***
Утром Геральт понял, что недооценил желание Эмгыра не показывать слабость. Без жалоб пройдя вчерашний путь, вар Эмрейс слишком сильно переусердствовал. Утром он не мог даже сесть. Эмгыр с большим усилием приподнялся на локте, судорожно втянув воздух сквозь зубы, его лицо превратилось в сосредоточенную маску. Геральт покачал головой и заварил для него в чашке настой из ивовой коры, в который даже добавил одну каплю «Золотой Иволги», чтобы унять боль в мышцах. Тщательно перемешав отвар, ведьмак протянул чашку Эмгыру. - После того, как выпьешь, ложись обратно, - добавил Геральт. Геральт вышел из палатки и с помощью Игни нагрел несколько плоских камней, потом отнес их внутрь, как только они достаточно остыли, чтобы их можно было взять в руки. Эмгыр, не сумев заползти под одеяло, свернулся на нем с полузакрытыми глазами. Перевернув императора на живот, Геральт сквозь одежду начал растирать ему спину, руки и ноги горячими камнями, пока вар Эмрейс не проворчал, что уже хватит. Эмгыру удалось выползти из палатки и встать на ноги. Он начал ходить у входа в пещеру туда-сюда, чтобы немного разогнать кровь - Ну и кого ты этим решил впечатлить? – раздраженно спросил Геральт. Эмгыр фыркнул, пошатываясь, наматывая круги вокруг палатки. - С чего ты решил, что я предполагал такой результат. Вообще-то, прогулки по козьим тропам в гору не входили в распорядок дня императора. - Ты должен был почувствовать себя плохо еще задолго до того, как мы разбили лагерь. - Ну я и не ожидал, что мне должно быть комфортно. Геральт закатил глаза: - Новое правило: отныне жалуйся. Впервые столкнулся с таким аристократом. Обычно они возвещают на всю округу даже о застрявшем в ботинке камне. - Немногие аристократы провели семь лет, скитаясь по диким землям в полузверином облике. Мои стандарты дискомфорта несколько выше обычных. Однако, - Эмгыр поморщился, неуклюже повернувшись, – я понял. Незадолго до полудня, когда солнце было достаточно высоко, его лучи начали проникать в пещеру. К тому времени Эмгыр достаточно размялся и двигался уже намного увереннее, чтобы можно было отправиться глубже. Геральт первый протиснулся в обнаруженный им ранее узкий проход. Он осторожно прощупывал путь, проверяя свободен ли проход, и нет ли какой затаившейся опасности. Вскоре узкая расщелина вывела его к достаточно широкой пещере. Ведьмак воспользовался Игни и осветил темное пространство, в последний раз проверив его, а после зажег факел и позвал Эмгыра. Вар Эмрейс прошел по узкому проходу, а выйдя к Геральту, замявшись, неохотно сказал: - Я, пожалуй, останусь здесь, - и опустился с молчаливой гримасой на плоский камень у входа. Геральт зажег второй факел и отправился исследовать открывшуюся пещеру дальше. В некоторых местах каменный свод опускался почти до земли, в других ему приходилось пригибаться, чтобы продвинуться дальше. Здесь Геральт нашел еще несколько старых кострищ, а в одном закутке, скрытом острым выступом, обнаружил керамические осколки, грани которых почернели от времени и ярко выделялись на всё еще белой гладкой глазури. Ведьмак принес находки Эмгыру, и они вместе принялись изучать их на свету. - Лунная глазурь – эльфийская техника, - сказал Эмгыр. – Они точно были здесь. - Да, но это место не может быть могильником, который мы ищем, - произнес Геральт. - До него слишком легко добраться. Даже пастухи забредают сюда. Эмгыр немного помолчал и спросил: - После стольких лет ты сможешь найти хоть какие-нибудь следы крови? - Если я подогрею немного воды и побрызгаю ей вокруг, может быть и получится. Но только, если изначально здесь было пролито немало крови. - Стоит попробовать, - сказал Эмгыр. – Мы еще не так далеко забрались на гору, но эта пещера достаточно велика, и в неё не так просто попасть. Возможно, здесь нашли себе пристанище самые юные и немощные. Когда началась битва, они могли забаррикадироваться внутри, в надежде продержаться столько, сколько смогут, пока не придет помощь их воинов. А когда, в конце концов, помощь так и не пришла, они были подавлены… - Хм, - пробормотал Геральт. - Подожди здесь. Ведьмак протиснулся наружу и, натопив чашу воды, вернулся обратно. Каменный пол был довольно чист, но, когда он заходил в самые темные и дальние углы, где в ужасе в объятиях стариков могли бы прятаться дети, Геральт чувствовал слабый, но ясный запах крови, стоило ему капнуть пару капель теплой воды в трещины на камнях. Он сунул мокрые пальцы в несколько щелей и вытащил их ржаво-коричневыми. - Да, - мрачно сказал Геральт, вернувшись к Эмгыру, - здесь умерло много людей. Эмгыр кивнул в ответ: - И всё же, останков здесь нет. Маловероятно, что забредавшие сюда пастухи могли собрать их. - За столько времени все возможные следы снаружи пещеры давно исчезли, - произнес Геральт. – С помощью крови я не смогу отследить дальнейший путь. - Нам не придется выслеживать запах и кровавый след, - задумчиво протянул Эмгыр. – После бойни выжившие эльфы наверняка должны были отметить погребальный путь, чтобы отвести души погибших с места их смерти к захоронению. Где-то в скрытых местах на поверхности скалы должны быть высечены руны Старшей речи. Ты видел нечто похожее в самой пещере? – Геральт отрицательно покачал головой. – Тогда нам нужно на