***
— Это цветок Нормана, очень красивый, — Чимин указывает на красный бутон с мягкими лепестками. Веточка аккуратно стоит в низкой вазе. — Эти цветы, они… — Юнги смотрел на опущенные лепестки, — совсем не вянут? — Нет. Совсем не вянут, — Чимин слегка улыбнулся, опуская потрепанную сумку с вещами на застеленную кровать. — Нам нужно разобрать ее. А потом мы посмотрим, стоит ли дальше что-то искать. Может, у тебя на работе что-то есть, на всякий случай я буду давать тебе амулеты, только ты прячь их под плотной рубашкой, они иногда светятся, — Чимин глубоко вздохнул и покачал головой, сложив руки на груди. — Я попробую связаться с Лином. Если портал будет открыт, в любом случае я отправлюсь домой. — Хорошо, Чимин, — старший понятливо кивнул, а потом присел на край матраса, прогнувшегося под тяжестью его тела. — но можно спросить тебя? — О чем? — Чимин тоже уселся на кровать, уже переворачивая сумку, чтобы найти булавку. — Извини, что я все еще не могу оставить эту тему в покое, но я переживаю за наши отношения, — тот опустил виновато глаза на свои ладони, — мы ведь сможем… остаться вместе? Чимин положил сумку на одеяло обратно, и теперь его руки были на бедре переживающего Юнги. — Юнги, конечно. Пожалуйста, доверяй мне тоже. Мы с тобой обязательно найдем выход из этой ситуации. Давай пока будем просто предельно аккуратными, ладно? Юнги тихо извинился и уселся немного по-другому, чтобы видеть Чимина и то, что он достаёт из потрепанной грязной сумки. Там лежало многое, нечто роскошное и поистине стоящее. Мин наблюдал за пальцами эльфа, которыми тот обводил каждый узор на украшениях, каждую деталь на других вещах. Юнги видел в чужих глазах одновременно и тревогу, и лёгкое успокоение. Ушки, от которых все никак не мог оторваться Юнги, были опущенными и явно подрагивающими от ощущений под своими руками. — Они безумно дорогие, — заключает Юнги, принимая из рук альва одну из заколок для волос, это было что-то невероятное и очень красивое, совсем не скромное, даже какое-то королевское. Чимин посмотрел на него, и Мин даже не понял, когда тот успел растрогаться, что сейчас в его глазах плескались слезы. — У них не должно быть цены, — шепчет он тихо, шмыгая носом, — даже если они и есть безумно дорогие. Видимо, это все принадлежит высшим эльфам, ну и Норман… у него семья из титула выше, как и он сам. — Мне правда жаль, — заключил Юнги, прикрывая глаза. — Если бы я мог телепортировать его в свой мир, то у меня точно бы получилось восстановить его, привести в жизнь. Даже если у него не достаёт органов, — покачал головой Чимин, — он за год нашел очень многое, будто бы правда знал, что и где ему искать, будто перед своим отчаливанием видел, куда ему идти. Да и на самом деле, когда теряешь свое родное, что семейными узами через поколения связывается с тобой, это чувствуется за несколько миль. Если бы я тоже был послан за поисками чего-то своего, своей семьи, я бы не сидел с пустыми руками. — Что-то не так? — задался вопросом Юнги, откладывая драгоценность в сторону. — Все, что я мог найти для себя, видимо, уже давно нашли, да и война была смещена в другие районы, дальше, чем располагался родительский дом. Но после войны большинство высших эльфов объединилось. Они возвели несколько городов, и один из самых крупных — Хантер, где и живут мои родители. Они нашли всё, что им было нужно. Норман тоже искал, но не донёс, и я даже не знаю, все ли он нашёл и стоит ли мне помогать его семье. Юнги протягивает руку к Чимину и опускает ее между лопаток, начиная успокаивающе поглаживать по спине, продолжая слушать, впитывать всю информацию. — За все это время я успел только поработать, накопить денег на одну брошь, и то ее купили до меня, поэтому мне пришлось взять другую. И, наверное, влюбиться снова. И вот, столько времени прошло, а я с пустыми руками. — Но ты ведь нашел Нормана, нашел его вещи и точно отнесешь их? — Юнги всматривается в красивые глаза юноши. — Меня посылали найти вещи эльфов из Квелина, а я совсем ничего не нашел. Я уже волнуюсь, что не смогу вернуться домой. Поэтому хочу ограничиться еще месяцем. Если нас будет двое и ты правда поможешь мне, то мы, думаю, успеем найти что-нибудь еще. — Тебя ведь никто не заставляет найти все, поэтому делай то, что в твоих силах…***
