Может встретимся?

      — Глеб, ты ебанулся, что ты делаешь?       Герман испуганно смотрел на старшего брата, который свёл тёмные брови почти максимально к переносице и продолжал держать мальчика почти силой.       — Ты считаешь, мне приятно смотреть на то, как ты с какими-то долбаебами пиздишь? Типа лол, я понимаю, твои близкие друзья, команда, но что-то я не видел, что ты на них смотришь с открытым ртом и ржёшь, как девственница от шутки про член? — Фара зло смотрит на брата, снова возвращаясь в своих мыслях к тому моменту, который так сильно задел его за живое. — Ты пиздишь мне, что так сильно любишь, скучаешь, в восторге от того, что мы вместе, а на самом деле у тебя ухажёров хуева туча, и ты мне говоришь, что у меня много парней?       Закончив фразу, рэпер отталкивает младшего брата, не рассчитав силу, и Гера во время полёта успевает удариться локтем об угол стола, который содрогнулся с характерным стуком склянок, которые оставила после урока учительница.       Пара колб разбилась о пол, разливая своё содержимое по уложенному плиткой полу. Гера сразу склонился, проверяя, чтобы реактивы не испортили плитку, потом недовольно посмотрел на брата, который, скрестив руки, взирал сверху вниз.       — Ну нахуя? Ты криворукий, а если бы там была кислота? И вылилась бы на меня? Нас спалят, а мне лаборантскую потом убирать, нахуй, пол года… — тяжело вздохнув, Гера отодвинулся от лужицы и хотел было встать, но Глеб резко склонился и потащил паренька за лодыжки поближе к себе и подальше от места преступления, впрочем, оставаясь на полу комнатки.       — Чё ты делаешь? — уже не удивляясь странным выходкам старшего, Герман откинул волосы с лица, глядя на то, как брат усаживается на его колени. — Нас же увидят, и что блять тогда?       — Пусть видят. Что тебе сделают? Из этой богадельни ты не вылетишь, а одноклассники и друзья тебе тут не нужны. Зажравшиеся детки, — Глеб запустил руку в волосы любимого братика и обнял его за шею, склоняясь к губам и двигая бедрами, словно пытаясь возбудить смущенного брата.       Блондин, что был сверху, ликовал от мягких губ братика, а затем плавно перешёл губами от лица к шее и, сладко выдохнув горячий воздух, сильнее прижался к Гере, целуя сначала неуловимо, а потом, добравшись до желанного места, впился губами в нежную кожу, умело засасывая её, не спеша отрываться, касаясь носом и сладко чмокая от удовольствия. Парень помладше чуть слышно простонал, прикрыв веки.       Герман не сразу понял, что происходит, а когда брат отодвинулся от его шеи, демонстрируя яркий засос, постепенно начал приходить в себя, но всё ещё со сбивчивым дыханием.       — Ну всё, красавчик…       Школьник только молча переваривал новое приобретение на своей шее, касаясь пальцами и думая о чём-то своём, пока Фараон уже стянул халат с мальчика и поднял его толстовку, оголив живот. Заметив смиренность братика, который словно погрузился в свои мысли, полностью отдаваясь предмету своего обожания, Глеб принялся покрывать поцелуями заметный пресс, оставляя мокрую дорожку до пупка, от которого вниз уже спускались заметные тёмные волоски.       Возбудившись от самой красивой внешности брата, Фара теперь думал только о сексе с ним. В такие моменты, когда Гера словно бы предоставлял своё тело только для Глеба, старший вообще не испытывал никаких чувств, кроме похоти. Только желание ебли... Пропадали даже былые обиды или зависть.       Глеб привстал на ногах Геры и начал расстёгивать ремень на своих джинсах. Взгляд пополз по вздымающейся груди братика, который, приоткрыв рот, смотрел на Фараона. Конечно, он уже заметил его стояк, выпирающий через штаны, и, возбуждая ещё больше, провёл языком по своим зубам, пока старший рычит, пытаясь расправиться с ширинкой.       — Глеб… Ммм… Что, прямо здесь?       — А у тебя другие идеи? Предлагаешь поехать к предкам? — Глеб склоняется к губам младшего брата, и они снова сливаются в страстном поцелуе.       Тонкие пальцы Германа затерялись средь волос старшего брата, пока тот шумно стонал, уже не сдерживаясь и не беспокоясь об обстановке, в которой они находятся. В паху каждого уже больно давило, но неожиданно их прерывает стук в дверь.       — Что за чёрт?! — Фара едва шепчет это, прислушиваясь к недовольному бормотанию за дверью.       — Кто там закрылся? Это не шутки, это опасное помещение, заходить вообще нельзя, — за дверью была молодая лаборантка, работающая в школе на полставки, пока поступала в аспирантуру.       Ручка противно дёргается, но ключ с той стороны, заботливо вставленный Глебом, не даёт девушке проникнуть в лаборантскую и увидеть секреты двух братьев.       — Сука! Сука, ебаная сука! — тихо выругался Глеб, задрав голову к потолку. Он встаёт и натягивает штаны, протягивая руки к Герману. — Вставай!       Ничего не остаётся, как прийти в себя и взглянуть на всё с другой стороны. Фараон поднялся на ноги, застегнул брюки и только потом обратил внимание на братца, что всё ещё лажал на полу.       — Давай, вставай, зай… Тихо, — Глеб помог брату подняться и, оглядев его, сам открыл дверь, поправляя волосы.       Герман, сощурившись, взглянул на старшего, когда Глеб открыл дверь, затем пулей вылетел из кабинета, решив подождать брата на улице и не объясняться с бабой, которая, если ей что-то не понравится, может гарантированно испортить ему оценки по такой нужной химии.       