Три причины моей ненависти

      Гермиона ненавидела опаздывать. Она абсолютно точно помнила, что за всю свою жизнь опоздала всего два раза. Впервые, это досадное, на ее взгляд, недоразумение, произошло, когда она ещё училась в Хогвартсе на третьем курсе. В тот день она опоздала на свои любимые Древние руны, потому что по дороге туда Джинни, тогда ещё Уизли, поймала и утащила недоумевающую Гермиону в женский туалет, где со слезами просила у нее совета по поводу Гарри, тогда ещё влюблённого в Чжоу Чанг.       Бросить плачущую подругу было не в характере бравой гриффиндорки, поэтому, скрежетнув зубами от мысли о неизбежном опоздании, Гермиона посвятила ближайшие пятнадцать минут душевному разговору с Джинни.       Второй раз Гермиона пришла с опозданием на собеседование, когда устраивалась на работу стажёром в Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними. В то утро Рон, услышав дребезжащий возле уха будильник, взмахнул рукой, отключая звук, и благополучно перевернулся на другой бок досыпать. Благодаря его стараниям в Министерство опоздали они оба, и Гермиона ещё долго про себя благодарила всех святых за то, что ее все-таки взяли на работу, несмотря на такую по её словам «возмутительную непунктуальность». Услышав от нее недовольные причитания, Рон лишь усмехнулся и сказал, что её взяли бы даже в том случае, если бы она совсем не пришла на собеседование, ведь они герои войны. Иначе и быть не могло.       И вот в её жизни настал третий раз, происходивший прямо в эту самую секунду, на утро после посиделок у Поттеров.       Вернувшись домой вчера вечером, Гермиона тут же получила сову от Гарри. Он прислал письмо с вопросом, смогут ли они завтра в полдень прибыть в Министерство, чтобы поделиться воспоминаниями. Гермиона, с напускным безразличием на лице, задала этот вопрос Малфою, а сама украдкой ждала его реакции. Втайне надеясь, что сможет прочитать на его лице хоть что-нибудь отдаленно намекающее на его волнение или страх. Но, к ее большому разочарованию, Драко не выдал таких желанных Гермионой эмоций, лишь согласно кивнув.       После этого короткого диалога они успешно продолжили игнорирование друг друга, читая в гостиной на разных концах дивана. Спать они легли все также молча, повернувшись друг к другу спинами. Лишь иногда, во время очередного каприза связи, им приходилось касаться друг друга кончиками пальцев.       «Как старые супруги», — засыпая, подумала Гермиона, прислушиваясь к его мерному дыханию.       Открыв утром глаза, она поняла, что лежит уткнувшись лицом в крепкую мужскую грудь. Драко Малфой, по совместительству обладатель вышеупомянутой груди, крепко спал, прижав ее к себе за талию. Гермиона осторожно приподняла голову, рассматривая его. Впервые она видела его лицо таким спокойным и умиротворенным, ведь чаще всего его брови были слегка нахмурены, а рот искривлен в усмешке. Сейчас же Драко выглядел таким безмятежным, что она с трудом подавила в себе желание провести кончиком пальца по его приоткрытым губам, чтобы удостовериться, что он действительно здесь.       Она скосила глаза на свои наручные часы, которые вчера благополучно забыла снять впопыхах, и сдавленно охнула.       — Малфой! — Гермиона с силой толкнула его в плечо. — Давай поднимайся, мы уже опаздываем!       Драко с протестующим рыком прижал ее еще крепче к своему телу, заставляя Гермиону сдавленно пискнуть, и шумно выдохнул ей в волосы.       — Грейнджер, давай отправим Поттеру сову, чтобы он шёл нахрен с такими ранними встречами.       — Во-первых, мы не будем никуда слать Гарри, а во-вторых, время уже почти двенадцать!       Гермиона кое-как вырвалась из его объятий и вприпрыжку побежала в ванную, в надежде успеть привести в порядок хотя бы прическу.       Когда она вернулась в комнату, на ходу завязывая на голове тугой пучок из волос, Драко уже встал и стоял перед ней в одних брюках.       — Ну неужели, я думал, что ты никогда не выйдешь оттуда, — он задумчиво рассматривал две практически одинаковые рубашки цвета слоновой кости.       — Я была там ровно семь минут, — Гермиона аж закашлялась от возмущения. Ну что за человек! Ее умению быстро приводить себя в порядок может позавидовать любая девушка, а он только что завуалированно назвал её копушей!       — Сама сказала, что мы опаздываем, — Драко все же выбрал себе рубашку и под возмущённый бубнеж Гермионы скрылся в ванной.       — Самодовольный павлин, — фыркнула она и, достав из шкафа джинсы и шелковую блузку чёрного цвета, быстро натянула на себя одежду. Малфой вернулся в комнату в тот момент, когда Гермиона, полностью собранная, чуть не подпрыгивала от нетерпения.       — И этот человек говорит, что я долго собираюсь! — она схватила Драко за руку и силком потащила к камину в гостиной. — Ты что там, красился?       — Грейнджер! — он резко остановился, от чего Гермиона чуть не шлёпнулась на ковёр от неожиданного торможения. — Ещё хоть один намёк на мою гомосексуальность вылетит из твоих губ, я тебе наглядно докажу свои предпочтения в сексе. Ты меня поняла?       Его строгий голос породил в мыслях абсолютно неуместные фантазии, послав волну жара в низ живота, и Гермиона лишь коротко кивнула, стараясь не смотреть ему в глаза. Она взяла в руки летучий порох и, войдя в камин, хриплым от неожиданного прилива возбуждения голосом, произнесла: «Министерство магии».       Спустя буквально пятнадцать минут, пройдя все необходимые проверки, они уже сидели в кабинете у Гарри, ожидая, когда подойдёт специалист по забору воспоминаний.       — А какой промежуток времени захватят воспоминания? — неспешно протянул Драко, принимая из рук Поттера чашку кофе.       Внутри Гермионы все оборвалось. Она совсем забыла, что утро того дня, как собственно и предшествующую этому ночь, она провела в номере Малфоя. Боже, если Гарри об этом узнает, то ей можно будет сразу заказывать себе билет на другую планету в один конец. Нет, Гарри, конечно же, тактично промолчит, понимая, что с Роном их история уже закончена, но сам факт такого фривольного поведения точно не позволит Гермионе спокойно смотреть ему в глаза.       — Нас интересует только момент вашей стычки. Так что не переживай, Малфой. Все остальное останется при тебе.       Гермиона и Драко синхронно выдохнули с облегчением, и она невольно скосила на него глаза. Какие воспоминания о том дне он прячет? И от кого? Почему-то в глубине души зрела уверенность, что эта таинственная «она», от которой Малфой так тщательно что-то скрывает, и есть Гермиона. Но вот как узнать наверняка?       — Сыворотка правды...— сдавленно пробормотала Гермиона, вспоминая вчерашние слова Луны.       — Что? — спросил Драко, с любопытством глядя в ее лицо. — Ты что-то сказала?       — Нет, просто вспоминаю закрыла ли я дверь, — с напускной небрежностью отмахнулась от него Гермиона, мысленно давая себе подзатыльник. Чудесно, она почти сказала Малфою, что хочет опоить его Сывороткой правды. Осталось заботливо поинтересоваться, нет ли у него аллергии на какой-нибудь из компонентов зелья.       — Мы же переместились через камин, — недоверчивые нотки в его голосе заставили внутренности Гермионы сжаться от возможного провала, но она быстро взяла себя в руки и с самой искренней улыбкой заглянула в глаза Малфою.       — Боже, действительно. Спасибо, что сказал, а то я от волнения забыла обо всем на свете.       Не успел Драко открыть рот для ответа, как в дверь постучали, и в кабинете появился специалист по забору воспоминаний. Это был темноволосый худощавый мужчина лет сорока, одетый в лабораторную мантию белого цвета, очень похожую на врачебный маггловский халат. Он сжимал в руках небольшой коричневый чемодан и несколько пустых склянок.       — Добрый день, ну что, с кого начнём? — неожиданно густым, низким голосом пропел мужчина с добродушной улыбкой и достал из кармана мантии волшебную палочку.       Первым вызвался Малфой, и Гермиона завороженно наблюдала, как к его голове прислонилась палочка, вытягивая серебристо-серую тонкую нить из виска.       Минута, и точно такая же нить перекочевала из ее головы в прозрачную склянку, которую сотрудник Министерства убрал в свой чемодан.       — Результаты будут готовы в течение недели, — он коротко кивнул Гарри, попрощался с Малфоем и Гермионой и покинул кабинет.       — Отлично, — довольно улыбнулся Поттер. — Через несколько дней мы сможем получить воспоминания от Джин, Луны и Блейза. Останется только дождаться анализа и расшифровки.       — Рад, что ты так доволен собой, Поттер, — лениво протянул Драко, с интересом рассматривая свои ногти. — Теперь мы можем идти?       — Не смею задерживать, мистер Малфой, — в тон ему ответил Гарри, в шутливом поклоне указывая на входную дверь.       — Дай мне пару минут, — Гермиона придержала его за рукав, когда Драко уже подошёл к выходу. — Я быстро.       — Что-то случилось, Гермиона? — Гарри обеспокоено заглянул ей в лицо, когда за Малфоем закрылась входная дверь.       — Мненужнасывороткаправды, —зажмурившись, выпалила она и шумно выдохнула.       — Что? Веритасерум? Но зачем?       — Гарри, ты можешь просто дать мне Сыворотку и не задавать лишних вопросов? Честное слово, я все расскажу, как придёт время, — Видимо, мольба в ее голосе подействовала на Поттера нужным образом, потому что он, кивнув, выдвинул верхний ящик стола, достал склянку с бесцветной жидкостью и пробормотав: «Я надеюсь на твоё благоразумие», протянул её Гермионе.       — Ты не представляешь, как выручил меня, — она быстро спрятала свою добычу в кармане джинсов и, быстро чмокнув Гарри в щёку, поспешила выйти за дверь.

***

      Вернувшись домой, Малфой скрылся в ванной, и Гермиона начала судорожно придумывать, как незаметно напоить его Сывороткой.       С трудом дождавшись, пока он вернётся в гостиную, она выждала для надежности десять минут, усердно делая вид, что заинтересована исключительно книгой, лежащей у неё на коленях.       — Может быть, выпьем чаю? — она небрежно убрала прядь волос за ухо, с замиранием сердца ожидая его ответа.       — Ты хочешь поухаживать за мной, Грейнджер? — от удивления Драко чуть не выронил свой ежедневник, в котором делал записи последние минут десять. — Это что-то новенькое.       — Будто никто никогда не делал тебе чай, Малфой, — Гермиона громко фыркнула и встала с дивана. — Тебе сколько сахара?       — Одну ложку, пожалуйста, — Драко не сводил с неё любопытного взгляда. — И немного молока.       — Я быстро, — тщательно сдерживая рвущуюся наружу победоносную улыбку, она быстрым шагом пошла на кухню.       Поставив чайник на плиту, Гермиона дрожащими руками достала чашки, чай, молоко и села за стол, нетерпеливо постукивая пальцами по столешнице.       Ещё несколько минут, и она узнает всю правду. Про воспоминания, суп, его отношение к ней. О да, она задаст все интересующие ее вопросы. Маленький червячок сомнения гаденько шепнул ей на ухо, что это неправильно — подливать Малфою Сыворотку правды, но Гермиона решительно задавила его в зародыше. Она больше не могла жить в неведении. Сегодня все секреты должны раскрыться.       Чайник громко засвистел, и Гермиона, подпрыгнув, вскочила со стула, разливая в чашки кипяток. Молоко, сахар, Сыворотка в чашку Малфоя, размешать в одну сторону, в другую — все действия отточены до автоматизма, пока мозг практически кипел от водоворота мыслей. Она глубоко вздохнула с закрытыми глазами, осторожно взяла в руки чай и поспешила вернуться в гостиную.       — Вот, держи, — Грейнджер протянула ему чашку, осторожно опускаясь на край дивана с абсолютно несгибаемой спиной. Казалось, что он насквозь видит все ее мысли и, того и гляди, отшвырнет свой чай в сторону, обвинив Гермиону в использовании таких грязных методов, чтобы развести его на правду.       