Чимин Ты серьезно? Юнги, ты придурок
Юнги Не называй меня придурком, я откопал это ради тебя и буквально по твоей просьбеЧимин Если бы ты знал, что из-за моего вскрика Сандра разлила кофе… если бы ты просто знал, какую оплеуху мне за это отвесили…
***
— Это сложно, очень и очень сложно, — выдыхает Юнги, утыкаясь в макушку белых волос Чимина, который прижимался щекой к груди мужчины и рассматривал в своих руках небольшие вещи, которые тот открыл с помощью амулетов. Их было немного, но Пак был безумно счастлив. Всё-таки для него самым важным было найти Нормана, и все остальное уходило на задний план. — Спасибо тебе огромное, Юнги-я, — эльф поднял голову и посмотрел на того с блаженством в глазах. — Тебя не поймали? Ничего не сказали? Все в порядке, верно? — Ты так волнуешься за меня… — Ты намного важнее этих вещей, понимаешь? — тот нахмурился и возмутился. — Я буду переводиться на другое место работы, и у меня будет около месяца на отдых, — говорит Юнги, крепко обнимая юношу. — Я уже оформил документы, мне осталось собрать свои вещи и освободить кабинет. Надеюсь, что этот месяц смогу провести с тобой. Я очень хочу провести все это время вместе. Всю жизнь бы провел с тобой, веришь или нет. Чимин ничего не сказал, лишь оставил мягкий трепетный поцелуй на сухих губах Мина. — Ты проделал большую работу, хён, — Чимин совсем не хотел отстраняться от того, кто водил своими горячими дрожащими ладонями по ровной спине эльфа, едва касаясь волос, струящихся по плечикам и ниже, — значит, теперь мне стоит самому уволиться, заплатить за квартиру и съехать в скором времени. Если бы я знал точно, когда ты выходишь в свой отпуск, то это было бы проще. — Я постараюсь все сделать до среды, так что в это время мы уже сможем отправиться на твою родину. Портал ведь открыт? — Я сегодня буду говорить с Лином, так что мы проверим это. Думаешь, я не буду выглядеть странно вместе с вазой в руках? Я бы мог убрать цветок в сумку, но он разросся и превратился в веточку для букета, и мне придется нести его в руках. — Все в порядке, А-мин, — Мин берет того за руку и перекрещивает пальцы, любовно наблюдая за глазами Пака. — Мы справимся с этим.***
Юнги больше всего на свете мечтал о таком человеке, с которым они могли бы построить идеальную любовь. Может быть, это слишком наивная мечта, детская, и звучит неправдоподобно, но Юнги даже не хочет спорить по этому поводу, потому что очень маленькое количество людей стремится к этому. Ему, наверное, очень повезло. Он бы даже согласился со словами своей матушки, которая в детстве говорила ему, что Юнги — ребенок, поцелованный богом. Она так же говорила о нем, когда тот спустя долгое время вернулся после экспедиции, когда все уже было подумали, что ему настал полный капец. И он сам начинает в это верить, когда рядом с ним находится такое волшебное, красивое существо, которое дарит ему ласковую и трепетную любовь, и когда Юнги отвечает ему тем же, потому что эльф того заслуживает. Потому что Юнги для него ничего не жалко. Юнги повезло, несомненно. И он был бы чистым победителем, если бы не эта чертова вражда между мирами и нескончаемый спор насчет ценностей. Страшно, когда твоя любовь в опасности. Когда и ты тоже подвергаешься этой участи, но все еще по-детски думаешь, что избежишь страшного наказания и будешь вечно счастлив, до самого гроба. Хотя ведь по-взрослому можно думать совершенно также, ставя при этом реальные критерии и действенный план выживания в такой среде. Да и вообще, Юнги хотел этого. Хотел Чимина, его любви. Он видел себя рядом с ним счастливым. И он собирается работать над этим, бороться за свои чувства и даже не будет огорчен, если ему придется отказаться от всего, что он имел. Но да, Юнги соврет, если скажет, что это не волнительно и совсем не страшно. Потому что это чертовски страшно и больно. Когда ты думаешь о том, что ты можешь попасться, засветиться, просто не уберечь то, что тебе так важно, что заставляет тебя дышать и просто-напросто жить в этом гребаном мире. Он просидел пару часов в кабинете своего начальника, они обсудили всевозможные вопросы и сошлись на определенных, устраивающих обе стороны договоренностях. Юнги поспешил к себе, чтобы собрать все свои вещи в коробку и свались оттуда, даже не попрощавшись со своими друзьями. Он чувствовал эту странную угнетающую энергетику. Странное чувство поселилось в его груди, будто бы если он на секунду задержится, то оставит Чимина ни с чем. А, может, и Чимина с собой затащит. Этого меньше всего хотелось. Юнги старался думать о лучшем исходе. Что они спокойно вернутся с Чимином к нему в родной дом, смогут разобраться во всех вещах и согласовать их решение с родственниками эльфа. Юнги нужно получить это доверие. Ему нужно оправдать все ожидания этих существ, что так или иначе связаны с юношей и, в дальнейшем, могут быть также связаны и с ним. Юнги хочет, чтобы Чимин был счастлив. Он быстро собрал все вещи. Вещей в кабинете было немного: в коробку полетели только ручки, какие-то бумаги, фоторамка с общим семейным фото, искусственный цветок и канцелярия из ящиков стола. Юнги засунул свой серебристый ноутбук в сумку, а потом все аккуратно запечатал и вышел из кабинета, закрыв его на ключ, который потом отдал секретарю в приёмной босса. Юнги вызвал такси, чтобы добраться до дома.***
