***
Вымыв руки под теплой водой, я еще раз посмотрел в зеркало и конечно же, оценил свой замызганный растрепанный вид, после чего, придя к неутешительному выводу того, что лучше от умывания не стало, попытался оттереть со своей мантии пятна тыквенного пюре. Конечно же, ничего при этом не добившись. Дьявол… Вот почему Кей не научил меня каким-нибудь более полезным заклинаниям, нежели Предсмертный шепот, или Сгусток ненависти? У нас тут, на секундочку, мирное время. Иначе говоря, с познанием возможности накостылять ближнему своему можно и повременить, вместо этого начав свое магическое становление с более предпочтительных для одинокого мужчины навыков. Например, с банальных заклятий стирки и очистки дорогого костюма от «тыквенных разложений». Если такие, конечно же, среди всех прочих имеются. Ты меня, конечно, Джек, извини, что вместо важных знаний для самозащиты не научил тебя «стандартному набору домохозяйки», однако, раз ты такой умный, мог бы и сам вычитать из библиотеки несколько повседневных знаний! — послышался в голове возмущенный голос Кейя. Я в свою очередь послал того в задницу, поскольку, во-первых, времени для самостоятельного изучения «стандартного набора домохозяйки» у меня нет, а, во-вторых, супер-заклинания-Кейя, данные мне еще во внутреннем мире, как-то не особо помогали при защите от орды гоблинов. — Ладно, — под внутренне бурчание Кея, тихо выдохнул я, — в конце концов, ничего страшного не произошло-. — А-а-а-а-а-а-а! Ворвавшийся в мои ушки крик, фактически, разнесшийся откуда-то из-за моей спины, вынудил меня вздрогнуть, на одних инстинктах выудив из чехла, расположившегося на моем бедре, волшебную палочку. С видом застигнутой врасплох невинной девушки, явно находившейся в попытке предотвратить свое изнасилование каким-нибудь газовым баллончиком, а в моем случае, волшебной палочкой, я резко развернулся, начав осматривать комнату перед собой бешеным, с искорками паники, взглядом. Не знаю, кого я ожидал там увидеть: инопланетного монстра; насильника маленьких мальчиков; Северуса Снейпа, который, в общем-то, почти ничем не отличался от предыдущего варианта; или самого Директора Дамблдора в одном исподнем. Как бы там ни было, но ничего из этого я там не увидел, кроме, пожалуй, одной одинокой белой двери, которая и ограждала меня от страшного навеянного кем-то ужаса, находящегося за ней. И чего это я так разволновался?..- не успел додумать я, как события продолжили свой стремительный ход. Ударив по моим ушам, из-за двери вновь раздался отчаянный крик: «Н-не подходи ко мне! Не надо!.. Не надо, пожалуйста!» И принадлежал этот крик, что, неудивительно, девушке. Знаете, он звучал неприятно. Причем не так, как показывают в порномультиках. Там, скорее, благодаря мастерству актеров озвучки, подобные крики лишь возбуждали. Например, как это было в одной сценке, в которой, злодей, достав свою зеленую хентайнкую сардельку и присунув ту голой напуганной рабыне-эльфийке в попу, с видом наслаждения на орочем лице, стал вбивать свой осиновый кол в хрупкое тельце миниатюрной девушки. А сама девушка, с нарисованными слезами на бледном личике, казалось, сама не могла понять, то ли ей нравится танцующая в ее кишках плоть, то ли ей хотелось оказаться «где-то не здесь». Нет. Оставим непристойную мультипликацию тем, кто этим владеет. Ведь на самом деле — в жизни — все работало немного иначе. Визг находящейся в одном шаге от изнасилования студентки поднимал в моей прогнившей душе ее самые лакомые качества. Геройские, иными словами. Вроде сила духа, храбрость, желание защитить милую невинную