Ах, юность!

Шан Хуа постучал в массивную деревянную дверь, переминаясь с ноги на ногу. Хорошо было, когда он стал главой пика, а теперь всё вернулось назад. Снова он один из учеников, ещё даже не старший. Хоть не адепт внешнего круга! Вот тогда была бы настоящая трагедия... — Открыто! — отозвался громкий женский голос; получив разрешение, подросток вошёл в тёплое помещение, в котором пахло дешёвыми, приторными благовониями. И кто бы мог предположить, что не один пик может похвастаться главой-женщиной? Самолёт и сам не знал, что всё так обернётся — предыдущее поколение волновало его гораздо меньше, чем какая-нибудь очередная жена гордого бессмертного полудемона-плейбоя. Теперь он пожинал плоды своей лени. И не мог сделать главу Аньдин каким-нибудь добрым старичком? Не то что учитель с Цяньцяо... — Чего так долго? — проворчала Гонг Хаоцин, энергичная женщина средних лет, которой этих самых "средних лет" никто бы не дал. — Ног у тебя что ли нет? А я говорила, давно пора худеть. Где это видано: у нас тут все поджарые, а ты один, как паровая булочка! — Прости, шицзунь. Гонг Хаоцин скрестила руки на груди, отрываясь от бесконечных бумаг. Прищурившись от света, ворвавшегося в комнату, она кивнула за спину Шан Хуа, чтобы он поспешил закрыть дверь, возвращая место в приятный полумрак. — Вот, записка от господина Ки. — мальчик вытащил из рукава прямоугольный лист с аккуратными иероглифами; глава Аньдин махнула рукой. — Пф-ф. Знаю я его, сплошной бесполезный лепет. Заказ Цинцзин к этому месяцу я уже получила, а на официальное прошение это что-то не похоже. Кинь куда-нибудь. Шан Хуа всегда поражало, как эта женщина умудрялась так легко относиться к подобным вещам. Сам он никогда не позволял себе выкидывать даже формальные письма. Тем не менее, Гонг Хаоцин отлично справлялась со своей работой. Да и справлялась бы ещё сто лет, если бы не умерла. Самолёт совсем не хотел об этом думать. Смерть госпожи Гонг была на его совести, и она, пожалуй, была уж слишком печальной. Юноша не любил вспоминать такие вещи — они всегда вгоняли в непереносимую тоску. — Ну-ка, ну-ка, поди сюда, — позвала шицзунь, как только Шан Хуа приблизился к столу. — У тебя тут что-то... Загорелая рука с тонкими пальцами потянулась к голове послушно замершего ученика. — Попался! Шан Хуа вскрикнул, хватаясь за покрасневшую ущипленную щеку. Гонг Хаоцин хихикнула и потрепала по голове незадачливого ребёнка. — Какой доверчивый, а? Снова повёлся! — Шицзу-унь! — протянул Шан Хуа, надувшись. — Зачем вы щипаетесь? — Конечно же, потому что ты смешной, — гордо заявила госпожа Гонг. — А ты зачем лицо подставляешь? Глупый. Это кажется, что тебе ничего не сделают, а во времена моей молодости знаешь, как развлекались? Старшие такую затрещину могли отвесить, что на ногах не устоишь, да потом ещё неделю болеть будет! Вот она, тяжёлая рука — какие вы нынче нежные! — Жестоко, — буркнул Шан Хуа. — Всё в жизни хоть сколько-нибудь жестоко, — пожала плечами Гонг Хаоцин. — Ну всё, иди, а то ужин пропустишь. Вдруг ещё похудеешь, а? — Хорошо, учитель, — выдохнул Самолёт, спешно сбегая от главы Аньдин. В самом деле, надоест ли ей когда-нибудь шутить над его лишним весом? Мобэй-цзюнь протянул руку; большая демоническая ладонь ткнулась в пустое пространство, пройдя сквозь мягкую на вид кожу. Это было несправедливо. Почему. Он. Не. Может. Потрогать?! Стоило усесться за длинный стол и поставить поднос с ещё тёплым рисом, как кто-то мигом подлетел к ученику Аньдин, плюхаясь рядом. — Ну и где ты пропадал так долго? Весь день тебя не было видно. Шицзунь ведь отправила тебя на Цинцзин с посылкой, верно? Шан Хуа глянул на Чу Сюаня, старшего ученика Аньдин, и кивнул, набивая щёки. — Я немнофо заферфалфя. — Не надо так делать, — тряхнул головой Чу Сюань. — Ну что, видел их старшего ученика? Нового, которого ещё в прошлом году приняли. Шицзунь почти никуда меня не берёт, никак не могу на него посмотреть! Шан Хуа повернулся к высокому, коренастому парню, облокотившемуся на стол. — Угу. Я его видел. Он довольно... неловкий. Почему шисюну так интересно? — Дурачок! — беззлобно отозвался Чу Сюань. — Ты ещё такой ребёнок. Конечно, всех старших учеников нужно знать в лицо! Однажды я могу стать лордом Аньдин, это же очевидно. Самолёт кивнул, продолжая набивать щёки. — Надеюсь, шицзунь позволит мне пойти с ней на следующий совет! Ну и какой он, м? Давай, баоцзы-шиди, поговори со мной! — Не называй меня так! — Шан Хуа стукнул палочками по краю чашки. — Обычный адепт Цинцзин. И господин Ки, кажется, постоянно о нём волнуется. Вот и всё. Что ещё ты хотел услышать, а? Злой шисюн! Чу Сюань картинно приложил руку ко лбу. — Злой! Баоцзы-шиди совсем не ценит старшего братца, да? Ну ладно-ладно, не дуйся. Кто виноват, что ты похож на румяный пирожок, а? — Прекрати-и! Чу Сюань хихикнул. — Хорошо, больше не буду. Ты так забавно злишься, шиди! Хочешь пару конфет в качестве извинения? У меня завалялось немного в рукаве, а? Шан Хуа прищурился, глядя на самодовольное лицо старшего ученика, который мигом выудил откуда-то пару маленьких бумажных свёртков с характерным приторно-сладким запахом. — Ладно. Только не издевайся больше. — Вот и хорошо, — улыбнулся Чу Сюань. — Какой ты отходчивый!