Yearning for Miles

Цзян Фэнмянь уставился на жетон, широко распахнув глаза в неверии, а затем отдёрнул руку, как будто прикоснулся к раскалённому железу. Его зрачки дрожали, когда он вспоминал образы, которые увидел. – Что это…? Вэй Усянь сочувствовал своему приёмному отцу. – Дядя Цзян, этого ещё не произошло. И не произойдёт. Он ожидал, что его слова успокоят. В конце концов, он прошёл через то же, что и его дядя. Тем не менее, глава клана Цзян выглядел ещё более печальным. – …Но это случилось,– прошептал Цзян Фэнмянь, прикрыв рот рукой. – Это случилось. В другое время. Моя госпожа умерла, защищая меня где-то в другом месте, а я… я мог только смотреть… – Дядя… Вэй Усянь сейчас чувствовал себя ужасно. Он всегда думал об этих видениях как о чём-то, что могло бы произойти. В каком-то смысле так оно и было. Но это также было тем, что случилось где-то ещё, когда-то ещё. Всё, что они видели… И в своём гневе за семью Цзян он совсем не подумал о том, как подобное может повлиять на его дядю. – Извини меня, А-Ин. Я… я должен идти, – заявил Цзян Фэнмянь, вставая. Он выглядел усталым и напряжённым. Это было объяснимо. Вэй Усянь почти пожалел, что использовал жетон вместе с ним, и все же это было лучшее, что он мог сделать. Это было то, что он должен был сделать. – Конечно, дядя Цзян, – понимающе кивнул Вэй Усянь. Старший мужчина коротко кивнул, прежде чем уйти. Его удаляющаяся спина была как всегда прямой, но теперь в этом было что-то другое, почти незаметная слабость.

***

Прошли месяцы с тех пор, как Вэй Усянь использовал жетон с Цзян Фэнмянем. Мадам Юй в этот период времени редко появлялась в Пристани Лотоса. Она приходила, когда хотела, и уходила без ведома мужа, с насмешкой оставляя тренировки с учениками на Вэй Усяня. Это оставило Цзян Фэнмяня разочарованным, поскольку он пытался поймать её, когда она придёт, но ему это не удавалось. Она просто исчезала до того, как он узнал, что она вообще была там. Тем временем Вэй Усянь продолжал использовать жетон вместе с Цзян Яньли, получая всё больше безобидных лакомых кусочков информации из будущего. Они обнаружили, что Вэй Усянь не мог использовать жетон более двух раз в неделю, независимо от того, сколько времени он отдыхал. Это было утомительно, и пополнение духовной энергии было не так просто, когда мадам Юй переложила занятия с учениками клана на него. В какой-то момент его тошнило от всего, что он ел, из-за сильного истощения духовной энергии. Цзян Яньли сильно беспокоилась в те дни и приказала ему отдохнуть, опасаясь, что это может привести к искажению Ци. Потребовался почти месяц, прежде чем он снова смог использовать жетон. Вэй Усянь сокрушался о пустой трате времени. Цзян Фэнмянь в это время не спрашивал, чем они занимаются, но определённо знал. Время от времени он подходил к Вэй Усяню, чтобы спросить о его здоровье и о том, смог ли он достаточно отдохнуть после того, как узнал, что жетон использовал духовную энергию для видений. Он не спрашивал ни о чём другом. Что касается Первого Ученика клана Цзян, то у него было благословение главы клана для использования жетона. На данный момент, помимо прочего, они узнали, что: 1) Облачные Глубины были сожжены кланом Вэнь прямо перед периодом «перевоспитания». Вэй Усянь наблюдал, как Лань Ванцзи уходил от группы с ногой, которая, скорее всего, была ранена. Его копия из видения не стала молчать. – Он выглядит хуже, чем обычно, – сказал Вэй Усянь, положив руки на бедра. – Что-то не так с его ногой? Цзян