улицу. Помоги мне встать. Геральт поднял Эмгыра на ноги. Вар Эмрейс медленно вышел через расщелину обратно к их лагерю, оказавшись снаружи, он явно достиг своего предела, так что снова опустился на землю, облокачиваясь спиной о скалистую стену. Геральт заварил горячий чай и приготовил похлебку с вяленым мясом. Дав Эмгыру еще немного болеутоляющего, ведьмак остаток дня провел, проверяя альпинистское снаряжение, пока Эмгыр спал до позднего вечера. После Геральт сделал вар Эмрейсу еще один массаж и безжалостною растяжку перед ужином. - Хороший денек, да? – с сарказмом произнес Геральт, когда они заползли обратно в палатку, а Эмгыр снова рухнул на свою лежанку. Эмгыр таким официальным тоном ответил ему что-то на нильфгаардском, что Геральту потребовалась минута, чтобы сообразить, что его назвали безродным козлом из страны, на которую боги гадили, пока создавали весь остальной мир. Ведьмак не знал, что Эмгыр умеет так ругаться. Геральт уснул, снова ухмыляясь. На следующий день Эмгыр, пусть и не полностью восстановившись, мог уже нормально двигаться, не корча гримасы. Вар Эмрейс принимал активное участие в поисках изображенных на камнях рун. Через пару часов, примерно в пяти ярдах от входа за пучком сухой травы, торчавшей из-под снега, Геральт заметил явно вырезанную в камне линию. Смахнув снег, и отодвинув чахлый травяной пучок, он разглядел высеченную руну для поиска пути. - Нашел! – крикнул он, а Эмгыр подошел к нему и кивнул, посмотрев на руну. После пары следующих знаков, поиски пошли быстрее. Ближе к вечеру, следуя за рунами, они продвинулись почти на милю выше по склону горы, отойдя от козьих тропок и минуя несколько скалистых выступов, пока не дошли до начала практически незаметной тропинки, резко взбирающейся вверх между двумя крутыми каменными стенами. Тропа была не шире человеческой ступни – очень узкой ступни. - Вернемся в лагерь. Нужно будет собраться. Путь продолжим завтра, - сказал Геральт. Следующим утром Эмгыр чувствовал себя еще лучше, так что они довольно бодро продолжили свое путешествие. След вел вверх по прямой, и знаков становилось меньше, но новые были вполне очевидны и не так старательно спрятаны. Наверняка эльфы считали, что никто кроме мертвых духов не заберется сюда. Обледенелая каменистая тропа обдувалась резким холодным ветром. Путь становился всё более голым и неровным, тропка взбиралась круче в горы. Ближе к полудню дорога стала такой сложной, что Геральт достал веревку и привязал к ней Эмгыра, на случай, если тот поскользнётся, со словами: - Я могу назвать немало неприятных вещей, которые предпочту сделать вместо того, чтобы объяснять капитану Меррину, что я не сбрасывал тебя с горы. Тропа закончилась у подножья отвесной скалы высотой около шестидесяти футов. На вершине виднелась красивая и четко вырезанная руна, свидетельствующая о том, что, да, они действительно как-то должны были туда подняться. - Хорошо, - коротко сказал Геральт. – Оставайся здесь. - Других альтернатив я пока не вижу, - сухо произнес Эмгыр, глядя вниз с крутого склона. Геральт потратил час, чтобы добраться до вершины, выбивая себе опоры для рук и ног маленькой киркой. Еще полчаса ему понадобилось, чтобы поднять наверх рюкзак, а затем и самого Эмгыра, пытавшегося помогать Геральту, хотя эта помощь была абсолютно бесполезна. Как только ведьмак перевалился через край отвесной стены, он с тяжелым вздохом улегся на землю, положив голову на мешки со скарбом. Выступ, на котором они оказались, был не больше десяти футов. Эмгыр сел, плотно прижавшись спиной к стене утеса, и закрыл глаза. - Мне что, снова нужно напомнить тебе, что ты можешь жаловаться? – покосился Геральт на императора. - У меня ничего не болит, - проворчал Эмгыр. – Просто высота слегка смущает. Ты действительно никогда не испытываешь страха? - Да, так и есть, - сказал Геральт, глядя через край. Он знал, что некоторые люди боятся высоты не меньше, чем расчлененных трупов и воющей Полуденницы. Геральт смутно помнил, что страх для него когда-то был связан с запахом обмоченных простыней, темнотой и смехом старших мальчишек на следующий день, пока Весемир угрюмо не сказал, что ему не следует волноваться, ведь скоро он перестанет бояться. Но это было очень давно. Люди правы насчет того, как ведьмачьи мутации влияют на эмоции и ощущения. Но этот процесс проходят только те, кому суждено ступить на Путь. Они шли по уступу, пока он не оборвался, перейдя в неровный гравийный спуск, ведущий к небольшой скрытой долине, поросшей темно-зелеными соснами. Она была покрыта сорокафутовыми сугробами снега. - Вот дерьмо, - пробормотал Геральт. – Не хочешь вернуться сюда в конце августа? - Я не горю желанием повторять этот подъем вновь, - ответил Эмгыр. – К счастью, нам не придется перекапывать все сугробы. Король должен быть похоронен в самом центре, чтобы остальные воины были упокоены подле него. - Отлично! И большую часть раскопок буду делать я, - проворчал Геральт. - Большую? – слегка удивленно сказал Эмгыр. Геральт сердито смерил его взглядом. Они захватили с собой лопату без черенка, и Геральт несколькими сильными ударами срубил ветку, вполне подходящую для рукояти. Снега было чертовски много даже для простого передвижения. Сначала Геральту пришлось снять