Тройной подвох. Или как обмануть светлых магов, будучи шпионом тёмной стороны?

Ответил я не сразу. Честно говоря, я сначала не врубился, чего именно Гермиона от меня ждала. Но потом врубился. И от мысли этой… Ничего не изменилось. В смысле, те наши преследования призрачных сектантов, являлись не более, чем игрой в шпионов. Я играл то в нее только для того, чтобы побыстрее подкатить к Гермионе. Ну и чтобы найти придурков, ответственных за мое испорченное платье на Хэллоуин. Да-да. Сатанисты для меня тогда не существовали. Зато были абстрактные придурки, вразумившие, что им действительно удастся каким-то волшебным образом выкрасть из Хогвартса ценный артефакт. Мне на то их желание как-то пофиг. Зато появлялась нехилая возможность сделать их огромной ступенькой вверх, позволившей бы мне сократить пропасть в отношениях с одной не в меру прохладной девушкой. До банального просто и меркантильно? Ну да. А вы как думали? Мужик я или кто? Так что: захотела кучка студентов выкрасть филосовский камень из-под носа конченого Директора? Отлично! Флаг им в руки и пинок под сраку! Пусть играют в гребаных воришек, пока все несерьезно. Ведь я-то знаю, нихренашеньки у них сделать в итоге не получится. Я сам несколько раз подумаю, прежде чем реально предприму попытки похитить такую дорогущую штуку, как философский камень, ибо пахнет идея та грязно и смрадом. Как прогнивший насквозь холодный труп. Труп, в который можно превратиться самому, ежели начать играть по-крупному. Что касается просьбы Гермионы… Нежно положив свои ладошки на ее плечики, я ответил весьма однозначно: — Слушай, я ведь уже вписался в это дело! Так что отступать точно не намерен! Ее красивые карие зенки со смесью недоверия и женского удовлетворения сейчас смотрели на меня. Девушка явно оказалась не готова к такому быстрому согласию. И правильно, что «не готова». Наша со змейкой дружба не являлась секретом — точно не для Гермионы. Многие мои успехи в учебе, как например, в зельеварении или ЗОТИ, лежали на хрупких плечиках Эмбер. Она меня учила с самого начала. Она меня учит до сих пор. Соответственно так просто предать ее… нелогично, не так ли? Впрочем, никого предавать я не собираюсь. Точно не Эмбер! В моем истинном посыле нет ни тайны, ни предательства. Напротив, я должен буду помочь змейке, попутно, возможно, еще больше втеревшись к ней в доверие. — Не надо так на меня смотреть, Герми. Предавать Эмбер я не собираюсь. Но ведь не думаешь ли ты, что она, будучи вполне себе богатой и успешной девушкой из богатого рода, могла втянуться в это дело по своей доброй воле? Более того. Мне кажется, что ей просто не оставили выбора, кроме как участвовать в этом нехорошем деле. Поэтому, Гермиона, здесь я собираюсь помочь не только тебе, но и ей. — Мог бы сказать, что сделаешь это ради меня, — Девушка ядовито усмехнулась, явно недовольная тем, что речь на свидании пошла о совершенно другой девушке, особенно с такого факультета, который Гермиона терпеть не может. Тем не менее по глазам видно, что мой ответ пришелся ей по духу. Что не удивительно. Не скажи я этого, она сразу вспомнит произошедшее между Гарри, Роном и ней. Предательство, где примерно так же, как мог поступить сейчас я с Эмбер, парни буквально кинули ее на произвол судьбы. Конечно, эти события совсем не похожи. Да и по-настоящему Гермиону, несмотря на бушующие в ней эмоции, никто не предавал. Но такова уж женская логика, помешанная на горе утраты, изнасиловании горным троллем, уничтожении в минусовую степень репутации и прочими малоприятными вещами, свалившимися ей на голову в короткий промежуток времени. Так что, она бы уж точно не была бы рада тому, что ее единственный более-менее близкий знакомый готов был бы в одночасье предать одну девушку, променяв ее на другую. К моему счастью, я был не таким человеком. По крайней мере, я на это надеялся, оставив