Чэн почти проигнорировал его вопрос, чтобы разглагольствовать о том, как он обращает внимание на глупости. Другой ученик заговорил, чтобы ответить ему. – Конечно, он плохо выглядит. В прошлом месяце были сожжены Облачные Глубины, разве вы не знали? – Сожжены? – вздрогнул Вэй Усянь. – Кланом Вэнь? – спросил Цзян Чэн, не столь удивлённый. Ученик кивнул и рассказал им о том, как клан Вэнь вынудили клан Лань сжечь их собственный дом, обвинив их в каких-то нелепых вещах. Клан Вэнь красиво нарекли свои действия «очищением» и провозгласили возрождение из пепелища. – Глава клана Лань был тяжело ранен. Насколько нам известно, он может не оправиться от ран. – А нога Лань Чжаня? – вернулся к своему первоначальному вопросу Вэй Усянь. – Первой сгорела библиотека. Лань Ванцзи отказался сжечь её, и на него напали люди Вэнь Сюя. Они сломали ему ногу. Она ещё даже не зажила, но его затащили сюда. Кто знает, что они пытаются сделать? Вэй Усянь и Цзян Яньли с тяжёлыми чувствами записали это в свои заметки, оба думали о том, что они не единственные, чьи дома были сожжены кланом Вэнь. 2) Шиди его матери, юноша по имени «Сяо Синчэнь», спустится с гор через пару лет и позже он будет убит другим юношей по имени Сюэ Ян (и он узнал это через своё переродившееся тело, так что это означает, что он умер до того, как это произошло). – Сяо Синчэнь был учеником Баошань Санжэнь, – сказал Лань Ванцзи. – И это означает, что он мой шишу, – мурлыкнул Вэй Усянь, потирая подбородок. Вэй Усянь мог только поражённо молчать, когда он слушал историю о том, как Сюэ Ян истребил целый клан и о том, как Сяо Синчэнь собрал все доказательства, прежде чем привести его на Совет Кланов, где он потребовал наказания юноши. Все кланы согласились, кроме Ланьлин Цзинь. – Возражать в такой ситуации означало бы противопоставить себя всему миру. Может быть, Сюэ Ян был фаворитом Цзинь Гуаншаня? – спросил Вэй Усянь. – Приглашенный ученик, – кратко ответил Лань Ванцзи. – Он был приглашенным учеником? Тогда клан Ланьлин Цзинь уже был одним из Четырёх Великих Кланов, верно? Почему они пригласили преступника стать их учеником? – Стигийская Тигриная Печать, – ответил Лань Ванцзи, глядя в глаза Вэй Усяня. Фраза была непонятной для Вэй Усяня, поскольку он понятия не имел, что это за печать. Но недолго. 3) Вэй Усянь создал тёмный артефакт под названием Стигийская Тигриная Печать и использовал его, чтобы победить клан Вэнь. Ему это объяснил никто иной, как Цзинь Гуаншань. – Молодой господин Вэй, мы уже несколько раз говорили об этом с вами. Вы ведь не забыли?… Во время кампании Аннигиляции Солнца вы однажды использовали определённый объект, – произнёс Цзинь Гуаншань. – Ой. Вы уже упоминали об этом раньше. Моя Тигриная Печать? – ответил Вэй Усянь. – Говорят, что Стигийская Тигриная Печать была отлита из железа меча, который вы нашли в пещере черепахи Сюаньу. Тогда вы однажды использовали Печать на поле боя. Её сила была ужасающей, даже несколько наших заклинателей пострадали от её остаточной силы… – Пожалуйста, переходите к делу, – прервал его Вэй Усянь. Цзинь Гуаншань ответил: – В этом суть. В сражении, помимо клана Вэнь, наши стороны также понесли большие потери. На мой взгляд, управлять таким оружием довольно сложно. Находиться в руках одного человека может быть… Прежде чем он даже закончил говорить, Вэй Усянь начал смеяться. Немного отсмеявшись он сказал: – Глава клана Цзинь, позвольте мне спросить вас ещё кое о чём. Как вы думаете, поскольку клан Цишань Вэнь исчез, то клан Ланьлинь Цзинь имеет право его заменить? В Зале Несравненной Изящности стояла тишина. Вэй Усянь добавил: – Все должно быть отдано вам? Все должны вас слушать? Глядя на то, как действует клан Ланьлин Цзинь, я почти подумал, что это снова империя клана Цишань Вэнь. Цзян Яньли, в частности, была неприятно сбита с толку тем, почему во время этого видения её младшего брата окружала такая тёмная аура. Ей это очень не понравилось. 