с себя верхнюю одежду, чтобы не пропотеть. Но по мере того, как он работал, становилось холоднее, хотя солнце стояло высоко. Ведьмак начал замерзать. Выпрямившись, Геральт тяжело выдохнул, и влага его дыхания повисла густым белым паром, а отросшая щетина покрылась слоем изморози. - Температура падает, - обратился Геральт к Эмгыру, который с сосредоточенным видом, вооружившись длинной палкой, протыкал снежные заносы вокруг, надеясь наткнуться на что-нибудь вроде насыпи или маленького кургана. – Нам нужно поставить палатку. - Ну и как ты собираешься это сделать? – спросил Эмгыр. - Нужно срубить еще веток для каркаса, чтобы она не провалилась в снег. С помощью взрыва Геральт обрушил дюжину больших ветвей, которые они решеткой сложили у ствола самого большого дерева, утаптывая нижнюю часть в снег и возводя невысокий снежный вал вокруг края, чтобы вся конструкция не сползала. К тому моменту, как им удалось поднять палатку, поднялся ветер и стало настолько холодно, что руки Эмгыра тряслись так сильно, что он неспособен был ничего удержать в пальцах, а мог только прижимать вещи к телу. - Давай, полезай внутрь, тепло твоего тела должно начать согревать палатку, - сказал Геральт. Ведьмак попытался нагреть в чашках воду, но искры Игни слишком быстро погасли на его пальцах. Геральту удалось растопить снег, но вода всё еще была довольно холодной, а тонкая корочка изморози уже начала подниматься по стенкам чашек прежде, чем он успел зайти в палатку. К тому времени Эмгыр сильно дрожал, а палатка всё еще недостаточно прогрелась. - Черт возьми, придется попробовать, - пробормотал под нос Геральт и снова использовал Игни внутри палатки. Пламени, которое еще несколько часов назад подожгло бы одеяло и внутреннюю прокладку из овчины, едва хватило на то, чтобы нагреть одну чашку с водой. Геральт даже не потрудился добавить туда трав, он просто заставил Эмгыра сесть, обхватить чашку ладонями и выпить горячую воду, – Лучше? - Да, - ответил Эмгыр. Он всё еще трясся, но уже не так сильно. - Съешь столько, сколько сможешь, пока рот еще теплый, - произнес Геральт, расстилая одеяла и проверяя насколько холод проникает от земли в палатку. Через мгновение, раздраженно покачав головой, Геральт развязал свой спальный мешок и расстелил его. – Нам придется лечь рядом. Ведьмак разогрел вторую чашку и отдал половину Эмгыру, а потом они вместе с едой забрались под одеяло. - Не принимай близко к сердцу, - обратился Геральт к стучащему зубами Эмгыру, - но нам придется раздеться. - Начинаю чувствовать себя героиней плохого романа, - сказал Эмгыр, когда они неловко вылезли из одежды, спустив штаны с бельём к щиколоткам и закинув расстегнутые рубашки за спину. Однако он наконец согрелся, а холод начал отступать, как только они прижались друг к другу, кожа к коже. -Ты читаешь романы? – спросил Геральт, пытаясь завести разговор, чтобы отвлечься от факта, что он обнимается с голым Эмгыром. Если Йеннифэр когда-нибудь узнает об этом, она будет очень громко и очень долго смеяться до колик в животе. - Прочел довольно много за последний месяц или около того, - ответил Эмгыр. – Уверяю тебя, замерзнуть насмерть - участь наиболее предпочтительная. - Помнишь какие-нибудь из них? - Ты просишь меня рассказать тебе историю? – фыркнул Эмгыр. - Мы застряли здесь в чертовски неловком положении минимум до утра, и то, если повезет, – сказал Геральт. – Есть идеи получше? - Ни единой, но я вполне уверен, что ситуация не станет менее неловкой, если я расскажу тебе об обольщении леди Изольды. - Не может быть, - Геральт хрюкнул от сдерживаемого смеха. - Отнюдь, - ответил Эмгыр. Его голос звучал довольно мрачно. - Ты в отставке всего как восемь недель. Как ты докатился до такого? - Ежедневно я читал по пятьсот страниц документов, - сказал Эмгыр. – Половина из них была полна преднамеренной лжи, а другая половина изобиловала неточностями и ошибками, среди всего этого я должен был найти правдивую информацию. Романы гораздо легче в потреблении. Я заказал копии всех новинок, которые приходят одному нильфгаардскому букинисту, содержащему книжный магазин в Боклере. Кто же знал, что большая часть литературы оказались крайне нереалистичными эротическими романами. - Но ты всё равно их читал? - Они предпочтительней трактата «Тайная жизнь Сколопендроморфов». Геральт с энтузиазмом кивнул: - Я не знаю, в какой психушке сидит автор этого шедевра, но там заключенным выделяется слишком много бумаги и чернил.***