свое мерзкое прошлое в прошлом. — Тебе бы это повысило настроение? — сделав вид, что не замечаю ее мыслей по поводу меня и Эмбер, мягко улыбаюсь. — Не знаю. Наверное да. И нет. Приятно осознавать, что ради тебя юноша готов забыть о старых связях… и… неважно. Но все же, Джек. Ты ведь понимаешь, что Эмбер, твоя скользкая подруга, с большой долей вероятности может оказаться ответственной за произошедшей на Хэллоуине. И, возможно, произошедшее… со мной?.. Ее взгляд одновременно похолодел и стал каким-то робким, будто у школьницы. Хотя да. Она ведь и есть недавняя школьница. Я бы пошутил, что присунувший ей за щеку тролль — это хороший опыт для любой ведьмочки, с учетом местных реалий. Но как-то не хочется, чтобы мне отрезали яйца. Посему я натянул на свою милую мордашку хитроватую улыбочку отпетого рецидивиста, кем в глубине своей прогнившей душонке я когда-то являлся, и робко заметил: — Ты же сама знаешь, какие слухи обо мне ходят… нет, не те, Гермиона! — Ф-а-ак… Почему всегда, когда я кому-то говорю эту клишированную злодейскую фразу, все сразу магическим образом вспоминают о том, что мы с Габриэлем сосем друг другу члены?! — Я сейчас не про наши с Габриэлем отношения! К тому же, — немного успокоившись и перестав косплеить помидор, смущенным голосом продолжаю я, — если бы я не был собой, вряд ли смог бы тебе помочь в твоем нелегком деле. — И тебе действительно все равно, что по ее вине, случилось… это? — Ошибки случаются. К тому же, ее прямое влияние в этом деле пока недоказано. Поэтому… — Поэтому мы, чтобы ты мне помог, мы должны закрыть глаза на то, что по ее вине я, скорее всего, сосала… член… тролля… да?.. — Ну… да?.. — отведя взгляд в сторону, неуверенно протянул я. Не сказал бы, что Гермиона от ответа стала довольной, но ее можно было понять. Будь я практически изнасилованным по вине Эмбер, думаю, мой список вопросов к Эмбер стал бы куда толще… Прямо как книга по теории магии, которой можно знатно уебать кому-нибудь по голове, оглушив, затем оттащить тело неудачника в сторону и забить ею же этого человека до полусмерти, о чем Гермиона в глубине своей садистской душонки явно мечтала. Наверное. Но меня не насиловали. Я не Гермиона. А Эмбер была моим другом. Имеем то, что имеем. — Смотри на это с другой стороны, Герми! Мысли шире! Нашим врагом является не исполнитель, а заказчик. Тот, кто спланировал все это. Ты ведь не думаешь, что инициатором действительно является простая четверокурсница? Она нехотя едва заметно кивает. — Так что и мстить надо именно заказчику. Мало ли, что недоговаривают исполнителям. Может Эмбер даже не знала о Тролле. А ты уже решила, что мы будем сражаться против моей хорошей подруги… — Возможно ты и прав, Джек… — Конечно. Не стоит рубить с плеча, Гермиона. Всем нужно немного доверия, даже слизеринцам… Ох, на самом деле я сейчас знатно ей заливаю. Ибо, зная Хогвартс, спроектировать весь этот бред с похищением камушка могла обычная четверокурсница. Тем более такая умная и хитрая бестия, как Эмбер. Но раз уж мы с Герми были друзьями, это еще не означало, что я не могу ей врать. Особенно если ложь во благо. В конце концов, она не Габриэль, и никаких душевных терзания при сокрытии фактов перед ней в моей душе не появлялось. Мой взгляд уставился на Гермиону. Всю такую сексуальную, подтянутую, немного милую и задумчивую. Нет, правда! Несмотря на всю ею прохладу к остальным людям, она умеет быть и милой, и сексуальной, и очаровательной. Не знаю, что меня в ней возбуждает больше всего: ее закалившийся характер или такие редкие моменты, когда внутри ее глаз появлялась слабость. Тем не менее факт остается фактом. Я лезу в это дело в основном потому, что хочу получше сблизиться с этой прохладной особой. А если еще копнуть глубже, то всем управляют гормоны Желание, олицетворяющее собой картину, на которой ее большая упругая