💕💕💕
Хосок выходит из подъезда, мягко говоря, в своём стиле. Он агрессивно толкает дверь, не переставая проклинать законы этого чёртового мира, а следом останавливается около дороги, поднимая взгляд на крышу. Конечно же, юноша никого не обнаруживает. Он чисто физически оказывается не способен увидеть хоть что-то, однако, вероятнее всего, Хосок просто хотел бы знать — где сейчас Юнги? Ушёл ли он домой, чтобы не мёрзнуть на улице, или остался на крыше, теряясь в раздумьях? А может, он забыл о случившемся? Ну, принял поражение, лишившись смешной игрушки, и спокойно вернулся домой, где его ждала, видимо, Хёон, в какой-нибудь дразнящей манере зазывая юношу в постель… — Отвратительно, — тихо шипит юноша и берёт в руки полупустую пачку сигарету, швыряя его куда-то в сторону. Он тяжело дышит, зарывается пальцами в волосы и создает на голове какой-то хаос, чтобы избавиться от этой омерзительной картины в голове. Представить то, как Юнги целуется с другой, становится не так уж и сложно, но до одури больно. Хосок бы с радостью высказал этому образу наверняка хорошей девушки, всё, что он о ней думает; лично бы схватил за волосы и выпер бы эту прошмандовку из чужой квартиры. Хосок бы задушил её собственными руками, а следом переключился бы на Юнги, схватив его за грудки. И эти тёмные мысли, словно капля чёрной краски, опущенной в белила, начинают затмевать всё. Руки одолевает дрожь, и Хосок, смотря на них с сожалением, без раздумий глотает слезы, прижимая охолодевшие ладони к груди. Ему бы сбежать… Сбежать от этих назойливых мыслей, намертво впивающихся в бедное сознание влюблённого юноши. Однако единственное, что Хосок делает, — это закрывает лицо руками, пряча океан прозрачных слёз.💕💕💕
Возвращается Юнги домой через недолгие тридцать минут, которые на самом деле тянутся словно часы. Он, полностью вымотанный и изнурённый эмоционально, проворачивает ключ в замочной скважине, тянет входную дверь на себя и на секунду бросает взгляд на дверь напротив. Что сейчас делает Хосок? Куда он пошёл? Юнги это наверняка не узнает ближайшую ночь. И, возможно, так даже лучше. Почему лучше? Точного ответа не найдётся. Оказавшись в тёмном коридоре, юноша избавляется от верхней одежды, вешает пуховик на вешалку, а сам направляется в сторону кухни, потирая взмокшие от волнения ладони о чёрные джинсы. В голове до сих пор крутится уйма мыслей, которые, точно река маяков, колеблется из крайности в крайность, тем самым выматывая только больше. Терпеть такое невыносимо, а решение проблемы находится невероятно быстро. Антидепрессанты. Чарующая вещь, помогающая Юнги в самые сложные периоды жизни, такие как сейчас. Конечно, его диагноз практически излечился. Во всяком случае психотерапевт отмечает с каждым годом значительные улучшения, хваля за старания, ведь жить в этой дыре просто невыносимо. Любой будет карабкаться из последних сил. Юнги не исключение. Таким образом небольшая пилюля умещается на языке, и молодой человек запивает её стаканом воды, после чего ещё некоторое время разглядывая практически закончившуюся белую баночку лекарства. Он старается максимально абстрагироваться от ненужных мыслей, выкинуть из головы максимально всё, прежде чем отправиться спать. И у него почти получается. Но только почти.💕💕💕