Посреди ночи из-за усилившегося холода Геральт проснулся, дрожа всем телом. - Проклятье, - прошипел он, нащупывая трясущейся рукой в темноте мешочек с высушенными фруктами и орехами. - Тебе дует в спину? – спросонок пробормотал Эмгыр. - Мои силы на исходе, - сказал Геральт с набитым ртом. – Слишком много работал на холоде и мало ел, чтобы компенсировать это, ведьмаки сжигают много энергии. Эмгыр обхватил Геральта рукой и прижал его ближе к себе, тепло его тела уняло дрожь ведьмака. Геральт достал несколько ломтиков соленой свинины из провианта и съел их холодными, пережевывая жир и глотая его. После такой трапезы во рту у ведьмака остался сильный вкус соли. Они снова заснули и проснулись только утром. Было всё еще ужасно холодно. - Мы не должны позволять теплу выходить из палатки, если это возможно. Придется справить нужду в водонепроницаемый мешок, - сказал Геральт. – Ты знаешь, как это делается? - Я думаю, что справлюсь, - сухо сказал Эмгыр. После они запихнули мешок в самый дальний угол палатки и снова нырнули под одеяла. - Как долго, по-твоему, продлится такая погода? – спросил Эмгыр. - Не знаю. Может быть час, а может и три недели, если холодный фронт установился. - Мы не можем оставаться в палатке три недели. - Если тебе от этого станет легче, к тому времени мы будем уже мертвы, - угрюмо произнес Геральт. – Запаса еды у нас дней на двенадцать, а каждый раз, как мне придется открывать полог, чтобы набрать снега для воды, мы будем терять все тепло, сохраненное за сутки. Думаю, у нас есть не больше недели. - Возможно мне придется пересмотреть свою оценку относительных достоинств плохих романов, - пробормотал Эмгыр. Тем временем Геральт отчаянно пытался не думать о том, что Эмгыр всё еще прижимается к нему и гладит его по спине, выписывая рукой широкие круги. Геральт не особо любил мужчин, но делить с ними постель во время путешествий ему приходилось не раз. Он был не против, время от времени, под одеялом по-дружески протянуть «руку помощи», когда кто-то предлагал Геральту подобное или выглядел так, будто был заинтересован в нем. Ведьмак и подумать не мог, что Эмгыр может относиться к такой категории людей. Их положение показалось Геральту невыносимо интимным: ведьмак чувствовал исходящее тепло от груди Эмгыра, которая была всего в нескольких дюймах от его собственной, их ноги переплелись, а губы императора оказались непозволительно близко. Скользящая по спине рука посылала по телу волны тепла, даже если это было не соблазнительно, то, определенно, очень чувственно. В конце концов Геральт не выдержал и произнес: - Не думаю, что стоит это делать, - он был почти уверен в том, что Эмгыр расскажет ему о нескольких новых и захватывающих способах трахнуться по-нильфгаардски. - Посреди эльфийского кладбища? – спросил Эмгыр, не прерывая своих поглаживаний ни на секунду. – Мы здесь точно не для того, чтобы провоцировать их, - многозначительно добавил император. Геральт простонал. Что ж, это не помогло. Теперь рука Эмгыра, скользящая по телу, была соблазнительной. Геральту казалось, что сейчас каждая клеточка его тела хочет поддаться теплому удовольствию, но он на корню задушил этот порыв. Неожиданно ведьмак резко сказал: - Вот же черт, я идиот! Рука Эмгыра остановилась и через мгновение он спросил: - Этот холод не естественное явление? - Да, - мрачно ответил Геральт. – Я не подумал об этом сначала, потому что слишком замерз. Потребовалось бы немало призраков, чтобы распространить подобный холод на такую большую область. Эльфы не хоронят своих мертвецов в земле, если могут совершить обряд. Мертвецы были погребены не в соответствии с традициями их народа. Скорее всего, ещё у пещеры мы побеспокоили души умерших, а потом последовали по пути из знаков. Сейчас вокруг нас может быть половина их чертовой армии. - Что мы можем сделать? - Ну, - протянул Геральт, - нам нужно спровоцировать их, разозлить достаточно, чтобы они показались. Прежде, чем я смогу убить их, они должны появиться. Так что… - Держи себя в руках, - сказал Эмгыр, пристально посмотрев на ведьмака. – Ну и каким же образом осквернение места захоронения и уничтожение потревоженных духов служит нашей цели? - Трудно сказать. Я не знаю, что еще можно сделать, - ответил Геральт. – Они здесь, и они в ярости. Практически невозможно заставить их просто показаться. У нас нет шансов найти хоть что-то способное оказать на них влияние, чтобы они появились. Обращаться к источнику их гнева тоже нет смысла. Мы единственные люди в округе - мы и есть источник. - Я пришел сюда не для того, чтобы отступать, - жестко сказал Эмгыр. – Помоги мне одеться. - Эмгыр, если ты пойдешь туда, то через пять минут замерзнешь насмерть. - Если только то, что я скажу, не вызовет у них желания выслушать меня. Давай. Если у меня ничего не выйдет, ты можешь просто осквернить нашей мочой эту землю, оскорбляя и костеря их эльфийское племя, пока я ретируюсь обратно в палатку. - Второй вариант, как по мне, звучит намного забавней, - пробормотал Геральт, но все же помог Эмгыру одеться, а сам облачился в броню. Он смазал серебряный клинок маслом против призраков, прицепил к поясу пару бомб «Лунная пыль» и несколько склянок с зельями, после всего ведьмак взял водонепроницаемый мешок. – Ну хорошо, давай попробуем твой план. Геральт первым вышел из палатки, прикрывая своим телом Эмгыра от порывов холода. Теперь ведьмак ясно ощущал неестественность стужи и ледяную ненависть, окружавшую их. Выйдя следом, Эмгыр положил руку Геральту на плечо, уверенно кивнул и сделал шаг вперед, держась как истинный император на официальном приеме. - Я, Эмгыр - законный наследник Дивэсафа Павшего, который неупокоенный лежит в земле под снегом. Я пришел, чтобы отыскать останки короля, для упокоения его среди предков в резном камне в глубинах дворца Артах, ныне зовущегося Галлион. Души неупокоенных мертвецов, поможете вы мне или помешаете, но явитесь предо мной и говорите! По какому праву вы стоите между мной и останками моего предка? Услышав последнюю фразу, Геральт