попка оказалась бы на моем довольном зардевшемся личике. Но это дела будущих дней. Дьявол, я конченый… А все те витавшие в голове планы по поводу внедрения в круг сатанистов через Эмбер, дальнейшее вызнавания у них чего-нибудь интересненького по поводу философского камня, прочее-прочее-прочее — лишь туфта для самого себя, чтобы я действительно поверил в то, что все ради какой-то глобальной цели, а не ради тепла, уюта и женского внимания. Надо будет как-нибудь задать себе один вопрос. Давно ли я стал таким… обычным?.. Но это потом. Пока же время получить небольшую награду за сегодняшний квест под названием свидание! — Помнится, кто-то обещал мне поцелуй, если свидание ей понравится… — не отрывая взгляда от ее смазливого личика протянул я. — А свидание мне понравилось? — тут же со смешком уточнила Гермиона. — Ну блин, не обламывай меня! Я тут фактически подписался на стремную авантюру ради тебя. Все же какие-то там абстрактные сатанисты, желающие своровать охренеть какую дорогую игрушку — это не хухры мухры. А ты тут хочешь меня опрокинуть! — Ладно, ладно… будет тебе поцелуй, похотливый фембой! Но мог бы хотя бы для приличия сформулировать свою мысль так, чтобы она звучала более романтично что ли. А то твои слова прозвучали так, словно мы не о возвышенных вещах говорим, а о чем-то… — она повела рукой в воздухе, — обычном. — Да, в следующий раз так и сделаю! — легкомысленно поторопил ее я, — А теперь!.. От моих слов ее глаза устало поднялись к небу. Нечто вроде: «И почему именно этот придурок?». Но она все же двинулась в мою сторону, подошла, неуверенно положила свои горячие хорошенькие пальчики на мои щечки. На тех, к слову, от этого отразился заметный румянец. И зажмурив свои красивые глазки робко приблизила свое волевое личико ко мне. Ну прям очаровашка! Куда, значится, подевалась вся ее напускная гордость и уверенность? Такая строгая, когда речь идет о повседневной жизни. Такая няшная, когда речь заходит о чем-то интимном. Мне в нос ударил привычный букет корицы и шоколада. На губах уже ощущалось ее прерывистое обжигающее дыхании. Губы почти встретились с моими, им оставалось совсем чуть-чуть, чтобы заключить меня в жарком поцелуе. Но переступить это чуть-чуть самой ей почему-то не хватило духу. Не целовалась до этого что ли? Я ехидно улыбнулся, чего, к счастью, Гермиона не видела. В противном случае не видать мне поцелуя как своих ушей. Помнится, совсем недавно, но будто это произошло очень давно, Эмбер сорвала мой первый поцелуй. В тот день змеюка выглядела очень довольной. Теперь понятно, почему. Очень сладкое и пьянящее это чувство, когда срываешь чью-то невинную неуверенность. Не мудрствуя лукаво, я подался лицом вперед. Гермиона изумленно раскрыла свои возмущенные зенки, когда мои руки легли на ее хорошенькую большую задницу и начали ту аккуратно, но совсем не целомудренно мять. Было бы еще лучше, будь та в тонкой юбке, а не в облегающих джинсах. А еще лучше, будь Герми только в трусиках или вовсе без них. Но нет. Холодно — зима-с. Впрочем мять эти объемные подтянутые ягодицы даже сквозь одежду — одно удовольствие. От их упругости под руками, от горячего дыхания на моем смазливом личике, от запаха возбуждённой молодой девушки и от ее же приятного тепла, — член в моих штанах сам собой дал о себе знать. Как жаль, что не получится трахнуть ее прямо тут… А пока в голове ходили ходуном столь пошлые присущие любому добропорядочному суккубу мысли, мой мокренький язычок начал свое вторжение в ее неопытный ротик. Хотя неопытный, определение не совсем правильно. Блин, какого хрена я именно сейчас вспомнил, что Гермиона брала за щеку у Тролля. Фу! Весь момент попортил! Ладно, ее милый ротик уже давно очистился от той мерзкой грязи, поэтому я без задней мысли стал погружать ее в наш поцелуй все больше и больше. Мои действия не были жадными, страстными, нежными