Когда твой истинный ‒ мудак

      Через десять дней у нас в школе состоялось дружеское соревнование по баскетболу. К нам приехала команда из другой школы, и мы пошли в спортзал болеть за свою сборную.       ‒ Смотри, вон твой мудак, ‒ пренебрежительно фыркнул Кенни, кивнув в сторону Акея. Но я уже смотрел на него. Баскетбольная форма нашей школы ему невероятно шла. Я закусил губу, стараясь не замечать злобные взгляды омежек, которые искренне считали, что такая убогая персона, как я, не подходит самому крутому альфе школы.       Акей по праву считался лучшим игроком (ну ещё бы… номер один же!), поэтому наш физрук дико сокрушался, что этот год последний, когда наша команда так сильна.       На баскетбольную площадку вышла команда соперников, в тот же миг приковывая абсолютно все взгляды к себе. Ну, а если точнее, то только к одному необычному альфе их сборной.       ‒ Альбинос! ‒ услышал я вокруг себя изумлённые шепотки.       Волосы, брови, ресницы… всё было белое, как снег.       ‒ Да не, не альбинос, глаза-то не красные, ‒ сказал кто-то сзади.       ‒ Ты чё! У людей не бывает красных глаз, разве ты не знаешь? ‒ ответили ему насмешливо.       ‒ Да? Ну и прекрасно! А то он и без красных глаз ‒ страшнючий!       ‒ Ага! Не то, что наш Акей!       ‒ Мой! ‒ тихо прошипел я себе под нос. Как же меня дико выбесили эти тупые омежки! Да и парень этот совершенно не был страшный, просто немного необычный. Возможно, я бы даже мог влюбиться в такого, если бы не Акей. Мой номер один…       Я посмотрел на Кенни. Мне была интересна его реакция, но, к моему разочарованию, он стоял с совершенно равнодушным видом. Похоже, этот парень-альбинос не произвёл на моего друга совершенно никакого впечатления.       Игра началась, и тут трибуны поражённо охнули. Акей с альбиносом буравили друг друга взглядом так, что едва искры не летели во все стороны. Такое жёсткое противостояние началось. В итоге играли не две команды друг против друга, а два доминирующих альфы. Многие омежки вокруг меня даже поменяли своё первое мнение насчёт альбиноса, поддавшись его поистине мужскому обаянию.       Из-за того, что игра была такая напряжённая, игровое время пролетело практически незаметно. И вот его почти совсем не осталось, а разрыв между командами составил всего два очка. Наши вели. Мяч у альбиноса, но он стоит довольно далеко от кольца. Времени добежать совершенно не остаётся, поэтому альбинос высоко подпрыгивает и бросает одной рукой. Мяч летит точно в цель и, скорее всего, вошёл бы чисто в кольцо, вот только Акей прыгнул следом. И пусть он не смог выбить мяч, но задеть его одним средним пальцем у него получилось, сбив тем самым траекторию полёта. Звучит финальная сирена. Мяч бьётся о бортик кольца и, отскочив, летит на пол.       Трибуны ликуют, и я чувствую, как моё сердце наполняется гордостью за Акея. И вот почему я так глупо реагирую? Словно наши отношения не прихоть природы… словно он действительно мой любимый человек…       Мы с Кенни медленно спускаемся с трибун и вместе с потоком зрителей покидаем зал. Неожиданно я замечаю Акея, выходящего из раздевалки. Мне так захотелось подойти к нему, поздравить с победой, что я неосознанно даже сделал несколько шагов в его направлении. И вот тут же с дикими криками Акея окружают омежки, распинаясь в восторженных поздравлениях и комплиментах.       Я невесело хмыкаю и отворачиваюсь. Не нужны ему мои поздравления. Если за все десять дней он сам ко мне ни разу не подошёл, значит видеть меня он не особо-то и хочет. Я ищу глазами Кенни, но, кажется, нас разделило толпой. Ну, ничего, найду его возле школы на нашем обычном месте.       Я поддаюсь течению толпы, устремляясь на выход из школы, но неожиданно меня кто-то хватает за руку. Я оборачиваюсь и тону в чёрных пропастях глаз Акея. Он смотрит на меня словно изголодавшийся зверь. Страшно.       ‒ Пошли со мной, ‒ командует он и тянет меня куда-то прочь ото всех.       Только когда мы почти добираемся до удалённой части школы, только тогда до меня доходит, куда ведёт меня Акей.       ‒ Сюда, ‒ говорит альфа и заводит меня внутрь одной из специально оборудованных комнат для течек омег.       Меня так быстро загибают раком и сдёргивают штаны с трусами, что я даже опомниться не успеваю. Грубые руки быстро раздвигают мои ягодицы, открывая вид на моё сжавшееся от страха колечко. Пальцы ныряют внутрь ‒ конечно же сухо.       ‒ Блять! ‒ рычит Акей и хватает какой-то тюбик на столике рядом. ‒ Пойдёт!       Я чувствую прохладу на своём анусе. Похоже, это какой-то крем. Скольжение есть, но не такое, как со смазкой для бет. Нетерпеливые пальцы наскоро меня растягивают, и я с ужасом осознаю, что Акей готов мне засадить. Его огромный член упирается мне в зад своей головкой и нажимает. Кажется, я кричу. Больно… чертовски больно.       Акей трахает меня, уткнувшись носом мне в шею. Его зубы прихватывают мою плоть, но он по-прежнему не кусает. У меня по носу текут слёзы. Нет, я не смогу привыкнуть к такому даже за всю жизнь. Я полный придурок! Захотел поздравить его с победой…       Я чувствую, как в меня ударяет обильная струя спермы. Акей с рыком вгрызается в картонную пачку салфеток, так и не желая связать нас своей меткой. Возможно, оно и к лучшему…       Альфа тяжело дышит. Побыв во мне ещё каких-то пару мгновений, он быстро выходит и наскоро приводит себя в порядок. Я не хочу в это верить, но вот Акей, даже не одарив меня мимолётным взглядом, просто берёт и выходит из комнаты, оставляя меня одного, да ещё в таком весьма плачевном состоянии.       Я пытаюсь встать, но ноги не хотят меня слушаться. Из ануса течёт и, похоже, добраться до туалета я всё же не смогу. Обессилено падаю на бок и подтягиваю ноги к груди. Из горла рвутся рыдания, и я сотрясаюсь, не в силах их сдержать. Похоже, мама была права, когда говорила, что я не должен был появляться на свет…       ‒ Мал? ‒ Словно сквозь сон я слышу до боли родной голос. Кенни. ‒ О, природа-матушка! Мал! ‒ Он кидается ко мне с переполненными ужасом глазами. Его руки трясутся, когда он осторожно раздвигает мои ягодицы, чтобы осмотреть анус. ‒ Я его убью! ‒ зло выдыхает Кенни. ‒ Вот же мудачьё! Мал, хороший мой… сколько же крови… Я сейчас!       Я думал, Кенни собрался выйти, но он, взяв одно из висящих здесь полотенец и смочив его водой, стал осторожно обмывать меня. Нет, я даже себе не представляю, что такого хорошего я мог совершить в прошлой жизни, что мне достался такой друг! Достался Кенни. Когда он появился в дверях, я испытал такое огромное облегчение, что даже слёзы высохли.       ‒ Давай, Мал, обопрись на меня, ‒ сказал Кенни, когда я наконец-то уже был одет.       Школа к этому времени давно опустела, поэтому мы медленно ковыляли по совершенно пустынным коридорам. Это меня несказанно радовало, потому что мне сейчас совершенно не хотелось ощущать на себе любопытные, а то и вовсе злорадные взгляды.       Выйдя за ворота школы, Кенни повёл меня в сторону своего дома. Я полностью концентрировался на том, чтоб сильно не наваливаться на друга и вовремя переставлять свои, не желавшие слушаться ноги. Но даже в таком состоянии, я отчётливо ощутил, как вдруг тело Кенни резко напряглось и застыло.       Впереди нас, возле навороченного чёрного джипа стояли два альфы и весело о чём-то беседовали. И к моему несчастью, это оказался Акей с… альбиносом? Совершенно неожиданно. Яростного напряжения и ожесточённой конкуренции между ними как не бывало.       ‒ Кенни, не надо! ‒ умоляюще шепчу я, но уже поздно.       Мой лучший друг, весь кипя от праведного гнева, быстро рванул к этой парочке, оставив меня, возле крупного ствола дерева.       Я практически не дышу. Мне страшно… Безумно страшно за Кенни.       Акей стоит спиной, поэтому хрупкая фигурка моего друга без труда подбирается практически вплотную к нему.       ‒ Акей! ‒ зовёт Кенни, таким злобным голосом, что у меня даже мурашки побежали по коже. Альфа поворачивается со слегка недоумённым взглядом, и в этот самый момент я с вытаращенными глазами наблюдаю, как небольшой кулак Кенни быстро врезается в нос Акея. Его голова совсем слегка откидывается назад, а брови удивлённо взлетают вверх. Он даже не морщится, в отличие от Кенни. Наверно, ударить альфу, это всё равно, что бить кулаком в стену. Кенни, ну зачем ты так рисковал, ты ведь мог и руку сломать об эту скалу. Я того не стою…       Альбинос на чистом инстинкте тут же срывается с места, собираясь, по всей видимости, заступиться за Акея. Вот только Акей явно не нуждается в его защите. Он жестом останавливает альбиноса и тихо выдыхает:       ‒ Не надо, Дван.       Альбинос пожимает плечами. Похоже, он и сам уже понял, что не надо. Поэтому он остановился и с интересом стал разглядывать Кенни.       ‒ И чем же я это заслужил? ‒ как-то уж слишком спокойно спрашивает Акей, проведя языком по верхней губе. Ощутив, по всей видимости, вкус крови, он расплылся в кривой ухмылке. Из левой ноздри у него медленно текла тонкая красная струйка. Всё же Кенни вложил в свой удар прилично силы.       ‒ Попробуй угадать, ‒ надменно отвечает мой друг.       ‒ Понятия не имею.       ‒ Вот как? А я думал, что когда рвёшь зад своему собственному истинному омеге ‒ такое быстро не забывается.       ‒ Ты его истинный? ‒ белые брови Двана удивлённо летят вверх.       ‒ Я? К моему великому счастью ‒ нет! А вот Мала жаль. Он совершенно не заслужил такого мудака в истинные!       Теперь Акей сильно нахмурился. Создавалось такое впечатление, что он не до конца понимает, о чём говорит этот незнакомый ему омега.       ‒ Ты же вроде трахался направо и налево с готовыми стелиться под тебя омежками, так неужели за всё это время ты совершенно не научился пользоваться своим членом? Или, может, ты просто садист? Любишь, когда твой партнёр умирает под тобой от боли?       Синие глаза опасно вспыхнули.       ‒ Не люблю, ‒ огрызнулся Акей. ‒ Но тяжело не причинить боли, когда твой истинный от тебя не течёт! ‒ Кажется, до него теперь полностью дошло, о чём говорил Кенни.       ‒ Да скажи спасибо, что Мал в обморок не падает при виде тебя! Особенно после того, как ты совершенно по-ублюдски лишил его девственности!       ‒ Чего? ‒ взгляд Акея теперь стал совершенно растерянным. ‒ Разве он был девственником?       Мне было дико неловко. Я прислонился лбом к коре дерева и зажмурился, радуясь, что ветер дует в мою сторону, не давая альфе меня унюхать. А то, иначе, я б вообще сгорел со стыда.       ‒ А тебя только это волнует? ‒ фыркнул Кенни. ‒ Конечно, был девственником, он к себе за версту никого не подпускал!       ‒ Но он тогда сказал мне…       ‒ Ничего он тебе про потерю девственности не сказал! ‒ решительно перебил его омега. ‒ Ты сам всё додумал! А потом… ‒ он не договорил. Я робко выглянул из своего убежища и отчётливо увидел, как заходили желваки Кенни, а костяшки пальцев на кулаках побелели. ‒ Тебе вообще плевать, да? У него столько трещин на анусе было от твоего бестолкового члена! Как Мал вообще до меня дошёл в таком состоянии, я просто удивляюсь!       ‒ Да о чём ты? ‒ закипел альфа. ‒ Я видел его анус потом! Он был совершенно в отличном состоянии!       ‒ Когда видел? Дня через три? Ну так заживитель знает своё дело! В отличие от тебя, ублюдка!       Акей поджал губы и тихо зарычал, но Кенни это совершенно не испугало. Он, как танк, продолжал ехать по минному полю.       ‒ Если ты хочешь, чтоб твой омега тёк ‒ так делай что-нибудь для этого! Или жди тогда его первой течки, если ты такой сухарь и брезгуешь ласками!       ‒ Акей, это правда? ‒ Дван удивлённо уставился на альфу. ‒ Да омеги же в очередь раньше выстраивались к тебе в кровать и выходили крайне довольными… А удовлетворить своего истинного значит не можешь? ‒ насмешливо хмыкнул он.       ‒ Заткнись, Дван!       ‒ Мне плевать, насколько ты был хорош в постели раньше, ‒ продолжал Кенни, ‒ но если я ещё раз увижу, что у Мала идёт кровь из ануса… Нет, не так. Если я увижу ещё хоть одну трещинку, я наплюю на всё, слышишь? Я возьму биту и на сухую засуну её тебе в очко так глубоко, что через рот выйдет! Поверь, застать тебя врасплох у меня получится! Доходчиво объясняю?       У Акея стали угрожающе вытягиваться клыки, и я практически вывалился из-за ствола дерева. Ноги никак не хотели меня слушаться, но я готов был ползти, лишь бы не дать Акею навредить Кенни!       ‒ Доходчиво, ‒ прорычал альфа, сверля омегу злым взглядом.       ‒ Ну я прослежу, насколько доходчиво, ‒ пообещал Кенни и бесстрашно повернулся к двум альфам спиной.       Поняв, что моему Кенни ничего не угрожает, мои ноги тут же затряслись сильнее, не желая больше держать мою тушку. Тяжело дыша, я обессиленно сполз на землю, прислоняясь к шершавой коре. В глазах вдруг стало темнеть. Нет, только не сейчас! Я не могу вот так взять и отключиться! Но моему сознанию было плевать на мои желания. Оно стало медленно покидать меня, несмотря на все мои жалкие потуги.       Кто-то громко и звонко выкрикнул моё имя. Конечно же Кенни, больше никто не станет так искренне обо мне беспокоиться. Похоже, Кенни тут же кинулся ко мне, потому что я отчётливо различил тёплое прикосновение к моей щеке. А потом, мой Кенни, такой хрупкий и изящный, с неожиданной лёгкостью подхватил меня на руки и куда-то понёс. Я доверчиво прижался к его груди и в то же мгновение окончательно отключился.