поморщился. Ветер яростно взвыл, кружась и взбивая вокруг них колючие снежные хлопья. Геральт подошел к Эмгыру так близко, чтобы мерцающее золотым блеском поле щита Квен накрыло их вместе, защищая от бури. - Ну, по крайней мере, ты разозлил их, - крикнул Геральт в ухо вар Эмрейсу, перекрывая вой ветра. Эмгыр лишь покачал головой и, глядя прямо в снежную бурю, уверенно произнес: - Явите себя! Или вы хотите видеть кости вашего повелителя, гниющими в сырой земле вдали от цивилизации и дома, чтобы король никогда больше не услышал голоса и песен его народа? Ветер взвыл еще сильнее, в его вое можно было услышать крики, и внезапно все прекратилось. Шум стих, холод разбился как оконное стекло, ледяные осколки словно соткались в полупрозрачные призрачные фигуры, глазницы которых пылали голубым пламенем. Их было много, они окружали Геральта и Эмгыра беспокойно колышущимся кольцом. Призраки медленно начали приближаться, пальцы их превратились в когти. Геральт потянулся за мечом, но Эмгыр перехватил его руку, удержав. - Кто из вас будет говорить за мертвых? – требовательно обратился император к призракам. – Пусть выйдет вперед. Призрачные фигуры расступились, пропуская вперед высокого воина в короне в виде венца, увенчанного шипами из ледяных кристаллов. В руке призрак держал меч, белый из-за покрывавшего его льда. - Я король Дивэсаф, - произнес призрак. У него не было рта, но вокруг его головы клубился белоснежный пар, словно он дышал, а слова эхом раздавались в воздухе. – По какому праву ты называешь себя моим родственником и наследником, мерзкий вероломный dh’oine, чей след оскверняет место нашего последнего пристанища? Эмгыр не моргнув и глазом ответил: - Да здравствует Дивэсаф, последний король из рода Мэсиннэ. Я Эмгыр вар Эмрейс, кровный потомок Шианты из Золотых Листьев и Ровэна, кузена Мэсиннэ. Клянусь лесом и серебром, именем владычицы Дол Блатанны и последней наследницей Мэсиннэ - Энид ан Глеанны, я по доброй воле готов дать вкусить тебе своей крови, чтобы ты убедился, что я говорю правду. Геральт недовольно заскрежетал зубами - это была чертовски паршивая идея. Эмгыр наверняка за последнее время читал не только любовные романы. Вар Эмрейс не ошибся: предложив призраку собственную кровь по доброй воле, можно создать связь между живым и мертвым, вступившись за что-то из смертной жизни умершего, но это же даст духу власть над твоей жизнью – он может с легкостью убить человека. Именно поэтому ведьмаки никогда не прибегают к этому ритуалу. Но если Эмгыр знает, что можно предложить подобное призраку, он, наверняка, знает и о риске. За всю свою жизнь Геральт помнил лишь один некромантический манускрипт, в котором говорилось об этом ритуале. Следовательно, Эмгыр сделал это намеренно. Теперь идея подняться на гору в поисках останков древнего короля с парнем, закончившим завоевание мира и скучающим до смерти, была не самой лучшей идеей Геральта. Эльфийский король приблизился: мертвецов неудержимо притягивала возможность вкусить каплю жизни, как бы они ни злились, отказаться от этого желания очень сложно. Эмгыр без колебаний вытащил из-за пояса серебряный кинжал (он был старым с высеченными эльфийскими рунами - дар владычицы Энид ан Глеанны) и рассек лезвием свою ладонь, протянув окровавленный кинжал призраку. Мертвый король коснулся окровавленной стали длинным ледяным пальцем. Кровь тут же словно втянулась в тело призрачной фигуры, внезапно окрасившейся алым свечением – высокое призрачное тело обрело плоть и форму. Худое жесткое лицо Дивэсафа было обрамлено черными волосами, его зеленые глаза с присущей эльфам гордыней смотрели на Эмгыра. - Итак, dh’oine, ты действительно не солгал. Но линия, соединяющая нас, слишком тонка, почти стерта продолжающимся век от века смертельным пожаром вражды. И всё же, ты осмеливаешься претендовать на родство со мной? Я выпью твою кровь до капли, и она прольется на мой народ вкусом мести за то, что человеческий род сделал с моим. - Ну так сделай это, - сказал Эмгыр, – это будет единственное мгновение тепла жизни. Будет ли оно всё еще согревать тебя, когда мир полностью забудет твое имя, не сохраненное ни в одном резном камне? Пять веков ты гниешь на этой безмолвной горе. Черви уже давно пожрали твою плоть, а кости скоро превратятся в прах. Соединяющая нас нить тонка, но шелковая нить может быть достаточно прочной, чтобы удержать подвешенный клинок. Позволь мне забрать твои останки. Я подниму и омою их собственными руками, а после заверну в саван, вышитый серебром. Я отнесу их в чертоги твоих предков, где спят твой отец Тирэал и твоя мать Сэнэле, и положу их в гробницу из белого мрамора. Геральт видел, как на лице Дивэсафа попеременно отражались ненависть и жажда крови. Остальные ледяные призраки приблизились, сузив кольцо. - Я упокою не только тебя одного, - Эмгыр махнул в сторону призрачных фигур. – До конца следующего лета, когда сойдут снега, я пошлю своих людей, чтобы они вывезли останки твоего народа, бившегося и погибшего бок о бок с тобой. Они тоже упокоятся в камне. Кем бы они ни были по рождению, какие бы титулы не носили при жизни, они завоевали это право, отдав свою жизнь и проведя столетия рядом с тобой. Если у павших есть живые родственники, я открою им