4) В этот раз Вэй Усянь наконец увидел лицо человека по имени Цзинь Гуанъяо в том же видении. Он пытался успокоить Вэй Усяня во время охоты. 5) Он воскресил мёртвого Вэнь Нина в виде Лютого Мертвеца с собственным сознанием (ни Вэй Усянь, ни Цзян Яньли никогда не думали, что такое вообще возможно). – Вэнь Нин?! – … Молодой… господин Вэй…? Вэнь Цин замерла. А секунду спустя, с криком, она бросилась к брату со слезами: – А-Нин! Они оба отстранились друг от друга и Вэнь Нин с трудом произнёс: – Сес… тра… Вэнь Цин заключила своего младшего брата в объятия. Со слезами и смехом она говорила в его объятиях: – Это я! Это твоя сестра, твоя сестра! А-Нин! Вэй Усянь наблюдал за тем, как Цзян Яньли вытерла несколько слезинок во время этой сцены. Были ли они опечалены смертью Вэнь Нина или счастливы его возвращению, Вэй Усянь не смог понять. Сам Вэй Усянь очень сожалел, что Вэнь Нину пришлось пережить столь мучительную смерть. Он этого не заслужил. Вэй Усянь должен был убедиться, что этого не произойдёт в этот раз. Он определённо не хотел видеть Вэнь Цин в том жалком состоянии, в котором она находилась в этот тревожный период. Она была известной фигурой в мире заклинателей и не могла так потерять лицо. Но они также видели и хорошее: 1) Цзян Яньли на разных этапах материнства, а также на свадьбе (она была очень расстроена, узнав, что Вэй Усянь не присутствовал на ней из другого видения впоследствии). 2) Его сестра видела, что Вэй Усянь и Лань Ванцзи были очень близки (и приподняла брови на это, но не стала комментировать). Вэй Усянь надеялся, что она не узнает об этом довольно долгое время, но казалось, что это было нереально, поскольку они почти всегда были вместе после того, как он перевоплотился. В настоящее время они были на части, которую Вэй Усянь считал одним из самых важных событий. Он уже говорил об этом со своей сестрой и в то же время не мог много говорить об этом. Она каждый раз останавливала его, уверяя, что, несмотря ни на что, она не будет думать о нем иначе. Однако Вэй Усянь все ещё был слишком напуган. Зная это, Цзян Яньли была тем, кто заставил его посмотреть это видение. Видение о смерти Цзинь Цзысюаня. – А-Ли все ещё… Они смотрели, как бледная, окоченевшая фигура Вэнь Нина проткнула кулаком грудь наследника клана Цзинь. Цзинь Цзысюань посмотрел вниз на свою окровавленную грудь и моргнул, прежде чем снова взглянуть на Вэй Усяня, как будто для него было важнее закончить предложение, чем думать о зияющей дыре в его грудной клетке. Для него, вероятно, это так и было, когда он заставил свой рот складывать слова сквозь кровавый кашель, лицо было совершенно пустым и непонимающим. – …все ещё ждёт, когда ты придёшь в Башню Золотого Карпа и побываешь на праздновании первого месяца А-Лина… – сказал он и сумел удержаться на несколько мгновений, прежде чем упасть на колени. Вэй Усянь, стоявший напротив него, имел такое же непонимающее выражение лица, неспособный поверить в то, что произошло всего за несколько секунд. В конце концов, Цзинь Цзысюань