Давнее дело

~~~~~ ГЛАВА 17 МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ НЕИЗВЕСТНО Проклятье. Гребаный ублюдок. Не могу поверить, он снова взялся за старое. Никаких моральных принципов – настоящий мартовский кот. Снова вышел на охоту за очередной женщиной, чтобы отнять ее у любящей семьи. Надел ей широкую свадебную ленту и кольцо с огромным бриллиантом на палец. Да, его чертовски трудно не заметить, придурок… ты когда-нибудь СМОТРЕЛ на ее руку? Какого черта он, по его мнению, делает? Прошлой ночью с ним была какая-то другая слабая женщина. Да он просто похотливое животное. Слабая женщина - как раз для тебя. Слабая, когда дело касается размера члена этого ублюдка – чертовски большого размера. Если не принимать во внимание тот факт, что он просто запихивает туда носки. Обтягивающие брюки и пара скрученных в трубочку носков - вот его уловка. Больной сукин сын. Нужно проследить за ним – у меня это отлично получается. Они никогда не замечают меня и ни о чем не подозревают. Он тоже ничего не поймет… пока не будет слишком поздно. Не сегодня ночью. Еще слишком рано, и на улице полно людей. Позже. Не хочу навредить ей, она не виновата. Не стоит убивать девушку из-за ее глупости. Она вернется к своему мужчине и забудет об этом ничтожном куске дерьма, как только его не будет поблизости. Как только он умрет. Она поблагодарила бы меня, если бы знала. Самое меньшее, что я могу сделать, это уберечь ее от совершения огромной ошибки. Готов поспорить, что ее друг - отличный парень. Он этого не заслуживает - ни один мужчина, любящий свою женщину больше жизни, не заслуживает измены. Он один во всем виноват... Только он. Я смогу, я хочу все исправить. И у меня получится, поверьте. Все получится. ~~~~~ ОТЕЛЬ «ХЭМПСТЕД», НЬЮ-ХЕЙВЕН, КОННЕКТИКУТ 21:45 - Ну и денек, я с ног валюсь от усталости. - Малдер бросил пальто, пиджак и ботинки прямо на пол. Скалли со вздохом наклонилась и, подобрав одежду, положила ее на маленький угловой столик. Положив свое пальто на груду вещей Малдера, Скалли зашвырнула сначала ботинки напарника под столик, а затем и свои туфли. Бросив взгляд на их стоящую рядом обувь, Малдер лениво заметил: - Думаю, наши туфли хотят заняться сексом. Нам следует оставить их наедине. - Ха-ха. У меня в холодильнике есть три бутылки пива. Хочешь парочку? - А что насчет третьей бутылки? - Я вылью ее содержимое на наши туфли, когда они закончат друг с другом, иначе они могут застыть в неестественной позе. А может быть, выпью сама. - Скалли открыла мини-холодильник и достала две бутылки, протянув одну из них Малдеру. Напарники одновременно открутили крышки, затем чокнулись с мрачной торжественностью и все также в унисон рухнули на кровать Скалли. Они лежали и смотрели в потолок, отхлебывая пиво. - Ненавижу эти проклятые ловушки – столько работы и никаких гарантий, что мы поймаем кого-нибудь. - Знаю, Малдер. У нас почти все готово, но я по-прежнему беспокоюсь. Я понимаю, что будут приняты все соответствующие меры предосторожности, но никак не могу отделаться от тревожных мыслей. Да ты и сам знаешь. - Скалли, повернув голову, разглядывала напарника в профиль: загорелая шея резко выделялась на фоне белоснежного воротника рубашки, небрежно завязанный галстук, легкая щетина, взъерошенные волосы и усталые глаза придавали партнеру особый шарм. А когда он наклоняет голову, непослушные волосы так мило падают ему на лоб - маленький мальчик и невероятно сексуальный мужчина в одном лице. Он принадлежит ей, раз уж на то пошло, и оба они прекрасно об этом знали. Это был лишь вопрос времени, прежде чем кто-то из них сделает шаг вперед. Когда что-то послужит катализатором взрыва – с ее или его стороны – их просто погребет под обломками. Время, конечно, совсем неподходящее, но, похоже, у них просто нет выбора. В конце концов, подобное ведь нельзя занести в свой ежедневник… Понедельник: встреча со свидетелем. Вторник: непрерывные заседания. Среда: формирование групп для наружного наблюдения, финальная проверка оборудования, занятие диким сексом в гостиничном номере. Ну да, конечно. Скалли поняла, что невольно фыркнула, когда Малдер удивленно уставился на нее. - Что смешного, Скалли? Я тоже не прочь посмеяться. - Просто составляла в уме перечень событий недели. - Скалли сочла, что гораздо безопаснее озвучить только часть своих мыслей. - Как же Чарли это называл? 