Хосок блуждает по тёмным улицам ночного города, находясь в смятении. Столько негатива, выплеснутого наружу… Вероятнее всего, его было слишком много. Юноша просто отстраняется от мира. Он больше не слышит, не видит и не чувствует, а причиной тому оказывается состояние полного опустошения. Хосок сумел пропустить через себя каждую мысль… Каждую чёртову мысль, таким образом невольно поучаствовав в увлекательном шоу под названием «эмоциональная мясорубка». Не самое приятное зрелище, предназначенное только для самых настоящих садистов, которым нравится наблюдать за тем, как человек заводит себе иглы под кожу или добровольно затягивает петлю на шее, умоляя о смерти. Зрители ликуют и одаривают подопытного аплодисментами, а Хосок и не слышит их вовсе, теряя интерес. Он идёт, но не знает куда. Он думает, но не знает о чем. Он любит, но не знает за что. Почему он до сих пор хочет увидеть Юнги? Почему он до сих пор думает о человеке, который бессовестно обманул его и безжалостно предал? Сердце Юнги занято другим человеком, — и чёрт с ним. Пусть так. Пусть Юнги будет счастлив с тем, с кем он хочет быть. И неважно, девушка это или парень. Главное, чтобы, человек был хорошим, но Хосок ведь доверяет Юнги, потому он знает, что все будет хорошо. Так почему он просто не может отпустить? Вероятнее всего, Хосок просто завидует. Завидует Хёон за то, что такой человек, как Юнги, достался именно ей. И Хосок готов смирится с этим. Он ведь и сам знает, что не идеален. С его характером сложно ужиться, а потому отравлять Юнги жизнь Хосок не намерен. — Наверное, так будет лучше для всех, — шепотом произносит юноша, осматриваясь по сторонам, дабы следом увидеть скамейку и медленно подойти к ней ближе, засунув руку в карман. Чёрт, он ведь выкинул сигареты, когда вышел из подъезда. — Проклятие, — шипит себе под нос парень, окидывая взглядом почти безлюдную окрестность. Круглосуточные магазины не попадаются Хосоку на глаза, а потому он разочарованно вздыхает и достаёт из кармана мобильный телефон в надежде посмотреть на время. Он, к слову, оказывается выключенным, но оно и понятно. Хосок не заряжал его со вчерашнего дня, не видя в этом никакого смысла. В конце концов, ему было далеко не до этого. Чем он вообще занимался всё это время? Глотал спиртное, никотин и слёзы. Прятался в ванной, дабы избавиться от запаха, а на следующий день просыпался с головной болью, запивал таблетку аспирина водой и вновь шёл блуждать по улицам родного города в поисках самого себя. Отвратительно. — Хосок, какая встреча! Твою мать. Тебя только тут не хватало. — Знаешь, Югём, ты как всегда вовремя, — еле слышимо произносит Хосок и недовольно закатывает глаза, поворачиваясь в сторону поистине отвратительного источника звука, вновь возвращаясь в реальность. — Что такое, чмо? — парень расплывается в плотоядной улыбке и разражается саркастичным смехом, замечая красные глаза своей сегодняшней жертвы. — Ты чё, плакал? Парень бросил? — ядовито шипит юноша, толкая Хосока в грудь. — Захлопнись, Югём. Мне сейчас вообще не до тебя, — предпринимая попытку уйти, хрипит юноша, однако одногруппник отпускать его не спешит. — Не торопись, — брюнет агрессивно хватает Хосока за локоть, однако тот вырывает собственную руку из чужой хватки, резко хватая противника за грудки. — Разговор с тобой мне нахрен не сдался, Югём. Так что скройся с глаз моих, пока я не задушил тебя, — пихая юношу в сторону, рычит Хосок, уходя прочь. — Чёртов отброс, — напоследок кидает тот и показывает Югему средний палец, пропуская мимо ушей все слова и возгласы. Конечно, когда он один, он ничего не может. Он просто гавкает, рычит и огрызается, но не нападает, потому что боится. Этот ублюдок без своих друзей — просто трус. Причём самый конченный из всех. Вероятнее всего, эта встреча повторится, однако Хосок не думает об этом. Он просто идёт дальше. Бестолково размышляя о Юнги.💕💕💕
