Ах, юность!

Есть в столовой в окружении "ровесников" было необычно. Дети шумели, громко общались, те, что были помладше (что уж, и старшенькие грешили) играли с едой. К примеру, мальчик за соседним столом, на котором остановился взгляд Шэнь Юаня, строил башню из кружков крупно нарезанного редиса. Глядя на то, как друзья незнакомого ученика смеются, А-Юань глянул на свою порцию с сомнением. Но этот редис правда смешной! С тех пор, как Бинхэ оккупировал кухню и начал делать всё, чтобы учитель столовой и в глаза не видел, Шэнь Цинцю был лишён удовольствия есть то, что здесь подавали. Во взрослом теле он чувствовал больше ответственности и некоторую душевную усталость, да ещё и система капала на мозги. Но теперь-то он маленький мальчик, дурачься, сколько влезет! Ах, он всё ещё поминал свои сотни фотографий с усами из лапши! В защиту можно сказать, что младшая сестра в ответ присылала такие же, да ещё и братьев заставляла. Средний дулся (прямо как Цингэ), самый старший (возможно, самый умный) выглядел снисходительно, прося младших убирать телефоны за столом. Пока Шэнь Юань предавался воспоминаниям, трапеза подошла к концу. Он рассеянно отложил палочки, когда одна из учениц пика подошла к нему, добродушно улыбаясь. Одета в форму, прямо как Нин Инъин, только гораздо опрятнее, и волосы заплетены совсем по-другому. — Шэнь-шисюн, ты занят после обеда? — Нет, — подумав, ответил Цинцю; он уже выполнил утренние поручения Ки Хаолиня и пытался придумать, как бы ему попасть хоть на какой-нибудь другой пик, чтобы выполнить задания. Баллы лишними не бывают! И брат Самолёт где-то потерялся; найти бы его, да это надо на Ань Дин сунуться. Вчера-то так и стоял до конца собрания, как дурак. Потому что и есть дурак! — Что такое? Неопознанная ученица (Шэнь Юань не знал ни имени, ни возраста, только потому что начинались его вторые сутки) подозвала ещё нескольких ребят. — Шисюн всегда такой серьёзный. Что это за хмурое лицо? — Да, да, — закивал ещё кто-то. — Лин Бин хочет позвать тебя сыграть с нами. — Сыграть? — глупо переспросил Цинцю. — Ай-яй, уши шисюна совсем плохи, — покачала головой девушка. — Будем играть в ласточку, идёшь? Игра с подбрасыванием волчка? Шэнь Юань нахмурился. — Это же совсем по-детски. Лин Бин хихикнула, один из мальчиков скрестил руки на груди, а другой сунул руку в рукав, пытаясь что-то достать. — И ничего не по-детски, — пропыхтел он. — Шицзунь играл с нами! Ты просто пытаешься казаться взрослым, да? Цинцю вспыхнул и ударил маленькой (почему его руки такие детские?!) белой ладонью по столу. — Ничего я не пытаюсь, неправда! — выпалил он. — Конечно, я пойду с вами! Небольшая игра в ласточку ещё никому не вредила, да? Право слово, Цинхуа и другие пиковые лорды-мелколорды (подумав об этом, А-Юань тихо хихикнул) подождут. Ничего, не развалятся! Лицо владыки демонов было неподвижно, будто он — нефритовое изваяние. Брови чуть сведены, чувственные губы (чувственные, потому что кое-кто всё-таки писал порно) слегка приоткрыты. Образ благородного господина, отправившегося в странствие, восхитил бы любого случайного свидетеля этой картины. Но случайных не было; был лишь один, и то — северный король. Мобэй-цзюнь кинул взгляд на господина, раздумывая, стоит ли говорить. — Владыка, — всё же решился он. — Чего тебе? — шёпотом отозвался Ло Бинхэ. — Я же просил