Змеюка змеюке - рознь, или Коммуналка

Это было непросто. Даже банально сидеть вот так бок о бок с Четвертым казекаге, не то, что вежливо и тактично отвечать ему, ведя светскую беседу. Да биджу ж в пасть, ей и в обычной-то ситуации всё это было бы поперёк горла. Ну не любила Цунаде наступать себе на горло и обласкивать вниманием подобных подонков. Раса же был первостатейной сволочью. Беспринципный настолько, что всех своих детей приволок за собой на войну. Мелкого так и вовсе, словно намеривался отдать на заклание. Сенджу достаточно каблуков стерла в своих странствиях, чтобы не быть наслышанной о бедственном положении Суны. Суровый, гибельный край взрастил не менее безжалостных шиноби, вот только заказчики предпочитали сделать лишний круг, но обратиться за помощью в Коноху — край чуть более приветливый и менее пугающий обывателя. Да и кому охота глотать песок и обливаться потом, изнывая от зноя, когда можно обойти пустыню, укрывшись под тень листа?! Она понимала, что причины, побудившие Расу пойти на сговор с Орочимару, в первую очередь экономические. Устранив конкурента, Песок мог рассчитывать на увеличение трафика… Впрочем, гнала казекаге вперед и уязвленная гордость и боль былого поражения. И всё в каком же отчаянном положении оказались пустынники, что прибегли к помощи международного преступника и решились напасть сообща на врага заведомо сильнее?! Даже с Орочимару и его подмастерьями у них не было шанса. Впрочем, Раса вряд ли знал о их внутреннем положении. Корень, следует отдать должное Данзо, не допускал утечки за пределы Конохи. Максимум чего могли добиться нападающие — так это стать слепыми орудиями Шимуры на пути к власти, да Коноха бы оказалась ослаблена на какое-то время, но и от самых боеспособных единиц Суны тоже бы ничего не осталось. От подобных мыслей Цунаде бил морозец. Она больше не была одна. Сама за себя. Теперь ей надо было думать и решать за себя, неродившегося ребенка и деревню. Это давило так, что порой не хватало воздуха, а дурнота подступала к горлу. Нельзя было показывать слабость. Рядом с ней мерно дышит враг. Казекаге затаился, он предельно собран и спокоен, с удовольствием перемывает кости участникам состязания… И даже почти не показывает своего презрения к ней. А ведь оно есть. Сенджу его кожей чует. Мало того, что женщина, так ещё и целитель. Для таких как Раса, Пятая хокаге — признак упадка, деградации Конохи… И сигнал к решительным действиям. Они с Данзо считают, что она воняет слабостью со своим состраданием и руками целителя. Пусть так. Цунаде будет спокойна. Она улыбается, лениво потягивает мнимое саке и живо отвечает казекаге на его расспросы. Её бешеный темперамент и рвущееся наружу возмущение надежно заперты внутренним дедушкой Тобирамой. Он же подсказывает, в какой позе держать тело, чтобы враг не прочитал её и что именно сказать, чтобы её осведомленность не просочилась наружу. Она теперь трепетно внимает столько лет молчавшей внутри неё памяти. Именно она теперь её вернейший союзник. Остальные не так надежны. Да, Орочимару рядом, сокрытый под маской телохранителя казекаге, но Цунаде не может доверять ему до конца. Никто не взялся бы предсказать, в какой момент переменится ветер в его больной от гениальности голове… Джирайя тоже здесь. Стоит позади, безо всяких масок. Однако казекаге спокоен. По его плану они атакуют вдвоем с Орочимару, высоко их умения не оценивают. Цунаде это знает. Её старый друг нарочито внимательно наблюдает в бинокль за дамой с левого нижнего ряда с выдающимися формами, однако и ей, и Орочимару заметна эта напускная бравада. А ведь она ему даже не сказала… Цунаде на миг прикрывает глаза, вновь беря контроль над телом. Джирайе пока не следует знать. Она ведь даже не уверена, что переживет этот день, что уж говорить о плоде. Ему незачем это переживать, достаточно и её вывернутой души. Согласно плану, они не могли эвакуировать заранее даже детей. Нельзя было, чтобы до Данзо докатились хоть малые подозрения. Орочимару с подельниками