Но Малфой с абсолютно непроницаемым лицом поднёс чашку к губам и сделал большой глоток. Гермиона шумно втянула воздух носом, осознав, что совсем не дышала до этого момента.       — Грейнджер, отличный чай, спасибо, — он подмигнул ей, вновь спрятав лицо за чашкой и с наслаждением сделал ещё один глоток. — Да у тебя, оказывается, талант.       — Почему ты приготовил мне суп, когда я болела? — быстро выпалила она и уставилась на него немигающим взглядом.       — Потому что мне хотелось порадовать тебя, — послушно ответил Малфой, на секунду замер в удивлении, но быстро пришёл в себя и усмехнулся. — Сыворотка правды. Недурно, Грейнджер.       — Почему ты сделал исключение именно для меня? Ведь ты не готовил после несчастного случая с Крипплом, — не обращая внимание на его кривую усмешку, продолжила она свой допрос.       — Потому что ты мне не безразлична, — Драко смотрел ей в глаза, а казалось, что прямо в душу, и Гермиона почти задыхалась от наплыва эмоций. — Я так и знал, что моя мать приложила руку к твоему вчерашнему состоянию. Но что же сподвигло тебя на такие отчаянные действия, Грейнджер?       — Я подслушала твой разговор с Забини вчера вечером, когда вы стояли на крыльце, — Гермиона в ужасе зажала себе рот рукой, и перед глазами возникла картинка, как она мешает ложкой его чай и по привычке засовывает в рот, чтобы проверить вкус.       — Как интересно, — Малфой закусил губу и пододвинулся к ней ближе на диване. — Ты и себе добавила пару капель?       — Я машинально облизала ложку, которой мешала твой чай, — она закатила глаза, когда он расхохотался, запрокинув голову на спинку дивана.       — Грейнджер, ты понимаешь, что такое нарочно не придумаешь? — Драко вытер выступившие от смеха слёзы в уголках глаз. — Так значит, мы с тобой на равных?       — Да, но я надеюсь, что ты этим не воспользуешься.       — То есть тебе можно, а мне нельзя? — прищурился Малфой.       — Именно так, — Гермиона гордо вздёрнула нос. Так она и думала на самом деле. Ведь это он что-то скрывает.       — Наглость — второе счастье, Грейнджер? Чудненько. Тогда моя очередь задавать вопросы.       — Как ты относился ко мне в Хогвартсе? — главное, не дать ему шанс говорить. — Вчера ты сказал, что не врал о своём отношении ко мне после школы. Что было во время учебы?       — Ты нравишься мне с четвертого курса, Грейнджер, — прошипел Драко сквозь зубы. — С гребанного четвёртого курса.       Гермиона застыла в изумлении, пытаясь переварить полученную информацию. Она не знала, как именно ей распорядиться, ведь все, что она хотела — это просто ответы на свои вопросы. И уж точно она совсем не думала о том, что эти ответы могут перевернуть все её представление о нём.       — О каких воспоминаниях...       — Стой! Молчи! — Драко буквально за секунду оказался рядом с ней и зажал ей рот ладонью. — Дай мне шанс рассказать тебе об этом самостоятельно, когда придёт время. Пожалуйста.       То ли это настойчивый взгляд серых глаз так на неё повлиял, то ли его низкий голос практически над ухом, но Гермиона громко сглотнула и кивнула, соглашаясь, не в силах произнести ни слова в ответ.       Малфой не сдержал облегчённого выдоха, а затем сократил между ними расстояние ещё больше и взял её за подбородок.       — А как ты относишься ко мне, Грейнджер?       — Ты очень мне нравишься. Я думаю, что смогла бы тебя полюбить, — Гермиона физически ощущала, как ломаются все преграды между ними после её ответа. Она продолжала перекатывать на языке последние слова, понимая, что никогда ещё не чувствовала себя настолько свободной от всех предрассудков. Она впервые сказала вслух то, что так отчаянно пыталось укорениться в её мыслях последние несколько дней.       — А чего же ты хочешь сейчас? — он провёл носом по её щеке, и она затаила дыхание.       — Тебя, — громкий шёпот прямо в его ухо. — Все это время только тебя. — Плевать на всех. Она действительно этого хотела.       И пока он пристально смотрел прямо ей в глаза, за спиной рушились последние стены. Недоверия, страха, боли. Разлетались по камушкам, оставляя после себя место для чего-то нового, вечного.       — Ты не представляешь, как долго я этого ждал, — он провёл двумя пальцами по её губам, не прерывая зрительного контакта. — Ты пожалеешь об этом?       — Никогда. — И остались только они. Стены рухнули.       Поцелуй. Такой жадный, желанный. Вырывающий из груди хриплый выдох. Гермиона вцепилась негнущимися пальцами в воротник его рубашки, пытаясь притянуть ближе к себе, пока он исследовал ее рот. Драко целовал все глубже, все яростнее, грубо раздвигая языком ее губы, и от этих, казалось бы, первобытных движений внизу живота становится настолько жарко, что Гермиона почувствовала, как слабеют ноги от желания.       Словно в бреду, она потянулась к пуговицам на его рубашке, но пальцы дрожали и не слушались свою хозяйку. Слишком долго она хотела этого и от того слишком отчаянно пыталась скорее добраться до такого желанного тела. Устав бороться с перламутровыми застежками, Гермиона с силой развела полы рубашки в стороны, не обращая внимание на звук падающих на пол пуговиц, и, наконец, прикоснулась к его коже.       — Такая нетерпеливая... — он с трудом оторвался от ее губ. — Скажи мне, чего ты хочешь, Гермиона?       — Дотронься до меня, — Сыворотка правды все ещё гуляла в её крови, заставляя открыто говорить о своих желаниях. — Пожалуйста, Драко.       Щелчок его пальцев, и вот она уже стоит в одном кружевном белье чёрного цвета. Малфой сделал шаг назад, любуясь изгибами её тела, и Гермиона почувствовала, как плавится под его жадным взглядом. Никто и никогда не смотрел на неё с таким диким желанием, от которого захотелось скорее ощутить на себе его руки. Драко на выдохе облизал губы, и она словно сгорела от ещё одной резкой волны возбуждения.       — Ты такая красивая, Гермиона, — он медлил, скользя кончиками пальцев по краю чашечки лифа, горячо шепча ей прямо на ушко. — Такая сексуальная.       Его вторая рука плавно вычерчивала узоры на ее животе, вызывая мурашки по всему телу от его невесомых прикосновений. Драко опустил свои губы на ее шею, слегка царапая кожу зубами, одновременно заводя свои руки к ней за спину. Щелкнула застежка лифа, и в ту же секунду из одежды на ней остались лишь крохотные трусики, которые больше открывали, чем прятали. Шершавыми пальцами он обхватил её правый сосок и слегка сжал. Она шумно выдохнула через нос. Так оглушающе. Тем временем влажные губы накрыли вторую грудь, медленно лаская языком. По её коже пробежались искры, а глаза закатились от удовольствия.       Гермиона со стоном сжала ноги, судорожно цепляясь за его плечи, в попытке удержать равновесие. Под веками сверкали яркие вспышки, а его дыхание на коже посылало электрические разряды по всему телу. Она скользнула ладошками по его торсу, ниже, по косым мышцам живота. Дрожащие пальцы отказывались повиноваться, пока она пыталась справиться с пряжкой ремня и, издав отчаянный всхлип, она взмахнула рукой, магией разрезая вещицу из драконьей кожи на две ровных части, и те с глухим стуком упали на пол.       Еле сдерживаясь от желания таким же образом избавить его от брюк, Гермиона быстро вжикнула молнией на ширинке и обхватила ладошкой твёрдый, горячий член. Она провела по всей длине, ощущая под пальцами нежную кожу, и Малфой задушено простонал, слегка прикусив ее сосок. Он резко убрал ее руку из своих брюк и упал перед ней на колени.       — Что ты де... О Боже, Драко... — Гермиона протяжно застонала, когда горячий язык прошёлся по влажной ткани её трусиков. Она вцепилась в его волосы, слегка натягивая их, и просто потерялась в ярких ощущениях. Глаза автоматически закрылись, когда его пальцы пробежались по внутренней поверхности бёдер. Дыхание выходило из груди с натужными хрипами, когда он зубами подцепил резинку её трусиков, стягивая кружевную ткань к щиколоткам.       