Я разлюблю тебя в феврале

от лица Оли: Утром Лена влетела в класс с безумно радостной вестью, чтобы я разделила с ней эту радость. -У меня появился парень! Эта новость отозвалась звоном где-то глубоко внутри. Уши будто заложило, а взгляд, слишком затуманенный, был направлен вроде бы на Лену, а вроде бы куда-то в никуда. Пальцами завладела дрожь - ног я не чувствовала, а нижнюю губу я закусила раза три за эти секунды молчания. -Ты рада за меня? -Да, конечно, ты что? - я улыбнулась и отвела взгляд, на что Лена посмотрела прищуренно, будто что-то подозревая. -Нет, ты не рада. -Рада! Честно! - пиздеж, - А кто это? -Видела мальчика в очках, высокого такого из параллели? -Да. Боже. Такой додик. Какой-то додик будет стоять рядом с такой необыкновенной Леной. Аж тошно, но больше непонятно. -А почему он? Забыть пытаешься? -Нет, он просто долго меня добивался. Его Олег зовут. Запомни это имя. Она коснулась моей ладони, проведя по ним пальцами, а меня обожгло то ли тошнотворной обидой, то ли мерзкой ревностью. Почему я так нервничала? Возможно, я хочу ее. А может, это чисто переживание за близкую подругу. Вдруг ее снова обманут, изменят, предадут, а вдруг она безумно любит, и ей будет больно? -Все хорошо? Ты почему не пишешь? - Лена отвлекла меня от мыслей новым обжигающим касанием, напомнив, что мы пишем конспект. -Все чудно. -Постоишь со мной в туалете потом, я покурить хочу, а одной скучно? - шепнула она мне на ушко уже прокуренным голосом. -Да, конечно. *** Это было тревожным звоночком. Я давно не влюблялась. Моей первой любовью был мальчик-панк из одиннадцатого класса, мне было 15. Сейчас я в десятом, он давно выпустился, сочиняет сейчас всякую отборную попсу, от которой тошнит. Егор его звали. Тошнит. Я по привычке закрываю за собой дверь туалета, совсем забыв про Лену, стоящую в коридоре. Та недовольно открыла её снова, непонимающе оглядев меня. -Ты с ума сошла? -Прости, привычка. -Ты сегодня как-то очень странно ведёшь себя. - она подкурила сигарету, пока я по привычке закрыла нос, чтобы этим дерьмом не дышать, но чтобы она ощущала мое присутствие рядом, я стояла с ней. -Все в порядке. Честно. Кури. Темникова послушно выдыхала дым, пока я смотрела на нее в ожидании, что она начнет о чем-то говорить. Но она молчала и курила. Может, Бог есть? Может, мне стоит в него поверить? А что, если молиться?... -Я даже поверить не могу, что Арсений изменил мне с нашей новой математичкой. -Ты думаешь? - я, кажется, палилась тем, что всё знаю, смотря на нее исподлобья, но она будто была на сто процентов уверена в своей правоте. -Ты видела, как она на него смотрит? А он на неё? Если бы не Антон рядом, который вечно, сука, отвлекает его, он бы не отлипал... Мне стало слишком тяжко все это слышать, потому что я хотела кричать, убежать от себя, от этих навязчивых мыслей, которые подобно кошкам лезли назло всему. "А что, если правда?" "А она точно гетеро?..." "Не думай об этом. Не думай об этом." "Это все временное влечение. Тебя не ебали давно..." "Она так дышит"... Это все нападало сразу, резко, спонтанно, будто оглушая меня и мешая думать. От того мой взгляд казался усталым и печальным, что внутри я боролась с чем-то, что мешало слушать Ленин бубнеж - такой родной и привычный. Чуть пьяная - ко мне в квартиру. Избили - ко мне на порог. Папа сигареты спалил - ко мне прячет. Слезы уже давно остались вечным следом на моём плече от ее щек. -Ты меня слушаешь вообще? Я наконец отвлеклась, вникнув в суть разговора. -Что я сейчас сказала? -Как и обычно. - я пыталась сделать вид, что действительно слушала, как и хотела, но не могла, - То, что Арс - собака... -Серябкина, блять, ты неисправима. Я улыбнулась, на что она в шутку прихлопнула меня по щеке. -Не собака, а просто ненужный и неинтересный человек в моей жизни. Собаки хотя бы верные... Я фыркнула со смеху, не заметив, как открылась дверь женского туалета. На пороге стоял директор. Блять. Силуэт крепкого мужчины лет 35 с пивным пузиком, спрятанным под белоснежной рубашкой, выглаженной его женой, грозно приближался. Крепкие руки нежно взяли мои локти, пока Лена бросала окурок в урну. Ее руки тоже скоро оказались в его огромных ладонях. Ботинки печально шуршали по снегу, а в моей голове, как назло, крутилась одна и та же мысль по пути в кабинет директора. Не думай об этом. Не Думай Об Этом.