девушку от монстра-насильника, разве что, если говорить по-справедливости, эта самая девушка могла оказаться самой страшной неприятной в общении стервой, а насильник — всего лишь перепутавшим двери сонным парнишкой. Хотя, последнее вряд ли. Все же, криков успело раздаться достаточно, чтобы уверовать в похотливых намерения этого неизвестного мне человека. При мысли о том, что я зачем-то продолжаю на негнущихся ногах шагать к двери, фактически, стоя на развязке между: «а не забить бы на это болт?» и «надо помочь отчаявшейся красавице!», — я вдруг подумал: А какой, собственно, уровень сил у этого неизвестного. И получится у меня с ним справится, окажи он мне сопротивление? Ноги, как ни странно, не перестали шагать, а вот пальцы поудобнее перехватили основание волшебной палочки, готовой сорвать с себя парочку неприятных заклинаний. В конце концов, если насильник окажется не сильнее пятикурсника, моих навыков «темного мага-недоучки» должно хватить на его устранение, при условии, что он будет один. И да, с устранением мы, пожалуй, перегнули. Устранить я могу и более серьезного противника, спасибо проведенному с Кейем времени. Так что, правильнее будет сказать «успокоение». Все же, чего бы ни происходило за туалетной дверью, боюсь, убийство студента даже стань то ценой за спасение его протеже — Гарри Поттера — от изнасилования, — Дамблдор мне точно на простит. Кстати о птичках. Размышляя о происходящем, трудно сказать, что же на самом деле происходило по ту сторону двери, в смысле, само место действия не стало для меня загадкой, крик явно исходил из-… Перекрывая мои мысли, что-то за стеной прогрохотало. Больше всего это «что-то» походило на нечто среднее между прошедшейся рядом армией гиппопотамов, и ударом огромного молота, выбравшего своей целью стены женского туалета. Причем удара такого сильного, такого внезапного, что дошедшие до меня отголоски грохота повлекли за собой неприятный смущающий казус, приведший вашего покорного слугу к унизительному для будущего создателя ковенанта Бездны положению. Я, уподобившись неловкой девушке, запнулся, после чего, до банального по-мультяшному, упал на свою пухлую задницу, раздвинув при этом свои девичьи ноги. Блин, да открой кто сейчас дверь передо мной, он бы смог разглядеть скрывающийся под шелковистой материей трусиков небольшой подозрительный бугорок. Бугорок, который любой идиот смог бы интерпретировать правильно, определив в нем небольшой мешочек моих по-девичьи гладких прелестей. Мерлин… — встав и раздраженно потрогав свободной рукой свою мягкую задницу, получившую на свою кожу очередной неприятный синяк, я с раздражением уставился куда-то сквозь стену. И, помахав невидимому врагу совершенно неувесистым кулаком, мысленно выматерился, — и какого, спрашивается, хера сейчас там творится? Девушка так испугалась члена насильника, что фиганула по нему бомбардой максима? Или насильник оказался таким злым, что решил перед своим преступлением оторвать жертве пару конечностей одним направленным взрывом? Знаете, если изначально я размышлял примерно в духе карикатурного сюжета школьного хентая, где главный герой, обязательно с длинной закрывающей его глаза челкой, сталкерит за объектом своего обожания, и, наконец, спустя долгие годы подготовки, решается к этому самому объекту подкатить, конечно же, надеясь при этом на успех… и получает в лицо жестокий отказ. Возможно, тут-то ему стоит задуматься о вечном, например, что не стоит выполнять свой мастерский подкат не где-нибудь, а в самом настоящем женском туалете. Но, нет. Мозгов ему на это не хватает. Зато