должен был возвести непрозрачный барьер, огородив их с Джирайей поле боя. Крыша этой ложи должна была стать местом упокоения казекаге. Для песчанников же все должно было выглядеть согласно плану, Четыре ниндзя звука держат барьер, внутри Раса с Орочимару должны были избавиться от них с Джирайей… Их скользкий друг покинет барьер до того, как его стены укрепятся, неприметной змейкой. Дальше дело было за стандартными протоколами эвакуации, а также получившими иной приказ уже после начала операции ниндзями Звука… Песку уже будет некуда деться, а казекаге будет отрезан от командования. Ниндзя Конохи справятся. И если Цунаде будет считать иначе, то ей стоит снять шапку хокаге уже сейчас. Одно тревожило её сильнее прочего… Даже больше, чем Орочимару и его поход против Корня, всё же там будет и Локи, а пришелец хоть вносила в ужасно запутанное уравнение третью неизвестную, но отчего-то вызывала у Сенджу безотчетный кредит доверия. Возможно, позже Цунаде пожалеет, но сегодня у неё нет иного выхода, кроме как довериться международному преступнику в настоящем, и другу в прошлом, и Локи, пришельцу о котором известно чуть больше, чем ничего. Основные её тревоги были сегодня с Наруто. По плану на вчерашнего выпускника Академии должна была лечь слишком тяжелая ноша. И разубедить в дерьмовости идеи Цунаде не мог ни сам восторженный парнишка, ни его абсолютно придурочный крестный. Нейтрализовать одного джинчурики другим. Прекрасный план, надежный, как шаринган Какаши! Цунаде прищурилась, выглядывая среди ожидающих поединков генинов две выделяющиеся яркими пятнами макушки. Очевидно было, что Раса притащил за собой из Суны всех, кто хоть чего-то стоил. И младшего отпрыска с демоном на хвосте притащил. Да, пребывание его в Конохе уже показало его почти полную неуправляемость и безумие… Ну, а что такого?! Они ведь хотели разрушить Лист, а сделать это с протекающей во все щели печатью куда как проще… Нужно лишь позволить ему полностью преобразоваться в Однохвостого. А дальше застарелая ненависть и жажда разрушений сами приведут демона куда нужно. Главное, чтобы на этапе превращения тому никто не помещал, а так как процесс не быстрый, то Орочимару подозревал, что Гаару эвакуируют с арены в ближайший лесок. Поручать же преследование, а затем и бой уже и так претерпевшему от песчаника Наруто было хоть и необходимо, но гнусно. Осуждая Расу за его отношение к детям, она и сама переходила черту, позволяя Узумаки отдуваться за то, в чем он точно ответа не держал. И всё же Джирайя, Орочимару и Локи были наредкость единодушны в этом вопросе. Здесь Цунаде уступила, но, если они ошибутся, и солнечная улыбка Наруто навеки отпечатается в её сознании, как и Наваки когда-то, это будет на её совести. Тем временем дочь казекаге Темари проиграла, это было видно и очевидно всем присутствовавшим, но Шикамару объявил себя побежденным. — Это лишено смысла, — с каменным лицом повернулся к ней казекаге. Не было похоже, что он так уж горит желанием обсуждать проигрыш своей старшенькой, во всяком случае до того момента, как Шикамару внезапно вручил ей ускользнувшую, точно вода из сита, победу на блюдечке с голубой каемочкой. Мысленно Цунаде грязно выругалась. Раз, а затем ещё. Чертов Раса должно быть решил, что своим поступком юный Нара решил его унизить… Или что девчонка так ему понравилась, что тот совершил поступок в разы безумнее и опаснее Рока Ли… Нет, Шикамару для всего этого слишком умен. Паренька срочно нужно было спасать! — Почему же? — решительно возразила хокаге. — Разве вы не заметили, казекаге-доно, что Нара исчерпал чакру на бою с вашей дочерью, дальше он бы идти не смог, а вот Темари ещё может себя показать. Это разумно… Я буду рекомендовать Шикамару в чунина — он трезво оценил свои возможности, не пошел на поводу у эмоций. Ваша дочь тоже сделала все, возможное, просто техники клана Нара… На первый взгляд не кажутся впечатляющими, но именно в этом их сила, наносить удар из тени. «Дура,» — лаконично обругал её внутренний