ вернуть тебя к жизни, и… — Ты — что? — холод в голосе Тецуро мог спасти планету от глобального потепления. Во взгляде Кенмы впервые с появления здесь сегодня промелькнула осмысленность. Он скрипнул зубами, упрямо вскидывая подбородок. От такой разительной перемены растерялся даже Куроо. — Я хотел воскресить тебя, и мне плевать, что ты об этом думаешь. Ты сделал бы ради меня то же самое, — процедил Кенма, лишь в этой бронированной упёртости нащупав опору. — Я взломал одну лабораторию, а она взломала меня, и они знают, что я знаю, и там было столько трупов, что я… — Стоп, стоп, помедленнее, — осадил его Куроо. Кенма растёр лицо руками, только сейчас замечая, как болят глаза от бессонных ночей за компьютером. Он сглотнул, зачем-то оглядываясь по сторонам. Высокая трава, журчание реки и лепестки вечно цветущей сакуры, падающие в воду. Неужели это то самое место, где он впервые встретил Куроо?.. — Кенма! Кенма, пожалуйста, сосредоточься. Какая лаборатория? Какие трупы? Эй! — Тецуро щёлкнул пальцами у него перед носом. С каждой секундой его голос всё твердел и твердел, хороня страх и беспокойство за надёжной решительностью. — Что ты… Да убери ты… Хватит! — цыкнул Кенма, отмахиваясь от назойливых щелчков. Градус напряжения чуть спал, устав зашкаливать. Козуме наконец взял себя в руки. Он набрал в грудь побольше воздуха и начал заново. — Я нашёл лабораторию, которая занимается пересадкой сознания, и взломал их базу данных… Не смотри так на меня, я и сам знаю, что облажался. Они проводили эксперименты над людьми. Они убивали их, Куроо, и там были сотни видеозаписей, сотни трупов, и я видел это, а они видели меня. А ты… Ты молчишь. Значит, всё очень плохо, да? Ясно. Меня убьют. Мне конец, господи, мне и правда конец… Куроо ощутимо встряхнул его, заставляя заткнуться. — Что за глупости? — Это не глупости, это… — Неужели ты думаешь, — перебил Тецуро с нездоровой ухмылкой, и Кенма готов был поклясться, что видел, как в его глазах безумная уверенность побеждает леденящий страх, — что я это допущу?***
Меньше чем через час Кенма сидел в полупустом баре у пожарного депо: в такое время ещё не пили и уже не опохмелялись. Без телефона и ультрабука Козуме чувствовал себя беззащитным, но Куроо правильно сказал: «Как бы ни были защищены твои устройства, кто знает, на что способны эти хакеры». Он подробно объяснил, куда именно надо приехать, чтобы не пришлось искать местоположение в интернете — мало ли что. И теперь, когда Кенме ничего не оставалось кроме пассивного ожидания, он неотрывно смотрел на нетронутый стакан воды и тарелку блинчиков перед собой. Он даже не помнил, как сделал заказ. Он даже не помнил, как добрался сюда. Воспоминания заволокло паникой, как свежую рану — кровью. К горлу подкатывала тошнота, и Кенме всё чудился трупный запах: это гнила в его голове одна-единственная мысль: «Я не хочу умирать». Не сейчас, ещё рано, у него ещё есть дела. Он ещё не создал Свободные Небеса, он ещё не загрузил туда Куроо и себя. Ему нельзя было умирать вот так: не по плану, без подстраховки, без запасного варианта. После смерти его тело упакуют в чёрный пластик, отвезут на свалку, где земля поглотит его и не подавится, или сожгут в промышленной печи, а его сознание исчезнет, словно никогда и не существовало. Он не встретится с Куроо ни в Nekoma Afterlife, ни в этой жизни, ни в следующей. Он умрёт бесславно и глупо. Никто из живых не придёт с ним проститься, никто из мёртвых не встретит его на пороге рая. Впервые в своей жизни Кенма по-настоящему познал значение слова «конец». — Кенма? Козуме Кенма?.. От заговорщицкого шёпота он