Тройной подвох. Или как обмануть светлых магов, будучи шпионом тёмной стороны?

АРКА 6.5. Начало перемен.

Прекрасный вид. Есть такая интересная фраза, мол, что вечно можно смотреть только на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как работают другие люди. Что больше всего нравится мне в этой фразе, так это ее гибкость и вариативность. Ведь поменяй последние несколько слов, про людей-то, на что-то пафосное, смежное или даже совсем непохожее по смыслу, и никто даже не заметит, что фраза эта в корне изменилась. Сейчас я посмею ее немного переиначить. Вечно смотреть можно на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как лениво проносится картина дикой природы за окном поезда. Будь то пляж, скалы или в моем случае зимний лес, с укутанными снежным мхом деревьями, — итог один. Ехать в поезде, смотря за проносящимися за окном пейзажами, всегда умиротворяюще и атмосферно. Было б вообще зашибись, если бы не компания, посетившая меня в поезде этим утром… Взгляд с сожалением оторвался от созерцания широкого лесного массива за окном, вернувшись к теплой обстановке поездного купе. Мда. Кто бы мог подумать, что моя поездка обратно домой будет выглядеть… таким странным образом? — Ты какой-то задумчивый, — оторвав взгляд от находящейся в ее руках книги, заметила Гермиона, — что-то тревожит? — Не то что бы тревожит, просто скучно, — отведя взгляд обратно к окну, уклончиво отвечаю. — Точно? — Точно-точно, — шутливо запускаю руку ей под бок, от чего она недовольно зыркает. Люблю ее дразнить таким образом. И повод полапать мягкий бочок есть, и возможность посмотреть на милое раздраженное личико Гермионы присутствует. Лепота: — Не переживай, — повеселевшим голосом продолжаю, — все тип-топ. А было бы не тип-топ, я бы уже своей рожей тучки собирал, да тебе в грудь плакался, как мне больно, одиноко и ущербно. — Если бы я тебе разрешила. — Но ты бы ведь мне разрешила? — Нет. — Злюка! — нарочито шутливым голосом улыбаюсь. Что забавно, эта моя улыбка переносится на серьезную мордашку гриффиндорки, вызвав смешки не только с моей стороны, но и со стороны следящего за развитием событий Габриэля. Вот уж кто точно — хитрец. Ставлю сотню галлеонов, что за его немного рассеянной физиономией вечного девственника кроется азартная ухмылка извращуги, возникающая всякий раз, когда мы занимаемся непотребством. Были б у меня сиськи, он бы точно захотел их потрогать. — Я не злюка, просто ты иногда бываешь таким ребенком, Джек, что мне хочется взять вот эту книгу и надавать тебе ей по башке. Сказав это, Гермиона напоследок сердито стрельнула в меня своими миндалевидными глазами и уткнулась носом в книгу, будто никакого Джека Фишера рядом не сидело. Впрочем, то лишь маска. Я-то вижу любопытство в твоих глазах! Извращенка! Надо как-то наедине ей про сиськи намекнуть, может, че-то перепадет… Возвращаясь к хмурому настроению, так удачно спрятанному под нелепую глупую шутку, купе… вернее, люди в нем сидящие… давили на разум по одной простой причине. Нет, не по причине Гермионы. Она няшка, когда не долбит мозг научными терминами. Проблема в… Камилле. Ага-ага. Помимо красавицы с Гриффиндора, неожиданным элементом нашей скромной компании стала еще одна девушка. Мисс Говард. Вот реально. Не ожидал ее увидеть! Как столь неоднозначная особа попала со мной в одно купе? — вопрос несложный. Самые умные уже догадались: Габриэль. О да, Габриэль! Источник моей головной боли, — о ней чуть позже, — виновник торжества и главный злодей этой истории — это все мой славный женоподобный приятель, носящий славное имя ангела, сошедшего со страниц библии. Га-би. Из-за него Камилла в последнее время