Тройной подвох. Или как обмануть светлых магов, будучи шпионом тёмной стороны?

Быть старостой, на самом деле, довольно напряжное дело. Ты постоянно кому-то нужен. То тебе приходится доносить до определенных студентов что-то «очень» важное, хотя до «очень» это «что-то» сильно не дотягивало. Запись в кружок… неужели глава кружка сам не мог найти своего адепта? Зачем ему тащиться в деканат, чтобы декан передавал информацию Морицу, а тот уже мне? Неужели так сложно найти одного единственного студента, который, наверное, сам к тебе придет? Или баллы. Будучи носителем «книги старост», очень полезной штуки, где была практически вся информация, начиная от количества баллов того или иного студента, заканчивая… хм, крайне подробной информацией о том или ином студенте. Так вот. Мои одногруппники частенько спрашивали меня на счет количества баллов, потому что в деканат им, видите ли, ходить лень. А задавать подобные вопросы преподавателям «моветон». Короче говоря, количество свободного времени у меня значительно снизилось с того самого дня, как хитрый немец взял меня в свою «команду». Еще был Габриэль, но… блондин слишком непоседливый малый. Ему вон, нравится махать волшебной палочкой или мечом. Или читать какую-нибудь развлекательную литературу. Разноцветные столбики, цифры, целые массивы со сложными данными, — поначалу его забавляла «книга старост», потому что она была похожа на компьютер, только в книжке. Да и власть какую-никакую, она давала. Тем не менее, через недели полторы, ему это надоело. И весь перечень задач, который относился к первому курсу хаффлпаффа, свалился на меня. К счастью, это имело не только минусы. Место старосты нужно было мне изначально для налаживания знакомств. Получения информации. В конце концов, старосты могли ходить в ванну старост! Отличное место. Надо как-нибудь до туда дойти, а времени все нет и нет. Так вот, если вернуться к нашим баранам, то новая «должность» неплохо возвысила меня над другими одногруппниками. Даже несмотря на мою специфичную внешность, студенты понимали, что если не будет меня, им придется вести дело не с «токсичным гомиком», а с «алкоголиком-извращенцем», легенды о котором наконец дошли и до нас. Что до моего прозвища, какими бы их не видела шляпа, первокурсники все равно — подростки. Маглорожденные — не потомственные маги. Их сильно смущают такие, как я. Будь они хоть трижды хаффлпаффцами. Из моего рта раздался усталый вздох. Иногда очень трудно понимать детей. Особенно, когда одно твое существование сильно их… нет, не злит, к счастью это не начальная школа. Скорее смущает. Мимо проносились стены, освещенные лишь загадочным светом факелов. В небольших окошках то и дело проглядывало ночное небо. Тусклые звезды. В ушах разносился приглушенный звон шагов. Изредка слух переносился на стучащую о бедра увесистую книгу старост, но быстро, теряя ориентир, возвращался к мыслям. Сегодня был необычный день. Каждый раз я старался перенести его дальше. Пытался о нем не думать. Однако, мысли то и дело возвращались к тому, что должно было произойти, а день рано или поздно был обязан меня настигнуть. Эмбер. Все было в этой зеленоволосой милашке. Вернее, в её предложении «позаниматься», отдать ответную услугу, которую я ей неосторожно задолжал. Многие на моем месте, очевидно, были бы очень рады совершенно бесплатно получить от девушки целый багаж знаний, как никак, она знает о Хоге и его предметах гораздо больше меня. При этом, кроме знаний могло перепасть еще что-то. Но, кое-что отличало меня от многих. Я любил информацию, при этом питая определенную опаску к тому, что чисто интуитивно меня смущает. Эти качества, моё положение «старосты» и навыки общения позволили мне получить некоторую информацию о двух знакомых студентах. Камилла и Эмбер. Апсары… Их происхождение несло в себе проблемы. Очень много проблем. Начиная от проблем чисто психологического характера, заканчивая тем, о чем однажды поведал мне Габи. Мир аристократов — сложная штука. Наверное, для подростка-маглорожденного непостижимая. Тем не менее, благодаря своему прошлому, ну и тем маленьким кусочкам магического права и истории, что уже