хватает наглости не отвернуться от девушки сразу же, не выбежать из обители женской версии «комнаты познания», и не забыть обо всем, как какую-нибудь глупую шутку. Нет. Он непременно останется, чтобы доказать ей, как сильно он ее любит. Там, в туалете, у них разгорается ожесточенный спор, где девственница обещает стременному «перверту» пожаловаться на него учителям или сразу в полицию. А недовольный таким положением дел извращенец, со всей имеющейся у него наглостью, ставит испуганную девочку раком, прямо к туалету в одной из кабинок, и на протяжении десяти минут серии трахает ее в различных позах, в различные дырки и с различными выражениями на ее милом личике. Еще одна серия мощных ударов вынудила меня остановить свой поток мыслей. Как бы там ни было, а за стеной явно происходило нечто невообразимое. И благодаря появлению этого невообразимого, цепочка в голове, что называется, наконец щекнула, вынудив меня уже покинуть спасительные стены туалета и отправится на очередное приключение-… Я так быстро, насколько мог, с волшебной палочкой наперевес, бросился в сторону шума. Пройти пришлось недолго. Дверь туалета, короткий поворот в сторону… другая дверь туалета?.. И дверь ли? Знаете, что говорит подкравшийся к уже занятой каким-то лохом девушке гопник, когда узнает о разряде КМС у этого самого «лоха» не по шахматам, а по кик-боксингу? Ага, правильно, нечто вроде: «Извини-извини! Бей, но только не по лицу!». Тут вышла похожая история. Завернув за угол, и уже направив волшебную палочку внутрь туалета, я неожиданно почувствовал некоторую неправильность происходящего. Как в замедленной съемке мои глаза, увидевшие ту разруху, оставшуюся от ведущей внутрь стены, округлились. А смотрящий вперед взгляд наполнился липким страхом. По довольно банальной причине. Вместо спины насильника, в туалете, виднелась огромная мускулистая спина какого-то монстра, больше всего похожего на тролля. Еще спустя миг к этой картине добавилась недвижимая — вернее, движимая, но не по своей воле — женская фигурка Гермионы. Та, с до боли заплаканным лицом, придерживаемая за ногу, висела головой вниз. Ее перепачканное в потекшей маггловской туши личико было занято огромным мускулистым членом, судя по вспухшей напротив невидимого кадыка девичьей шейке, находившимся в ней по самую глотку. Пока мои мысли крутились вокруг самой возможности мне противостоять опасному тупоголовому магическому существу, монстр — то самое магическое существо — держа в одной руке массивную дубину, а в другой, Гермиону, подавался бедрами вперед, используя девушку для бездумного ублажения своего члена. Попросту говоря, он трахал ее прямо в глотку. Зная об отсутствии опыта у Гермионы, подобные движения приносили бы ей невероятную боль. Да и, после такого, у кого угодно может возникнуть страшная духовная травма. Особенно — у молодой неопытной ведьмочки. И, что мне теперь делать? Оставить все как есть? Сбежать? Позвать на помощь, в надежде, что насытившийся женским телом похотливый тролль, после прихода подкрепления, уйдет туда, откуда вылез? Или-… Ее затуманенный, живой взгляд карих глаз, посмотрел на меня сквозь полуприкрытые веки. Сомневаюсь, что она сейчас что-то видела. Или о чем-то, помимо огромной штуки в своем рту, думала. Но… знаете, мы ведь не были друзьями. Более того, я сам не являлся каким-нибудь героем. Мне было не обязательно ее спасать. Тем не менее… Этот вид измученной брошенный всеми девочки, девочки, которая неделями, по кирпичику меняя себя, старалась понравится хотя бы кому-нибудь, пыталась найти верных друзей на родном