дедушка Тобирама. Впрочем, Сенджу и сама понимала, что дура. Если побледневший и сверливший её убийственным взглядом Раса сейчас нападет… Да ничего уже не будет! Немного раньше, немногим позже… Какая разница?! По обрисовавшимся вокруг глаз казекаге темным очертаниям, почти как у его младшего сына, Цунаде поняла, что момент атаки вот-вот наступит. Однако мгновения текли, а ничего не происходило. Наконец отметины пропали с глаз Четвертого. — В чем-то вы правы, — отвернувшись тихо проговорил он. — Темари была слишком опрометчива, её самоуверенность позволила мальчишке победить. Это будет хорошим уроком. — Не для этого ли мы вообще проводим все эти международные экзамены на чуунина? - без задней мысли протянула Цунаде, но, словив оплеуху от внутреннего дедушки Тобирамы, прикусила язык. Удивительно, но Раса не стал её поправлять. Они все знали, для чего проводят открытый смотр подрастающего поколения… Вечная борьба за сферы влияния, возможность, узнать уровень подготовки, предупреждение остальным: не суйтесь к нам, наши генины — лучшие… А также возможность выплеснуть застарелую ненависть, боль в сравнительно более мирной, чем открытое противостояние обстановке. И вот Скрытый песок решил втоптать старую добрую традицию в грязь, напав прямо во время состязаний, куда был приглашен, как почетный гость. Вероломно — несомненно, но отчаяние сквозившее в его деревне было сильнее. Цунаде понимала, но простить не могла. И ей и не нужно было. Экзамен продолжался. Раса ждал. Сенджу догадывалась чего. Бой Наруто и Гаары… Он больше не заговаривал с ней, даже поздравление с победой Канкуро над ниндзя Звука принял равнодушным кивком. Но Лишь только на подмостки зашли они… Казекаге заметно оживился, подавшись всем корпусом вперед, чтоб лучше разглядеть… А после выдал, не оборачиваясь: — Вот и всё, хокаге-доно… Наш джиинчуурики против вашего. Смотрите внимательно, не часто такое увидишь на каком-то жалком экзамене. — Да, — не стала отпираться от роли Наруто Сенджу, отчего внутренний дедуля Тобираму низко зарычал. — Только вот это не просто джиинчуурики, а ваш сын. И поздно было метаться и юлить. Цунаде уже наступила каблуком на самую вспухшую мозоль на теле казекаге. — Это довольно распространенная практика, хокаге, — позабыв о вежливости, ответил Раса, чье лицо так и не смогло скрыть кривизны. — Ваш джинчуурики — сын Четвертого. — Вот только обстоятельства запечатывания… Мало сравнимы, — не замечая беснующегося внутри дедушку Тобираму, не повела и бровью Цунаде. Сейчас она была тверда, непоколебима и, скорее всего, глупа. — Да, — обнажил зубы в кривом оскале Раса. — Печать Узумаки надежнее… Потому там, где сплохует Гаара, в чем я сомневаюсь, но всё же… Тогда скованного цепями Кьюби легко растерзает Однохвостый… А ведь между вашей деревней и жаждущим лишь крови и разрушений биджу сейчас стоит только этот глупый мальчишка… Наруто обречён, как и обречены все вы, хокаге-доно, — издевательски вежливо процедил он. Всё произошло почти молниеносно. Мгновение и Цунаде обдумывает, чтобы такого ответить этому ублюдку, а затем нутром понимает, что золотой песок уже вздымается из колбы. Трибуны вокруг ревут, похоже Наруто применил разученный недавно рассенган, при таком раскладе их зачинающийся бой заметят не сразу и не все… Чтобы отстраненно прокрутить эту мысль ей требуется ещё пол мгновения, и оставшаяся половина уходит на то, чтобы сконцентрироваться и, вспомнив узоры печати из свитка хокаге и дополнительные пояснения дедушки Тобирамы из дневника, а также то ради чего вообще она уже почти престарелая, состоявшаяся и почти всем всё доказавшая куноичи вообще вновь вгрызлась с неистовой яростью в гранит науки… применить технику Летающего Бога Грома. Вот она уже на крыше арены, а внизу на неё с заметно округлившимися глазами залипли и сжимающий в тисках золотых песков Пустоту Раса, и кинувшийся ей было на помощь Джирайя, и криво улыбающийся Орочимару, так и не сбросивший чужую личину… — Так и будете стоять? — кричит она, чувствуя, что