Ночь выдаётся по-странному встревоженной. У Юнги никак не получается сомкнуть глаза и наконец-таки уснуть, поскольку навязчивые мысли никак не желают покидать его голову. Любая попытка отвлечься на что-нибудь другое, даже на чёртов телефон, увенчивается крупной неудачей. Кажется, что из-за этого беспокойства становится только в два раза больше. Оно буквально растёт точно вредный сорняк — с невероятной скоростью. Юнги бросает короткий взгляд на прикроватную тумбочку, на которой располагается электронный циферблат, смиренно сменяющий одну минуту на другую. Тот показывает второй час. Удивительно, что время может идти так быстро, задумывается юноша, перевернувшись на бок. Он просовывает под подушку руку, удобней устраивается в новом положении и тяжело вздыхает. В голове продолжают мельтешить нагнетающие мысли по поводу Хосока. Спит ли он? Как себя чувствует? Всё ещё злится? Его всё ещё разрывает ненависть по отношению к Юнги? Честно сказать, юноша даже ничуть не удивится, если в следующий раз, при столкновении на лестничной площадке, он просто-напросто проигнорирует его. Пройдёт мимо, словно они друг друга никогда не знали, и продолжит жить будничными днями: учёба-дом, дом-учёба. Это будет, как минимум, правильным вариантом, ведь Юнги не заслуживает столь хорошего окружения в лице Чон Хосока. Да, он слишком хорош для него. Пускай иногда вспыльчив и дерзок, но он всё равно остаётся для него идеальным. Следующим утром Юнги просыпается рано, поспав всего четыре часа. Он разлепляет глаза с колющей болью, после чего с минуту трёт пальцами припухшие веки, пытаясь более-менее прийти в себя. И только потом обращает внимание на окно, где промелькивают лучи всходящего солнца, а небо окрашивается красивым оранжево-розовым цветом. Он выбирается из тёплой постели неохотно, подходит поближе к постилающемуся виду, приоткрывает форточку, впуская свежий воздух, и двигается на кухню. Юнги без раздумий наливает себе крепкий кофе; настолько крепкий, что желудок сворачивается от мерзкой горечи, но зато даёт отличный стимул всё-таки проснуться. Присев за стол и вновь направив взгляд на только-только просыпающийся город, молодой человек задумчиво опускает голову на кулак, пока помешивает густую массу в чашке. Ещё ночью, перед тем как наконец-то провалиться в сон, он задумался над тем, чтобы прекратить встречи с Хёон. По крайней мере, так будет благоразумно — отказать девушке с глазу на глаз, чем написать жалкую эсэмэску. Ведь о таких вещах, как правило, стоит говорить лично — по крайней мере, так говорило сердце. Таким образом, Юнги пишет в личных сообщениях: «доброе утро, давай встретимся сегодня?», боясь позвонить. В конце концов, Хёон наверняка всё ещё спит. И ответ удаётся получить к десяти утрам. Будучи сонной, девушка записывает голосовое сообщение, в котором говорит о своём удивлении из-за внезапной смены встречи, поскольку думала, что очередное свидание обещает быть только в ближайшие выходные. Но странное заявление со стороны молодого человека заставляет Хёон озадаченно помычать в динамик и только потом согласиться на три часа дня. Юнги становится стыдно. Он наверняка помешал её планам на сегодняшний день, ворвавшись в чужое расписание точно внезапный ливень поистине жарким летом. Но его действительно радует, что разобраться с неожиданно накопившимися проблемами ему удастся сегодня. Да, именно сегодня он расставит для себя важнейшие приоритеты: во-первых, прислушается к самому себя; во-вторых, наконец-то поймёт, что для него наиболее важно; и в-третьих признает свою давнюю симпатию к Чон Хосоку. Хёон встречает Юнги в назначенном месте — в небольшой кофейне, находящейся на видном месте, практически у самой остановки. Парень встречает девушку с лёгкой улыбкой на губах, а затем придвигает к ней тёплый карамельный латте, ведь наверняка знает, что ей нравится данная разновидность кофе. Они первоначально обмениваются несколько банальными фразами, связанными с сегодняшним сном и утром. Юнги приходится наглым образом соврать, что у него всё отличней некуда; что уснуть ему