'Полный отстой'. Именно эта фраза лучше всего подходит для описания текущей недели: 'полный отстой'. - Я мог бы использовать еще более жесткое определение применительно к событиям последних дней – 'тошниловка'. - Скалли скривилась, и Малдер поспешил пояснить свою мысль. - Только представь себе настолько отвратительный день, что к нему можно применить обе эти фразы. - Точно, Малдер; именно это я и имела в виду. - Скалли села и, допив пиво, поставила пустую бутылку на туалетный столик, слегка подтолкнув напарника ногой. - Допивай остальное – нам еще нужно поработать. - Никакой работы, мой мозг не перенесет очередного надругательства. Все, что касается нашего участия, уже решено, и изменить мы ничего не можем. - Нет, можем – расскажи мне обо всем, что будешь делать завтра ночью. - Скалли замолчала, когда он покачал головой. - Малдер, это очень важно, ведь мы будем действовать практически вслепую, и именно это обстоятельство делает предстоящую операцию такой опасной. Мы понятия не имеем, кого ищем; не знаем его мотива и не можем предугадать его действия. Нам известно только то, что он вполне способен пустить в ход металлическую дубинку. Нет никаких гарантий, что он не доберется до тебя раньше, чем его схватят сидящие в засаде копы. - Пытаясь достучаться до напарника, Скалли наклонилась и взяла его руки в свои. Малдер сжал ее ладони и ответил: - Скалли, мы с ЛаВиллом будем в полной безопасности. Если убийца последует за кем-нибудь из нас, то худшее, что может с нами произойти, это удар по голове, и то только в том случае, если команда замешкается. - Он притянул ее ближе и обнял за талию. Увидев, что напарница все еще расстроена, Малдер попытался успокоить ее: - Нам нужно привлечь его внимание и заставить проявить себя. Надо убедить убийцу, что один из нас тот, кто ему нужен. Вопрос лишь в слаженности действий, но я уверен, что команда отлично справится и схватит его до того, как он нападет. Ты ведь понимаешь, Скалли, что у нас нет выбора. Малдер положил руку ей на плечо, и Скалли развернулась, чтобы прижаться ближе к нему. Теперь они сидели на кровати бок о бок, нежно обнимая друг друга, и молчали. Слова были уже не нужны – ее беспокойство за него лучше любых слов убеждало Малдера в том, что она как никогда готова к изменениям в их отношениях. Он тоже был готов – момент наконец-то настал. Малдер прошептал Скалли на ухо: - Не волнуйся, я постараюсь не рисковать. Ну, а пока я могу что-нибудь сделать, чтобы следующие сутки не казались тебе тошниловкой или полным отстоем? - Он провел губами по ее уху и почувствовал ее дрожь. Не самое удачное время для начала отношений, но Скалли больше не могла сопротивляться – его объятия были такими теплыми и сильными, они одновременно успокаивали и возбуждали ее. Он нежно поглаживал ее бока, скользя губами от шеи к плечу, а затем поцеловал впадинку на шее, заставив Скалли застонать. Они не должны этого делать, не сейчас. Но она убьет его, если он остановится… Однако Малдер по-прежнему оставлял ей возможность выбора – его прикосновения были мягкими и нетребовательными, а поцелуи – невесомыми, но и этого оказалось достаточно, чтобы разбудить ее чувства и заставить желать большего. Скалли медленно отстранилась и осознала, что выбор – разумный или безумный - у нее в сущности один: поцеловать Малдера в ответ. Не раздумывая, она наклонилась и прильнула к его рту, проскальзывая языком внутрь и пробуя его на вкус, слегка прикусывая губу. Ее руки заскользили по его телу быстрыми, жадными движениями, пытаясь стянуть рубашку. Она ненавидела пуговицы, их так много… - Что там с моими пуговицами? - хрипло спросил Малдер. Скалли даже не осознала, что произнесла это вслух. Прижимаясь губами к его шее, она пробормотала: - Не могу расстегнуть – руки слишком дрожат. Она не преувеличивала - Малдер чувствовал, как она дрожащими руками коснулась его лица, затем плеч, провела по спине, по груди и вцепилась в рубашку. Он расстегнул оставшиеся пуговицы, и Скалли поспешила распахнуть неподатливую ткань, пока руки еще слушались ее. Все, чего ей сейчас хотелось - дотронуться до его обнаженного тела. - О, Боже, твоя кожа. - Скалли не смогла произнести ничего более связного, проводя кончиками пальцев по мускулам его груди, бокам и спине. Когда она наклонилась ближе, Малдер заключил ее в объятия и прижал к своей обнаженной груди. Только сейчас они поняли, что Скалли до сих пор была полностью одетой. - Подожди, подожди, твоя кожа тоже… Вместе они кое-как стянули с нее тонкий шерстяной свитер, а заодно и одну из сережек; однако никто из них этого даже не заметил. Малдер расстегнул и снял с нее юбку, и затем Скалли избавилась от колготок и трусиков. Увидев, что бюстгальтер застегивается спереди, Малдер пошутил: - Слава Богу, не думаю, что у меня в голове осталось достаточно крови, чтобы справиться с застежками и крючочками. - Он потерял дар