Тройной подвох. Или как обмануть светлых магов, будучи шпионом тёмной стороны?

Игроки квеста небезызвестного мистера Боунса всегда делились на две простейшие категории. — Я не буду сувать эту штуку, Рон! — Но у нас нет выбора, Гарри! И вторую…

***

Глаза с неуверенностью разглядывали зеленых слизеподобных тварей, похожих на товарок из моего внутреннего мира, правда, заметно больше, опаснее и неприятнее. Они спокойно реагировали на любые раны. Я — не мастер в каком-нибудь кендзютсу, но, в целом, с ножами работать умел. И если какая-то подозрительная хрень игнорирует удар, пропоровший человеку грудь, становилось понятно, с нашим текущим подходом мы с Габриэлем так никуда и не придем. О чем речь? О мерлинских тварях. Опять ебучие слаймы! Не знаю, есть в них разум, или нет, однако их намерение добраться до меня своими толстыми слизеподобными щупальцами приводила к раздражению. Когда я ставил Эроге планку этому квесту, я не предполагал, что речь идет о чем-то подобном. Потрахаться с няшным трапом — причем, другом? Ну, если жизнь заставит, плакать точно не буду. Монстры в мои планы не входили… — Что будем делать? — ни капельки страха. Веселье в голосе, да и только. — Хрен знает. — Что, совсем? Смеряю умилительную рожицу блондина раздраженным взглядом. — Что? — поправив строптивую челку, тот отвел взгляд, — я просто пытаюсь найти в любой ситуации свои плюсы. — Угу, — мой голос недовольный, рожа, как у лисы, сунувшей в свою пасть кислый лимон, — хорошая черта характера. Но, позволь мне поинтересоваться, дорогой друг, какие плюсы можно найти в том, что с тобой сделают вон те штуки. Ткнул пальцем в полутораметровую зеленую жижу за металлической решеткой, бредущую куда-то по своим сомнительным делам. — Ну-у-у, — он приложил пальчик к губам, — из очевидных плюсов, эти штуки созданы хозяевами этого места. Значит, особого вреда нам не причинят, поскольку созданы, чтобы приносить удовольствие. Так как они — лишь заклинание, с зачатками разума, полноценными одушевленными существами их называть нельзя. Соответственно, даже если они доберутся до моей задницы, я сочту это игрой с игрушкой, а не полноценным изнасилованием. Вау, просто гениально! Как я сразу этого не понял! Снова с сомнением взглянул на слаймов. Один, два, пять, шесть, семь… семнадцать штук полутораметровых псевдоживых особей из семейства тентаклеевидных, которые не прочь отхентаить нас обоих. Важно кивнул своим мыслям. — Твои плюсы меня не впечатлили!       — Ну-у-у-у, — снова приложив пальчик к губам, на этот раз надув щечки, он направил свой взгляд к потолку, — насколько мне рассказывала кузи-и-и-ина, — моя бровь дернулась, — подобные создания могут принести такое удовольствие, которое не принесет ни один… Перебиваю его: — Позволь кое о чем тебя попросить. — А? Да, для тебя, все что угодно, в разумных пределах. Абсолютно серьезно заявляю. — Никогда не знакомь меня со своей кузиной. — Ты злюка, Джек. Спорное заявление я проигнорировал. Удивительно сложно представить, как с такой семейкой Габриэль остался столь невинным к шестнадцати годам жизни. В это время уже многие перетрахаться успели десятки раз, а, беря в расчет гормоны, удивительнее становилось, что он не нашел себе девушку в Хогвартсе, да и искать не пытался. Я вздрогнул. В Хогвартсе, Мерлин! Да тут процентов шестьдесят студентов — те, что выше третьего курса — повернутые на сексе психи! Хм… а у него точно ничего нет с Камиллой? С сомнением взглянул на лицо блондина. Заметил никуда не ушедший азарт в голубых глазах, никак не вязавшийся с улыбкой, вернувшейся к своему обычному положению — нежной вежливости. — Ты… хм, забудь, — спрашивать, есть ли у него что-то с