сдались под моими аналитическими данными, определенную часть проблем я осознал. Пойти на полноценную дружбу с апсарами — значит закрыть себе определенную часть дорог. Хороших или плохих — это другой вопрос. Важным было совсем не это. Хм… как дружба с ними повлияет на мою текущую задачу: создать на просторах магической Британии, ну или хотя бы в Хогвартсе, ковенант бездны? Нахождение в моем круге таких сомнительных личностей, как апсары, не позволит сгладить углы. С другой стороны, раса «полубогов», — если верить легендам — хороший довесок. Наверное, вы можете подумать, что меня гложут сомнения? Нет, сомнениями это назвать сложно. Все таки я уже иду на наше с Эмбер «дополнительное занятие», трижды перенесенное, сначала из-за моих «дел старосты», потом из-за «простуды», ну и, в последний раз, уже из-за самой слизеринки. Её нагрузили лишней работай за какой-то промах. Наказание, короче. Сейчас же я пытаюсь осознать, к каким последствиям в будущем приведет моё решение. Для справки. Апсары — наследство прошлого, скажем, спящая кровь, которая спустя поколения неожиданно просыпается. Как магия у маглорожденных. Долгое время апсар не было. Наверное, лет триста или четыреста. Но вот, совсем недавно, если судить с точки зрения магической истории, бяка, что называется, дала о себе знать. Аккурат перед последними проделками местного темного лорда. Как его там звали?.. Гриндевальд, кажется. Ах, нет, тот был не местный! Речь идет о Волан-что-то-там-Морте. Злобный волшебник, который хотел искоренить всех с грязной кровью. Или что-то типа того. Могущественный и жестокий. Не менее могущественная и жестокая свита всюду следовала за своим лордом. Пожиратели смерти. Чистокровные волшебники, многие из которых нынче сидят в местах не столь отдаленных, другая часть коротает дни на дне промасленных котлов, шкварча, как хорошая свинина, а последняя… находится на свободе. Полностью оправданная. Так вот, после столь важного отступления, вернусь к нашим апсарам. Те, в ком проснулась спящая кровь, оказались приверженцами «старых традиций». В то время аристократия все еще плотно стояла на ногах, маглорожденных гнобили намного увереннее, а идеи старого Дамблдора только начинали давать свои плоды. Таким образом, появление могущественных волшебников на стороне нетерпящих грязной крови повлекло за собой… страшные разрушения, горы трупов, кучку разрушенных семей, ну и, как вишенка на торте, новые фобии в мире волшебников. Гражданская война поселила тысячу боггартов в сердца людей. Наверное, в какой-то момент Британию поглотило бы «зло», в смысле, в её верхушке на долгие десятилетия встал Темный лорд. Пожиратели смерти, в числе которых оказались четыре апсары, продолжили издеваться над теми, кто не входил в число чистокровных. Но, хм, случилось какое-то чудо. Волан-что-то-там-Морта отмудохал мелкий Гарри Поттер. В пастве покойного темного лорда начались разногласия, каждый из наиболее харизматичных или сильных стал тянуть одеяло на себя. Лагерь распался на множество частей, в стане злодеев появились… на самом деле, домыслов может быть много, но я склоняюсь к слову «предатели». Те, кто «вышел» из-под контроля заклинания Империус и сдались с повинной. Частично, благодаря им удалось отправить остальных в Азкабан. Частью из них были апсары. Частью — не были. Таким образом, вопрос оставался открытым. Насколько много Камилла и Эмбер переняли от своих предков? Насколько правдива информация о их расе? В смысле, в книгах апсары описываются не только как магически одаренные, но и крайне агрессивные ненормальные твари, любящие битвы, убийства, разврат и много чего еще. Кстати о разврате. Были еще кое-какие слухи о них, однако ничего конкретного. На фоне этого всего мои действия выглядят очень поспешными. Безрассудными и нелогичными. Возможно. Тем не менее, здесь все было не так однозначно. Во-первых, моя способность эмпатии говорила весьма однозначно: Эмбер сильно мне симпатизировала, если не как партнеру, то как другу точно. Во-вторых… не хотелось до этого доводить, однако, как запасной план сойдет. План, конечно, громко сказано, зато логика в нем была. Последний Темный Лорд