меня не тревожить. Мобэй-цзюнь поклонился, выражая покорность. — Прошу простить. У вас слюна. Бровь Ло Бинхэ дёрнулась. — Слюна по подбородку стекает. Шэнь Юань напрягся, подкидывая воланчик, к которому были прикреплены белые перья, ногой. Сложная задача! Вините пассивный образ жизни. Но с чего ему, затворнику со стажем, заниматься чем-то настолько подвижным? Горному лорду, величественному и невозмутимому, и того тяжелее. Один-два-три-четыре... Упал! Су Ци захохотал, подбегая к упавшему воланчику. — Опять уронил! — смеялся он. — Шисюн совсем безнадёжен! Вслед за ним, добродушно и без насмешки, засмеялись другие дети. Су Ци ловко подкинул игрушку, пиная её ногой. Показательно красовался перед Лин Бин и Шэнь Юанем — мол, смотри, как надо! Один-два — двадцать-сорок... Шэнь Юань завороженно наблюдал, как Су Ци скачет по полю, ловко препятствуя падению воланчика на землю. Ученик продержался пятьдесят семь раз и одним сильным пинком кинул игрушку другому товарищу — Фу Гангу. Фу Ганг, спустя пару десятков подкидываний, передал воланчик Лин Бин. Та готовилась снова кинуть его А-Юаню (все знали, что с него игра начнётся заново — он просто не может нормально перекинуть!), когда со стороны дорожки кто-то позвал. — Прошу прощения, где я могу найти господина Ки? Шэнь Юань, почти образцовый старший ученик (его волосы были похожи на гнездо, и некоторые птицы, должно быть, уже приглядывались к новому жилью), дергано обернулся, заливаясь краской. Кто-то с другого пика застал его за игрой в ласточку, вот стыдоба-то! Перед ним стоял ящик, обклеенный желтоватыми талисманами с пика Аньдин — обычно там их приспосабливали для любых грузов. Ящик определённо имел ноги, да к тому же ещё и говорил. Цинцю в два шага подскочил к нему, обходя. Это был низкий мальчик в бело-голубом. У него были большие глаза, аккуратно собранные в пучок волосы (на секунду стало совсем совестно; Шэнь Юань нервно дёрнул одну из свисавших в беспорядке прядей) и щёки. Он точно не хомяк? Такие пухлые и круглые — помять хочется! Ещё и цвет, как у спелого персика; и откуда он такой взялся-то? На Аньдин все поджарые да стройные — работы там больше, чем где-либо ещё. Адепт глянул на него со странной эмоцией; Цинцю слегка недоуменно повёл плечом. — Посылка для лорда Цинцзин от главы Аньдин, — парень поклонился. — Вы меня не проводите? — К-конечно! — кивнул Шэнь Юань, горюя о своей судьбинушке; только гляньте, он покажется шицзуню в таком виде! Шэнь Юань не сразу понял, что это его шанс. Минуc один ученик другого пика! Так и с заданием разделаться недолго. Награда хоть и никакая, но зато она есть. Дорожка, ведущая к бамбуковому домику — кому, как не Цинцю, знать самый длинный путь, — всё никак не кончалась. — Так... Я старший ученик пика Цинцзин, Шэнь Ци... Цзю! — представился он, чуть не ляпнув "Цинцю" — вот уж надо так облажаться. Собеседник и виду не подал, что Юань ляпнул что-то не то: лишь перехватил коробку и глянул на него нечитаемым взглядом. — Я Шан Хуа, — сказал он почему-то слегка обиженно. — Ученик с пика Аньдин. Очень приятно, Шэнь-шисюн. Шэнь Юань подавился воздухом, глядя на пухлого ребёнка. Какого хрена? Как Цинхуа вообще вырос из этого в мужчину, а? Где-то под тоненьким деревцем, листва которого слегка пожухла, Ло Бинхэ истерически смеялся, хлопая невозмутимого Мобэй-цзюня по спине.