упал на землю, его щека лежала на земле, между его бровями была киноварная метка, но глаза его были уже потемневшими и безжизненными. Вэй Усянь, после нескольких секунд сводящей с ума тишины и покрасневшей склеры, споткнулся на месте, прежде чем упасть в океан крови, криков и хаоса, которые он создал. Сцена исчезла. Образ лежащего на земле Цзинь Цзысюаня очень долго преследовал Вэй Усяня. Юноша, которого он знал, всегда был чистым и царственным до такой степени, что был почти мизофобен. Тем не менее, в последние минуты своей жизни он лежал на земле, весь в грязи, и едва ли что-то царственное было в его теле. В последние минуты Вэй Усянь даже не позволил ему быть тем, кем он был в жизни. Внезапно он заплакал. – А-Сянь! – Он слышал и смутно понимал, что его шицзе непрерывно повторяла его имя довольно долгое время. Он не осмелился поднять на неё глаза. Затем Вэй Усянь почувствовал, как две мягкие руки схватили его лицо с обеих сторон. – А-Сянь, – строго произнесла Цзян Яньли. Вэй Усянь не мог не вздрогнуть. – А-Сянь, перестань кусать губы, сейчас же. Прежде чем ты их прогрызёшь. Именно тогда он осознал металлический привкус во рту и запах железа в носу. Медленно он убрал зубы с чувствительной плоти губ. – А-Сянь, посмотри на меня. Вэй Усянь колебался, но из-за рук сестры на его лице он взглянул на неё. Лицо Цзян Яньли было серьёзным и строгим, брови и губы осуждающе опустились. Он никогда не видел такого выражения на её лице. Так она больше походила на мадам Юй, чем на Цзян Фэнмяня. Он снова чуть не закусил губы от беспокойства. – А-Сянь, – повторила она снова, глаза были покрасневшими от непролитых слез. – Не вини себя. Это был несчастный случай. Я видела это. Вэй Усянь не мог не смотреть на сестру с недоверием. – Шицзе, ты понимаешь, что говоришь? Разве ты не видела, что я сделал? Я… – Не делал этого специально, – решительно сказала Цзян Яньли. Она опустила брови ниже. – Шицзе… – Вэй Усянь попытался сдержаться, но его слезы потекли даже через ноздри, потому что этого было недостаточно, что из его глаз продолжали капать огромные, уродливые капли. А вот и его сестра, совсем не желающая плакать. – А-Сянь, не забывай. Нам все ещё нужно узнать о твоей смерти… и моей. Вэй Усянь мотнул головой и в ужасе отстранился от Цзян Яньли: – Нет! Яньли просто осталась на месте и спокойно сказала: – Мы должны. – Нет! – снова категорически отказался Вэй Усянь. – Разве ты не понимаешь, Шицзе? Я потерял контроль! Тёмная энергия убила Цзинь Цзысюаня, и, вероятно, она убила и тебя! Нет, я не хочу этого видеть. Я никогда не стану развивать этот глупый Тёмный Путь! Лицо Цзян Яньли смягчилось. – Тёмный Путь… А-Сянь, что бы это ни было, то, что ты сделал, было лучшим, что ты мог сделать в то время. Путь, который ты проложил, мог быть опасным, но это была единственная дорога, которая обеспечила нам безопасность в трудную минуту. Вэй Усянь горько рассмеялся. – Шицзе… вместо того, чтобы идти по этому призрачному пути, я умру, как только… Это произошло так быстро. В его ухе раздался резкий и звонкий звук. Его левую щеку слегка обожгло. Воздух потрескивал от напряжения, и в комнате разносилось эхом воспоминание о чем-то быстром и резком. Затем до Вэй Усяня дошло – Цзян Яньли только что ударила его по щеке. Глаза его сестры, которые раньше были сухими, теперь наполнились слезами, которые текли по её ресницам и по лицу. Её щеки гневно покраснели, и теперь она пристально смотрела на него. Это было слишком чуждое выражение