или, наоборот, старавшимися задоминировать. Совсем нет. Скорее они являлись нейтральными. Хотелось узнать, чего хочет от нашего поцелуя сама Гермиона? Как она целуется? Страстно? Нежно? Горячо или целомудренно? И чтобы это понять, необходимо позволить ей сделать свой шаг. Предоставить возможность задать настроение самой, такое, каким она его видит. Главное, чтобы поцелуй не разрывала. А то всю малину мне испоганит! Но, к счастью, этого не происходило. Сначала медленно, затем чуть более уверенно, она стала отвечать на мои ласки. Ее теплые ладошки приятным теплом легли на мои собственные щечки. Аккуратный неуверенный язычок постепенно захватывал свое первенство, все меньше и меньше спрашивая меня, можно ли ему немного покуролесить. Плавно, из обычного легкого поцелуя, тот стал перетекать в нечто более завораживающее, возбуждающее, раскрепощенное. И с каждой секундой жара, исходившего от тела Гермионы, становилось все больше. Как и от неуверенного, но страстного дыхания, бившего в мое порозовевшее личико словно легкий приятный ветерок. Она стала входить во вкус. Во всех смыслах. Чувствуется конечно, что сосаться Гермиона совершенно не умеет. Даже у Габриэля, благодаря его Кузине (блудливая пакость), подобный «навык» был «вкачан» в разы лучше. Но не это главное. Захватывало другое. Ее теплая упругая грудь, вжавшаяся в мою собственную. То, чего не было у Габриэля. И то, что мне особо не удалось потрогать у Эмбер. Тренированные горячие бедра, обхватившие мою ногу и словно зажавшие ее в ловушку. Запах самой Гермионы. Строгий, строптивый, затмевающий рассудок. Ну и сам поцелуй, очень уж необычный, по крайней мере по сравнению с Габриэлем и Эмбер. Гриффиндорка не старалась меня задоминировать. Хотя, исходя из ее характера, мне казалось именно этого она по-настоящему желала. Скорее она пыталась научиться. Постичь. Стать хотя бы немного лучше прежней себя с каждой новой секундой. Еле заметно, у нее это получалось. Шаловливый слюнявый язычок, с самого начала довольно робко танцующий с моим, стал постепенно прибавлять в дерзости. Менять свою «тональность». Свой стиль. Едва-едва проникнув ко мне в ротик, словно в домик, куда я его приглашал, он сначала вел себя как робкий гость в богатых апартаментах, не знающий, куда себя деть. Затем, уже через несколько секунд наших с Гермионой нежных посасываний, язычок слегка изменил свою тактику, перестав «жаться в углу» и став куда более любознательным. Думаю, в этот момент он вышел на уровень старого меня, целовавшегося с Эмбер еще в поезде, где во мне было столько неуверенности, что даже врожденные навыки суккуба не помогали. И с каждой секундой, совсем по чуть-чуть, но наш поцелуй постоянно менялся, становясь то нежным, то целомудренным, то блудливым, то совсем уж грязным. И хотя я бы не сказал, что Гермионе это ее желание попробовать разное помогало постичь столь древний и важный навык, позволяющий двум людям без слов показать друг другу симпатию, тем не менее это оказалось куда лучше, ежели она предпочла бы просто целоваться со мной в одном скучном девственном ритме. Нет, правда! Другое дело, реши я взять все в свои руки и показать ей, как надо. Тогда да, было бы прямо сладко и… очень грязно. По крайней мере Габриэль всегда говорит, что поцелуи со мной всегда какие-то «нечистые» и «блудливые», а голубые глаза так и хотели добавить, словно со шлюхой. Но здесь и сейчас я почему-то хочу дать этой Гриффиндорке волю… будто знаю, что она сама это хочет. Как знаю, чего хочет Габриэль, когда его целуют. Способности суккуба, подозреваю. Так мы стояли с ней не очень долго. Целовались, изучали тела друг друга: она невольно, скользя своими пальчиками то по моему девичьему довольному личику; то, залезая мне под подол ветровки, проходясь теплом по моему плоскому животику; то, почему-то меня смущая, по моей упругой