Камиллой, положившей на моего друга глазки, не стал. По многим причинам, одной из них была банальная привычка не лезть не в свои дела. Интересно, если это так, она набьет мне морду, когда узнает, что мы с ним сделаем?.. На лицо наползла несвойственная мне кровожадная усмешка. — Ты меня пугаешь, Джек, — без тени страха заявил Габриэль, — ты хочешь сделать что-то нехорошее, да? Удивительная прозорливость. — Нет, — соврал я, заставив его стать еще подозрительнее. Если Камилла действительно положила на юношу свой плотоядный взгляд, при этом, никак не поспособствовав в уничтожении идиотов, решивших над ним поиздеваться, я устрою такую пакость, что известные два рыжих дебила уважительно склонят передо мной головы. Это Эмбер имела право играть в нейтралитет, для нее Габриэль — просто неплохой волшебник и человек. Однако, в случае реальности моих домыслов… Мне кажется, или я превращаюсь в яндере? Габриэль вздохнул — Ты точно что-то задумал. Ответом ему послужила моя невинная улыбка, несвойственная мне, когда мы находились с ним наедине. Тем самым, породив еще один вздох.        — Так что предлагаешь делать с этими существами, Джек? — мы вернулись к обсуждению плана, — насколько я могу судить, квест линеен, и никакого способа обойти магических существ у нас нет. При этом, их создавали хорошие волшебники. Мы с ними просто-напросто не справимся. А в случае, если нас захватят, - его взгляд осторожно стрельнул в сторону опасной комнаты, - невинными нам оттуда точно не уйти. Киваю, с меланхолией глядя куда-то вперед. — План есть, — я поморщился, уже про себя добавив, что мне этот самый план совсем не нравится. — И?.. — Помнишь, что ты с собой носишь в сумке, вместе с зельями? — начинаю издалека, однако, продолжать не пришлось. Юноша, что называется, воспылал, поставив меня своей необычной реакцией к неутешительному выводу. Пошлые квесты с сомнительной ролью нравились ему гораздо больше, чем должны нравится честолюбивым парням, любящим девушек. — Сейчас! С этими словами горящий нечеловеческим энтузиазмом в глазах блондин полез в сумку. Выудив оттуда два черных свертка в бархатистой ткани. По узнаваемым очертаниям сомневаться в их предназначении, мог, разве что, Лонгботтом, просто потому знал только о двух жанрах: нежный секс и горничные. Проворные пальчики развязали одну игрушку, на вид, небольшая, однако, когда задумаешься, что эта штука должна зайти тебе между булок… скажем, четыре сантиметра холодного металла в диаметре — это не шутки. Длинна всего изделия сантиметров восемь. С другой стороны — круглый ограничитель с розовым сердечком. В теории, этот, с позволения сказать, «артефакт», должен «скрыть» наше присутствие от слаймов. Габриэль выразил мои дальнейшие мысли в словах: — Думаю, это должно сработать, — хитро стреляет глазками в меня, — а еще, как по мне, сначала надо проверить, прав ли ты, а уже потом… Вздыхаю. — А обязательно совать эту штуку в задницу? — Конечно! — И типа она никак не сработает, если взять ее в руки и… просто пройти мимо слаймов? — Само собой, иначе это не было бы квестом Роби Боунса. Подобные детали очень хорошо прорабатываются. Магия просто не активируется, если пробка будет находится не на своем месте. Опять вздыхаю. — То есть, не в заднице? Уверенный кивок. — И, — с подозрениям смотрю на своего друга, — сейчас ты меня убедишь, что проверять работу «артефакта» лучше всего на мне, потому что… — делаю замысловатое движение рукой в воздухе, позволив продолжить мою мысль. Габриэль принимает игру, начиная с умным видом мне объяснять, почему анальная пробка должна находиться именно в моей заднице, а не в его. — Ты сам признался, что тебе проще… справляться с