факультете, — но получала при этом лишь предательство Поттера и насмешки злых языков… заставил во мне что-то безбожно щелкнуть. Изменить свое восприятие мира. В конце концов, в чем-то я тогда был прав. От Энтони Цвая, пекшегося только по своей шкуре, осталось не так уж много личностных качеств. И пройти сейчас мимо, как бы Гермиона сильно меня ни раздражала, я не мог. Вернее, мог, но посмотреть ей потом в лицо, если она выживет, или заглянуть в глаза Габи, узнай тот о моем паническом бегстве, — также честно, как прежде, я бы уже не смог. Поэтому, я, пытаясь вспомнить вообще все, что я знаю о больших мерзких троллях, поджав свои нежные губки, вскинул волшебную палочку, нервно произнеся: — Унпавар, — заклинание, будто сорвавшееся с моих губ, резко выскочило с тонкого деревянного невершия, и, быстро минуя дистанцию между мной и мускулистой спиной тролля, с тихим чваком в него влетело. Но, все это я заметил лишь краешком глаза. Все же, в магической дуэли, пусть против тупого тролля, нельзя было стоять и смотреть. Можно было лишь двигаться и наблюдать за эффектом, — Фульгари! Унпавар! Дуро! Фульгари!.. Пока пальцы, немного подрагивающие от страха, пытались сотворить давно заученные заклинания, а глаза, с опаской смотрели на ничего не понимающего, продолжающего сношать шейку Гермионы, тролля, я пытался придумать, как получше подступиться к противнику. Мое ставшее любимым заклинание унпавар, оно же, «Пожирание плоти», хоть и являлось довольно темной магией, оттого действенной, не было запрещено. В смысле, несмотря на политику Дамблдора, а также на нежелательность использовать в стенах Хогвартса темную магию, ничем, кроме выговора директора, недовольства некоторых ярых сторонников света среди профессоров, или небольшого наказания, — использование унпавар мне не светит. Все же, это не «непростительное», не чернейший ритуал, а простое заклинание, используемое лишь для самозащиты. В конце концов, палочка, как и нож, не обязательно должна быть оружием. Ведь, как известно, кухонный нож становится оружием только если им убить человека. И никак иначе. Меж тем, вонзившиеся в плоть черные сгустки начали свой пир. К моему неудовольствию, не такой эффективный, как во время тренировок во внутреннем мире. Все же, кожа тролля имела неплохие «антимагические» свойства. Оттого и эффект был не таким ярким, оставляющим на мускулистой спине небольшие кровоточащие и, одновременно с этим, начавшие гнить борозды. Второе заклинание, Фульгари, вычитанное мной из книжки, любезно предоставленной добрым дядюшкой — моим деканом, — не возымело никакого эффекта. Руки тролля не обвила волшебная веревка. Посему можно было сделать вывод, что на троллей это заклинание не действует. Как, собственно, и «Дуро» — заклинание окаменения… Ах да, — под разъяренный рык раненного зверя, подметил одним краешком сознания я, — эффект «каменной кожи» тролля… третий урок ЗОТИ. Прости, профессор Квирелл, я его благополучно проспал! Хотя, тут вернее будет озвучить мысль Кейя о самой магии. Если сократить всю его лекцию до нескольких слов, то выходило, что — это не заклинание не могло причинить вред объекту, а сам маг недостаточно сильно верил в то, что его инструмент на такое способен. Не Фульгали не сработало, не Дуро не сумело запечатлеть руку Тролля в камень, а попросту я, слабый кретин, не сумел в себя достаточно поверить. Впрочем, это разговор далекого будущего. А сейчас, чтобы это самое будущее наступило, по крайней мере, для нас с Гермионой, надо сделать что-то с этим-… Тролль повернулся. Злой, недовольный прерванным насильственным