Секс-тективное агентство "И.С.И.Д.А."

      С обеих сторон экрана повалили дымные клубы, а вслед за ними на чёрный фон, будто павы, выступили две молодые женщины. Слева — большеглазая худышка в брючных шортах в узкую серую полоску, подтяжках, белой блузке и шляпе-котелке, небрежно брошенной на косое светлое каре. Справа — длинноволосая пышка с лукавым прищуром и улыбкой Джоконды. Её крутые бёдра соблазнительно виляли под облегающим платьем. Из декольте, скромного ровно настолько, чтобы пройти цензуру, почти вываливались пухлые груди. Красотка подбоченилась и смерила меня томным взором.       Я — та, что на мониторе — достала из кармана шорт серебристый портсигар, извлекла сигарету и, зажав её зубами, рассеянно похлопала себя по ляжкам и бокам. Инна в образе роковой женщины запустила пальцы под вырез, вытащила зажигалку и, эротично проведя ею по ложбинке между грудями, подала мне. Благодарно кивнув, я закурила, выпустила изящное колечко дыма (нарисованное на компьютере) и спросила:       — Как ты всегда так быстро находишь то, что нужно, Инна?       — Элементарно, София! Мне помогает детективное агентство «И.С.И.Д.А.»!       Развернувшись, мы привалились друг к другу спинами, скрестили руки на груди и хором продекламировали в камеру:       — Сыщики «И.С.И.Д.»ы не сидят сиднем! Сыщики «И.С.И.Д.»ы помогут и вам!       Внизу посередине экрана появился столбик реквизитов: адрес офиса, страницы в соцсетях, номер рабочего телефона.       Мы — настоящие мы, сидящие с ноутбуком на кровати — стыдливо отвернулись друг от друга.       — Кабздец, — Инна захлопнула ноут, ссутулилась, закрыв лицо ладонями, и припомнила рекламу жевачки из нашего детства: — Привет, подушка! Привет, подружка! Почему люди курят?       — Каким файлообменником ты пользуешься? — в тон ей процитировала я мем нашего отрочества. — Конечно же, Скаааааайп…       Мой голос в записи звучал ошеломляюще фальшиво, а актёрские способности были не то, что на нуле, а уходили в минус. Да и текст подкачал. А ведь во время съёмки всё казалось крутым и остроумным! Наверно, мой разум, как всегда, затмила энергия Инны, и я прониклась её безоглядным авантюризмом. Вдобавок Инна решила вдарить по нуару, и видео вышло чёрно-белым — на нём даже не видно, как дивно искрится изумрудное платье, которое она возвращала костюмеру чуть не со слезами.       Я тогда насилу отговорила Инну расплачиваться за наряд натурой: «Ты же не собираешься изменять Васе после всего, что он для нас сделал?» «Ну, может, костюмер на минет согласится? — скулила Инна. — Минет не считается. И вообще, это для пользы нашего стартапа, — ввернула она прогрессивное столичное словечко. — Вот представь: заходит к нам клиент, а я встречаю его в таком стильном прикиде!»       — И денег на пересъёмку нет, — вздохнула Инна, выпрямившись и посмотрев на меня; в её влажных зелёных глазах плескалась горечь.       Вася, наш с Инной парень, был сыном мэра нашего провинциального городка. На малой родине он катался как сыр в масле, но в столице его финансов хватало впритык. Основная их часть ушла на аренду помещения — заброшенного магазинчика на окраине. В зале мы обустроили офис, а сами втроём ютились в подсобке без окон: кровать да маленький холодильник в углу. На другой стороне коридора — совмещённый санузел: туалет и душевая кабина. Да ещё кухонька, бóльшую часть которой занимала советская газовая плита. В принципе, грех жаловаться, но я привыкла к просторной родительской квартире с высокими потолками, доставшейся прадеду за какие-то трудовые подвиги из разряда «перевыполнил план на заводе».       Ради экономии мы решили, что на дорогие курсы частных детективов запишется только Вася: бизнес будет принадлежать ему, а мы с Инной станем миленькими маскотами-секретаршами, призванными привлекать клиентов. «Мы — Васины консультанты, — важно поправляла Инна. — Ну, как Шерлок — консультант Скотленд-Ярда». Я качала головой, подозревая, что Инна так довольна ролью «консультанта», потому что считает его ответственность меньшей, чем у настоящего детектива. Она умудрилась зажечь нас с Васей своей завиральной идеей: меня заставила бросить филфак и уютный родительский дом, парня — неслабо вложиться и едва не рассориться с шишкой-отцом из-за детективной блажи. Однако сама Инна хотела лишь играть в сыщиков.       