бросала на меня едва заметные ревнивые взгляды, всячески пыталась подначить меня в разговоре, переменила ко мне свое отношение и так далее, — все это из-за Габриэля, таки решившего по-тихой начать встречаться с одной змейкой. Вообще, злодеем, трахающим бедных мальчиков в попу, был я. По мнению Ками, конечно же. Но это только в ее больной голове. У нас на хаффлпаффе свободные отношения: хотим — трахаемся, хотим — не трахаемся. И Ками, вдруг решившая взять быка за рога, иными словами, прочистить мне всю голову сверху донизу своими угрозами за пару дней до отъезда, честно сказать, заебала. Извините за мат, но слов других нет. Мне вообще фиолетово, что она там ждет от своих отношений! Я ведь не принуждаю Габриэля к сексу, он сам меня склоняет. Но эти ее ожидания все больше и больше насилуют мой мозг, портят настроение, вызывают злобу и негатив. При всем при этом ее мозгоебство вот ни капельки не аргументированно! Сам того не подозревая, Габриэль создал раскол в отношениях между своим близким другом — мной, и почти-что-девушкой — Ками. Во всех смыслах «Почти что». Кто ж знал, что мисс Говард — такая ревнивая сучка? Точно не я. Я ее теперь и Ками то звал лишь потому, что иначе Габриэль начнет о чем-то подозревать. Дальше расстройство, выбор между ей и мной, слезы, хмурость и испорченный праздники. Оно мне надо? Не надо. Мисс Говард тоже не желает делать Габриэлю больно, от того в его присутствии ее подколки в мою сторону звучат не обидней дружеской подначки. Пока не копнешь глубже, конечно же. Габриэль так глубоко копать не научился, с чем я его и поздравляю. Вот и ехали мы в такой странной компании: Габриэль с Камиллой, целенаправленно жмущейся к нему своими няшными формами. Я с Гермионой — по мнению слизеринки, два лишних элемента. Лишних в жизни новоявленной парочки в общем, и в этом купе в частности. Том с Невиллом отсутствовали. По их обоюдному решению они присоединились к веселой компании пьяных старшекурсников, играющих в ДнД местного разлива. Сиди здесь хоть один из них, я бы не так сильно гнил в эмоциональном плане. Предатели! Эмбер… пересекся с ней недавно, успел даже парочкой слов перекинуться, но она к нам не присоединилась, постольку-поскольку не хотела оставлять свою слизеринскую подругу (мисс Грей) одну. Вот и выходит, вроде едешь в приятной компании, однако одна сука провоцирует тебя, всячески обжимаясь с твоим другом. Другой находится не в своей тарелке из-за того, что приходиться выделять все свое внимание одной ревнивой особе. Третья излучает прямо-таки катастрофическую агрессию ко всем слизеринцам. Четвертый пытается держать себя в руках. Реально! Сейчас взорвусь ко всем чертям, разражусь «говной», чтобы прям из всех щелей вытекало и пованивало, пошлю одну тупую дуру на хуй, дверь за собой закрою и буду таков. Чтобы все поняли, как я все это ненавижу! Хорошо, что человек по своей сути я спокойный и не неконфликтный. Иначе бы великого разлива каловых масс было б не миновать. Так что держимся на одном упрямстве, на зло этой суке! Делаем улыбку посчастливее и приветливо машем ручкой! *** — Ты действительно выглядишь каким-то расстроенным, — послышался из-за спины размеренный девичий голос. — Слухи о вас ведь действительно не врали? Вот обожаю такие моменты! Хочешь побыть один, специально ищешь себе одинокое место, дабы отдаться самобичеванию где-то на часик. Настраиваешься на нужный лад уныния, пустоты, тоски и страданий. Бац! И кто-то хочет тебе помешать! Я бы предпочел, чтобы этим кем-то оказался Габриэль. Он умный малый, но иногда дуб дубом. Не может понять реальное положение дел, оттого так обидно. Не может понять, что иногда внимание, слова