вел за собой аж четырех апсар. Раз те уважали силу, значит, мне придется перестраховаться и стать сильнее. Либо заставить их думать. Думать о том, что мне хватит сил их переломить. Звучит, конечно, слегка мрачно. Мы с Эмбер друзья, с Ками все немного сложнее, но что-то вроде дружбы между нами точно есть. Но на подобные мысли есть определенные причины. Последние дни выдались не из лучших. Они-то и заставили меня зашевелиться, перестать быть подростком, вернуться к своему старому мышлению, хотя бы частично. Я остановился. Прохладные мысли растворились так же быстро, как тает кубик сахара в горячем кофе. Коридор замка слегка изменился, в нем пропали окна, зато появились дополнительные источники освещения в виде свечей, факелов и прочих радостей средневековой жизни. Живые портреты с интересом перешептывались, то и дело глядя на меня. Ну да, с чего бы им не перешептываться. Скоро отбой. Загулявший студент всегда повод для забавных историй. Именно с загулявших студентов в Хогвартсе начинает твориться дичь. Однако, себя я таковым не считал. Я пришел сюда с совершенно оформленной целью. Дополнительные занятия. Раздалось тихое постукивание — костяшки моего кулачка трижды встретились с деревянной поверхности двери. Не думаю, что это было обязательным. Тем не менее, я всегда старался быть вежливым. Через секунду мои пальцы легли на ручку, чтобы её повернуть. Дверь отошла в сторону. Меня встретила слегка промозглая аудитория. Вместе с ней внутри оказалась молодая девушка, являющаяся никем иным, как Эмбер Маршалл. До моих ушей донесся мелодичный голосок: — Привет, Джек, — как обычно, к темному времени суток в нем появлялась отчетливая изюминка, словно с тобой говорила не обычная старшеклассница, а очень хитрая змеюка. Она сидела за дальним столиком. Её нежные ладошки задумчиво перебирали листы какой-то толстенной книги. Красивые волосы светло-зеленого цвета оказались убраны в высокий хвост, а на глазах красовались стильные очки в тонкой оправе, дополняя изящный образ новыми тонами, такими как: ум и ясность мышления. Загадочная улыбка на пухлых губах добавляла к этому еще нотку таинственности. — Вечер, — я слабо кивнул. Рука на автомате закрыла дверь позади. Глаза с вопросом скосились на слизеринку. Решив не ходить вокруг да около, я не преминул добавить: — мне стоит начинать тебя опасаться? — Хм? — изумрудные глаза лукаво посмотрели на меня. С моей стороны послышался слабый вздох. Несмотря на то, что с первого взгляда мой вопрос удивил девушку, её взгляд все полностью выдавал. Её забавлял тон нашей беседы. — Только не говори мне, что ту записку написала не ты. Эмбер отложила фолиант в сторону, уперев ладошку в подбородок. Весь её вид сейчас говорил о том, что юный первокурсник рассказывает ей какую-то интересную историю. Следующая её фраза была предсказуемой: — Какую такую записку, Джеки? — Ту, которую мне передала Ками. — Хм? Эмбер вновь состроила ничего непонимающую мордочку. Теперь не только её подбородок подпирала ладонь, но и глаза смотрели куда-то в сторону, будто пытаясь вспомнить что-то важное. В отсвете мягкого света свечей её лицо смотрелось как-никогда правильно и мягко. Признаюсь честно, обычно Эмбер выглядит как шебутная спортсменка, хитрая змеюка или своя в доску лентяйка, в зависимости от того, как Эмбер хотела выглядеть в этот день. Её истинный характер крылся где-то между этим всем. Но, признаюсь честно, впервые на моей памяти образ Эмбер был таким милым. Неужели всему виной эти очечки?.. Пока девушка притворялась ничего непомнящей амебой, я позволил себе тихо вздохнуть — в очередной раз, а что поделаешь, если меня окружают одни психи? — и пройти к дальней парте. На её поверхность плюхнулась моя сумка. Старенькая сумка-кошель, купленная здесь за небольшое количество личных баллов. Пространственные чары в Хогвартсе как никогда дешевые. Объясняется это большим количеством старшекурсников, которым нужны деньги. Либо баллы. Не суть. Тем не менее, моя задница не спешила искать себе место. Вместо этого я навис над улыбающейся одними глазами слизеринкой. Насколько мне это позволял собственный рост. — Записка, — напомнил я. Улыбка