Но чего не сделаешь ради любимого человека?       Впрочем, надо отдать Инне должное: она вносила свою лепту. Устроившись в клининговую компанию, она усердно драила подъезды вместе с другой молодёжью. Вечерами её мягкие пальчики были сморщены от влаги, угольные волосы пахли отбеливателем.       Пока Вася учился, а Инна вкалывала, я, белоручка, сидела одна в каморке и промышляла копирайтингом. Платили гроши: уборщицы и то больше получали. «Работай головой, говорили они, — предавалась я самобичеванию. — Будешь получать двойки — станешь дворничихой, говорили они. Кто же мог подумать, что после многих лет всеобщей убеждённости в необходимости высшего образования и с распространением интернета вокруг расплодится столько экономистов, юристов, журналистов, психологов, блогеров и разномастной творческой интеллигенции, что умелый физический труд станет цениться на вес золота?»       А самое обидное, что рекламные слоганы для заказчиков я рожала лучше, чем выдала в итоге для собственного бизнеса!       — Алё, Соня! — окликнула Инна. — Мы пока не Шерлоки, так что вылезай из Чертогов Разума. О чём ты там задумалась? Я тут как бы говорю с тобой… Видос же вообще бездарный, да?       — Загрузим как есть, — махнула я рукой и утешила подругу: — Если кто придерётся, скажем, что это пост-ирония. Типа мы специально сделали плохо ради шутки.       Инна взяла меня за руки и лучезарно улыбнулась, в глазах замерцали озорные изумрудные искорки.       — Спасибо, что ты со мной, — с придыханием прошептала она, нагнулась и нежно поцеловала в губы.       Оторвавшись от меня, вновь открыла ноутбук и стала загружать ролик в сеть. Глядя на Иннин палец, бегающий по тачпаду, я отметила, что она совсем перестала красить ногти. Пожалуй, при её работе это логично: резиновые перчатки частенько рвались, и вода с чистящими средствами могли бы быстро испортить маникюр, так к чему переводить лак?       По экрану поползла полоса загрузки.       — Вместе с тобой и опозориться нестрашно, — усмехнулась Инна.       — На миру и смерть красна, — поддакнула я и теперь уже сама поцеловала её.       В последние месяцы Вася и Инна так уставали, что по возвращении домой сил им хватало только на приготовленный мною ужин. Я тоже была измотана добровольным заточением в четырёх стенах, голова трещала, перед глазами бессмысленными мухами мельтешили строчки текстов, написанных для чужих людей. Наши постельные игрища сводились к тому, что мы массировали друг другу затёкшие шеи и плечи.       Но сегодня мы с Инной почувствовали, что наши полуторагодовалые труды подходят к концу. О провале думать не хотелось, и вера в близость цели взбодрила нас.       Усталая нежность поцелуя быстро сменялась страстью. Иннин язычок скользнул по моим зубам, встретился с моим — два милующихся тюленя в слившихся заводях наших ртов. Я провела ладонью по шее Инны, схватила её за загривок, жадно мяла густые волосы, зарываясь в их мягкую тёплую темноту. Инна залезла мне под футболку, щекотнула пупок. Мои маленькие грудки легли в её ладошки, соски затвердели, сжатые подушечками пальцев. Между ног пробуждался почти забытый зуд…       Из коридорчика донёсся ржавый скрип двери — чёрного хода, — стук и шарканье. Вася вернулся, вытирал ноги и сбивал с ботинок налипший снег.       — Обломщик, — беззлобно хохотнула Инна, отпрянув от меня и приняв максимально невинный вид. Она прекрасно знала, что начатое двумя мы скоро продолжим втроём.       От вошедшего Васи пахнуло зимним холодом. Улыбка растянула круглые красные щёки, и он шутливо отсалютовал:       — Экзамен сдал, лицензию получил.       Я показала парню жест «окей», Инна — большой палец. Она протянула руку ко мне и, поигрывая бровями, несколько раз сунула свой палец в моё окейное колечко. Вася прыснул и повернулся к стене, вешая шапку и болоньевую куртку на гвозди.       — Сразу видно: солидная взрослая женщина, консультант в детективной фирме, — попеняла я подруге. — Как была ты озабоченной школьницей, так и осталась.       Разоблачившись, Вася остался в брючном жилете, туго обтягивающем выступающее пузико. Закатанные рукава рубашки обнажали мощные волосатые предплечья. Рыжие кудри на голове были слегка примяты. Ореховый взгляд упал на ноутбук.       — Вы уже грузите? — возмутился парень. — Надо же было сперва добавить номер лицензии! А если бы я завалил тест, и мне её не дали?       — Зато мы тебе дадим, — осклабилась Инна.       Она соскочила с кровати, упала в Васины объятия и впилась в его губы. Комарик ревности прозвенел у меня над ухом, я мотнула головой и отогнала назойливое насекомое, не позволив себя куснуть.       Инна, с юных лет повёрнутая на теме секса, зачастую вульгарная и нарочито развратная, любила Васю беззаветной романтической любовью, и чувства её были взаимны. Инна, моя ближайшая и вернейшая подруга, была лесбиянкой, но — только для меня. А я — только для неё. Инна любила нас обоих, а мы любили её.       Что же до меня с Васей… нет, я определённо относилась к нему с изрядной долей приязни (а как иначе спать с ним?) и имела основания полагать, что тоже ему не противна. Но, как писал Есенин: «Кто любил, уж тот любить не может. Кто сгорел, того не подожжёшь». Я не испытывала к Васе той слепой привязанности, что когда-то приковала меня к моему бывшему, оказавшемуся изменником… Хотя это дела давно минувших дней…       Мы с Васей походили скорее не на влюблённых, а на дальних родственников, съехавшихся по радостному поводу, дружелюбных и открытых, охотно балагурящих вместе, но понимающих, что рано или поздно мы разъедемся, и каждый вернётся к собственной жизни. Когда я бывала в дурном настроении, казалось, что мы попросту терпим присутствие друг друга, чтобы быть с Инной.       Инна, ах, Инна! Что же ты с нами делаешь? Истинно — роковая женщина…       Всласть нацеловавшись с нею, Вася ушёл в душ. Инна достала из холодильника бутылку шампанского, оставшуюся с Нового года. «Не время унывать! Сегодня у нас праздник!» — сказала я себе и сбегала на кухоньку за бокалами.

_____

      Я простёрлась на широкой кровати. Поддерживая мои раздвинутые ноги под коленями, Вася ритмично входил в меня. Его член был кривоват, головка особенно сильно давила на нутро, будто пропахивая там борозду. Опьянённая глотком игристого, я отдавалась ощущению наполненности и бездумно выдыхала:       — Так! Да! Вот так!       Мой взор закрывала сочная промежность Инны. Она стояла надо мной на карачках, самозабвенно целуясь с Васей, а мне подставив филейные части. Я сжимала её мягкие полупопия, зарывалась носом в парной аромат вульвы, целовала и нежно прикусывала губами торчащие наружу лепестки малых половых губок, игралась кончиком языка с крупным клитором.       Инна истекала желанием. Смазка едва не лилась из неё, струилась по внутренним сторонам бёдер, подрагивала прозрачными капельками в лобковых кучеряшках, словно блестящие шарики на своеобразной ёлке. Поднимая взгляд, я видела, как приоткрывается её анальная дырочка…       Пальцы Инны пробежали по моему гладко выбритому лобку, начали массировать нижние губы. Васин член продолжал уверенно и туго скользить между ними. Я содрогнулась, когда Инна коснулась моего клитора и чуть-чуть потеребила его.       Глаза закатились, я безвольно откинулась на подушку. Растворяясь в грёзах наяву, я будто видела в замедленной съёмке Большой Взрыв, происходящий у меня внутри. Тёплая звёздная пыль, разом обессиливающая и бодрящая, разлеталась из живота по всему телу.       Вася ещё не кончил. Возможно, это было связано с тем, что бóльшую часть шампанского выпил он.       Инна развернулась надо мной, упёрлась локтями в матрас и выгнула спину, призывая парня поработать и над ней. На мгновение мне стало холодно и пусто: горячий Васин член выскользнул из меня и, очевидно, проник в Инну, потому что та довольно замычала.       