поддержки и прочая фигня, нужная на самом деле не только бабам, нужна еще и мне. Но… Верно. Это не Габриэль стоит за моей спиной и допытывается до моих мыслей. Это Гермиона. — Что ты хочешь услышать? — одновременно и злой, и веселый голос, мой собственный, вылетел из моего рта как-то мрачно, лениво и устало. Маска трещала по швам. Сам того не заметил, как она расклеилась. — Что Джек может горевать по пустякам? Что Джек тоже человек? Или что Джеку хочется побыть одному? Или я сам расклеился. Поезд «причалил» где-то с полчаса назад. Я не выдержал и сразу после остановки действительно быстрым шагом покинул купе, едва ли даже скупо попрощавшись с ребятами. В тот момент почему-то было так тоскливо, так странно пусто, что я не выдержал и под конец таки послал в пизду Камиллу. Миленько. Ох, эта ненависть глубоко внутри карих зенок. Это безудержная ядовитая прохлада, грозящая расплавить меня, словно кислота, дай только волю. Ками такая милашка! Прямо вспоминаю строки из краткой характеристики этой больной расы Апсар: «Невероятное чувство собственницы». Удивительно, что Эмбер не показывает своих скелетов… В общем, жаль мне за свои поступки. Сильно жаль. только настроение Габриэлю подпортил. Вот уж чего-чего, а резкую смену эмоций на лице своего близкого кореша, то бишь меня, увидеть он никак не ожидал. Терпел я, терпел, да не вытерпел. И теперь не знаю, ненавидеть себя за то, что послал девушку лучшего друга в темную пещеру, или радоваться тому, что вонючую свинью Камилле подложил за все свои недолгие (хотя, смотря относительно чего) мучения. Как так вообще вышло, что мы поссорились?.. С-сука. — Ты точно не в себе, — вздохнув, заключила Гермиона. Она стояла позади, судя по звукам, лениво цедя какой-то сок из пакетика. Действительно расклеился, раз не заметил попутчика, устремившегося к торговому автомату вслед за мной. Объяснять кому бы то ни было, как погано на душе, нет никакого желания. Лучше тему перевести, да дело с концом. Вот уж да! Темы переводить да от разговоров увиливать — это я умею. А как в лицо сказать. Правдой долбануть. Так нет, не в моем стиле. — Где твои родители, Герми? — Здесь, блин, Джек! Неужели это так важно? Я попросила их немного подождать, чтобы вызнать у тебя, что на тебя там нашло, так что не переживай, никуда они не уйдут. — Угу… — И вообще, ты сидишь здесь уже минут пятнадцать. Неужели думаешь, что твои собственные родители сейчас не переживают, выискивая тебя в толпе студентов? — Не-а, не переживают. Потому что они дома, Герми. — Дома?.. — смущенно переспросила Гермиона, — а домой ты сам добираться будешь? — Угу… — снова лениво и меланхолично отвечаю я. — Мда… меня бы, наверное, так не отпустили бы одну… Я пожал плечами. Не стану ей говорить, что при желании можно добиться чего угодно, стоит только сказать правильные слова. Когда-нибудь сама поймет, когда помимо гордости еще хитрость появится. Так, например, несмотря на огромное желание моих родителей встретить свое чадо сразу после долгой разлуки, они сюда не приехали, клюнув на уловку, оставленную в письме. Говоря конкретнее, я намекнул, что у меня есть девушка. И что неплохо этой самой девушке уделить немного свободного времени, попутно сводив в кафешку и познакомив с магловской культурой (типа она маг). Раз уж выдалась такая возможность. Для чего так говорить — уже другой вопрос. Важен сам факт. — Кстати, — облокотившись спиной на скамью, после чего запрокинув голову назад, тем самым позволив себе рассмотреть личико приятельницы: задумчивое и почему-то мрачное — с интересом спрашиваю: — Что, действительно так очевидно, что у меня на душе? — Ну… после того, как ты послал