вздрогнул, на шаг ближе подходя к инфаркту. Незнакомец, по-совиному склонив голову набок, с любопытством всматривался в его лицо. Если Куроо и описывал своему другу Козуме, то сейчас это всё равно не помогло бы: в капюшоне, кепке и тёмных очках Кенма напоминал маскирующегося человека-невидимку. — Это я, Бокуто, — произнёс тот так тихо и осторожно, словно кругом были тайные агенты, получившие приказ стрелять на поражение в любого, чьё имя звучит так же. — Ты же Кенма, да? Козуме кивнул. Друг Куроо расплылся в облегчённой улыбке и плюхнулся на стул напротив. — Фух, — вздохнул он, пропуская сквозь пальцы торчащие кверху волосы. — Я боялся, что не отыщу тебя среди толпы, — Кенма растерянно обвёл взглядом бар, в котором кроме них двоих были только скучающие официанты и дрыхнущий за дальним столиком алкаш, — или ты не дождёшься меня, пока я с работы буду отпрашиваться… О, это блинчики? Остыли уже. Ты чего не ешь? Кенма посмотрел на тарелку, словно впервые, и мотнул головой: — Я не голоден. — Тогда я съем? — Ешь. — Фкуфные, — с набитым ртом поделился Бокуто, умудрившись запихнуть оба пышных блинчика в рот за то короткое время, пока вставал из-за стола. — Идём, спвячем тебя у меня дома, Акаафы тощно никто не вжломает. «Owl.home: Акааши Кейджи», — вспомнилось Кенме. Он так и не посмотрел ту папку. А теперь она наверняка безвозвратно удалена. — Когда Куроо позвонил и сказал забрать тебя из нашего бара, я очень удивился, потому что представлял тебя… — Бокуто запнулся, подбирая слова. — Круче? — предположил Кенма. — Мертвее. Бокуто придержал его у двери и вышел первым, подозрительно осматривая улицу на манер телохранителя. Козуме впервые за сутки улыбнулся — вымученной тенью своей обычной улыбки. Конечно, весёлого в происходящем было мало, но он вдруг понял, почему Куроо так любит своего лучшего друга. — Тецу ведь в Nekoma Afterlife, так что я был уверен, что ты, ну, умер. — Пока нет, — сообщил очевидное Кенма, сердце которого с охотой приняло это очаровательное «Тецу» как родное. Бокуто глянул на него с трогательным беспокойством, слишком искренним и чистым для человека, который был знаком с ним пару минут, и заверил: — Не парься, мы всё исправим, не зря ведь я зовусь спасателем, — он самоуверенно улыбнулся, чем-то напоминая сейчас Куроо, но при этом так сильно от него отличаясь. Расслабленная, вальяжная уверенность Тецуро имела совсем иную природу, чем этот неожиданный взлёт от «Ох, я еле нашёл тебя в безлюдном баре» до «Всё в порядке, потому что я здесь» в духе Всемогущего. Но каким-то непостижимым образом Кенма действительно почувствовал себя лучше.***
— Акаа-а-а-аши, мы дома! — С возвращением, Бокуто-сан, — объявил красивый и спокойный голос, от которого даже у измученного Кенмы по спине прошли приятные мурашки. Таким голосом, он был уверен, можно было озвучивать хентай. — Познакомите меня с нашим гостем? — А, это Кенма. Он возлюбленный Куроо, помнишь, я говорил тебе о нём… Со своим домом Бокуто общался так, что можно было подумать, будто Акааши стоял за углом на кухне и не смог встретить его у двери, потому что был занят готовкой. Кенма так увлёкся столь живым образом орудующего у плиты парня, что не сразу среагировал и засмущался от этого «возлюбленный Куроо». Звучало старомодно и нелепо, но Козуме захотелось запомнить эту фразу надолго. — Я считал, он несколько мертвее, — заметил Акааши. — Вот! Я тоже! — обрадовался взаимопониманию Бокуто, расшвыривая по коридору ботинки. — Он взломал какую-то важную организацию, и теперь его разыскивают, чтобы убить, представляешь? — Очень занимательно, Бокуто-сан, но, пожалуйста, ставьте