Её наливные смуглые груди тряслись, упруго отираясь о мои прыщики. Ослепительно-чёрные волосы, поглощая свет, упали по обе стороны моего лица и щекотали уши. Инна часто дышала, то открывая рот, то закусывая губу.       Я сползла ниже по простыне, сплела и плотно сжала ноги, силясь выдавить из точки их схождения ещё немного удовольствия. Прелести Инны теперь колыхались прямо перед глазами: большие тёмные ареолы, соски торчком… Здоровенные аппетитные потные сиськи! Я сграбастала их костлявыми пальцами, словно пыталась оторвать. Напрягла пресс, приподнимаясь, и начала облизывать бархатистую солоноватую кожу. Присосалась к дойке и будто со стороны услышала собственное ненасытное причмокивание.       — Ай! — вскрикнула Инна.       — Прости, — я неохотно оторвалась от её твёрдого соска. — Я зубами случайно?..       — Да норм, — мотнула головой Инна. — Кстати, Вась, а шлёпни-ка меня!       — Погодь, не отвлекай, я сейчас вот-вот…       — Быстро! — рявкнула Инна. — Врежь мне!       Раздался хлёсткий хлопок. За ним — ещё и ещё один. Инна упоительно взвизгивала.       Вдруг: «ТАМ! Тадáм-тáм! Тададададáм!» — из рабочего мобильника грянула увертюра композитора Дашкевича. Ей вторило дребезжание трёх бокалов и пустой бутылки шампанского, стоящих на низеньком холодильнике, где лежал и телефон.       — Первый звонок! Первый клиент! — обрадовалась Инна. Она пулей слетела с Васиного члена и метнулась к холодильнику.       — Ну, блин! — всплеснул руками Вася, так и не успевший кончить.       Теперь, лёжа на спине, вместо Инниного личика и буферов я видела потолок: штукатурка местами обвалилась, от лампы без плафона чёрным солнышком протянулись лучи копоти.       Приподнявшись на локтях, я глянула на Васю. Стоя на коленях, он покачивался на кровати. Пенис в мокром презервативе разочарованно и алчно подёргивался. Я раскинула ноги и подмахнула тазом:       — Давай ещё.       — Трахаться под музыку из советского «Шерлока»? — ухмыльнулся Вася. — Твои вкусы довольно специфичны.       От волнения Инна никак не могла разблокировать телефон. Похоже, это был не звонок, а сообщение. (Потом надо будет настроить, чтобы в таких случаях сигнал не гремел непрерывно, а был коротким). Инна стояла к нам спиной, пальцами одной руки возя по экрану, а другой озадаченно почёсывая красную задницу. Музыка стихла, и она воскликнула:       — Во, получилось!       Любопытствуя, Вася слез с кровати, подошёл к Инне и заглянул ей через плечо. Всё-таки парню было важнее не облегчить яйца, а разделить с возлюбленной её радостный момент. Я вновь почувствовала себя ненужной, но ненадолго.       Инна с Васей разразились хохотом и повернулись ко мне.       — Ой, не могу! — парень трясся от смеха и утирал слёзы; веселье перебило возбуждение, его пенис сморщился, резинка соскользнула и шмякнулась на пол. — Первый клиент, как же!       — Зацени, какую улику нам прислали, — Инна кинула телефон на кровать.       Усевшись, я взяла его и увидела на экране фотку чьего-то стоячего кукумбера, даже на вид немытого и вонючего. Хозяйство утопало в волосне, по кромке оголённой головки шли какие-то белые пупырышки. Приписка гласила: «Поможете мне найти вашу точку «джи», девчат?»       — Фу, — я брезгливо отложила телефон. — Зачем пацаны шлют дикпики?       — А что ты имеешь против членов? — с притворной уязвлённостью спросил Вася. — Пару минут назад ты очень даже…       — Член хорош, когда нравится и всё остальное, что к нему крепится, — сказала я. — И если он ухоженный, а не вот это… — я покосилась на телефон и поджала под себя ноги, прикрыв пах ладошкой. — Может, он болен чем-то? Инна, убери его уже, а то я боюсь, что заражусь от одного его вида.       — Жаль, что раньше не было таких технологий, — вздохнула Инна, подобрав телефон и умилённо глядя на экран. — Мне тогда очень хотелось увидеть настоящий член. В смысле, реального пацана, а не актёра… Правда, и в порнухе, которую ночью крутили по телеку, писюны почему-то не показывали.       Я припомнила, как однажды гостила у Инны, пока её родители были на работе. Мы смотрели кассету, на которую она тайком записала ночной эфир — скорее эротику, чем даже софт-порно, — и постоянно ставили на паузу, чтобы разглядеть хоть кусочек члена.       — И всё-таки на что этот кадр рассчитывает? — спросила я.       Наши с Инной взоры обратились к Васе — эксперту в данном вопросе. Мы рядком уселись на кровати и внимали, как примерные студентки на лекции.       — Я таким не занимался, — заверил он. — Могу только предполагать. Парням нравится видеть приватные места противоположного пола, то бишь женские. Руководствуясь железной мужской логикой, они дедуцируют, что и женщинам нравится видеть гениталии противоположного пола, то бишь мужские. Вот и шлют дикпики, искренне веря, что девчонкам они будут приятны так же, как им — фотки вагин и сисечек. Ну, и, конечно, надеясь, что получательницы ответят им тем же.       — Спасибо, профессор, — прыснула я. Стоя нагишом и серьёзно рассуждая о мужской психологии, Вася выглядел крайне потешно. Впрочем, сейчас вся наша троица являла собой то ещё зрелище.       — Дело раскрыто! — хихикнула Инна; вдруг её глаза загорелись: — Так давайте пришлём нашему первому клиенту ответ! Сонь, сфоткай меня!       Вручив мне телефон, она раздвинула ноги и похлопала себя по киске:       — Пуссипик!       Вася нахмурился, да и я не желала, чтобы интимности моей родной милой Инны лицезрел какой-то незнакомец.       — Это наш официальный номер, — остерегла я. — Ты ведь хотела стать детективом, а из-за подобной выходки мы в первый же день прослывём не сыщицами, а шлюшками.       — А как он узнает, что это моя пилотка? — спросила Инна. — Может, я в интернете левую фотку нашла. Ну, мне правда неудобно перед человеком. Надо хотя бы ответить ему тем же.       — Говорю же, нельзя. И что значит «хотя бы»?       — Мы ответим буквально тем же, — хищно ухмыльнулась Инна и хитро сощурилась на Васю. — Дикпиком на дикпик. Заодно и себе сохраню, для личного пользования.       Вася надул щёки и испустил протяжный вздох, но противиться любимой Инне не стал. Возможно, он и сам хотел подшутить над чужаком, покусившимся на его женщину.       Инна опустилась на корточки перед Васей, принялась дрочить ему и осторожно разминать мошонку. Член быстро рос в её пальчиках. Оставаясь на кровати, одной рукой я держала телефон: включила камеру и приблизила изображение, готовясь сделать снимок. Другой — шуровала у себя между ног.       Инна отпрянула, чтобы не попасть в кадр, и скомандовала:       — Жми!       Щёлк! На экране застыл вздыбленный напряжённый член, похожий на носик большого заварочного чайника. Под ним был морщинистый бритый шарик сжавшихся от возбуждения яиц, над ним — аккуратная щетинистая стрижка, как бы говорящая неопрятному незнакомцу: «Вот как надо».       — Ты послала? — спросила Инна.       Я нерешительно покачала головой. Инна вырвала у меня телефон и занялась отправкой фотки.       — Эй, народ, вы ничего не забыли? — поинтересовался парень, помахивая пульсирующим пенисом.       Я поманила Васю пальцем. Он подошёл вплотную к изножью кровати. Я подползла к нему, крепко схватила член у основания и направила его себе в ротик. Заглотив раскалённую чуть горьковатую головку, я оглаживала её язычком со всех сторон. Потом сосредоточилась на уздечке: то проводила кончиком языка по ней вверх и вниз, то пихала его между ней, залупой и крайней плотью слева и справа. Мне нравилось ощупывать этот забавный рельеф. Я обильно пускала слюни и наяривала кулачком смоченный ими ствол.       Вася запыхтел, вены под моей ладонью будто вздулись. В нёбо брызнуло… не успела я даже распробовать вкус, как Инна запрыгнула на кровать и оттолкнула меня:       — Оставь и мне маленько.       Она с размаху насадила на скользкий Васин член высокий бокал из-под шампанского. Глаза парня округлились: к удивлению от очередной Инниной выходки примешивалась толика страха — если стекло вдруг разобьётся, как бы осколки не порезали самое дорогое. Но стекло было прочным, а я таки уже успела довести Васю до оргазма.       Он кончал вовсю. В бокал выплёскивалась гуща, белая, а местами чуть более прозрачная. Инна пригнула «пивной кран» книзу и постепенно спускала с него бокал по мере того, как он заполнялся спермой… Ну, что за извращенка? Почему нельзя просто отсосать и проглотить?       