девушки стала шире, таинственность смешалась с весельем. — Джек, скажи, — она наклонила голову влево, — в последнее время ты сам не свой. Ты всегда стараешься выглядеть тише воды, ниже травы. Но накануне стал вести себя, — её глаза задумчиво соскользнули с моего лица, тонкий пальчик застыл напротив губ, — хм, как бы это сказать? Ты стал казаться собой. — Собой? — честно сказать, меня немного пугала прямота слизеринки. Её способ читать людей. При этом, не ходить вокруг да около, а говорить прямо — «ты, дружок, попался». Это было похоже не на навык, а на шестое чувство, будто Эмбер могла распознать фальшь. Еще одна ниточка, ведущая к прошлому апсар. Они те еще гребаные эмпаты. Девушка пожала плечами. — Извини, но твой маскарад бесполезен. Ты хорошо контролируешь эмоции. До некоторых пор, — её пальчик соскользнул с губ, устремившись к моей груди, — когда я делаю так, — он заскользил по рубашке, ниже и ниже. А за ним, как за путеводной звездой, последовали волны жара. Горячие прикосновения, пробуждающие в глубине души самые сокровенные эмоции, — ты становишься очевидным, как ребенок. Ритм сердца заметно ускорился. Хотя не настолько сильно, как всего пару недель назад. Тогда одни намеки Эмбер вгоняли меня в краску, сейчас же мне удавалось частично игнорировать своё развратное тело. Но, видимо, не достаточно… — Ладно. — Ладно? — брови девушки скакнули вверх. — Ага. «Ладно». А чего ты еще ожидала? Ты сама ведешь себя с разными людьми абсолютно по разному. Помнится, мы уже об этом говорили. Часть маски, часть образа — это часть меня. Просто тогда мне было так комфортнее. — А сейчас? — А сейчас произошло несколько вещей, которые заставили меня пересмотреть своё взаимодействие с другими людьми. Верно. Все началось из-за недавних инцидентов, перенесших… назовем это дружескую прогулку с Габи. Если вернуться к событиям прошлого, выбрать место мне удалось довольно быстро, даже недели для этого не понадобилось. Зато с днем, тем, как лучше все преподнести самому блондину и, конечно же, с возможностью вообще куда-то пойти оказалось сложнее. У Максвелла появились недоброжелатели. Возможно, конечно, «недоброжелатели» — это громко сказано. Кому угодно мог не понравиться мальчишка-аристократ. Маглорожденным, для которых настолько женственный парень — не более, чем отрыжка мира, психологически ненормальный человек, пошедший на определенные меры, чтобы изменить свой внешний облик. Людей с подобной логикой было много, некоторые из них учились в Хогвартсе, многие из них — на факультете Гриффиндор. Даже среди некоторых чистокровных были подобные ребята, хотя, в меньшем количестве. У магов было несколько иное восприятие мира. Не стоило забывать и о аристократии. В смысле, в этом серпентарие действительно все было очень непросто. Габриэль не зря об этом как-то упомянул. Реальность в Хогвартсе условно делилась на четыре части, если не считать преподавателей и директора. Эти четыре части, тоже условно, распределялись на множество других кусочков большого пирога. На круги по интересу, команды, маленькие общества, где были свои правила, свои враги и свои друзья. При этом, эта условность становилась стократ сложнее, если вплести в неё чистокровных детишек. Кто-то кому-то что-то должен, кто-то кого-то ненавидит чисто на уровне «кланов». Кто-то прав, а кто-то виноват. Версий много. Вероятность распутать клубок с моими силами… небольшой. Но тут, скорее, личная неприязнь. Надо мной тоже часто пытаются подшутить, но не с такими масштабами. Издевательства — не шутки. Поэтому я зашевелился. Габи — действительно мой друг. Если я могу сделать его жизнь легче, не чуточку, а гораздо легче, так почему бы не попытаться? А начать стоит с того, чтобы вся информация лилась в мои скользкие ручки. Эмбер вздохнула. Её голос, заметно изменивший свой тон после моих слов, стал заметно прохладнее. К счастью, не по отношению ко мне. — Габриэль, — изумрудные зенки понимающе сверкнули, — да, с твоим другом в последние дни случилось много разного… буду откровенна: дерьма, — женские губки тронула извиняющаяся улыбка, — тут прости, Джек, я не могу откровенно во все это влезать. Блондинчик не