— Хек, а, Минхек! Знаешь, ты ведь вечно в кабинете тусуешься, не видел никого, кто мог ползать в моем столе? — Гонхак был каким-то рассерженным, хмурым и не в самом хорошем расположении духа. Он снова закинул ноги на краешек стола и откинулся на спинку кожаного рабочего кресла. — Да нет, когда я в кабинете, обычно никто не приходит. Только бухгалтера вечно со своими отчётами, а что? — тот стянул очки с лица и оторвался от компьютера, посмотрев на своего напарника-следователя. — Да просто в ящике у меня лежало такое интересное колечко, что-то вспомнил о нем недавно, помнишь, вырвали как-то у этих… — он задумался, как можно обозвать этих длинноухих существ, чтобы на лице сразу же появлялась неприязнь и отвращение, но настроения совсем не было, поэтому он оставил эту затею, — эльфов. Я порылся, а его и нет. — Может, ты домой унес или в другое место положил? Или, еще один вариант, ты забыл, как оно выглядит? — Да это год назад всего было, ну, практически, когда ты этого белобрысого уламывал на повинную. Оно такое заметное, его нельзя ни с чем перепутать. А вещи я домой не ношу, сам знаешь, — он прикрыл глаза, издавая грустный вздох, — может, я поищу потом в других местах, не знаю. Но я помню, что клал его в этот дурацкий ящик, — мужчина стукнул ладонью по нему, чтобы Хек посмотрел именно на него. — Гон, успокойся, не думаю, что это повод так расстраиваться, — тот снова уткнулся в компьютер, продолжая щёлкать кнопкой мышки. — Ты что, хочешь перебраться на их сторону и отстаивать их права, или, как Юнги, тоже будешь сидеть в нейтралитете? Его точно украли, я тебе говорю, — его голос стал грубее, и он снял ноги со стола, разворачиваясь в кресле в сторону Минхека. — Кстати… — тот прикусил губу, никак на это не ответив, — насчет Юнги, он последние две недели тут везде ползал по зданию, как-то на него не похоже. А еще ты говорил, что он к тебе на чай приходил, так скажем, неожиданно. — Ну насчет этого, — тот тут же застыл, уставившись взглядом в одну точку, — а, кстати да! Он ведь приходил ко мне. И я разговаривал по телефону потом в коридоре. Ты думаешь, он мог рыться в моих вещах? Но… — его голос был на грани слышимости. — Но зачем ему это? — закончил за Гонхака тот. — Не знаю, дружище, не знаю. Можно, конечно, потом рассмотреть этот вариант, но я сейчас занят. — А я теперь не могу успокоиться из-за этого, — тот вздохнул тяжело, поднимаясь с места, — пойду сбегаю до него, поговорим по душам. Потом он ушел. Минхек лишь вздохнул и опустил голову. Если это сделал Мин, то уход Гона и его «разговор по душам» мог означать одно: мужчина точно сорвётся и даже не исключено, если перейдёт к более решительным мерам и отхлещет того по лицу. Кабинет был закрыт. Гонхак удивился еще больше, потому что это было крайне странным, ведь Юнги никогда не закрывал свой кабинет, даже когда уходил домой по завершении работы. Мужчина тут же двинулся в сторону дверей их начальства, чтобы понять, в чем проблема. — Юнги перевелся в другую компанию и с сегодняшнего дня уже не числится у нас работником. — В смысле? А почему? — Сказал, что его не устраивает персонал, с которым он работал. Юнги. Перевелся. Всю неделю болтался по всему зданию как ищейка. Пришел к следователю на чай. Что за черт происходит? Гонхак влетел в свой кабинет с настороженным лицом и буквально столкнул Минхека с кресла, прося его о помощи немедленно. — У тебя же камера всегда эта работает, — тот ткнул пальцем в небольшой экран приспособления, что держался на бортике компьютера как всунутая флешка, — вон ту камеру посмотри, посмотри все гребаные камеры в этом здании! Вдруг Юнги в сговоре? Этот ублюдок… — Господи, что ты на него накинулся? — тот нахмурился, все еще отрицая эти факты. — Та камера не работает. А на этой еще и искать нужно, ты совсем с ума сошёл? — Блин, возьми и включи разделение на сутки, шестнадцатое число и вечернее время, пожалуйста! — тот хлопнул по столу и уселся на корточки, прикрывая ладонями половину лица. Он не верил. Он не верил в это до последнего, потому что Юнги был ему другом. Они выпивали когда-то вместе, помогали друг другу, буквально были напарниками, и даже если тот конченый пацифист, это не могло мешать их общению. Юнги был в его кабинете. Юнги стоял рядом с его столом. Юнги держал в своих руках что-то. Он рылся в его вещах. Юнги улыбался как самый настоящий подлец. Юнги не отвечает на звонки. Он провалился в тартарары. Предатель.