Линейка и зажигалка

      Погода была просто омерзительной. Серые облака, полное отсутствие солнца, ветер, что так и норовит задуть под тонкий выглаженный смокинг. На этот раз отцу не пришлось просить Ди одеться «подобающим образом», парень и сам с грустным удовольствием облачился в эту несуразную одежду.       На протяжении всей мучительно долгой церемонии парень не позволял себе смотреть на тело теперь уже покойного дедушки и, в принципе, думать о смерти и её возможных обстоятельствах. У него ещё будет время, а сейчас в приоритете разговор с Лидией. Ди и сам не понимал, чего именно ждёт от этой беседы, но его не покидало чувство, что у этого инцидента двойное дно.       — Ди, не хочешь в последний раз посмотреть на своего Густава? А то это — последняя возможность, — почти бестактно поинтересовалась Вики. — Ага, — только и смог ответить подросток.        Не так Ди представлял последний раз, когда ему удастся лицезреть Густава. Ещё и под этими любопытствующими взглядами родителей… Но мама права, это последний шанс. И, если довериться тем видосам по психологии, без этого он не сможет нормально пережить смерть близкого человека.       Парень вздохнул.       Пара уверенных шагов к открытому гробу. Густав был таким… неестественно спокойным. Ди не мог вспомнить ни разу, когда это лицо было настолько умиротворенным. Отчего оно казалось восковой маской.       В голове вертелись тысячи фраз и мыслей, которыми хотелось поделиться. Рассказать о своих подозрениях, об абсолютной глупости присутствующих, может, даже приободрить — ненавистный сын всё же танцует на его могиле. Но вместо этого к горлу невольно подкатил ком, а глаза стали слишком сухими. Не плакать. Я здесь не за этим.       Возможно, парень вкладывал в это общение слишком много смысла?       Надеюсь, то во что верил Густав не является правдой, иначе ему придётся сполна расплатиться за свои грехи. Ди с горькой усмешкой представил, как его покойный дед до скончания времён кипит во рву из раскаленной крови*. И тотчас мысленно дал сам себе пощёчину. Бред.       И на это ты тратишь драгоценное время?        Ди изучающе посмотрел на тело. Это не похоже на насильственную смерть. Хотя, может, и санитары в морге хорошо постарались.       Что ж, лимит допустимого времени на прощание с телом исчерпан. Парень тяжко вздохнул и резко развернулся. Быстрым шагом отошёл в сторону. Лучший способ скрыть стресс, неловкость и даже страх — маска уверенности. Самоуверенности. Один из главных уроков Густава, хотя он никогда не говорил этого вслух. Работает ли?       Гости толпились около могилы, откуда так и веяло смертельным холодом. Возникли какие-то накладки в работе похоронного бюро. Церемония стала затягиваться. Сливки общества, пришедшие из вежливости или «великодушия», хмуро кутались в свои пальто. Ди также не был рад перспективе стоять на осенней стуже, невольно размышляя о бессмысленности существования. Его взгляд зацепился на фигуре блондинки, покидающей толпу зевак. Случая лучше уже не подвернётся.       Желание подростка отойти от этого мрачного места было встречено родителями крайне тепло. Почти бегом Ди направился в аллею, где, с серьёзным видом глядя в телефон, стояла его тётя.       Не желая напугать Лидию своим внезапным появлением (как это часто бывало с Хэви), Ди прокашлялся. Женщина подняла взгляд. Осознав, кто потревожил её спокойствие, Лидия вздохнула со смесью раздражения и разочарования.       — Добрый день, тётя Лидия, — Ди был просто воплощением вежливости.       — Здравствуй. Ты что-то хотел? — Лидия нетерпеливо изогнула бровь.       — Да так, — уклончиво пожал плечами Ди. Он не мог не обратить внимания на то, что его манеры никак не действовали на женщину. Что ж, значит, можно говорить как есть.       — Я хотел поговорить о смерти моего дедушки.       — Ох, это, — у Лидии не было ни сил, ни желания играть скорбь. — И что же ты хочешь сказать?       — Просто эти «естественные причины» показались мне очень подозрительными.       — Отчего же? Ему было давно за шестьдесят. Сердечный приступ в этом возрасте, тем более у мужчин — более чем обычное явление. Особенно, учитывая его насыщенную жизнь и недоверие традиционной медицине.       — Не хочу усугублять ваше горе, но вы явно знаете не всё о смерти своей матери.        Ди понимал, что Лидия заняла крепкую позицию и её нужно вывести на эмоции. Пора доставать свой главный козырь.       