с нашего с Ками факультета. Если он перешел кому-то дорогу, любые мои действия сделают меня в глазах однокурсников целью. Он милый, правда. Но я не стану ради него терять своё место на слизерине. К тому же, не факт, что мой интерес вообще найдет свою цель. Обидчик может учиться на любом факультете. — Я знаю. Наверное, если бы не эта её эмпатия, Эмбер бы не заметила ничего. Такое отношение невольно заставляло внутренне скрипеть зубами, заставляло хотеть послать девушку в самую темную волосатую задницу, потому что «так с друзьями не поступают». Но. Всегда везде есть веское слово: «но». Я, как никто другой знал, что значит быть простым наблюдателем. Мне были известны такие термины, как «прагматичность». В своем прошлом я сам был таким человеком, который ставил людям ценник. Некоторые знакомые просто не стоят того, чтобы рисковать. У всего была своя цена. Цена Габриэля для Эмбер не превышала затрат на определенную работу, которая, при этом, могла не окупиться. Поэтому вежливая улыбка даже не дрогнула. С другой стороны, это не помешало слизеринке меня понять. Закинув ногу на ногу, она покачала головой. — Слушай, — красивая мордашка слегка скривилась, — я правда не люблю так поступать, но… наш мир сложен, Джеки. Хогвартс живет по своим правилам. Дай-ка попробую объяснить. Сейчас факультет тебя уважает, даже боится, зная, на что ты способен. При этом, ты с ним сосуществуешь, причем, на взаимовыгодных условиях. Ты не трогаешь факультет, выступаешь на его стороне, он, при этом, не трогает тебя и может выручить в определенный момент. Такая себе зона комфорта. Но вот, ты решил начать под него рыть. Причем рыть не для того, чтобы выйграть супер-приз, а чтобы помочь мальчишке. Он прикольный. Он даже понравился нам с Ками, так как в нем есть определенный шарм и, конечно же, потенциал, — её улыбка стала ироничной, — что-то вроде создания ландшафта для будущей постройки. Немного поможешь человеку сейчас, он вернет тебе это, причем сам и в три раза больше. Потому что такие, как он, на добро отвечают добром. Но даже утроенная цена моего хорошего отношения — это не то, что я хочу получить взамен мишени на спине. Те, кто суют нос не в свои дела… скажем, им не место на слизерине. — Я это знаю, Эм, можешь не продолжать. Я не вспылил. Так что очевидно, что все эти вещи мне, как минимум, не неизвестны. Просто… — лицо тронула усталая гримаса, — даже если все это понять, осознать и даже принять, не злиться все равно непросто. Просто не присоединяйся к этому всему, если проблема исходит с твоего факультета, хорошо? Эмбер серьезно кивнула. — Это я могу обещать. — Ну и отлично, — на самом деле, нифига не отлично, тем не менее, так мне хотя бы не придется размышлять о том, что Эмбер как-то может относиться к издевательствам. Эмпатия была не только у неё, в конце-то концов. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей я сосредоточился на чем-то более светлом. Старый образ лег поверх новой маски сам собой. Губы показали вежливую лукавую улыбку, в зеленых глазах отразился мягкий свет свечи. Я снова превратился в того вежливого, немного хитрого, неопытного паренька, который приехал сюда в первый день. Моя задница, наконец-то, плюхнулась рядом с подругой. — Кстати, Эм, — подпустив в голос немного задумчивых ноток, я постучал пальцами по столу, — так что там с запиской? В конечном итоге иногда действительно хочется побыть простым подростком. Девушка хмыкнула. Её пальцы отлипли от моей груди, вернувшись к светло-зеленым волосам, чтобы тут же в них зарыться. — На самом деле, — медленно начала она, — это относится к твоему небольшому долгу. Я хотела совместить твои дополнительные занятия с… весьма полезным делом. Хм, — её взгляд стал лукавым, с мягкой ироничной начинкой, — или ты думал, что будешь возвращать мне услугу иным способом? «Да, что-то такое я подозревал», — пронеслись в голове удивленные мысли, тогда как в слух я произнес совсем другое: — Конечно нет. Слизерин — это ведь про извлечение выгоды, верно? — Ты об этом думал, — со смешком констатировала Эмбер. — Вовсе нет! — Лжец. Не знаю почему, однако эта ситуация слегка загнала меня в краску. Мне