речи, когда, расстегнув застежку, увидел скрытую под легкой тканью матовую кожу. Ее округлые груди были гладкими, как шелк, и удивительно мягкими на ощупь. Малдер прикоснулся к ним губами, и она запустила пальцы в его волосы, желая быть как можно ближе к нему. - Да, вот так. - Скалли не сразу осознала, что этот низкий гортанный голос принадлежит ей. - Да. - Малдер и не собирался отступать, лаская ее грудь губами и языком. Скалли потянулась к ремню его брюк и нащупала молнию. Малдер немного отстранился, чтобы помочь ей снять остатки одежды, и вот, наконец, их обнаженные тела прижались друг к другу. В тусклом свете гостиничного номера создавалось ощущение, что ее глаза, кожа и даже волосы светятся. Малдеру не терпелось дотронуться до самых сокровенных местечек на ее теле. За первыми нежными прикосновениями последовали поцелуи: поначалу трепетные, осторожные, постепенно они становились страстными, почти обжигающими. Кончиком языка Малдер дразняще обвел пупок, тем самым заставив Скалли выгнуться и застонать, а затем слегка прикусил впадинку под коленом, отчего все ее тело покрылось мурашками. Стоя на коленях между ее раздвинутых ног, Малдер отодвинулся, и просто смотрел на нее - так нежно и в то же время так страстно, что Скалли снова задрожала. Никто никогда не смотрел на нее так, но ведь никто и не значил для нее столько, сколько он. Только ему удавалось одним лишь взглядом разжечь в ней огонь желания. Скалли притянула партнера к себе и тут же ощутила его пульсирующий член, как только мускулистое, превосходное тело растянулось поверх ее собственного. Однако Малдер не спешил – сперва им было необходимо кое-что прояснить. - Скажи мне, - потребовал Малдер, целуя ее. Скалли, ничего не ответив, обхватила ногами его бедра. Когда он поднял голову, то увидел, что щеки у нее порозовели. - Скалли, скажи мне, - настойчиво повторил Малдер. Уточнения не требовалось – Скалли прекрасно понимала, что именно напарник хочет от нее услышать. Она прижалась лбом к его плечу. Ей всегда было тяжело облекать свои чувства в слова, особенно когда дело касалось таких вот интимных моментов, однако Скалли знала, что Малдеру так легче – да, эмоции для него важны, но и слова имеют ничуть не меньшее значение. Поэтому ради него она должна справиться с неловкостью и дать ему тот ответ, который он так жаждал от нее услышать. И все же Скалли не смела поднять на него глаз, вместо этого пробормотав свое признание в его плечо: - Ты знаешь мои чувства - ты все обо мне знаешь. - Ее щеки пылали, когда она, наконец, заставила себя посмотреть на него. Малдер терпеливо ждал, крепко прижимая ее к себе и поглаживая по волосам. Это было важно для него, а значит, и для нее тоже. Глубоко вдохнув, Скалли чуть помедлила и произнесла дрожащим голосом: - Я люблю тебя, Малдер, и всегда любила. - Горячие губы Малдера требовательно прильнули к ее, и Скалли ответила на поцелуй с не меньшей страстью, выгибаясь под ним. Признавшись, наконец, в своих чувствах, она стала ненасытной и, прикусив его нижнюю губу, хрипло пробормотала: - Твоя очередь. Скажи мне… Малдер не колебался ни секунды. - Я люблю тебя, Скалли, не представляешь как долго. Целую вечность. - Эти слова словно огнем обожгли ее кожу и заставили сжаться сердце. Она и понятия не имела – до тех пор, пока он не произнес их вслух – что все это время ждала от него этого признания. Скалли протянула руку и погладила его член, обвивая вокруг него ладонь. «Какой горячий и гладкий», подумала она, «пульсирующий и твердый, как сталь». Ей не терпелось почувствовать его в себе - она не могла больше ждать ни минуты. Позже они смогут сделать все медленно, но прямо сейчас она хотела его. Кто-то из них простонал: «Пожалуйста», и другой кивнул в ответ. Скалли изогнулась, когда Малдер проскользнул в нее одним глубоким толчком. На задворках сознания промелькнула мысль о правильности столь длительного воздержания, даже притом, что она судорожно вздохнула, когда он вошел в нее, заполняя ее собой. Это было так хорошо… В полумраке ее номера они занимались страстной любовью, чередуя жесткие, быстрые движения с нежной медлительностью. Глубокие, а затем отрывистые, резкие толчки заставили ее вскрикнуть от головокружительного оргазма. Малдер ожидал, пока Скалли придет в себя, плотно сжимая ее бедра и позволяя этому моменту длиться дольше. Когда ее руки соскользнули с его спины, оставляя на ней отметины от ногтей, и бессильно упали на матрас, Малдер наклонился и оставил на ее губах глубокий, долгий поцелуй. Тяжело дыша, он прошептал ей слова, от которых у Скалли перехватило дыхание. - Я пока только разминался, Скалли. - О, Боже…