заднице. Я же скользил по ее прелестям с вполне определенными намерениями, осознавая, что пока девушка находится в своеобразном трансе, постигая для себя что-то новое, у меня открывается простор для развлечения. Гермиона уже не замечала, что мои шаловливые ладошки вовсю мяли ее шикарную жопку или сиськи. К сожалению, сквозь одежду, ибо расстегивать ее джинсы или куртку было бы сейчас не лучшей идеей. При всем при этом, она даже общей прохлады не замечала, как и снега, постольку-поскольку личико ее, красивое, раскрепощенное, красное и совсем чуть-чуть сосредоточенное явно намекало на то, что находилась она совершенно не в этом мире. Блин. Вот реально, прямо мечтаю, как она с такой же раскрепощенной мордашкой предложит устроить мне свои шикарные булочки прямо напротив моего лица… но вряд ли в ближайшее время она согласится это сделать. Не те отношения пока. Однако если все в нашем деле с сатанюгами пройдет удачно, тогда награда не заставит себя ждать! Так, неспешно размышляя над своим коварным планом по совращению одной гриффиндорки, а также за вполне себе нескромными действиями этой самой гриффиндорки, чей язычок нынче с удовольствием скользил в моем грязном ротике, и прошли остатки нашего свидания. Мы нехотя друг от друга отстранились. Разгоряченные, полные желания в горящих глазах, а также немного недовольные тем, что поцелуй пришлось разорвать переглянулись и поняли, что пора бы на этом заканчивать, потому как такими темпами действо могло зайти куда глубже поцелуя. Вернее, этим руководствовалась Гермиона. А я просто не стал спорить, послушно отстранившись от нее сразу же, как она того пожелала. — Это было… приятно, — нехотя, отведя от меня взор полных сожаления карих глаз, призналась Гермиона. Да она же едва смогла себя удержать, чтобы не продолжить! — Соглашусь, Герми, у тебя очень хороший и грязный ротик… — стоило ей сердито зыркнуть в мою сторону, как я быстро свернул свою шутку, связанную с горным троллем, — покорнейше прошу прощения! Выставив руки перед собой, скороговоркой проговорил я. — Ты этого от своего друга понахватался? — Какого из? — С которым вы трахаетесь, — повергнув меня в краску, не моргнув и глазом пояснила Гермиона. Ладно, один: один, злобная гриффиндорка. Вижу, ты тоже умеешь повергать своего противника в кратковременный шок. — Эй! Мы с Габриэлем не трахаемся! Мы… — Полируете друг другу дымовые проходы, я поняла. Сказать, что мое лицо стало походить по цвету на помидор — значит ничего не сказать. Как бы там ни было, а обсуждать подобное реально смущало. Одно дело, когда подобные шутки шутят про обычных друзей, кои ничем подобным не занимаются, другое, когда в шутках этих есть доля правды. Или — не доля. А вся правда. Короче говоря, знала Гермиона, как по больному бить. Оттого лучше всего перевести тему, пока она меня всего в помидор, сделав это без доли магии, не превратила. — Знатные у тебя сиськи, Гермиона… И так, гениальнейшим образом, очень тонко соскочив с неприятной для меня темы на более приемлемую и менее смущающую… ну, для меня, разумеется, у Гермионы вон, ушки покраснели… мы посеменили в сторону Хогвартса. Свидание подходило к концу. А вскоре подойдет к концу учебный семестр, плавно перейдя в зимние каникулы, на время которых мне предстояло на пару денечков вернуться в дом к родителям. Там можно будет передохнуть от магии, странностей выбранного (правда не мной и даже не моими предками) учебного заведения, ночных интриг, всякого рода извращений и прочего. Затем же связаться с Габриэлем через совиную почту, чтобы обговорить место нашей будущей встречи, откуда в дальнейшем на оставшиеся зимние каникулы меня заберут в его родовой мэнор… Ну или спрятаться под кроватью. Не хочу, знаете ли, смотреть родителями Габи в глаза после того, что между нами было. Дьявол, надеюсь они не узнают, что я пехал их наследника в задницу…