казалось, что Эмбер ждала от меня действий, которые мы совершили с ней в поезде. В смысле, интимного характера. Уж не знаю, что именно, это уже другой вопрос, тем не менее, идя сюда, я настраивался на интимную остановку сразу после занятий. Либо во время, как в каком-нибудь порно. А что? Почему бы, собственно, нет? Поэтому сейчас я чувствовал себя как кошак, засунувший свою морду в тарелку хозяина. Мои щеки слегка порозовели, явно выдавая меня. Мне пришлось отвести взгляд в сторону, потому как изумрудные зенки Эмбер излучали торжествующее веселье. Это раздражало. — Ладно, — я поджал губы, тихо буркнув, — возможно, я предполагал такой исход. — Предполагал или надеялся? Эмбер неуловима прильнула ко мне теплым боком, из-за чего моя улыбка замерла. Девушка была мягкой, теплой и нежной, а еще приятно пахла. Такой неуловимо-пьянящий запах дорогих духов, коих у Слизеринки, подозреваю, было достаточно. Холодящий жар спортивного тела распространялся даже сквозь тонкую ткань её блузки. Сквозь полотно моей собственной рубашки. Сквозь мысли и звуки. Этот жар застилал абсолютно все. Конечно же, лишь на миг. Через короткий промежуток времени мне удалось опомниться. Прикосновения перестали быть волшебными, оставшись просто приятными. По зеленым глазам, полным веселья, я понял, что девушка чего-то такого и желала. Что же, выбить меня из колеи у неё вышло отменно. — Так что ты хотела сделать со всем тем багажом вещей, которые я с собой притащил? — пауза затянулась на достаточное количество времени, чтобы проигнорировать её предыдущий вопрос, — список, мягко говоря, настораживающий. Мы будем кого-то убивать? — последнее было сказано, конечно, в шутку, но указанные в записке вещи относились, как минимум, к хирургическому вмешательству в чужое тело. Эмбер отстранилась. Её улыбка сделалась слегка недовольный. Тонкие пальчики раздраженно потрогали серьгу в виде эмблемы Хогвартса. На мой слегка удивленный взгляд она нахмурила бровки: — Ну ты и бука, — она покачала головой, — мог бы озвучить хотя бы половину тех эмоций, что бушевали в тебе секундами ранее. Девушкам, знаешь ли, приятно слышать комплименты в свой адрес. Оу. В случае, если бы мне захотелось рассказать хотя бы четверть того, о чем думает суккуб, к которому прижалась красивая девушка, я бы выпил перед этим контейнер со снотворным. Чтобы насмерть отравиться. Не хочется испытывать лютый стыд после этого. За копошащиеся в голове мысли меня можно считать матерым извращенцем. — Прости. Думаю, ты меня убьешь, если я тебе что-то скажу. — Хм? — Эмбер иронично приподняла левую бровь. — Тебе лучше не знать о чем думают мальчики в моём возрасте, — мысленно я добавил: Особенно суккубы. — Ой, Джеки, давай ты не будешь вести себя, как ребенок. Все мы знаем, о чем думают мальчики в твоем возрасте. Конечно же о сексе. Я фыркнул, постаравшись скрыть за этим заметно участившийся пульс. Когда девушка просто знает, что ты хочешь с ней сделать, и, когда она же озвучивает это — это две абсолютно разные вещи. Вторая вот заставляет меня сильно смущаться. — Ну или, по крайней мере, о чем-то, находящимся в горизонтальной плоскости, — продолжила слизеринка, — скажи, Джеки, когда ты сюда шел, ты думал о том, как именно тебе придется отдавать мне должок? Пальцами, язычком или?.. — она прыснула в кулачок, — боже, Джек, хватит так краснеть, иначе я буду чаще шутить над тобой. — У меня выработается иммунитет, — мои щечки надулись, — либо я тебя изнасилую. — Изнасилуешь? — смех Эмбер стал заметно громче. Из уголков её глаз начала скапливаться влага, скорее всего, слезы, — да ты даже не можешь сопротивляться едва-едва перевалившим за грань непристойности шуткам, а говоришь про изнасилование! — она застучала ладошкой по столу, тем самым выражая безудержный хохот, — к тому же, — смех прекратился так же резко, как и начался. Девушка протерла намокшие веки пальчиками, после чего оценивающе, как кобра, взглянула на меня, — сомневаюсь, что с твоими данными это получится. Тут скорее наоборот, я изнасилую тебя. — Я хитрый, что-нибудь придумаю. — Например? — А это уже коммерческая тайна. Просто знай, если ты однажды проснешься нежно