лица Цзян Яньли, чтобы Вэй Усянь мог понять его значение. Её голос сорвался, когда она заговорила с ним, печаль исказила её черты: – Никогда больше не говори этого мне. Вэй Усянь мог только сидеть и смотреть на неё в шоке. Пощёчина, которую она дала ему, лишь слегка задела, поскольку она использовала некоторое количество духовной энергии. Однако он знал, что её рука, вероятно, болела гораздо больше, чем его лицо. Он пробормотал: – Шицзе, твоя рука… Действительно, ладонь Цзян Яньли стала красной и выглядела довольно болезненной. Вэй Усянь был переполнен чувством вины. – Что насчёт моей руки? – спросила она, прижимая руку к груди. – Я сделаю это ещё тысячу раз, если понадобится. Она может даже и сломаться, если такова цена! Вэй Усянь теперь чувствовал себя невероятно смешным. Вот он, Первый ученик клана Юньмэн Цзян с золотым ядром и духовной силой, которую многие считают очень внушительной для его возраста, сидел сложа руки и плакал, пока его нежная сестра, которая никому не причинила бы вреда, даже если бы у неё была сила, пригрозила ему тысячей пощёчин, ведь в её сердце было гораздо больше сил. Он мог только молча сидеть, пока сестра продолжала ругать его. – Ты подумал, что я буду чувствовать, услышав эти слова? Что бы ты почувствовал, если бы я это сказала? Ты был бы счастлив? Как ты думаешь, я чувствую себя счастливее? – Я… мне очень жаль, шицзе, – мягко сказал Вэй Усянь. – Как и должно быть, – сказала Цзян Яньли, её взгляд смягчился. Она сунула руку в рукав ханьфу и вытащила платок, промокнув им окровавленные губы Вэй Усяня. Цзян Яньли продолжила: – А-Сянь, я отдам за тебя свою жизнь… как и за А-Чэна. Мы очень хорошо знаем, что ты сделаешь то же самое для нас. Не обесценивай свою жизнь так легко. Наши жизни едины. Вэй Усянь посмотрел на землю и медленно кивнул. – Я не буду говорить подобного снова. Цзян Яньли убрала платок. – Мы знаем, что происходит сейчас, А-Сянь. Похоже, что клан Вэнь – не единственный клан, которого нам следует опасаться. Вэй Усянь, услышав эти слова, понял, что они правдивы. Он был настолько сосредоточен на том, как сыграл такую важную роль в смерти Цзинь Цзысюаня, что почти забыл о том, что клан Цзинь устроил на него засаду. Они пытались обвинить его в том, чего он определённо не делал. Вэй Усянь без сомнения знал, что в настоящем или будущем он не стал бы использовать такой закулисный метод, как проклятие, чтобы кого-то убить. Клан Цзинь пытались устранить его. – Шицзе… Я на сто процентов уверен, что за засаду ответственен Цзинь Гуаншань. В клане Цзинь нет никого более подлого, чем он. Цзян Яньли тоскливо вздохнула: – Я действительно хочу, чтобы это не было правдой. Но мы не можем игнорировать доказательства. Он был по-настоящему подозрительным, когда просил у тебя Стигийскую Тигриную Печать… А-Сянь, нам не нужно смотреть на мою смерть, если ты не хочешь. Я знаю, что не хочу смотреть на твою. – Но что, если это важно? – умоляюще спросил Вэй Усянь. – Тогда у нас есть время. Давай сосредоточимся на ближайшем событии. – Что за событие? – в замешательстве откинулся назад Вэй Усянь. Цзян Яньли хихикнула в рукав, и Вэй Усянь почувствовал облегчение, увидев, что её глаза снова загорелись. – А-Сянь, ты забыл? При виде растерянности на лице Вэй Усяня её глаза блеснули, и она сжалилась над ним. – А-Чэн, конечно же, он вернётся на следующей неделе. Примечание от автора: да, почти 7 месяцев прошли, и да, они смотрели больше видений, чем те, которые были перечислены в главе.