Фарфоровые осколки

Наконец наступила ночь. Вся семья уже была в помещении, ожидая одиннадцати тридцати вечера, чтобы Пагсли спустился и отпраздновал свои девятнадцать лет. Я оглянулась вокруг, надеясь найти того, кого хотела бы увидеть, но вместо этого я почувствовала, как кто-то схватил меня за предплечье.  — Привет, Уэнздей! Ты так выросла! — я уставилась на неё. Аманда Бакман. — Ты все еще одеваешься, как будто кто-то умер… почему?  — Как я сказала четыре года назад, пока ещё нет — улыбка Аманды медленно исчезла. Она раздражала меня, потому что очень много говорила о косметике и одежде. О тех вещах, которые меня не особо волновали. Я подняла на нее свои глаза и поднесла руку к ее губам, прикрывая их — Заткнись — и я ушла. Я видела, как отец спускался по лестнице, глядя на меня так называемым «отцовским взглядом». Это значит, что он все еще злился на меня из-за того, что произошло утром. Поднявшись наверх в ванную, чтобы накраситься, я полузакрыла дверь, оставив небольшое пространство, чтобы люди могли знать, что в ванне кто-то есть.  — Уэнздей? — я слышала, как кто-то шептал, но не отвечала — Уэнздей, я знаю, что ты здесь, я видел, как ты бежала наверх — теперь стало ясно кому принадлежит этот голос. Я открыла дверь и вышла из ванной, осмотрев обе стороны коридора. Слева от меня была картина. Справа от меня еще одна картина. Но ещё был человек, стоящий там и смотрящий на меня. — Cara mía. Он подбежал ко мне, но я вытянула руку, показывая, что ему нужно остановиться; повернула голову и внимательно посмотрела на него. Те же очки, те же грязные волосы, тот же Джоэль, которого я встретила четыре года назад. Через некоторое время я обернулась и пошла к задней двери — Погуляй со мной. Пройдя комнату для вечеринки по случаю дня рождения и дверной проем, мы наконец вышли из особняка и пошли к кладбищу Аддамс. Я села на каменную скамью. Джоэль сел рядом со мной, но не слишком близко. Я уставилась в пол, ожидая, пока он заговорит. — Извини, Уэнздей, что я не общался с тобой в течение четырех лет. Но это первый раз, когда я вижу тебя за это время. Мне пришлось убежать, чтобы оказаться здесь. Я скучал по тебе. Я посмотрела на него — Не мучай себя — он посмотрел на меня — Это моя работа — Он улыбнулся, придвинувшись ко мне.  — Итак, ты вернулся. — Да, я вернулся, и я вернулся навсегда — он встал передо мной — И я весь твой, Уэнздей — он подошел ко мне ближе, ожидая поцелуя. Я подняла бровь и, поднеся руки к его груди, толкнула его, заставив его упасть на спину. Я знаю, что ты весь мой — я встала — Но только тогда, когда мне хочется — развернулась и пошла к выходу.  — Так значит ли это, что мы встречаемся? — сказал он, вставая и догоняя меня. Я посмотрела на него — Мы? — я выдержала паузу, даже звука моего дыхания не было слышно. Я подняла левый угол моей губы, продолжая идти. ***  — Что? Нет, мама, я не у Дженифер. Я в особняке Аддамс! Сегодня день рождения Пагсли, мама. Да мам. Я не знаю! Может и нет, но это не твое дело. Хорошо, что бы там ни было, это все твои глупые правила и твоя чрезмерная забота! До свидания! Я не знаю, увидимся. — он повесил трубку. Я дала ему знак, чтобы он сел рядом со мной в большом зале.  — В чем дело? — вежливо спросила его. Глаза Джоэля наполнились слезами. Я быстро встала, заволновавшись. Я заметила слезинку, упавшую на пол и испачкавшую лакированную древесину. Для меня это было похоже на водопад. Моя рука направилась к его запястью, убирая его, чтобы я могла сесть на его колени. Я взглянула на свою семью и заметила, что отец смотрит на меня из другой части комнаты. Но мне было плевать. Большим и указательным пальцами я сняла его очки и положила их на стол, а затем вытерла слезы.  — Моя мама только что выгнала меня из дома — ответил он. Я уставилась на него в ответ — Извини, Уэнздей, мне нужно идти. Я не могу грустить в день рождения твоего брата. Я скрестила руки, не собираясь вставать с его удобных ног. — Ты никуда не пойдешь — Джоэль посмотрел на меня. Он не шутил с тем, что сказал. Но я тоже была серьёзно настроена — Ты будешь здесь со мной, и мы будем танцевать следующий медленный танец. Он улыбнулся моим словам. Он также заметил, что отец смотрит на нас, но ему было все равно. Я сидела на его коленях, скрестив внизу ноги, положив руку ему на плечи. Отец медленно кивнул, а затем влюблённо взглянул на мать, которая улыбнулась ему. Я оглянулась на Джоэля, который смотрел на меня с самой глупой улыбкой, которую я когда-либо видела. Я подняла бровь.  — Могу я… — начал он — Неважно. В любом случае, тупой вопрос — я закатила глаза. Ненавижу, когда он делает это. Даже когда мы были детьми, он начинал предложения и никогда не заканчивал их. Я посмотрела на него, давая понять, что он может продолжать. — Могу ли я… я могу поцеловать тебя? — я немного прищурилась. Затем начала слушать первые фортепианные аккорды «Hero» Mariah Carey — Пожалуйста, потанцуй со мной Уэнздей. Я умоляю тебя. — я снова подняла бровь. — Пожалуйста, только в этот раз — через некоторое время я наконец сказала «да» и встала. Джоэль схватил меня за руку и провел через толпу. Протянув руку, он попросил меня принять его приглашение, чтобы он мог подойти ближе и начать танцевать со мной. Когда мои руки обвились вокруг его плеч, его рука обхватила мою талию, притягивая меня ближе. Моя голова становилась все тяжелее и тяжелее, и я положила ее на его плечо, глядя на всю комнату. Отец снова смотрел на нас, на этот раз более обеспокоенный. Через некоторое время моя голова поднялась, когда я слегка толкнула его. Идеальное расстояние. Джоэл посмотрел на меня в замешательстве.  — Что происхо…? — он был прерван прикосновением моих губ к его. Для меня комната стала пуста. В комнате были только я и Джоэль. Идеальное прикосновение наших губ было волшебным. Как огонь, который невозможно было погасить. Землетрясение, которое не остановить. Ураган, который охватил всех и вся, кроме нас. Мама была права, я была влюблена в это чмо.  — Cara mía… — сказал он, улыбаясь.  — Mon cher… — ответила я и попыталась улыбнуться в ответ, но это было немного сложно, потому что я улыбалась только один раз в жизни из-за этих идиотов из Чиппуа. Но я улыбнулась ему. Да, я улыбнулась Джоэлу. ***  — Я хочу предложить тост — начал отец — За Пагсли и его девятнадцатилетие. За боль. За семью Аддамс — отец повернул голову и посмотрел на меня и Джоэля, высоко поднимая бокал — За молодую любовь. Излишне говорить, что все заметили, что это было сказано для меня и Джоэля. Но мне было все равно. Я встала и взяла свой стакан с Кровавой Мэри, который сделал для меня кузен Итт.  — За юную любовь, отец — сказала я, поднимая свой стакан так высоко, как могла — отец улыбнулся мне, но это была другая улыбка. Больше похоже на улыбку «нам нужно поговорить».