ту змеюку таким грубым образом — да. — А до этого? — нет, мне правда интересно. Она ведь смогла заметить мое скверное настроение в поезде. А я не выказывал никакого повода: ни своим веселым лицом, ни спокойным взглядом. Бросив пустой пакетик из-под сока в урну и пожевав губы, Гермиона устало пожала плечами: — Честно? Не знаю. Женская интуиция, наверное. — Интуиция… ясно. Забавно, что меня так легко прочесть с помощью интуиции. Хотя… — Жалобно заныл алюминий. Пальцы раздраженно смяли пустую банку из-под диетической колы, бросив ту в урну. Не попал, — кому-то этой самой интуиции уж точно не хватает. Сей факт меня очень сильно печалит. Миндалевидные зенки удивленно уставились на мое меланхоличное лицо. — Извини? — Нет, не бери в голову, Герми. Это так, мысли вслух. И… не могла бы ты меня оставить одного, хорошо? А то, чувствую, наговорю сейчас глупостей, век потом за свои слова стыдиться буду. Понаблюдав с десяток секунд за моим виноватым лицом, она, наконец, вздохнула. — Хорошо. До встречи, Джек. Я тебе еще отправлю сову — спишемся. — Агась. Спишемся. Пока, Герми. И… Спасибо. Гриффиндорка просто кивнула, пожелала мне удачных рождественских каникул и пошла в обратную сторону, к своим родителям. Без вопросов, без лишних слов, без раздражающих взглядов, возникающих именно в такие моменты, в попытке прощупать почву и заглянуть тебе в душу, — вообще без всего. Просто понимание и спокойствие. Вот вроде иногда хочется, как лучше. Думаешь головой, а не сердцем. Ан нет, все равно получается совсем не так… не так, в общем. Во рту, в горле, в груди, в сердце расползлась злая пустая клякса. Злоба выгорела. Еще с той встречи с Камиллой начала выгорать, а сейчас от нее не осталось ничего, кроме сожаления и тоски. Сложно быть эгоистичным ублюдком, при этом поступать по совести. Трудно выбирать между счастьем (хоть, возможно, кратковременным) для лучшего друга, подкрепленным здравым рассудком, и между собственным уютом. Можно вечно рассуждать о свободных отношениях, пока не натыкаешься на такого же собственника, как ты сам. Можно вечно мечтать о юбках, пока не поймешь, что погнавшись за сотней, не догонишь ни одну. Можно, можно, можно. Безжизненная прохлада, излучаемая моим взглядом, прошлась по радостным лицам детей, жмущихся к своим родителям. Не знаю почему, тем не менее их довольные лица вызывали в душе только раздражение и желание сорвать эти улыбки, с кровью, с мясом, навсегда. Вот уж точно. Смеешься над чувствами подростков, пока сам не станешь одним из них… Поглубже укутавшись в безжизненную вуаль холодной логики, я вновь вернул на лицо улыбчивую маску Джека. Через пару минут пальцы уже сжимали вторую баночку колы, предоставленную мне услужливой машиной, созданной человеком. Торговый автомат, спасибо, что ты есть! Эмоциональную пустоту постепенно заволакивали холод и слякоть. Третья стадия принятия. Катарсис, где-то на распутье между кризисом и торгом. Но ведь депрессии не существует… Ну вот. Подумал-подумал, какой я размякший нытик, как-то даже легче на душе стало. Лучше бы кофе купил — холодно на улице. Подрагивающие на морозе пальцы без сожаления бросили яркую алюминиевую упаковку в урну, позабыв о том, что только что на нее был потрачен один фунт. Ничего. В конце концов здоровье важнее, нежели сиюминутное желание попить газировки. Не дело — пить зимой холодные напитки. Зайду в кафешку, все равно время свободное появилось. Раз уж компании у меня на этот раз нет… Глаза как-то сами собой уставились туда, где полчаса назад стояла одна яркая фигура. … то можно закрыть несколько важных дел. Прошвырнусь по косой аллее, куплю себе горячий шоколад, навещу несколько