Драко приподнял её правую ногу, помогая Гермионе избавиться от белья, и тут же закинул её лодыжку себе на плечо, ещё больше открывая обзор на блестящее от смазки лоно.       — Мерлин...— он провёл указательным пальцем по половым губам, собирая с них влагу, и, глядя в затуманенные глаза Гермионы, медленно облизал его. — Ты такая сладкая.       Эти пошлые действия послали в низ ее живота очередной горячий импульс, и она закусила нижнюю губу, ощущая, что тонет в его потемневших от страсти глазах. Она ещё шире раздвинула ноги, будто приглашая, и Драко не заставил себя ждать, впиваясь губами в её сладкий жар. Гостиная тут же наполнилась хриплыми женскими стонами, заглушаемыми лишь громкими ударами её собственного сердца, словно оно стучало прямо в ушах.       Талантливый язык Малфоя творил настоящую магию, раздвигая её мягкие складки и периодически надавливая на твёрдую горошину клитора. Ещё одно целенаправленное движение на тугой комочек, и спина Гермионы выгнулась дугой, а пальцы ещё крепче вцепились в его платиновые пряди.       — Боже, пожалуйста... — она сама не знала, о чем умоляла, пока его язык снова и снова широко облизывал её клитор, а холодные пальцы дразняще кружили возле входа во влагалище. Гермиона предприняла попытку насадиться на них самостоятельно, но Драко резко отдернул пальцы, вырывая из её горла разочарованный стон.       — Такая сладкая девочка, — он поднял на неё взгляд, продолжая ласкать нежные складочки, и Гермиона задохнулась от вида его влажных, приоткрытых губ. Это было самое возбуждающее, что она видела в своей жизни. Драко Малфой, стоящий перед ней на коленях, а на его лице блестят следы от её смазки.       Резкое движение, и вот его пальцы уже внутри, растягивают упругие стеночки, относя её сознание куда-то за пределы комнаты, дома, планеты. Сейчас весь мир Гермионы сосредоточился на рваных движениях его холодных пальцев внутри неё, и она почувствовала знакомое ощущение внизу живота.       — Драко, я сейчас...я... — дыхания не хватает, а ноги того и гляди перестанут удерживать ее в вертикальном положении. Она была так близко к оргазму, что когда его язык вновь накрыл клитор, Гермиона почувствовала, будто каждая клетка её тела сгорает в этом бушующем урагане ощущений. Сочетание горячего языка и грубых, холодных пальцев полностью отключило сознание, заставляя сосредоточиться только на чувстве подступающего удовольствия.       — Давай, милая, давай же.       И все. Четыре слова, сказанные его горячим шепотом, отправили её в космос. Ошеломительный оргазм со скоростью Хогвартс-Экспресса прошёлся от кончиков пальцев на ногах до самой макушки. Он словно бурлил во всем теле, в голове что-то загудело, и Гермиона пошатнулась, не в силах больше стоять на ногах.       Малфой ловко поймал её обмякшее тело и отнёс на диван, усаживая ее на свои колени. Он ласкал её шею губами и, скользя ладонями по груди, опускаясь к ещё подрагивающему от недавнего оргазма лону, нежно погладил истекающие влагой складочки. Гермиона открыла глаза, ощущая под собой его каменный стояк, и, хитро улыбнувшись, сползла с его колен, резким движением рук разводя бедра Драко в стороны и устраиваясь между ними на коленях.       — Ты готов узнать, насколько я плохая девочка? — промурлыкала она, намекая на вчерашнюю игру у Поттера, одновременно стягивая с него брюки вместе с бельём.       Драко облизал губы и ухмыльнулся, приподняв бедра, чтобы помочь ей избавить его от одежды.       — Только если ты готова, милая.       Перед лицом Гермионы возник гордо стоящий член, с блестящей капелькой влаги на головке, и она, не сдержавшись, растерла ее большим пальцем, заставляя Малфоя сдавленно зашипеть.       — Ты не представляешь, насколько я готова, — сохраняя зрительный контакт, она провела языком по всей длине члена, наслаждаясь видом его трепещущих от удовольствия ресниц и закатившихся глаз. Гермиона обхватила губами головку и резко опустилась до самого основания, вырывая из его груди задушенный стон. Она втянула щеки и сдавленно простонала от вновь нахлынувшего собственного возбуждения.       Она аккуратно царапнула зубами нежную кожу, и Драко подался бёдрами вверх, путаясь пальцами в её кудрях, и упёрся головкой прямо в горло. Гермиона снова подняла голову вверх, оставляя на нем влажный след своей слюны, а затем вновь резко опустилась. Она мягко ласкала пальцами мошонку, пока быстро насаживалась ртом на его член. Малфой, не сдерживаясь, громко стонал, вбиваясь в ее горло, и все сильнее оттягивал волосы девушки, крепко сжатые в его кулаке. Все это в совокупности возбуждало её ещё сильнее, посылая волны жара в низ живота. Гермиона чувствовала, как из глаз выступили слёзы от слишком глубокого проникновения, а по подбородку медленно стекали тонкие ниточки вязкой слюны, но желание довести Драко до исступления полностью перекрывало все неудобства. Его бёдра вздрагивали всякий раз, когда её нос почти касался его светлых лобковых волос, а сам он стонал все громче, не в силах сдерживаться. Неожиданно Драко мягко опустил свои ладони на её лицо, заставляя остановиться, и Гермиона с влажным причмокиванием выпустила его член изо рта.       — Я хочу кончить в тебя.       Малфой рывком поднял ее на ноги и заставил встать коленями на диван, уперевшись ладонями в спинку. Гермиона сжала пальцами плотную обивку и коротко всхлипнула, ощутив его руки на своих бёдрах.       — Ты такая плохая девочка, Гермиона.       Звонкий шлепок по ягодице вырвал из груди задушенный стон и заставил Гермиону сильнее изогнуться в спине, неосознанно подаваясь ещё ближе к нему.       — Моя плохая девочка.       Сильные пальцы сжали ягодицы, чуть разводя их в стороны, а горячий язык преступно медленно прошёлся по жаждущему лону. Но не успела она утонуть в новых ощущениях, как одним мощным толчком Малфой вогнал свой член глубоко в неё, подарив волшебное чувство наполненности.       — Драко...       Он обхватил пальцами её запястья и завёл за спину, удерживая их одной рукой прижатыми друг к другу. Малфой двигался внутри, загоняя член во всю длину и до синяков сжимая её ягодицу свободной рукой. Движения становились все быстрее, размашистее, и вот он уже вколачивался в неё так сильно, что Гермиона почти задыхалась, не успевая набрать в легкие нужное количество кислорода. Вскоре его член начал касаться той самой нужной точки внутри неё, отчего перед глазами начали зажигаться звёзды.       — Драко, Боже, Драко...       Ошеломительный по силе оргазм выбил из груди жалкие остатки воздуха, и Гермиона раскрыла рот в безмолвном крике, мелко дрожа всем телом. Малфой отпустил её дрожащие руки, крепко сжал ладонями её талию и, издав низкий рык, в несколько особо глубоких толчков довёл себя до кульминации, наполняя её лоно своим семенем.       Тяжело дыша, они упали на диван, и Драко притянул Гермиону к своей груди, зарываясь носом в её спутанные волосы.       — Не думал, что твоя прическа может выглядеть ещё хуже, чем в школе, — он со смешком увернулся от возмущённого шлепка и мягко поцеловал её в висок.       — Ты знаешь, о чем говорить с девушкой после секса, Драко Малфой, — Гермиона хотела добавить ещё что-нибудь язвительное, но сил не было от слова совсем, и она просто уткнулась носом в его грудь, жадно вдыхая запах его кожи.       — Как ты думаешь, у нас что-нибудь получится? — его низкий голос отдался вибрацией где-то возле сердца, и Гермиона подняла голову, заглядывая в ещё темные от страсти серые глаза.       — Да. По крайней мере, на одной из восьми планет, — прошептала она, накрывая его губы поцелуем.