путь, чтобы они могли прийти и услышать голоса своих предков, своих мертвых. Слабый вздох, похожий на свист зимнего ветра под крышей дома, пронесся по рядам призраков. - Почему мой народ и я должны верить этим обещаниям? – гневно вскрикнул Дивэсаф. – Неужели все алчные люди исчезли, чтобы ты смог открыть безмолвные залы и воззвать к нашему народу? Я думаю, что ты всего лишь ищешь путь в гробницы древнейших великих, чтобы разграбить и осквернить их, сделав наши души заложниками их гнева. - Называя меня расхитителем гробниц, ты оскорбляешь собственную родословную, - холодно сказал Эмгыр. – Я говорил с тобой с почтением и учтивостью, подобающей королю и родственнику, с таким трудом добравшись до сюда, предложил тебе свою кровь, чтобы принести мир и покой вашим душам. А ты взамен оскорбляешь меня и называешь вором. Одним своим словом я мог бы сравнять Артах с землей, разрушить его и развеять каменную пыль. Я мог бы добраться до гробниц и засыпать могилы солью и серебром. Мне не нужны твои останки, чтобы найти путь в усыпальницы древнейших ради сокровищ. Дивэсаф молчал, колеблясь. Геральт понял, чего добивался Эмгыр - это было умно: заставляя призрака идти на контакт, он скармливал мертвому королю кусочки информации, не рассказывая ему всего, он распалял любопытство в Дивэсафе – сложные эмоции, подобные этим, делают призраков более человечными, уводят их от слепой ненависти и ярости. До этого озлобленные духи готовы были напасть в любой момент. - Кто ты такой, чтобы заявлять такое? – спросил немного неуверенно Дивэсаф. – Насколько велика твоя власть среди людских королей, чтобы обещать такое? - Я, Эмгыр вар Эмрейс - Император Нильфгаара, лорд Метинны, Эббинга и Геммера, владыка Назаира и Виковаро, владыка Темерии и Туссента, супруг-хранитель Старшей Крови, я покорил Север собственными руками. Потомки тех, кто сверг тебя, преклонили предо мной колени и принесли клятвы верности. Твоя кровь, текущая в моих жилах, снова властвует над этими землями. Я пришел сюда, рискуя собственной жизнью, чтобы оказать тебе честь и то, что я обещал тебе, клянусь лесом, серебром и собственной кровью, будет исполнено. Ответь мне сейчас же. Будешь ли ты восстановлен в своем собственном имени или растворишься среди бессмысленных теней, одиноко воя в диких землях?***
Конечно, Геральт все еще должен был перекопать половину проклятой долины, чтобы добраться до останков Дивэсафа, погребенных под грудой камней. Эмгыр не спешил ему помогать, пока, наконец, на свет не явились желтые кости, облепленные комьями земли. Только тогда вар Эмрейс взял дело в свои руки и потратил два дня, чтобы осторожно извлечь и промыть (Геральту пришлось растопить немало снега) каждую из них. Помимо всего прочего, Эмгыр по-прежнему не желал заниматься с ним сексом. Пусть призраки и не пытались их больше убить, полупрозрачные духи не покидали долину, наблюдая за ними, так что было всё еще холодно, и Геральт с Эмгыром продолжали спать вместе под общими одеялами. Эмгыр принципиально был против секса в долине, ставшей могильником, но, видимо, его принципы не распространялись на дразнящие касания. Каждая ночь стала для Геральта своего рода пыткой: теплая рука Эмгыра лениво поглаживала тело, а низким голосом император нашептывал ведьмаку на ухо, как ни в чем не бывало, свои мысли и планы о том, что, как только снег сойдет, нужно будет собрать останки остальных павших; сколько времени и сил уйдет на поднятие достаточного количества людей для работы на утес и прочие нюансы. Можно подумать, Геральту было не насрать на грядущие проблемы, когда ладонь Эмгыра замирала на бедре ведьмака, а пальцы вырисовывали круги на коже в паре дюймах от члена. Эта пара дюймов ощущалась как целая миля, что не способствовало хорошему настроению Геральта. Наконец, все останки эльфийского короля, включая семь кусочков шейных позвонков, раздробленных из-за отрубленной головы, пять осколков черепа, множество разнообразных фрагментов грудной клетки и три небольших костяных кусочка, наверняка подходивших к чему-нибудь, были найдены, очищены и завернуты в расшитый серебром саван, который Эмгыр действительно принес с собой на гору. - Думаю, это всё, - произнес Эмгыр, аккуратно укладывая завернутые останки в один из походных мешков. - Отлично. Выдвигаемся, - сказал Геральт. Эмгыр бросил взгляд на солнце, уже клонящееся к западу: - Прямо сейчас? Разве не благоразумней… - Сейчас, - решительно отрезал Геральт, перебив вар Эмрейса. Эмгыр нахмурился, но ничего не сказал, а лишь последовал за Геральтом, обнаружив, что ведьмак уже успел собрать палатку и снаряжение. Когда они добрались до уступа, спрятанная долина, окруженная горами, уже потонула в сумерках. Сначала Геральт, заняв позицию якоря и держа факел в левой руке, спустил с утеса Эмгыра, а потом полез следом. - Мы уже достаточно далеко от могильника, можешь говорить свободно, - обратился к ведьмаку Эмгыр, осторожно пробираясь вперед. – Почему мы так неоправданно торопимся? У нас с лихвой осталось запасов еще на четыре дня. - Я не из тех, кто боится призраков, которые могут нас подслушать, - процедил сквозь зубы Геральт, а Эмгыр остановился посреди тропы, обернувшись и недоверчиво взглянув на ведьмака. - Только не говори, что мы спускаемся