большими объемами, — и такой веселый-веселый взгляд голубых глаз, мол, знаем мы, как ты справляешься с объемами. Почему-то накатило ощущения толстого члена Габриэля, пульсирующего в горле, из-за чего я поперхнулся, невольно тронув пальчиками шею. Мое движение он понял правильно, улыбнувшись куда шире. — Похоже на способности вейл, правда, я не слышал, чтобы среди них были парни. Морщусь. Ну, хотя бы не намекает на мой «большой опыт» в подобных «вопросах», путь лучше считает меня дальним родственником французской суккубы. По слухам, что о них ходят, член на вейлу встанет даже у импотента, а трахнуть такую миниатюрную красавицу будет не прочь любой аскет. Воистину. Французская суккуба. — Допустим, — нехотя признаю. — Плюс, твоя попка явно не будет против, если в нее что-нибудь засунуть. — Че?! Блондин хихикнул. — Прости, не удержался, — он подошел ближе. Его руки подозрительно перебирали анальную игрушку, глаза хитро щурились. Я невольно попятился, — после того, как ты решил меня подразнить, я просто не мог не ответить тем же! — Мы уже квиты! — Может быть, — подойдя почти вплотную, признает Габриэль, — однако, в таком случае я просто открою новый счет, в мою пользу. Потом отыграешься. Не успеваю возмутиться, как меня обхватывают сильные, несмотря на свою хрупкость, ручки. Левая с похотью сжимает мою задницу, правая устремляется под подол кимоно, чтобы ухватиться за член. Появилась идея оттолкнуть юношу, тем не менее, сил на это не хватает — куда там спорить с фехтовальщиком. Возмущенный писк прикрывают девичьи губки. Недовольно щурюсь, смотря ему прямо в глаза, он отвечает веселым хитрым взглядом. Язык, сначала нехотя, переплетается с ловким язычком Габриэля. В нем мало опыта, похоже, с кузиной они зашли действительно недалеко, зато много страстного энтузиазма. Если с физической стороны мое преимущество быстро терялось, в плане поцелуев блондин явно проигрывал. Я — суккуб. Он — простой юноша. Волшебник. Не более. С этой мыслью с куда большим удовольствием затягиваю французский поцелуй, делая его грязным. Прелестные пальчики перестали скользить по постепенно набухающему члену, к моему возмущению, оставив его безвольно висеть. Похоже, он не хочет, чтобы у меня был хоть какой-то шанс держать себя в руках. Теперь в нашей маленькой игре преимущество всецело оказалось в его цепких ручках, и, очень довольный этим фактом, Габи отстранился, сноровисто поймав меня за запястья. — В этот раз веду я, — подмигнул он. Меня вновь прижали спиной к стене, стянув руки над головой. К веселью в его зенках добавилось еще что-то, очень похожее на откровенную похоть. Или, скорее, на страсть. — В твоем роде точно была вертихвостая вейлочка! — на внешней стороне бедер вновь появилось обжигающее тепло. Ладонь сжалась, причинив мне приятную боль. Вот же засранец! Немного неряшливые золотистые волосы, между которыми торчали нежные бутоны цветов. Скользнул ниже. Смазливая мордашка. Уже не такая невинная, однако, все еще добрая, почти чистая, истинно девичья, однако... с откровенным желанием сделать со мной что-нибудь неприличное. В глазах легко прочесть: что именно. Взгляд снова опускается. Тонкая шейка, красивые ключицы, женские, таких у парней нет и быть не может. Прекрасная талия, и сила, никак не сочетающиеся с его миловидным образом. А еще, заметный бугорок у самого подола платья. — Насмотрелся? — с интересом уточняет он. — Этот вопрос должен был задать я, — я надулся, — ты рассматривал меня с явным намерением сделать что-нибудь нехорошее. — Ты красивый. Бросить колкую шуточку не удалось. Запястья стянули еще выше, к лицу приблизилась смазливая мордашка, язык взяли в мокрый сладострастный плен. Жадное