Сердцебиение Лидии участилось. Неужели под конец жизни отец совсем выжил из ума и начал рассказывать об этом всем подряд? А, может, он рассказал этому щенку даже больше, чем своей преданной дочери? Первой естественной реакцией на это неожиданное заявление стал гнев.       — Неужели ты думаешь, что я могу не знать чего-то об обстоятельствах смерти собственной мамы? — кажется, это сработало. По крайней мере, мальчишка опустил взгляд. Верный признак смущения.       — Думаю, что-то могло быть вам неизвестно, — Ди галантно протянул аккуратно сложенное письмо из внутреннего кармана костюма.       Лидия нервно пробежалась по строчкам. Ах, вот куда пропала та служанка… Какая глупость, эта его подозрительность так и лезет из всех щелей. И куда это привело? Правильно — в могилу. Презрительно фыркнув, Лидия вернула лист бумаги.       — В последнее время он стал совсем невыносим с этой его паранойей, — Лидия выдавила из себя что-то наподобие лёгкой улыбки, так, будто говорила о погоде или надоедливой песне.       — И вас совсем не удивляет.? — Ди запнулся: это была самая странная реакция из всех возможных. Честно, он ожидал чего угодно, но не этого.       — Как я и говорила, нет ничего, чего бы я не знала о смерти моей матери.       — Но если вы знаете о том…как погибла ваша мать, то, не кажется ли вам, в таком случае, смерть вашего отца подозрительной? —Ди нервно огляделся, их разговор набирал опасные обороты.       — Нет. В конце концов, я сама была её свидетелем и явно смогла бы заметить что-то подозрительное.       Ди кивнул. Это меняет многое. И тут есть только два исхода. Либо Лидия стала причиной или соучастницей смерти Густава. Либо все это бред, и Ди сам успел словить паранойю от своего дедушки.       — Можете ли вы рассказать о последних минутах жизни Густава? — идеальный баланс между елейностью и холодной отстранённостью в голосе.       — Ох, как отец мучился. Его смерть заняла не больше минуты, но они прошли в агонии. Учащённое дыхание и сердцебиение, судороги. Его сознание затуманилось. К тому моменту, как приехал наш личный врач, отец был уже мёртв. Безусловно, наблюдать за этим было ужасно, — растягивать рассказ о последних минутах жизни отца было мучительно приятно. Слова ласкали слух, как и осознание, кто именно был причиной всему этому. Лидия никогда не наблюдала за собой садистских наклонностей, но этот маленький монолог был её минутной слабостью, блажью. Женщина сама не могла понять, почему решила выговориться именно этому мальчишке. Хотя, он был единственным, кто с интересом выслушает и при этом — ничего не сможет сделать.       — Не слишком похоже на смерть по естественным причинам, — единственное, что мог выдать удивлённый мозг Ди.       Симптомы названы как по учебнику. Будто она так и хочет, чтобы я узнал, какой яд был использован. Звучит несложно, стоит всего лишь перевернуть всю доступную информацию, и не факт, что это не какой-то авторский яд исключительно для этого случая.       — Смерть бывает разной, каждый случай по-своему отличается, — загадочно протянула Лидия.       Несколько минут звенящей тишины. Ди, погрузившись в свои мысли, разглядывал промозглую серость под ногами. Лидия курила. Она задумчиво смотрела вдаль.       — Он умер от яда, — резко и без особой причины произнесла Лидия.       — Что? — Ди не думал, что подобное признание можно сделать таким беспечным образом.       — Я говорю, вот он и захлебнулся в собственном яде.       — А, вот оно что, — Ди неловко улыбнулся. Он совсем потерял понимание того, что значат те или иные слова, и как на это, вообще, стоит реагировать.       — У всех нас есть сила в руках чтобы убить, но большинство боится её использовать**. Думаю, эта фраза была особенно близка моему отцу, — Лидия тяжко вздохнула и потушила сигарету о сырую землю. — Приятно было поговорить с тобой. Прощай, Дэниел.       — До свидания.       Мысли словно клубок змей заполнили голову Ди. А в душе (если она существует) было холодно и неспокойно.       В Ди боролись желание поделиться хоть с кем-нибудь и страх. Как ни странно, парень не чувствовал и малейшей злости на Лидию. Хотя так было бы куда проще пережить всё это. Грудную клетку разрывало желание сделать хоть что-то. Но, вместо этого, парень был обречён на автомате отвечать на вопросы мамы и бесцельно стоять на этой глупой церемонии.