Ах, юность!

Шан Хуа мог похвастаться, что сбежал от учеников Байчжань даже без помощи небожителей. Вообще-то, это было его талантом. Убегать от кого угодно, когда угодно и где угодно. Да-а, это он умел. Иначе и не дожил бы до своих лет. Всё началось, когда ему было четыре, и старшие дети семейства Шан начали гоняться за ним по дому и двору… Нет-нет, сейчас не время для подобных историй. Но, в конце концов, Шан Хуа вручил Му Фана прямо в руки лорда Цяньцяо и получил такую сильную оплеуху, что перед глазами заплясали маленькие звёздочки с ехидными улыбками. Не для того он совершает подвиги, чтобы за них огребать! FuckAirplane: сдхни сука! 1! 1! 1! 1! Брату-Огурцу, похоже, было не легче. Может, бой его и миновал благодаря чрезвычайной мобильности байчжаньской малышни, но затоптали его знатно. Помятый Шэнь Юань вернулся на Цинцзин, где его тут же выловил ходивший кругами и не находящий себе места от волнения Ки Хаолинь. В итоге главный ученик снова был наказан. Разбирание кучи документов в бамбуковом домике было родным, но всё-таки очень мучительным. Но не прошло и года, как братцы-попаданцы снова влипли. Шэнь Цинцю искренне считал это утро замечательным. У него был вкусный (конечно, было с чем сравнивать) завтрак, прелестная в своей монотонности работа в виде сортировки документов и обучения младших грамоте, и необычайно хорошее настроение. А потом шицзунь вручил ему несколько листов бумаги, скрепленных тесьмой, увесистый цянькунь и напутствие. Тут-то Огурка и понял, что что-то явно не так. Так он и очутился в одной повозке с Шан Цинхуа. Вообще-то, компания была такая: пустая повозка с тканевым навесом, худая серая кобыла по имени Куки (ну кто бы сомневался) и два молодых ученика Цанцюн. И сомнительная помятая карта, которую Шан Хуа тут же кинул куда-то в угол. — Не волнуйся, огуречная принцесса, я эти дороги знаю, как свои пять пальцев! — убедительно заявил он. — А куда мы вообще едем? — бровь Шэнь Цинцю выразительно дёрнулась. Ло Бинхэ мечтательно вздохнул, улавливая схожесть взрослого шицзуня и этого милого подростка. В любом случае, каким бы ни был шицзунь, он всё равно будет его любить! Мобэй-цзюнь приткнулся к Шан Цинхуа так близко, что тот частенько проходил сквозь его тело. Так было спокойнее. Это выглядело как иллюзия того, что он защищает своего маленького хомяка. — А, тебе не сказали? — качнул головой Самолёт, сражаясь с вредной Куки, которая всё никак не хотела трогаться с места. — Из леса Луйсянь недавно изгнали нечисть, но торговцы всё равно не хотят ехать через него. А они поставляют нам фарфоровую посуду. Знаешь, какая она дорогущая? Ух… Так вот, раз уж они не едут к нам, то мы поедем к ним! Я забираю и плачу, — шицзунь сказала, что если я сторгуюсь, у меня будут карманные! — а ты защищаешь меня. Понятно? — Если нечисти уже нет, — взмахнул веером Шэнь Юань. — От чего мне тебя защищать? Шан Хуа пожал плечами. Куки наконец соизволила пойти, и повозка медленно поехала по каменистой дороге. — А вот это и вправду хороший вопрос.