касание со стоны бедра. В живот упирается твердая плоть. Несмотря на ткань Кимоно, я почувствовал его жар. Еще касание, пошедшее совсем не в ту сторону, на которую может рассчитывать любой парень. Он снова схватил меня за задницу, ухватив ту требовательной хваткой. И потянул податливую плоть на себя, из-за чего та натянулась, чуть приоткрыв заветное отверстие. Куда он вообще дел игрушку, если так легко распоряжается обеими руками?! Мысль прервалась также внезапно, как маленькие пальчики, не заметив преграды, скользнули в дырочку. — Ой! — с губ сорвался полуписк-полустон, теплые пальчики двинулись глубже, как нож, сквозь масло. — Честно сказать, я думал, что сначала поместиться только подушечка, однако, ты меня удивил, Джек. Ты одновременно, и узенький, и разработанный. Признайся, уже пробовал играться с пальчиками? — Блин, ну ты охренел, конечно! Улыбка. Волнообразное движение плоти в мокрой заднице. По всему телу проходит разряд возбуждающего тока, больше всего приходясь на член. Еще одно движение, выбившее из меня очередной стон, более громкий и грязный, как у какой-нибудь проститутки, а из головки вставшего члена, к моему позору, вырывается короткая струйка спермы. — Ты меня испачкал. Но, я рад, что тебе нравится. — Иди в задницу! — Обязательно, как-нибудь, схожу. Но только в твою, — хмыкает, продолжив нежно, но настойчиво массировать мою попку. Злости не было, это — скорее игра, где в конкретный момент ведет он. Сильная хватка, невозможность как-то противиться внезапно преобразившемуся блондину, возбуждали. Особенно комментарии. Они срывались с невинных губ, в то время, когда его пальчики доводили меня до медленного оргазма. Это не походило на обычную мастурбацию. Это было нечто гораздо приятнее, сильнее в эмоциональном плане, обширнее. В анальной мастурбации смешались мечта мазохиста с одухотворенностью конченого извращенца. Несколько обмякший член, выпустив несколько маленьких брызг, приятно саднил, моля, чтобы его потрогали. Наливающиеся спермой яички пробивали слабые спазмы. Их не хватало, хотелось чего-то большего, чем пальцы. Но иногда те позволяли вылиться капелькам спермы с дырочки уретры. Между тем пальцы двигались уже быстрее. Они пробирали плоть, заставляли стенки ануса, вместе с ногами, дрожать. Я уже давно повис в цепкой хватке, позволив Габи меня поддерживать. С открытого рта срывалось горячее дыхание, язык был чуть высунут, глаза полуприкрыты. В живот, уже гораздо сильнее, упирается упругая головка, кажется, она успела проникнуть через прорезь в кимоно. Горячая. Если бы не хватка Габриэля, давно бы к нему прикоснулся. Грязно, как грязно, но одновременно с этим, возбуждающе. Внутренний демон определенно рад тому, что я согласился, чтобы в этот раз вел блондин. — Как тебе? — обжигающий шепот над ухом. Поднимаю голову. Собственная красная мордашка, высунув язык, смотрит на любопытный взгляд. Его не раздирала такая же похоть, как раздирала сейчас меня. Даже глаза полуприкрыты от блаженства. Определенно, танцующие в попке сильные пальчики — это кайф. — Маленький чертенок, — веселый одобрительный голос, — можешь, не отвечать, лицо совсем как у моей кузины, когда та скачет на резиновом члене. На пол течет небогатый ручеек семени. Прямо в небольшую, крохотную лужицу, появившуюся там по той же причине. Пальцы ускоряются. Хлюп-хлюп-хлюп. Торчащий жадный язычок в очередной раз ловят в мокрый капкан. Прикрывая глаза, наслаждаясь поцелуем. Глубоким. Габи успел почувствовать вкус превосходства, собрав всю свою решительность. Приятно. Как же — это приятно, когда над тобой доминируют. Внезапно пальцы вылетают из дырочки, породив странное, приятное новое ощущение. Ощущение