удалось впервые за долгое время рано и проснуться выспавшимся, пускай его синяки под глазами говорят совершенно об обратном. И Хёон наверняка замечает это, поскольку никак не может перестать пристально во что-то всматриваться на его лице. — Юнги, ты ведь хотел мне что-то сказать? — девушка наклоняет голову вбок, придвинувшись немного ближе, отчего Юнги растеряно хлопает ресницами, а затем делает большой глоток американо с молоком. — Я… — он ставит стакан обратно на деревянную стойку, уставленную парочкой аккуратных цветочных горшков, среди которых проглядывается только-только распускающийся бутон красивого нежно-розового цвета. У него начинают потеть ладони, как главный признак его волнения, поскольку Юнги совсем не подготовился, — он буквально не знает, что ему следует сказать Хёон. Как она вообще отреагирует, если он сейчас упомянет однополую любовь? Начнёт плеваться желчью и выльет на него свой латте, обозвав пидором? Нет, Хёон просто-напросто не может себя так повести — всё это время она позиционировала себя как воспитанного человека, с достойными ценностями, мечтами и целями на будущее. Она не может прямо сейчас кардинально поменять о себе мнение, буквально заставить ужаснуться от количества ненависти к ЛГБТ-сообществу. Но деваться некуда, ведь Юнги несколькими часами ранее твёрдо решил, что расскажет ей всё без лишней выдумки, поскольку на дух не переносит ложь. — Мой друг вчера меня поцеловал, — Юнги с любопытством смотрит на девушку рядом, что в изумлении приподнимает брови, очевидно, совершенно не ожидая услышать нечто подобное. — Он признался мне в чувствах и пригласил на свидание, — глубоко внутри возникает тяжесть, совершенно необоснованная и необъяснимая. — Я ему отказал. — Почему? — перебивает его Хёон, разглядывая стаканчик латте в руках. — Для начала, мне хотелось встретиться с тобой, — отвечает на заданный вопрос немедленно и кратко юноша. Он прекрасно видит собравшуюся неловкость в красивых медовых глазах Хёон, которая из последних сил не хотела показывать истинных эмоций, поскольку до последнего надеялась, что её чувства окажутся взаимны. Ведь не могут люди без всяческих причин быть ласковы с тобой; не могут они просто так брать тебя за руку, делиться с тобой до ужаса нелепыми историями из детства и искренне смеяться. — Что ж, меня впервые отшивают, предпочтив мне парня, — она зарывается пальцами в собственные волосы, задумчиво почёсывает висок и только потом смотрит на Юнги, но никакой ненависти или неприязни в её взгляде не читается. — Я надеюсь, что у вас получится построить отношения, — губы, накрашенные розовым блеском, растягиваются в очаровательной улыбке, и Юнги просто-напросто не может себя сдержать, улыбаясь ей в ответ.💕💕💕
Любимая, но редкая пара живописи заканчивается чересчур быстро, что заставляет Тэхёна разочарованно вздохнуть и отложить использованную кисточку в сторону. Он откидывается на спинку стула, разглядывая незаконченную работу, посвящённую на этот раз искусной постановке, составленной из различных цветастых хрустальных ваз, повядших цветов и шёлковых платков. Если говорить начистоту, он был уверен в том, что успеет закончить данную работу за ближайшие полтора часа, но, кажется, превозмог собственные усилия. Точнее, чересчур расслабился и поддался долгожданному вдохновению, от чего увлёкся. — Отлично постарался, Тэхён, — доносится знакомый голос госпожи Ли, преподавательницы по живописи, что никогда не снимает свой излюбленный крабик. Тэхён любопытно поднимает взгляд на женщину рядом с собой, что приветливо ему улыбается, после по-доброму похлопав по плечу. — Я хотела поинтересоваться у тебя насчёт одного дела, — завуалированно шепчет она, как будто их разговор никто не должен услышать, хотя