ещё немного и к ней домчится её охрана Анбу… Лишние свидетели в этой битве ей не нужны. Легкий дымок не подалеку подсказал, что Орочимару взял этот вопрос на себя. — Надо же, — изящно приземлился на крышу Раса. — Госпожа хокаге всё же усвоила хоть что-то из техник своих великих предков. Тем интереснее будет тебя прикончить, Сенджу. — Повежливее на поворотах! — потребовал Джирайя, по лицу которого Цунаде без труда прочла желание вытряхнуть из казекаге весь песок… Что ж, пока Раса уверен, что все идет по его плану — пусть поглумится. Хорошо смеется тот, кто делает это последним, а она ещё не вполне уверена насчет Орочимару. Фиолетовый барьер вспыхнул, как и ожидали обе стороны, однако… — Поздоровайтесь со старым знакомым… Господа санины снова в сборе, только спешу огорчить, сегодня Орочимару на моей стороне! — Раса простер широкий жест в сторону «своего телохранителя», стоявшего у самой кромки медленно опускающегося барьера. — Вы так думаете, казекаге-сама?! — змей напоследок одарил неудавшегося союзника презрительным взглядом… И оправдывая прозвище, белой змейкой незаметно усвистал прочь через оставшуюся пока не закрытой жалкую щёлочку внизу барьера, кромки которого сразу после схлопнулись с легким хлопком. — Лживый ублюдок… — коротко прокомментировал Раса, оборачиваясь к оставшимся санинам с потемневшими отметинами вокруг глаз. — Что ж, я и один справлюсь с вами двумя. — В Орочимару ты тоже был уверен, — с хрустом размяла кулаки Цунаде. — А он хоть и хитровыделанная сволочь, но все же наша, коноховская… — Да, Орочимару — ползучий гад, но все же один из нас, санинов. Гордись, казекаге, ты умрешь достойно! — Ха, — уголок рта Расы дернулся. — Хорош бахвалиться… Престарелый писатель второсортной порнухи и старушка-врачевательница, вам меня не одолеть, — золото заструилось пылью, повинуясь его магнетизму… Бой начался и никто уже не слушал подвываний Джирайи на тот счет, что его порнуха первосортна…

***

В творившемся на арене хаосе мало кто был способен заметить даже одну крохотную змейку… А ведь их было две. И следовали они друг за другом. Локи давно оставила теневого клона в гуще событий, а неприметный ужик пополз за чуть более приметной белой. Сегодня им предстояло проползти очень глубоко… Сегодня она наконец избавится от самой большой для себя в Конохе угрозы. Для этого можно стерпеть перед собой и гиперболезированный, словно в насмешку образ того, в кого могла превратиться и она сама, если бы не… Тор с его упрямством. Локи все же вынуждена это признать. А после надежно упаковать в глубины памяти и сосредоточиться на миссии. Ей надлежало проследить и незримо поучаствовать в выкорчевывании старого, больного корня, что мешал молодой поросли тянуться к солнцу. Все это звучало настолько пафосно и бредово, что ей хотелось сблевнуть… Скребущее внутри чувство подсказывало, что сегодня ей будет совсем не до пафоса, развевающегося плаща и картинной речи… Если она хочет отвести угрозу прежде всего от своей ныне женской шкурки, то действовать следует быстро, чисто и без лишних слов. «Хотя, — рассуждала Локи, позволяя легшим в ладонь клинкам вспороть чужую податливую плоть. — Остаться чистенькой уж точно не получится в прямом смысле, а в переносном… Главное, не оставить даже крысы, что могла бы проболтаться о её роли». Темный плащ, сапоги, ставшие тяжелыми от набухшей под ними крови… Подручные Орочимару, разделившись, ушли защищать другие ответвления лабиринта. Тяжелое дыхание змея неприятно щекотало прикрытый капюшоном затылок… Она не доверяла ему, но вдвоем они продвигались вперед сродни идеальной машине для убийств. Когда на них полчищами повалило нечто лишь отдаленно напоминающее шиноби и вообще людей, Локи вопросительно развернулась к Орочимару и с мрачным удовлетворением отметила выражение узнавание и понимания на его лице. — Ты знаешь, как это дерьмо упокоить?! — на ум приходили не очень цензурные слова, но Локи помнила, ещё по битве с Хелой, что мертвечину не так просто обезвредить… — Отрубай