обувь аккуратнее, у нас же гости. — Ой, прости, — спохватился тот, мгновенно убирая за собой беспорядок. Едва ли хвостом не вилял. «Они как старая супружеская пара», — пришло в голову Кенме, пока он с интересом изучал экран, на котором, словно находясь по ту сторону стекла, статно держался привлекательный молодой человек. — Когда ты так пялишься, мне становится неловко, — сказал он, и Козуме сконфуженно отвёл взгляд, подмечая, что к нему Акааши обращаться на уважительное «вы» не стал. Он и впрямь совсем не похож был на ИИ, да и этот имплант в подвале… «Что же ты такое, Акааши Кейджи?» — подумал Кенма, но промолчал. Позже. Он разберётся с этим позже, сначала ему необходимо связаться с Тецуро. — Можешь позвонить Куроо? У меня нет телефона, — попросил он Бокуто, и тот с готовностью кинул ему свой мобильник. Кенма шокированно уставился на устройство в своих руках, не зная, что потрясло его больше: то, как доверчиво Бокуто переправлял свой телефон по воздуху, или то, что тот даже не был отягощён паролем. Покопавшись в списке контактов, Козуме не нашёл там ни «Куроо», ни «Тецуро», ни даже «Тецу», и только после подсказки Бокуто нажал на кнопку быстрого набора. На экране высветилось лаконичное «Бро». — Пользователь сейчас не может ответить. Пожалуйста, попробуйте позже, — безразлично сообщила запись. Что за?.. — Недоступно, — растерянно выдохнул Кенма. — Может, со связью проблемы? — оптимистично предположил Бокуто, оглядываясь на Акааши, словно у того всегда находились ответы на все его вопросы. — Сеть работает исправно, — сообщил он. — Быть может, Куроо-сан занят? Кенма замотал головой, чувствуя, как паника поднимается в нём новой волной, хотя, казалось бы, запас эмоций давно иссяк. — Он никогда не отключает связь с внешним миром. И он точно не стал бы делать это сейчас. Его… Его ломают, — дошло до Козуме, и вдруг, всего за мгновение, он переменился: из уставшего и выгоревшего стал собранным и решительным. Даже осанка распрямилась, а в глазах опасно блеснула неустрашимость. — Мне нужен компьютер. Акааши, обеспечь полную защиту. Бокуто, позвони в офис Nekoma Afterlife и скажи, что их сервера подвергаются атаке. Отбросив нелепую кепку и очки вместе с робостью, Кенма стремительно двинулся к ноутбуку, безошибочно угадав его местоположение, словно внутренний компас Козуме всегда был настроен на компьютеры. Или Куроо. Загружая на слабенький домашний ноут Бокуто взломанную Nekoma Afterlife (боже, как хорошо, что он додумался сбросить её перед уходом на флешку), Кенма молил вселенную о том, чтобы получилось. Чтобы Тецуро всё ещё был там. Его не стёрли, они не могли, они бы не посмели… Едва системное сообщение уведомило о готовности к использованию, Кенма уже строчил поисковую команду. Ну же, Куроо, давай, будь здесь, просто будь здесь, просто… «Объект «Куроо Тецуро» не найден в данной локации». Нет, нет, нет… Это всё его вина, господи, это он навёл их на Куроо, это он, как последний идиот, побежал к нему при малейшей опасности. Это он полез в Nekoma Afterlife со взломанным компьютером. И они нашли Куроо, они устранили его, чтобы обезопасить свои тайны. Они… Стоп. «Объект «Куроо Тецуро» не найден в данной локации». В данной локации. Надежда раздулась в груди Кенмы подушкой безопасности, спасая от смерти при столкновении с реальностью. Только бы он был там, только бы он был там целый и невредимый. Пусть такой же мёртвый, но был. Пожалуйста. Собравшись силами и оставив все молитвы в груди застывшим вдохом, Козуме снова застучал по клавиатуре. Поиск по местонахождению. Северо-запад. Главный ресторан. Служебные