аудитория уже пустует. В конце концов, сейчас большая перемена, соответственно лучший вариант для обеда. Хорошо, что Тэхён не голоден, иначе ему пришлось отстаивать в столовой длиннющую очередь, а он их не любит от слова «совсем», как любой адекватный человек. — Выставка? — облизывает сухие губы молодой человек, неуверенно взглянув на наполовину заполненный холст и только потом на миссис Ли, на что та энергично кивает. Они несколькими месяцами ранее говорили об этом. Тэхён тогда, после долгих раздумий, согласился, однако сейчас вновь засомневался… Всё же демонстрировать свои работы окружающим, совсем незнакомым людям довольно-таки волнительное дело. На выставки новичков любят приходить различные критики, для которых слова «мягкость» просто-напросто не существует. Оно и ясно, ведь для них критика — это работа, а очередной художник — малозначительный персонаж. — Честно сказать… — Тэхён прикусывает нижнюю губу до желтизны, перебирая фаланги пальцев в нервном жесте. — Отлично, я знала, что всё в силе! — вдруг восклицает миссис Ли, отчего Тэхён даже вздрагивает: уж слишком шумной она может быть. На этом их разговор заканчивается: как-то слишком спонтанно, непонятно и волнительно. Тэхён сидит перед мольбертом ещё минут пятнадцать, пытаясь сообразить и сопоставить случившееся в своей никчёмной голове. Всё кажется таким нереальным, даже слишком мечтательным, словно сон. От предвкушения немного покалывают кончики пальцев, когда Тэхён думает о том, что ему действительно представят огромный светлый зал, на стенах которого развешаны его картины. Его картины, посвященные любимому человеку; такие разнообразные, но по-своему похожие. И с этими вдохновляющими мыслями Тэхён возвращается домой. Он не решается рассказывать об этом Чонгуку, пускай язык чешется неимоверно. Хочется выболтать ему всё надуманное, выложить как на духу, но нельзя. Это должен быть сюрприз. Тэхён ведь обещал ему показать свои картины, значит, он ему покажет. Правда, это займёт немалое количество времени, поскольку сама выставка предвкушает длительную подготовку, включающую в себя ещё несколько картин, которые Тэхёну невероятно хочется нарисовать. И пока настрой определённо положительный, парень проходит в свою комнату, сбрасывает вещи на кровать, а сам подходит к мольберту, одиноко стоящему в углу. Тэхён приобрёл его совсем недавно: просто увидел на витрине магазина и решил, что прикупить полезную вещицу стоит. Он, конечно, не как Юнги, — он довольно-таки редко рисует в стенах дома, куда комфортней ему углубляться в творчество, будучи в любом другом месте, том же университете. Однако сейчас мольберт дома чрезвычайно кстати. Таким образом, Тэхён раскладывает мольберт около окна, ставит на него девственно чистый холст и задумчиво прикусывает нижнюю губу. Прежде чем рисовать, ему всё же стоит принять душ и переодеться, а ещё неплохо будет перекусить, хотя он абсолютно не голоден. Значит, таковой нуждой можно обойтись. У него уходит ровно тридцать минут для того, чтобы хорошенько подготовиться к кропотливому, но любимому занятию. На столе разложены тюбики масляных красок, баночка растворителя, кисточки и, конечно же, палитра. Тэхён присаживается на стул, вдумчиво смотрит на холст, представляя последний впечатляющий момент, проведённый с Чонгуком. Таковых оказывается много. Но больше всего юноше хотелось нарисовать утонченные мышцы пресса, усеянные белёсыми каплями спермы, хотя это безусловный перебор. Он таким просто-напросто не может делиться, это его по праву. В таком случае, что ему следует нарисовать? У него столько картин, посвящённых Чонгуку, отчего начинает казаться, что рисовать уже нечего. Это вызывает затруднение и от того бесит ничуть не меньше. Чонгук, мирно спящий