с горы в темноте из-за твоей похоти? – строго произнес вар Эмрейс. - Ты лапаешь меня уже три ночи подряд, - сказал Геральт. – Так что, ты чертовски прав, именно поэтому. Весь оставшийся путь до пещеры, у которой они останавливались во время восхождения, Эмгыру хватило наглости вслух попрекать Геральта и жаловаться. - Я бы предположил, что это уловка, если бы смог найти хоть какую-то выгоду для тебя в данном случае, - всё еще говорил Эмгыр, когда они добрались до места. Геральт изо всех сил старался не обращать на монолог императора внимания, чтобы не задушить его прежде, чем они трахнутся. – Мы же не безумные юнцы. У меня в шестнадцать лет было больше самообладания… - Эмгыр неожиданно замолчал. – Что это за шум? – резко спросил вар Эмрейс. - Что? – рявкнул Геральт, раздраженно сбрасывая мешки с поклажей, и тут же, стремительно выхватив из ножен серебряный меч, развернулся, едва успев отсечь голову выпрыгнувшему на него накеру. Еще двадцать мелких злобных ублюдков, шипя, выскочили из глубины пещеры. – Бомба с сине-зеленой маркировкой. Левый карман, - рыкнул Геральт Эмгыру, широко размахивая мечом и оттесняя накеров подальше от вар Эмрейса. Одним ловким и сильным движением ведьмак перерубил пятерых монстров, описав серебряным лезвием полукруг. После Геральт тут же кинулся на еще парочку накеров, а Эмгыр, найдя нужную бомбу, метко кинул её в группу чудовищ. После взрыва трое из накеров упали замертво, еще восемь ошалело крутились на месте, оглушенные. Геральт немедля убил их и, поймав, прикончил последнего, пытавшегося ускользнуть обратно в пещеру. - Стой здесь и держи вторую бомбу наготове, - сказал Геральт Эмгыру, прежде чем, взяв еще один факел, отправился вглубь, чтобы проверить не притаилась ли там еще парочка тварей. Геральт быстро обнаружил туннель, прорытый накерами; разрушив его, он перетащил трупы монстров во внутреннюю часть пещеры. – Я подожгу их завтра, когда мы будем уходить, - сказал ведьмак, пока Эмгыр помогал ему промыть и перевязать рану на руке, которую он только что получил. – Здесь достаточно холодно, так что, вероятно, трупоедов ночью опасаться нам не стоит. - Твоя уверенность чрезвычайно ободряет, - сухо сказал Эмгыр, затягивая повязку. – Достаточно плотно? - Да, всё нормально, - произнес Геральт и принялся чистить меч. Убрав оружие в ножны, ведьмак глубоко вздохнул и, порывисто выдохнув, с раздражением сказал, - ладно, давай ставить палатку. Они развернули лагерь подальше от кровавых луж. Геральт приготовил чай и ужин, а потом, забравшись в палатку вслед за Эмгыром, возмущенно глянул на императора, который уже успел улечься на своей половине и закрыл глаза, очевидно обозначая свои намерения. - Ты что, издеваешься надо мной? – опасно произнес Геральт, а Эмгыр, открыв глаза, уставился на ведьмака как на сумасшедшего. - Ты только что убил две дюжины чудовищ, до этого спускался с горы в кромешной тьме, а теперь… - начал вар Эмрейс, но Геральт, схватив его за плечи, притянул императора к себе и заткнул его способом, показавшимся вполне уместным и верным. Эмгыр, прервав поцелуй, недоверчиво уставился на ведьмака, но, по крайней мере, император замолчал. Поколебавшись пару мгновений, вар Эмрейс поцеловал Геральта в ответ, помог ему избавиться от одежды, а затем, наконец-то, наклонился и твердо, нет, не просто твердо, а жестко, именно так, как надо, обхватил член ведьмака. Уверенными и размашистыми движениями Эмгыр довел Геральта до оргазма за пять блаженных минут. - Черт, - облегченно выдохнул Геральт и откинулся на свое спальное место. - Теперь ты пришел в себя? – спросил Эмгыр так, словно ведьмаку просто ногу судорогой свело. - Дай мне пару минут, и ты получишь своё, - сказал Геральт, делая вид, что не понял намека императора. - Это не то, что я имел… - вар Эмрейс замолчал, сверкнув глазами, когда тот потянул его за отвороты дорожного камзола. – Это еще один побочный эффект твоих мутаций? Геральт закатил глаза: - Считай, что мутации – это просто лошади, а ты подстегнул их. - В следующий раз тебе следует предупреждать меня заранее, - раздраженно сказал Эмгыр и подался навстречу с таким видом, словно делает одолжение и приносит себя в жертву, просто решив уже с этим покончить. Ведьмак прорычал что-то неразборчивое и подмял вар Эмрейса под себя. Геральт глубоко дышал, уткнувшись носом в изгиб шеи, жадно втягивая соленый мускусный запах и торопливо поглаживая горячее тело, будто пытался коснуться Эмгыра везде и сразу. Прихватывая губами пульсирующую на шее жилку, целуя тонкую кожу у сгиба локтя, лаская, слегка царапая короткими ногтями подрагивающие бедра, Геральт искал самые чувствительные места, из-за прикосновений к которым сердце Эмгыра билось быстрее, тело покрывалось бисеринками пота, а аромат возрастающего возбуждения кружил ведьмаку голову. Геральт, спустившись ниже, огладил крепко стоящий член и не колеблясь заглотил его. Ведьмак без устали напористо целовал, сосал и вылизывал, растягивая пальцами, пока Эмгыр, вцепившись Геральту в волосы руками, отчаянно извивался и стонал, вместе с рваными вздохами из его горла вырывались неразборчивые проклятья. А затем, чувствуя, что Эмгыр всё ближе к разрядке, Геральт вошел в него. Он двигался, уткнувшись лицом императору между