процессом монстр, сжал свою правую руку, в которой и находилась Гермиона и, судя по ее вскрику, сломав ей нежную лодыжку, замахнулся, швырнув ее хрупкое тельце прямо в меня. Я, по поводу того, что сейчас делать, соображал довольно глухо. Из-за банального страха. Страха смерти. Однако, уже на самом подлете живого летящего в меня снаряда, сообразить успел — вскинул руку с волшебной палочкой, направив ту в сторону Грейнджер, — и использовал на ней невербальный Левикорпус. Тот, честно исполнив свои обязанности, действительно на миг ее задержал, на лету перевернув бедное тельце девочки за ногу. А я, подобно осиновому листу, от страха сжался, потому как Гермиона, лишь немного замедлившись, вовсе не спешила останавливаться. Напротив. Она, влетев в мою грудь и выбив из меня весь воздух, опрокинула меня назад, тем самым, заставив понять: какого это, ощутить на своих ребрах удар из канонерской пушки. Я врезался в стену. Каким-то чудом едва не вылетевшая из рук волшебная палочка осталась при мне. После чего, уже через пяток секунд, пришел в себя. Правда, за потраченное на это время пришлось расплатиться сократившейся между мной и монстром дистанцией. Зеленый успевший приблизиться Тролль теперь находился от меня на расстоянии никак не превышающим двух метров. Его озлобленная большая дубина — вернее, обе большие дубины — были направлены на меня. Одна, зеленая, цветом его кожи, мокрая и побывавшая в ныне распластавшейся на мне Гермионе. Вторая, деревянная. Ей, думаю, в желании добраться до тела девушки, он и крушил женский туалет. Я испугался. Испугался по-настоящему, совсем как в тот день, когда мое тело, магию и, возможно, душу взял под контроль Кей. Испугался не столько лицу возможных последствий, в виде мерзкого болезненного секса с чудовищем, непременно последующим из-за моих необдуманных «героических» шагов в сторону спасения Гермионы, сколько пониманию, что потеряв вторую жизнь, данную мне дьяволом, я проебу вообще все. Черт, — в панике прокричало мое кровоточащее страхом сознание, — я ведь столько всего не сделал… Не дал одному доброму блондину насладиться тем, чем с ним наслаждался я сам. Не создал ближний круг друзей, не посвятил доверившихся мне людей в то, во что должен был посвятить… Да я даже первый семестр Хогвартса не успел закончить! И, что, ты все так и оставишь, Энтони?.. Конечно же, сука, нет! — сжав кулаки, постаравшись забыть о боли в, скорее всего, сломанных ребрах, подумал я. Если меня изнасилует и убьет жалкий тролль, хреновый будет из меня агент бездны, да? Так вот нет. Хер ему. Никто меня не изнасилует и уж точно не убьет, это я вам обещаю! Когда массивная нога тролля уже приблизилась к лежащим, вбитым в стену, нам, я уже частично преобразившись, заставил себя, отбросив Левикорпусом Гермиону в сторону, подняться. В моих венах, в моей коже, заструившись в глазах и костях, уже зародилось противное незримое и ядовитое пламя проклятой энергии — магии из самой глубокой бездны. Конечно, полную трансформацию я себе позволить не мог, все же, увидь меня кто в таком случае, он бы удивился незнамо откуда появившимся рожкам, крылышкам или возникшему на попе хвостику. Но как раз-таки эти три аспекта скрытого во мне суккуба не появились. А вот цвет кожи, красновато-серый, удлинившиеся ушки, отросшие еще длиннее клычки и язычок… могли списать на банальную игру света и грим. И это просто замечательно![Частичная истинная форма] → Человеческая мана в этой форме вам не доступна, все заклинания, используемые вами, меняют свой окрас неожиданном образом, становясь ядовитыми и более опасными.