в соседней комнате, сонно прижимается щекой к белоснежной подушке и разлепляет тяжёлые веки, начиная медленно приходить в себя и просыпаться. Юноша глубоко зевает, а следом не торопясь принимает сидячее положение, встречаясь поистине уставшим взглядом со своим поистине уставшим отражением. Чонгук решил немного вздремнуть после тренировки, однако успехом подобная попытка отдохнуть не увенчалась. Голова разболелась ещё больше, усталость накатила двадцатиметровой волной, а домашнее задание и подготовка к зачёту никуда не делись. Юноша неторопливо осматривается, лениво чешет затылок, а следом бесшумно подтягивается, словно кот, купающийся в лучах утреннего солнца, дабы следом проснуться окончательно и взять в руки телефон, проверив время. Да, если он встанет сейчас, то наверняка успеет сделать всё необходимое и со спокойной душой заснуть. Однако найти в себе силы оказывается совсем не просто. Чонгук вновь окидывает взглядом свою комнату и вдруг слышит шум, что невольно заставляет брюнета повернуться в сторону двери и любопытно наклонить голову вбок, словно заинтересованный в чём-либо щенок. Парень натягивает на себя домашние шорты, завязывает бантик на собственной талии и отпирает дверь, дабы следом посмотреть в сторону чужой спальни и уловить редкие звуки тонких кисточек, задевающих друг друга или шероховатую поверхность холста. Чонгук быстро приходит к выводу, что Тэхён занят рисованием, и это невольно вызывает у юноши добрую улыбку, однако он всё-таки отправляется в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. Кухня, к слову, остается не тронутой. После всех этих ванных процедур, Чонгук решает проверить холодильник, но не обнаруживает никакой разницы. Следом он заглядывает в сковородку и невольно ловит себя на мысли о том, что Тэхён даже не поел, вернувшись с универа. Юношу это совершенно не радует, однако закатывать истерики он не спешит, да и не собирается, доставая пару фруктов, дабы следом аккуратно их нарезать и, взяв в руки тарелку, отправиться в токсчиную обитель своего любимого художника. — Хён? — Чонгук аккуратно стучится в дверь и давит на её край, чтобы войти. Чересчур увлёкшись процессом вырисовывания песочной кожи, Тэхён от неожиданности выпрямляется, как только ушей касается знакомый голос. Он смотрит сначала на дверь, затем на холст перед собой, понимая, что нужно что-нибудь делать. Правда, Чонгук совсем не даёт времени для раздумий, и всё происходит слишком быстро, на уровне инстинкта самосохранения. Юноша буквально подскакивает с места, оказываясь около двери за долю секунды, прежде чем незваный гость успевает шагнуть в спальню. — Не входи! — вопит Тэхён, навалившись на панельную дверь плечом. Чонгук вдруг вскрикивает от боли, а тарелка с фруктами летит на пол, однако юноша не обращает на неё никакого внимания и даже не пытается поймать, с силой хватая себя за руку, а точнее, за фаланги повреждённых пальцев, попавшие под удар двери. Парень делает шаг назад и прижимает руки к груди, стискивая зубы из-за невероятного жара, собравшегося на фалангах худых пальцев. Он болезненно стонет, поворачивается в сторону и начинает трясти почти парализованной рукой, дабы ослабить боль, не переставая тихо шипеть себе под нос. — Чёрт возьми, — шикает куда-то в пустоту Чон, делая глубокий вдох. Тэхён испуганно подскакивает, как только слышит вопль с чужой стороны, что заставляет его незамедлительно открыть дверь и выйти в коридор к Чонгуку. Он даже в первые секунд десять растеряно лицезреет чужие потуги, совершенно не понимая, что ему следует сделать, пока в голове крупным капсом высвечивается: «ты виноват в этом». — Дай посмотреть, — коснувшись напряжённого плеча, просит Тэхён и всё-таки поворачивает возлюбленного к себе