лопаток и сжимая ладонью член Эмгыра. В конце концов, слившись в едином рваном ритме, они достигли грани и кончили. Геральт заснул, всё еще обнимая Эмгыра, чувствуя запах пота и семени, с чувством глубокого удовлетворения от хорошо проделанной работы. На протяжении всего завтрака ведьмак довольно ухмылялся, пребывая в приподнятом расположении духа. Эмгыр же до сих пор выглядел слегка ошеломленным. - Мы могли бы провести еще один раунд прежде, чем соберемся спускаться вниз, - немного самодовольно предложил Геральт. Очевидно, чувство самосохранения ведьмака притупилось с тех пор, как он решил ввязаться в эту авантюру с эльфийскими останками. Эмгыр, недовольно прищурившись, окинул Геральта пристальным взглядом. - Думаю, не стоит зря действовать на нервы капитану Меррину, - произнес вар Эмрейс обманчиво мягко. Когда они были в полумиле от пещеры, спускаясь по козьим тропам, Эмгыр неожиданно произнес: - Возможно, тебя заинтересует кое-что из прочитанного мной недавно, - следующие шесть часов путешествия вар Эмрейс пересказывал Геральту наиболее впечатлившие его эротические романы своим глубоким и обволакивающим, словно терпкое красное вино, голосом. Периодически Эмгыр вставлял глубокомысленные комментарии и задавал ведьмаку вопросы из серии: понравилось бы Геральту, если бы его выпороли бархатным флоггером прежде, чем полностью овладели бы им. Геральт, откровенно говоря, не задумывался о таких перспективах, но в тот момент он был чертовски уверен, что согласился бы попробовать. Он не переставал об этом думать до самого конца пути. - Клянусь, меня устроит и первая полуразвалившаяся хибара, - пылко сказал Геральт, когда Эмгыр закончил медленно и с расстановкой декламировать ему по памяти одну из поэм какой-то там Сэратины. Произведение оказалось самым непристойным из всего, что когда-либо доводилось слышать Геральту. Ведьмак не представлял, как Эмгыру удается с таким спокойным и бесстрастным видом произнести хотя бы несколько строк, словно он ведет беседу о погоде. В то время, как Геральт едва мог идти, стараясь не обращать внимание на мешавшее возбуждение, Эмгыр, этот чертов ублюдок, даже не покраснел. Когда они почти добрались до первой деревни, Геральт ухмыльнулся, заметив подходящий сарай: - Почти на месте. - Тебе придется дольше потерпеть прежде, чем получить удовлетворение, - фыркнул в ответ Эмгыр. Геральт ожидал чего-то подобного и лишь пожал плечами. - В этот раз ты можешь трахнуть меня, - произнес ведьмак, не сомневаясь, что так оно и будет. - Я не собираюсь, как ты выразился, трахать тебя в сарае, - спокойно сказал Эмгыр. – Через три ночи я буду наслаждаться тобой в собственной постели, на чистых шелковых простынях и мехе, пока ты будешь стонать и извиваться, умоляя меня о разрядке. Хм, возможно, умолять будешь со связанными запястьями, - добавил Эмгыр, что-то обдумывая. Геральт попытался что-то ответить ему, но из горла вырвался лишь кашель. К тому времени один из стражников (двое гвардейцев караулили у подножья горы, где начиналась козья тропа), заметив их, затрубил в сигнальный рог. Из деревенских хижин высыпали немногочисленные жители и эскорт императора, выстроившись в официальную шеренгу, чтобы поприветствовать их. Бедный капитан Меррин, когда увидел Эмгыра, выглядел так, словно вот-вот упадет в обморок: одежда императора была испачкана в крови Геральта и накеров, не говоря уже о том, что вар Эмрейс выглядел в точности так, как может выглядеть человек, который неделю шлялся в горах, и несколько дней откапывал кости сгинувшего пять веков назад эльфа, пах император соответствующе. - Рад видеть, что приказ не нарушен, - заметил Эмгыр, безмятежно игнорируя несчастное выражение лица Меррина. – Совик, - обратился он к одному из оруженосцев, - приготовь ванну и еду. У сэра Геральта есть рана, требующая внимания. Утром мы отправимся обратно в Галлион, - последнее вар Эмрейс сообщил уже всем своим людям, прозрачно намекая на сборы. Эмгыр отправился в хату старосты, которую освободили для его личного пользования, даже не взглянув на Геральта. Меррин немедленно выставил четверых гвардейцев у двери и еще по двое стражников у каждого окна. Старый капитан свирепо глянул на Геральта, точно это ведьмак потащил императора в горы, а не наоборот. Взгляд Меррина красноречиво намекал, что сегодня Геральт с Эмгыром больше не увидится. Ведьмак лишь раздраженно стиснул зубы и пошел за вторым оруженосцем вар Эмрейса, который отвел его к хате на другом конце деревни. По крайней мере, Геральту принесли бинты и горячий ужин, который он съел в одиночестве прежде, чем лечь в холодную и пустую постель. Финальным аккордом этого дня стало запечатанное письмо от Эмгыра, которое ему принесли как раз в тот момент, когда ведьмак собирался ложиться спать. Резковатым каллиграфическим почерком на пергаменте была выведена копия строфы из фривольной поэмы, а в постскриптуме значилось: «Надеюсь, тебе хватит силы воли, чтобы отложить удовлетворение желания до более подходящего случая». - Да пошел ты, - прорычал Геральт и поджег пергамент прежде, чем выбросить его в ночной горшок. Потом ведьмак лег в кровать, поворочавшись немного, он не стал прикасаться к себе, потому что, черт, он собирался отдать победу Эмгыру в этом раунде.