изнасилованной в своей постели, а рядом, на подушке, будет лежать листик со злобной рожицей, то писать заявление в Аврорат можно на меня, — заверил я её, чуть тише добавив, — срок за изнасилование с применением сонных чар, кстати, не такой уж большой. Как-нибудь переживу. Девушка хмыкнула. Весь её вид как бы говорил, что первокурсник позарился на слишком большой кусочек пирога. Может и не проглотить. Тем не менее, она не стала весело фыркать, смотреть на меня с пренебрежением или насмехаться. Лишь ехидная полуулыбка на миг проскользнула на её милом личике, чтобы тут же смениться веселым оскалом. Её ладонь легла на мою макушку. Там сформировалось приятное тепло. Я с удивлением обнаружил, что меня погладили по голове. — Учту, — поправив очки, подмигнула мне слизеринка. Она мягко убрала руку. Её взгляд с интересом лег на мою сумку-кошель. — Раз уж ты удовлетворил желание девушки поговорить о всяких непристойностях, то можно перейти к самому сладкому. Нет, не к сексу, Джеки, — с фальшивой сердитостью упрекнула меня она, — я говорю о наших дополнительных занятиях. В сумке, значит все то, что было в списке, верно? Моя голова утвердительно кивнула. — Хорошо, это нам пригодиться. ЗОТИ значит… честно сказать, я порадовалась, что ты выбрал именно этот предмет для наших с тобой встреч. — Почему? — Потому что так мы с тобой сможем не только научить тебя настоящей… ЗОТИ, но и решить некоторые мои проблемы, — зенки Эмбер засверкали мрачным изумрудным блеском, в котором смешалось злое веселье, адреналин, решительность и нежелание поворачивать назад. Меня это сильно озадачило. Решив, что с театральной паузой пора заканчивать, слизеринка пояснила свои слова: — Видишь ли, то, чему вас учат на предмете Защита От Темных Искусств — полная фигня. Даже если бы я не знала четверть того, что знаю сейчас, у меня по этому предмету стоял бы автомат. — Звучит многообещающе, — мои губы тронула осторожная усмешка. — Это так, — она согласно кивнула, — все дело в том, — продолжила говорить Эмбер, — что я прохожу этот предмет несколько… по другой программе. При этом у меня была и есть отличная практика. А практика в ЗОТИ — самое важное. Потому что, когда ты встретишься с настоящими темными искусствами, теория тебя не спасет. Она дала себе секунды две-три на передышку. Это время, скорее всего, было ей нужно, чтобы сформулировать свою дальнейшую речь правильно. Ведь любую информацию можно было преподнести по разному. Некоторые люди могут одеть убийство в великолепное платье, а иные не сумеют пересказать невероятно захватывающую историю, чтобы слушатели не кривились от скуки. Мне же удалось за две секунды примерно представить то, к чему меня подводила Эмбер. Защита От Темных искусств; практика; иная программа; слизерин. На самом деле, если без шуток, на слизерине действительно чаще всего рождались темные волшебники. Другие факультеты, конечно, тоже выпускали магов, решивших пойти по скользкой дорожке, тем не менее, гораздо реже. Никаких проклятий змеиного факультета, скорее всего, здесь не было. Решали банальная логика и традиции. Слизерин всегда пользовался популярностью у детей аристократов. А дети аристократов, вернее, большая их часть, смотрела на магию с иной точки зрения, нежели все остальные. Это объяснялось воспитанием. Маглорожденных учили принципу светлой и темной магии. Полукровок, чаще всего, тоже, так как почти все родители полукровок так или иначе являлись потомками маглорожденных. Либо аристократов, пошедших по пути, который навеивает Дамблдор. Эмбер Маршал… являлась дочерью апсары, что так или иначе служила могущественному темному лорду. Что с матерью слизеринки мне неизвестно, может, она находится в Азкабане, может, убита, а может, она из тех, кого оправдали по всем статьям, — девушка взяла фамилию отца, которая не фигурировала в списках. Тем не менее, обширная библиотека, слуги, коих у аристократов было достаточно, а также еще много чего еще, накладывали свой отпечаток на ребенка. Таким образом, я представляю, что хочет предложить мне Эмбер. Но её дальнейшие слова все равно меня несколько удивили. — Скажи мне, Джеки, что тебе известно о запретном лесе?