лицом, аккуратно коснувшись повреждённой ладони. К счастью, крови он не наблюдает, что уже уменьшает волнение во много раз, позволяя сделать глоток воздуха и взглянуть с бесконечным сожалением на нахмурившегося Чонгука. — Извини, я такой неосторожный, — полушёпотом произносит парень, прижимая покрасневшие фаланги к груди, там, где в бешеном темпе сердце отжигает чечётку. Он свободной рукой касается щеки Чонгука, после чего, будучи всё ещё осторожным в своих действиях, словно несколькими секундами ранее случилось что-то более серьёзное, чем прижатые пальцы, носом утыкается в сгиб чужой шеи. — Всё… Всё в порядке, — находясь в состоянии некого смятения, мямлит Гук, совсем не ожидая подобной реакции со стороны хёна. Почему Тэхён извиняется? Подумаешь, пальцы прищемил. Он же не сломал ему ничего. А боль… Ничего, пройдёт. На Чонгуке все заживает, как на собаке. Беспокоиться было не о чем, однако Тэхён вдруг запереживал, что невольно удивило юношу. К тому же, Тэхён ведь не хотел ему навредить. Он сделал это случайно, а потому Чонгук не мог злиться на него. Что ему теперь, попусту обижаться? Как глупо. Зато в следующий раз не будет заходить без спроса. О, кстати об этом. — Хён… Почему я не могу войти? — мягко зарываясь в копну чужих волос, любопытно интересуется юноша, одаривая Тэхёна доброй улыбкой. — Я в порядке, переживать не о чем. Всё хорошо, это пройдёт, — уверяет старшего юноша, опуская обеспокоенный взгляд на возлюбленного. Тэхён, будучи под впечатлением от произошедшего, если говорить начистоту, совсем из головы выпускает причину всего сыр-бора, отчего с долей неохоты отстраняется от Чонгука и заглядывает ему в глаза с лёгким прищуром. И что ему следует сказать? Удивительно, как за долю секунды всяческая способность ко лжи может покинуть человека в самый неподходящий момент. Конечно, не сказать, что Тэхён в этом мастер, — он априори враньё не уважает и считает всегда необходимым говорить правду, какой бы горькой она не была. Однако сейчас он готов кардинально поменять своё мнение, лишь бы не выдавать собственный какой-никакой секрет. — Просто, — задумчиво поджав губы, уводит взгляд в дальний угол прихожей юноша, — это секрет. Тэхён улыбается максимально невинно, настолько, насколько просто-напросто способен, дабы не вызывать лишних вопросов. Чонгук с подозрением прищуривается, будто пытается найти ответ прямо на тэхёновом лице. Безусловно, хён что-то скрывает. Он не хочет говорить настоящую причину отказа, а потому отнекивается. В любом случае, видимо у него есть что скрывать. А вот Чонгук до одури любопытный. Даже путём не сложных раздумий можно догадаться о том, что секрет заключается в картине. А точнее, что на ней изображено. Может, хён готовит какой-нибудь подарок? Погодите-ка… И вдруг до Чонгука доходит кое-что очень неприятное. Он не видел ни одной тэхёновой картины. Разве что одним глазком, когда Тэхён приносил их, а потом где-то прятал. А вот Чонгук просто не может лазить в чужих вещах. Он не такого поля ягода. Потому ему никак не удавалось увидеть хоть что-нибудь, нарисованное рукой его возлюбленного. — Ладно, — расплываясь в лёгкой улыбке, кивает чему-то своему обиженный юноша, однако умело лжёт, забывая о своём неприятном потоке мыслей. Вероятнее всего, он вспомнит о нём тогда, когда останется один. — Надеюсь, ты мне расскажешь о нём как можно скорее. Чонгук невольно вспоминает о том, как Тэхён обещал показать ему свои работы на его день рождение. Те самые работы, которые он показал Хосоку, но так и не показал Чонгуку. — Буду с нетерпением ждать, — мягко целуя хёна в висок, улыбается юноша, опуская взгляд на пол. Нужно немного прибраться и лечь спать. Да, отличный план. А потому Чонгук тут же приступает к его выполнению.