[Частичная истинная форма] → Модификатор всех характеристик возрастает на 1.75 процентов
[Частичная истинная форма] → Вам доступны все расовые способности и навыки, в немного ослабленной из-за неполной трансформации форме (ослабление 30%)
Я проигнорировал появившееся на краю сознания сообщение. Ведомый возросшим чутьем, едва не распрощавшийся с жизнью, или, как минимум, избежавший очередную серию переломов, я отскочил в сторону, наблюдая, как на том месте, с лежащими секунд десять назад нами, появилась борозда от сильного удара увесистой палкой. Боль в груди пропала, попросту регенерируя. Переполненное силой тело, черпающее энергию из лучившегося похотью тролля, задвигалось с небывалой легкостью. Тренировки Кейя не прошли даром, — мимоходом подметил я. Ведомые инстинктами суккуба пальцы сжали волшебную палочку иным, более идеальным, более продвинутым хватом. Глаза, выбрав своей целью массивное тело закинувшего на плечо дубину противника, опасно сузились. Они стали помечать все новые и новые детали, которые и должны были привести к выбору наиболее эффективному в борьбе с этим монстром заклинанию. И на то, чтобы закончить свое дело, времени им понадобилось совсем немного. Каких-то пол секунды. Цель была намечена. Серия заклинаний выбрана. Так станцуем же последний танец, господин злой тролль! — Вспыхни! Вспыхни! Вспыхни! С шустрой палочки вспорхнули три огненных луча, быстро, как кусает ядовитая змея, достигли каменной кожи тролля и, под громогласный болезненный вскрик, вспыхнули мерзким зеленым пламенем, скорее всего, сменившим свой цвет на оттенки бездны из-за преобладавшей во мне проклятой маны бездны. Троллю такой расклад не понравился, однако, мне было плевать. Эта вонючая погань посмела изнасиловать, пускай, обычную являющуюся мне не более, чем знакомой, девушку. После этого, швырнув ее в меня, посмела сломать мне несколько ребер. И, будто этого было мало, фонтанировала такой похотью, таким желанием меня трахнуть и убить, что подписала себе смертный приговор — приговор не подлежащий никакому отклонению.***
Монстр, несмотря на защищавший его твердую плоть эффект каменной кожи, заметно замедлился, сник, перестав быть таким уверенным. Пытаясь добраться до меня, швыряя в меня обломки стены, которые я тут же отбивал в сторону довольно простым заклинанием — невербальной Левиосой, — он успел потерять много крови и плоти. Его правая рука больше не держала дубину. Да и, вообще, являясь разорванной в клочья сразу в нескольких местах, вряд ли могла держать хоть что-то тяжелее маленького камня. Левая лапища, кидающаяся обломками, успела получить на свою поверхность несколько боевых шрамов — гниющих сгустков из мешанины гноя и крови. А лицо, всячески защищаемое наиболее поврежденной рукой, все же не смогла избежать нескольких неприятных ран. Я отступал. Закидывал тролля заклинаниями и банально шел назад, водя его за нос. Тот, яростный, злой, пугающе огромный, не мог с этим ничего поделать. Он лишь шел вслед за мной и терпел болезненные укусы. Терпел и шел… И, когда он отошел достаточно далеко от Гермионы, скорее всего, находящейся сейчас без сознании, я решился на свое любимое, к сожалению, доступное только в частичной или полной форме суккуба, заклинание, что и должно было поставить жирную точку в нашем небольшом «споре». — Экспульсо! — после этих слов огромное тело, мешком с мусором кинутое в корзину, с объявившейся по центру груди дымящейся глубокой раной, бросилось назад. Да так сильно, что эффект напоминал ворвавшийся в грудь снаряд танка. Теперь, — мрачно подумал я, — с этим ублюдком точно покончено.***
— Мисс Б-барнс, вы ведь тоже с-с-слышите взрывы? — в своей обычной заикающийся манере, уточнил у «травницы» идущий по коридорам профессор Квиринус Квиррелл. Пламенноволосая ведьма, тоже, как ее коллега, спешащая на помощь попавшему в беду студенту, на ходу кивнула: — Да профессор Квиррелл. — Х-хорошо. Вернее, плохо, — рассмеялся своей шутке Квиррелл, — Н-напомните м-мне, мисс Барнс, насколько хорошо вы умеете сражаться на в-волшебных п-палочках. Удивившаяся подобному вопросу женщина, не задумываясь, соврала. — Не очень хорошо, господин Квиррелл, все-таки, я посвящаю жизнь науке, а не бездумному маханию волшебными палочками… — все же, про то, кем она на самом деле