Глеб с очень загадочным видом вернулся через пять минут и не стал рассказывать историю того, как он объяснялся с практиканткой. А Герману было не интересно. Он стоял на парковке у машины брата, скромно крутя в пальцах последнюю тлеющую сигарету и не решаясь затянуться, так как снова провалился в свои мысли.       — Не спи, замёрзнешь, — Фара затянулся с руки брата и поцеловал его в щёку. — Я тебя люблю…       — Я тебя тоже, — с надеждой взглянув на брата, Герман прижался к его груди, обнимая за талию, но быстро отстранился, думая, что не стоит миловаться практически под окнами школы. Мало ли кто увидит, проблемы с директором, а ещё лучше с родителями парням не нужны.       Братья немного постояли, покурили, а потом молча загрузились в машину. Ссора была исчерпана, но темы для разговора не было. Любви особой тоже, Герман был обижен и не понимал, чем заслужил грубость Глеба. Если они спят, это совсем не значит, что Гере уже нельзя общаться с остальными парнями. Тем более без какого-либо намёка на что-то противозаконное. Он бы ещё к отцу ревновал. Хотя кто его знает...       — Ну что, поедем домой? — Герман откинул волосы назад и облизал губы.       Несмотря на своё настроение, парень не хотел бы, чтобы Глеб уехал к себе и снова пропал на неопределённое время. Он и так мучается в его отсутствие, ожидая следующей встречи.       — Может, к родителям, что скажешь? Мама была бы рада...       — Ты думаешь, была бы рада? — как котик приложив лапку к щеке, Глеб задумался, но всё же, выруливая с парковки, свернул на трассу в направлении загородной резиденции Голубиных.       — Мы же ляжем вместе? — спросил младший с ноткой надежды в голосе.       Герман молчал, пока они выезжали из города, слушая негромкую музыку, что была в плейлисте Глеба.       Рэпер недолго думал, посмотрел на братика и кивнул, а после показал язык. Гера сразу просиял, снова прощая брату все детские обиды.       — Останови машину, — решая немного побаловаться, капризно выпрашивает школьник.       Глеб в непонятках съезжает на обочину. Длинные пальцы быстро отстегивают ремень безопасности, и Гера через пару секунд оказывается на коленях старшего.       — Ты так хотел меня в кабинете и так легко сдался? — руки Германа мягко легли на грудь брата.       Глеб откинулся на сиденье и высунул язык, молча глядя на сидящего на себе парня, который явно ждал ответ.       — Я достаточно терпеливый, чтобы не устраивать истерику от того, что секс обломился один раз. Думаю мы наверстаем, — Глеб подмигнул, а Герман склонился к его плечу, пока старший брат пробежался пальцами по засосу на шее младшего. — Надо замазать, не думаю, что мама оценит это. Будет ещё расспрашивать тебя про бабу.       — Хм, я скажу, что она — высокая красивая блондинка, — руки младшего брата уверенно прошлись по груди Глеба.       Он поднял толстовку и футболку максимально наверх и внимательно посмотрел на татуировки, любуясь ими, затем склонил голову и коснулся тёплыми губами сначала правого сосочка, затем левого, пока старший шумно выдохнул от происходящего, вытянул ноги и обнял рукой Геру за талию, спокойно наблюдая за его действиями.       — Она умная, любит меня и бережёт... И скажу то, что я знаю её всю жизнь. Кажется, что знаю...       Фара молчал, просто слушал, о чём говорит его братик и наслаждался поцелуями, редко постанывая, когда Гера особенно чувствительно кусал его. Затем вытянул из небольшой косметички в бардачке своё тональное средство и замазал яркое пятно на шее Геры.       — Ладно, всё, слезай! Надо ехать домой, у меня уже задница затекла, — легко высадив со своих колен Германа, водитель продолжил путь до дома.       Там их ждала мать, которая сразу обхватила руками Глеба, радостно улыбаясь. С Герой она виделась утром, а вот старший сын давно не заезжал.       — Идёмте кушать, только помойте руки.       Парни переглянулись, вспомнив детское развлечение бегать наперегонки по коридору до ванной комнаты. Так и сделали на этот раз, но сейчас Гера почти выиграл и первым бы залетел в уборную, если бы Глеб не выставил ногу.       — Нечестно! — Герман, запнувшийся о конечность старшего брата, посмотрел на него, пока Глеб, воспользовавшись удобной позой, шлепнул футболиста.       — Всё, как и должно быть...       Братья вернулись за стол, там снова поговорили об успехах Глеба в творчестве и личной жизни. Мама активно спрашивала о девушке, или парне, но Глеб отвечал уклончиво и даже на Геру в этот момент не смотрел. Это задевало младшего, но что поделать. У мамы в этом вопросе точно поддержки не спросишь, а с Глебом говорить себе дороже.       После ужина Фара позвал младшего братика в гостинную, где на большом экране можно было бы посмотреть начинающийся матч.       На диване валяется пледик, под него уже залез Глеб, а Герман упал рядом, и на его талию сразу легла рука. Внимательно глянув в проход, старший чмокнул парня в губы.       — Жалко, что мы не там, да?       — Немного... Но если честно, мне и сейчас очень хорошо, — Глеб положил руку на внутреннюю сторону бёдер брата и повёл ею вверх, отчего младший горячо вздохнул и взглянул в глаза парня, но Глеб лишь поцеловал его за ухом и прошептал: — Просто расслабься...