негаданно появившейся незаполненности. Ежусь, с удивлением смотря на Максвелла. Он разорвал поцелуй. Многообещающе улыбнулся. Веки резко подскакивают вверх. Рот складывается в маленькой букве «о», от неожиданности я вздыхаю. — О!.. В задницу, не найдя преграды, проникает холодный металл. К такому меня жизнь не готовила. И, несмотря на то, что секреция суккуба сгладила углы, ощущение чего-то огромного, по сравнению с пальцами, подогнуло ноги. Едва не свалившись, я оценил чувство анальной пробки в собственной жопе. Холодно, хотя, со временем, становилось теплее. Странно. Меня переполняет, игрушка неожиданно настырно давит на простату, от чего мой маленький дружок вновь пришел в боевое положение. Приятно, в своем извращенном смысле. Габи не стал ждать, когда я продохну, потянув за ограничитель. — Не!.. Ах! — с тихим «чпок» игрушка покинула попку, а затем, так же неожиданно, ее загнали обратно. С каждым новым толчком мыслей становилось все меньше. Он трахал меня в задницу металлической игрушкой, с нежным интересом рассматривая мою похотливую мордочку. — Ох, ты не поверишь, друг, как бы я хотел, чтобы на месте этой игрушки оказался мой член, — обжигающим шепотом признался друг. Чпок. Немного увеличившуюся в диаметре дырочку покидает анальная пробка. Дыхание становится еще горячее. Он продолжает, - только представь. Обжигающий. Напряженный, толстый член, готовый вот-вот излиться прямо в тебя, - о да, я представил, — ты бы этого хотел? — явно зная ответ, веселым, похабным шепотком заканчивает Габриэль. Глаза закатились, зрачки уже почти у век. Острый язычок беззастенчиво выпирает изо рта. Вновь движение пальцами. В простату упирается теплый, почти горячий вожделенный металл. Под яичками бьется блаженный спазм. Член с силой вздрагивает. Вот оно!.. Оргазм, не похожий ни на один из предыдущих. Горячая сперма прокатывается по уретре. Но не так, как после обычной дрочки. Она не стреляет, продолжая течь, как ручей. Вылезая из дырочки, попадая на уздечку, обжигая ту завораживающим жаром, и стекая вниз. Опадая в лужу семени между нами. По развратному вскрику и мордочке «ахегао» блондин все понимает. Но, не останавливается, став двигать анальной пробкой еще быстрее. Горячий металл двигается в узкой заднице. Двигается, несмотря на яркие спазмы упругих стенок, давя на те еще сильнее. Поток спермы усиливается, как и мой крик. Как и ни с чем несравненное ощущение, как твою жопу ебут. В какой-то момент, поток спермы остановился. Игрушка в последний раз покинула сжимающуюся и разжимающуюся попку. Ноги совершенно не желая меня держать, потеряли опору, и, если бы не сильная хватка обеспокоенного Габриэля, я бы свалился на грязный пол, измазавшись в собственном густом семени. — Больно… — я пытался отдышаться. Объяснить, что единственное, что позволяет мне не упасть — его сильные пальчики. Но, именно из-за этого, так сильно болят запястья. Он меня понял. — Извини, увлекся, — ладонь подхватила меня под позвоночник. Вторая, с зажатой игрушкой, ухватила за талию, поведя чуть в сторону, — но ты так стонал, что я не мог позволить себе остановиться, не доведя дело до конца. Думаю, ты был бы недоволен. Я ничего не ответил. Вместо слов, прикрыл глаза, почувствовав уютные объятия юноши. Дыхание еще не восстановилось, да и, вообще, состояние свое оцениваю, как после десятикилометрового бега. С той лишь разницей, что под конец бега ты не чувствуешь себя настолько грязным, но, при этом, удовлетворенным, как объевшийся сметаной дворовый кошак. Кладу голову ему на плечо. Тепло. Уютно. И хорошо. Ради таких моментов, пожалуй, стоило попасть в этот чертов мир. И стать чертовым суккубом. Блять. Ну и жизнь...