являлась, знал только Директор школы, декан Хаффлпаффа и, к ее сильному раздражению, профессор-зельевар — мистер Снейп, — а что? — Да так, просто п-поинтересовался, — с усмешкой признался мужчина, — все же, если т-там д-дейст-т-твительно тролль, как сказал один из уч-чеников, это будет не очень большой проблемой. Про себя же он подумал: «Врешь и даже не краснеешь, мисс Барнс. Все же, любого аврора, даже самого опытного, выдают пронзительные глаза. Гордая осанка. Умелые взмахи волшебной палочкой и, конечно же, их вечная уверенность. Тебя, правда, выдал мистер Снейп… банальными взглядами, когда вы пересекаетесь. Впрочем, я ведь действительно не соврал. Просто стало интересно, что она ответит». Верно. Идущий спасать очередную студентскую задницу профессиональный маг-контрактник, действительно все обо всех знал. Не потому, что он такой умный и хитрый, а из-за обычной информацией, выданной ему же директором этой академии. Конечно, прямо пригласивший его в качестве преподавателя на один год Директор ничего не говорил, да и не говорил вообще, дав это сделать своему протеже — Снейпу. А тот, являясь, в общем-то, человеком умным и терпеливым, смог донести, одними намеками, своему новоявленному коллеге «по цеху» нужные новости. Например о принадлежности, что мисс Барнс, что нового декана хаффлпаффа, мистера Хиллса, — к аврорам. Или о ведущейся в Хогвартсе большой игре сразу с нескольких сторон. Начиная от старой аристократии, министерства магии и самого Дамблдора, заканчивая «новой школой», по версии Снейпа, и причастной к похищениям. И хотя версия Снейпа рушилась о пропажу трех студентов Равенкло, относящихся к богатым семьям, как раз-таки «новой школы», Квиррелл был склонен ему доверять. В конце концов, Дамблдор пригласил сюда Квиррелла, и заплатит ему огромные деньги, именно для того, чтобы помочь Снейпу не позволить ни старой, ни новой, ни какой-либо другой школе, вроде авроров, — получить в свое влияние новых студентов. И пока, до этого самого момента, у них со Снейпом это получалось. Однако-… Оформить свои мысли в слова Квиррелл так и не успел, потому как, опустив волшебную палочку, он с удивлением для себя обнаружил престранную картину. Лежащий, едва живой, вроде как, устроивший в подземельях Хогвартса настоящую бучу тролль, и, на его фоне, целый и невредимый студент — знакомый профессору ЗОТИ из-за своих успехов в этом предмете — пытающийся привести свою подругу с гриффиндора — Гермиону Грейнджер — в чувства. — Мисс Б-б-барнс, пожал-луйста, помогите студент-там и осмотрите их на нал-лич-чие ран, а я п-п-п, — он поморщился, вопреки неприятному проклятию, попытавшись продолжить непростое для его языка слово, — п-присмотрю за троллем. — Хорошо. Сказав это, не менее удивленная профессор «травологии» направила свой скорый шаг к уже успевшим заметить их студентам. Квиррелл же, на ходу, по своему опыту, определив несколько использованных на магическом существе заклинаний, поставил себе несколько зарубок в памяти. Присмотреться еще более пристально к мистеру Фишеру. Проверить его на наличие принадлежности к тому или иному лагерю. Если таковое наличие есть, попробовать переманить его на их со Снейпом в сторону. Если нет, предложить дополнительные занятия и, опять же, завлечь на академическую сторону. Все же, с умным и удачливым — а смотря на последствия его действий, иным Джек быть попросту не мог — студентом нужно вести дела. Особенно, если он староста. Проследить, чтобы другие лагеря не оказывали на него большого влияния… Хм, — подошедший к троллю Квиррелл нахмурился, — еще, пожалуй, снова присмотреться к гипотезе, в которой Джек — и есть причина исчезновения сразу трех «фрешменов». И… пока не докладывать директору. Все же, помимо основной цели контракта, у профессора ЗОТИ была и иная цель в Хогвартсе. Банальная, простая — настолько, что никто до нее даже не догадывался. Найти себе хороших учеников, которые станут первыми кирпичиками в его собственной команде контакторов. На этой мысли, ткнув своим носком в бок тролля, он направил волшебную палочку на его тупую морду. В конце концов, — применив на ставшей быстро разлагаться плоти мощное заклинание, Квиррелл усмехнулся, — я пока не хочу, чтобы кто-то, помимо меня и, к сожалению, авроров, знал о способностях этого мальчика.