помещения. Подсобка. И… В его комнате, как загнанный в клетку хищник, с угрюмой опасностью расхаживал из одного угла в другой Куроо Тецуро — объект, не найденный ни в одной официальной локации Nekoma Afterlife. — Куроо, — сказанное шёпотом имя прозвучало, как последний вздох. Тецуро мгновенно встрепенулся, поднимая глаза к потолку. — Кенма? Ты у Бокуто? Ты в порядке? — Да, я… Я думал, тебя стёрли, чёрт, я чуть не… — Бро! Хэй-хэй-хэй, я вижу тебя! Ты меня видишь? Ты словно в шоу «Скрытая камера»! — заголосил Бокуто над ухом. Кенма, который даже не заметил, как и когда тот подошёл и встал у него за плечом, вздрогнул от неожиданности и решительно отпихнул Котаро от себя и компьютера. На всё это не было времени. — Куроо, слушай меня, — взволнованно начал он. — Тебя ищут и, скорее всего, найдут. Никуда не высовывайся. Я попробую скрыть этот карман получше, но вряд ли это надолго поможет. Я не знаю, сколько у нас времени, но я не дам им тебя стереть. Ты должен сказать мне номер своей ячейки в хранилище, я заберу из Nekoma Afterlife твой имплант и… — Заберёшь его имплант? — встрял Бокуто, недоумённо переводя взгляд с Кенмы на экран Акааши. — Но разве это не удалит его из системы? Где же он тогда будет? — Ну, пока что как бы… — замялся Кенма, потому что его план по спасению не был разработан до конца. — Нигде, — ответил Куроо за него. Для человека, говорящего о собственной нефизической смерти, он выглядел слишком расслабленно. — Но уверен, Кенма придумает, как вернуть меня в загробный мир, — подмигнул Тецуро. «Или в настоящий», — добавил про себя Кенма, записывая номер ячейки, который Куроо продиктовал. — Мы ещё встретимся, — пообещал Козуме вместо прощания. — Не сомневаюсь, — улыбнулся Куроо. Несколько секунд они молчали, и тишина, наполненная ожиданием, прожигала в груди дыру. Но время поджимало, и Кенма пробормотал неловкое: «Ну, я пошёл», собираясь закрыть программу. — Подожди! — остановил его Тецуро, и когда Козуме уже готов был выпалить: «Я тоже», вдруг сказал совсем иное: — Позови Бокуто, мне надо с ним поговорить. И не подслушивай, — ухмыльнулся он. — Больно надо, — чуть обиженный и смущённый тем, что едва не ответил на непрозвучавшее признание, Кенма передал ноутбук Бокуто. — У меня и поважнее дела есть. Тебя спасти, например. — Удачи там! — вдогонку пожелал Куроо. Козуме закатил глаза, краем уха всё же услышав, что разговор идёт про какие-то деньги и взносы за месяц. Плевать, он подумает об этом позже. «Скорее, скорее, скорее», — торопил себя Кенма, натягивая кепку и очки. Надо было забрать имплант Куроо, пока это не сделал кто-то другой. — Акааши, подскажи мне, как добраться до хранилища Nekoma Afterlife, — попросил он, в спешке просовывая ноги в кеды. Шнурки путались в руках и никак не хотели завязываться. «ИИ он или нет, — думал Кенма, — а доступ к интернету у него явно есть». — Для начала, — будто бы устав от непривычной суматохи, царящей в доме, но всё же сохраняя безупречную вежливость, ответил Акааши, — нужно сесть на синкансэн до Сендая. Кенма замер как был: на корточках, с непослушными шнурками в пальцах. Сендай. Точно ведь. Он же смотрел, он знал, тогда почему… забыл? — Я не успею, — слова сорвались с его губ прежде, чем до мозга дошёл их страшный смысл. Но паника, уж было снова подкатившая к горлу, вдруг отступила. Надежда ещё оставалась. Надежда жила в Сендае, обожала SuperVolleyball и имела за собой должок. Надежду звали Хината Шоё, и на просьбу выкрасть имплант мёртвого человека со склада Nekoma Afterlife и срочно доставить в Токио он, конечно же, ответил… — А можно взять с собой друга?