Вася немного поддрочил, выжимая из себя последние капли залпа и, удовлетворённый, забрался к нам на кровать. Он набросил на себя одеяло, украдкой вытерев об него член, и вальяжно развалился, будто римский патриций в тоге, взирающий на нас-гетер.       Инна держала наполовину заполненный кончёй бокал, изысканно оттопырив мизинец.       — Ну, за «И.С.И.Д.»у, — лаконично сказала она; пригубила cockтейль, облизнулась и со смехом протянула его мне.       — Мысленно с вами, — я отклонила угощение ладонью, как трезвенник с советского плаката. Если бы Вася спустил мне в рот, в порыве страсти я бы, наверное, всё проглотила, но хлебать остывающую сперму из стекляшки — увольте.       — Вась, а ты не хочешь? — игриво прищурилась Инна, повернувшись к парню.       — Спасибо, у меня своя, — хмыкнул тот, пожамкав причиндалы через покрывало.       Беспечно пожав плечами, Инна продолжила прикладываться к бокалу, аки баронесса на пикнике. Свободной рукой она мастурбировала, ловя наши с Васей взгляды. Слегка брезгливая насмешка постепенно сменялась в них похотью, и Инна кайфовала от этого.       Глядя, как любимая женщина натурально пьёт его кончу, Вася вновь распалился — одеяло над ним ритмично задёргалось.       — Ишь, какой скромник, — фыркнула я и сорвала с парня покрывало, чтобы нам с Инной было видно, как он дрочит.       Блестящая от предэякулята головка так налилась кровью, что казалась непропорционально большой по сравнению со стволом. Васин кулак то надвигал кожу на эту бордовую клубничину, то оголял её. Мощная рука задвигалась быстро-быстро, будто размазываясь в воздухе.       — Бармен, плесни-ка мне ещё, — хохотнула Инна.       Мои глаза метались между ней и Васей. Её пышные смуглые формы манили к себе — я хотела обладать ими. Отличное слово — «обладать»: сексуальное желание сплавлялось в нём с завистью. Умом я понимала, что с такими титьками, как у Инны, должно быть много мороки, но меня всё равно к ним тянуло.       Движения Васи словно гипнотизировали. Я хотела, чтобы его член снова прогнал из меня пустоту, но, увы, последний презерватив уже валялся на полу, а я в плане предохранения очень щепетильна.       Короче, я очарованно пялилась на любовников и ублажала себя ручками. Набухший клитор покалывал. Иногда чудилось, что ощущение переходит в подушечки ласкающих его пальцев, словно он бьётся током. Особенно сильный разряд пронзил моё тело. Умиротворённая, я рухнула на бок и смотрела, как Инна сцеживает себе в бокал ещё порцию Васиной спермы, куда меньшую, чем в первый раз.       Навалилась усталость, в кои-то веки — приятная. Хотелось прижаться к Инне и Васе и уснуть в их уютных объятиях. Но помыться хотелось больше.

_____

      Когда я вернулась из душа, Инна и Вася — всё ещё голые — перестилали бельё.       — Постель готова, сударыня, — поклонился Вася, завидев меня в махровом халате и с полотенцем на голове. — Извольте опочивать.       Я с наслаждением улеглась на чистое и закуталась в одеяло. Вася с Инной побежали мыться вдвоём, не закрыв дверь в коридор, чтобы комнатушка проветрилась. Надышали-то мы изрядно.       Вместе с друзьями меня покинули и остатки пьянящего возбуждения. Стало жутко неловко за отправленный электронному эксгибиционисту ответный дикпик. Накатил страх, что из-за дурацкой рекламы никто не воспримет наш стартап всерьёз. Уколола ревность к уединившимся Инне и Васе. Действительно ли они сейчас только моются? А может, сексом в душе занимаются? Без меня? Хотя втроём в кабинку уже никак не поместиться, и двум-то тесно…       Однако они вернулись быстро. Погасили свет, улеглись по обе стороны от меня и, пожелав доброй ночи, вскоре тихонько засопели.       А мне не спалось. Полусидя, привалившись спиной к смягчённому подушкой изголовью, я легонько прочёсывала пятернёй влажные волосы Инны да посматривала на холодильник, где стояли пустая бутылка, бокалы (один — с засыхающей на стенках спермой), и лежал мобильник.       Телефон больше не звонил.