башку, — посоветовал змей и достал из магического кармана широкий, сияющий во тьме клинок. «Тьфу, — подумала Локи, глядя на приближающихся зомбаков и с завистью на меч Орочимару… — Мои короткие клинки не годятся…» Решение было только одно — Сусано в этой тесноте было не развернуться, санин и тот с трудом размахивал своим здоровым тесаком… Вряд ли у зомби были мозги, но попробовать стоило. Для наложения гендзюцу существовала масса способов… И прямой зрительный контакт, который использовал клан Учиха, не всегда был возможен. Локи и ранее баловался по молодости одним трюком… Правда, его подопытными были крысы, но что-то подсказывало ему, что у этих зомби-плодов весьма негуманных экспериментов, серого вещества не больше… Тонкая флейта оказалась вынута из самых недр магического кармана… Он и не думал, что когда-нибудь вновь прикоснется к ней. Неумелые губы издали несколько жалких трелей — от которых мертвецам было ни холодно, ни жарко… Хотя им и так, но не суть! Локи обвела обозленным взглядом пространство. Пока Орочимару прикрывал и её, но насколько хватит терпения змеи, чтобы тащить за собой слабое звено… Он ненавидел быть таковым с детства! Нет, кончились те деньки! Беря себя в руки и интуитивно обеспечивая приток чакры к губам, Локи завела полузабытую мелодию… Получалась не ахти, как, но из-за этих шероховатых трелей хотя бы не хотелось немедленно удавиться. Постепенно вплетая в музыкальный узор все больше своей магии, она добилась своего… Мертвяки рухнули, как подкошенные… Словно нити невидимого кукловода оказались в раз перерезаны. — А вы полны сюрпризов, дорогуша, — гнусаво из-за разбитой губы протянул Орочимару. Последнее чего Локи сейчас хотела — так это состязаться в язвительности с заведомо более сильным на данный момент противником. «Ничего… — убедила она себя. — Я ещё заставлю этого змея укусить собственный хвост…» Её руки мелко дрожали, внутри вовремя игры поднялось, а сейчас вновь опасными кольцами сворачивалось нечто ей доселе незнакомое. Она подумает об этом завтра. Сегодня задача другая. — Нечего тут торчать почем зря, — холодно ответила она. — Надо добраться до Данзо, пока старик не сбежал. — Не волнуйся, зеленоглазая, — мои люди стерегут все известные им выходы из подземелий. — Именно, что только известные, а… — Локи резко крутанулась. — Зеленоглазая?! — Сейчас уже нет, — Орочимару догнал её, и, поравнявшись, смерил долгим взглядом… Так смотрят на очень интересный образец под микроскопом, и от подобных ассоциаций Локи захотелось ему немедленно врезать. Однако сейчас они были союзниками, более того, она в этом подземелье была совсем одна, Орочимару со своими миньонами ничего не стоило её здесь тихо прикопать, солгав хокаге, что это было дело рук Данзо. Мертвые не могут оправдаться. — Но во время игры была таковой, и это чертовски занимательно. — Как и то, в какой компании пожаловал ко мне сегодня каждый из вас, — Шимура выплыл, почти застав их врасплох. Ключевое тут было почти… Оба — и Орочимару, и Локи — уже отвернулись друг от друга и приняли боеспособное положение. — Недобитая Учиха, в чьей личности я сильно сомневаюсь, и мой старый союзник, который многое поимел от уничтожения клана… — И ему крепко повезло, что я, как вы выразились, не совсем Учиха, — спокойно ответила Локи. — Наши дороги давно разошлись, Данзо-сама, — без привычных кривляний неожиданно серьезно отозвался Орочимару. — Сегодня вы умрете. — Я бы не был столь самоуверенным… Ты, как был перепуганным мальчишкой, чьи сопли до последнего подтирал размягший Хирузен, так и остался! А девчонка… Слаба и тщеславна. — Ты чего сам себе могилу роешь, а, старик?! — стиснув зубы, прошипела Локи. — Это вы выбрали неверную дорогу и сторону, — атака косившего под больного, хромого и в добавок слепого на один глаз латанного-перелатанного советника, как и ожидалось не имела ничего общего со старательно созданным образом. Все, что было раньше — не более, чем разминка, настоящий бой начался лишь сейчас. И Локи была к нему готова.