магазинчиков, может быть, куплю родителям подарки, раз уж не задумался об этом раньше. Всяко лучше, чем самокопанием заниматься да бесконечно ныть, как в этом мире все сложно и несправедливо. В конце концов, нужно прикупить кое-что. Просьба Малфоя поднасрать Поттеру никуда не делась. А место с всевозможными пакостями, изящными, на любой вкус, находится именно там. *** Так-с, вроде все. Покупки не радовали своей разнообразностью, в основном потому, что пространственный чемоданчик, куда можно было б поместить все купленные товары, остался в Хогвартсе. Не тащить же мне его домой просто так, правильно? Вот и я, разгильдяй этакий, так подумал, а потом вспомнил, правда поздно как-то, что чемоданчик нетяжелый, тащить его несложно, да и одежду по прошествии рождественских каникул прикупить придется. Налажал немного, с кем не бывает? Кстати говоря, об одежде. Сейчас на мне сидел полностью мужской комплект-тройка, практически копия того, что был куплен в ателье Мадам Малкин, в первое посещение Косой Аллеи. Очень непривычно на самом деле. Мужская одежда очень отличается от женской. Она не пытается повторить каждый дюйм кожи, сексуализировать, сделать хозяина миленьким, броским или уютным. Трудно объяснить. Она просто есть. Давно не примерял на себе образ пацанки, хотя в моем случае получается какой-то галантный фембой. Вот интересно, как родители отреагируют на изменившийся цвет волос и прическу? Подтянутая попка, да и фигура в целом то ладно. Скажу: в Хоге Фитнесс-зал процветает. Но цвет волос и прическа… Как-то не подумал. Блин, надеюсь отец не сильно охренеет от увиденного. Главное своим телом не светить. Оно, конечно, было женским, милым и уточненным. Однако теперь к этому всему добавились: большая упругость в нужных местах, небольшой, крохотный, тем не менее заметный рельеф на животике, как у девушки. Все остальное тоже, как у девушки. Член только не как у девушки, однако с этим некоторые могут поспорить. Эмбер и Камилла, например. Сука, опять вспомнил про эту бесячую тварь!.. — Эй, парень, ты уронил! Голос раздался со спины. Вокруг никого особо нет, иду я сквозь не самый людный переулок. Странно, кстати, что во мне парня узнали. Так со стороны не скажешь, скорее, статная девушка в галантных шмотках-… Тело успело развернуться лишь наполовину. Перед лицом, буквально в шаге от меня, мелькнула невыразительная рожа в тряпичной маске. И серые глаза. Безразличные, холодные, лениво-безмозглые, как у плывущей по своим делам рыбы. Все произошло в одно мгновение. Он резко схватил мое плечо, дернул, вбил спиной в стену, так, что аж воздух вышел из легких. Дальше несколько движений чем-то блестящим, смазанных в одно. Тепло и холодно одновременно. Голова только успевает осознать, поймать мысли, собрать их в одну продолжительную цепочку событий. Осознать, что же только что произошло. Но на это не хватает энергии. Перед глазами становится темно. Ноги немеют, слабеют, будто из них выкачали все соки. Спина, потерявшая весь свой стержень, горбится. Невидяще потянувшись за волшебной палочкой, весь надломившийся изнутри, я стал медленно сползать по стене. Неизвестный гость уже спешно покинул место преступления, бросив подле моих ног длинный нож, от окровавленного лезвия которого в груди начинает разрастаться ужас. Штанины заливает теплая бьющаяся из-под свекольной рубашки кровь. Кровавый кашель, срывающийся на хрип. На губах чувствуется вкус ржавчины. Тело немеет. Холод. И густая, тягучая, как нуга, постепенно наплывающая на глаза темнота. Какой-то неудачный день выдался, — под конец возникает в голове глупая мысль, — жаль, так и не пожамкал я сиськи Гермионы… Не хочу умирать.