Чимин беспокоится за Юнги практически все время после того, как отдал ему пару подвесок. Тот, в свою очередь, очень долго уверял А-мина, что с ним все будет в порядке, на работе его точно не заколотят и Мин справится со своей задачей. Сначала все так и было — Юнги оставался в глазах своих знакомых обычным и неподозрительным человеком, разве что более оживленным, отчего у тех возникало больше вопросов о его личной жизни. На работе совсем не было проблем — мужчина корпел над документами, другими важными делами и отлично справлялся с этим. И даже во время перерывов он успевал потихоньку исследовать здание в поисках чего-то достаточно важного для его любимого человека. Он чувствовал, как эти отношения перерастают во что-то более глобальное и их связь становится намного крепче, отчего Юнги считал серьезные проблемы Чимина — своими, и то, что важно было для юноши, также было обязательным и для Мина. И он совсем не жалел об этом. Сегодня был особенно странный день, как чувствовал Юнги. Его ладони часто потели, а подвеска, что была повязана на запястье в виде браслета, странно подсвечивалась, будто при долгом пребывании в этом небоскребе она адаптировалась и теперь чувствовала все очень и очень хорошо. Около четырех Юнги вертелся у себя в кресле и лениво переговаривался с секретарем, с которым они работали в одном кабинете. Мужчина смотрел на пейзаж, открывающийся из панорамного окна, и думал о том, что же могло спровоцировать такое напряженное состояние. Навязчивая мысль о Гонхаке крутилась в его голове уже битый час, и Юнги даже согласился с этим вариантом, что он, как охотник и человек, побывавший несколько раз в волшебном мире, мог тревожить обереги, которые ловили любые частицы, принадлежащие ценным вещам. На самом деле, он устал думать об этом, и единственным выходом опровергнуть эту мысль или просто избавиться от нее — это поход к Минхёку и Гонхаку, которые снова строили какие-то грандиозные планы и маршруты, чтобы выйти на портал. — Хёншик, я к ребятам загляну из специальной группы, а потом приду обратно, — оповестил мужчину Юнги и встал, направляясь наружу. Он прошел это расстояние достаточно быстро, что его немного удивило — настолько сильным было желание убрать из своей головы лишнее. С каждым новым выводом и суждением о ситуации Мина все больше поглощал энтузиазм. Минхёка не было на месте, а Гон рылся в своем мобильнике, закинув ноги на стол. Мужчина сминал бумажки в своих пальцах, а потом выкидывал их за стол, видимо, слишком волновался о чем-то. Юнги стало особенно жарко. — Юнги-и пришел ко мне, вот это да, — тот поднял свой уставший взгляд на мужчину, — что же тебя побудило навестить своего старого друга? — Да так, просто соскучился, — отмахнулся Мин, начав осматривать его кабинет. — Мин Юнги соскучился, вот это неожиданно, — тот опустил ноги на пол и поднялся с кресла, чтобы подойти к Юнги и предложить ему чаю с какими-то сладостями. Мин уже был на грани соглашения, но их прервал резкий звонок, на который следователю нужно было ответить, и тот вышел из кабинета. «Юнги, лови момент». Пальцы Мина ту же задрожали, и тот забегал взглядом по комнате, думая, к чему ему нужно прикоснуться, что бы понять, что именно его тревожит. Но как только Юнги подошел к столу Гонхака, его ладонь обожгло, отчего тот шикнул и отстранил камень от своей руки, свесив его с рукава. Он сверлил взглядом дверь, которая была приоткрыта, и это его напрягало. Он осмотрел весь его стол и снова задумался, как бы поступил Гон, если бы в его руках оказалось что-то ценное, что никто не должен был увидеть. Зная, что тот никогда ничего не уносит домой, взгляд мужчины опустился на ящики. Спустив камень на их уровень, Юнги заметил еще более яркое свечение, и это побудило его порыться в чужих бумагах. Он выдвинул второй, и на его глазах появились завалы всяких безделушек, украшений и чего-то достаточно старого. Буквально уронив капельку в ящик, Юнги заметил скопление частиц на стенках украшения, а потом повел им в ту сторону, на которую указывал камень. Вскоре Юнги заметил необыкновенное: наверное, если бы этот оберег был осьминогом, он бы присосался к кольцу, которое он притягивал к себе. Юнги быстро схватил его, еще раз удостоверился, что не ошибся в спешке, а потом затолкнул коробку обратно, отойдя в сторону и пряча украшение в карман пиджака. Гонхак совсем скоро вернулся, улыбнувшись Мину, сказав, что это было начальство. Было страшно.