в постель мне их

«солнце озаряло яркими лучами людей, цветы, деревья, и… твою улыбку. ты выходишь со школы, махая ему. перед ним никого и ничего, будто он не видит ничего, кроме тебя. он не понимает, что уголки своих губ тоже приподнимаются, а в его мыслях только одна фраза: «ты такая милая». он хочет сказать её, но не торопиться — боится что уйдёшь. подумаешь, что слишком рано. или вовсе прекратишь вашу дружбу. это так страшно… он ведь не знал, что ты к нему чувствуешь. на твоём лице всегда цвела прекрасная и такая излюбленная улыбка, было сложно сказать, что у тебя на душе. даже если скребут кошки, этого ты не хочешь показывать., а разве кому-то это интересно? кто-то попытается помочь? кто-то захочет? определённо. он хочет. почему ты врёшь именно поэтому поводу? соври на счёт оценок, на счёт возраста, на счёт того, что у тебя есть друзья., но не о своём состоянии… это так чертовски неправильно, почему ты делаешь это? почему продолжаешь, зная, что станет хуже? ответь не мне, ответь себе самой. так почему же? соври мне, но не ври себе. пожалуйста. он начинает запутываться в собственных мыслях, потому лишь мотает головой, снова обращая своё внимание на тебя: твои волосы развевает северный осенний ветер, а ты мелко дрожишь от холода, кладя тёплые ладони на предплечья., но всё ещё удерживая улыбку на губах. такую же дрожащую, как ты. пару раз дрогнули настолько сильно, что стало ясно — он был совершенно прав. * ты уже стоишь под деревом и нервно перебираешь пальцы, пытаясь их как-то… выкрутить? странно, но кто так не делал? наверное, многие делали. на твои руки легла большая ладонь, будто прося прекратить — акааши это жутко не нравилось, хоть, по сути, не считалось причинением вреда себе., но он волновался. очень сильно, до того волновался, что иногда уходил с тренировок пораньше, чтобы проводить тебя и ты не ждала его. и. опять. эта. чёртова. улыбка. ему она уже порядком надоела, фальшивая ведь., но кейджи так её любил, что не мог оторвать взгляда. такого заинтересованного, будто пытался понять, что может выдавать её, столь идеальную. слова «твоя улыбка такая милая» срываются с уст, а ты густо краснеешь: так непривычно слышать приятные вещи свой адрес. парень отворачивается, осознание приходит почти сразу и ему становится ужасно стыдно перед тобой. получилось скорее неожиданно, чем романтично, как он хотел., но уже ничего не исправить, потому лишь прибавляет шагу, оставляя тебя где-то в далеке., а ты наоборот останавливаешься, касаясь своих губ кончиками пальцев. будто первый поцелуй. правда это был первый комплимент. * снова идёшь чуть впереди, не замечая никого и ничего, потому лишь молчит, наблюдая за тобой со стороны. хочется подойти ближе и взять за руку, но нельзя… он не знает, будет ли когда-нибудь можно. конечно, будет можно., но не сейчас, верно? возможно через год, через два, три… десять? но он сможет, сделает что угодно, только бы быть ближе. догоняет и встаёт наравне с тобой, но не замечает обычной улыбки на твоё лице — ты перестала улыбаться. и это его тревожит, жутко тревожит. в голове перебирает кучу вариантов, что могло случиться. есть волнующие, есть не особо, а ещё есть… страшные. ибо акааши не знает, что с тобой могло приключиться за такой короткий промежуток времени., а ты просто не видишь его. глаза направлены вниз, на мокрый асфальт. недавно был дождь, а сейчас на улице стоит приятная свежесть и запах. хочется улыбнуться, но ты не можешь — потерялась. ты потеряла грань маски и искренности. не знаешь, как это — улыбаться по-настоящему. забыла давно, но это и не беспокоит. могло быть хуже, ведь так? краем глаза замечаешь его и становится неловко. он только подошёл, или уже долго стоит тут? в любом случае, ты опять расплываешься в фальшивой и счастливой улыбочке, будто ничего не случилось., но случилось. правда говорить об этом ты не хочется — лучше держать в себе до последнего. и, желательно, всё-таки не сорваться. не замечаешь, как вы подходите к сакуре. цветущей сакуре, такой красивой и… розовой. хоть ты и не любишь этот цвет, она завораживает: лепестки кружатся в танце на холодном ветру и изредка немного поддрагивают, ветки качаются из стороны в сторону, будто успокаивая. на душе стало очень тепло, и ты обращаешь внимание на кейджи, слыша шёпот: — так красиво, и… спокойно.» тихая музыка в наушниках немного замедляла пульс. сердце билось просто бешено, и он просто не знал, что с этим сделать. песни всегда заставляли наконец успокаиваться, и всего эффективно, но в этот раз что-то идёт не так. вся жизнь казалось пошла по другому. он знал, с чем это было связано, но признавать не хотел. всё же, парень знал это. хоть что-то. смотрит на асфальт с разводами, прямо как ты тогда. воспоминания вновь захлынули как цунами, но он старается из откинуть — неприятно. на сердце камень, винит себя, ибо не помог вовремя. винит и ничего сделать с этим не может. столько раз пытался, но все попытки были провальны. это раздражало. даже слишком. ноги его сами приводят… к дереву? да, дереву. и не просто какому-то, а к прекрасной, цветущей сакуре. в уголках глаз скапливаются слёзы. слёзы обиды и той самой вины, что хранит уже год. ровно год уже прошёл, а он никак не забудет., но и не хочет. ему это не к чему, чтобы не случилось — не забудет. ровно год с чего?.. ох, ну… с твоей смерти. — я люблю тебя, т/и. прости меня, что не сказал этого пока ты была жива.