***
Вэй Усянь сидел в беседке у озера, глядя на луну, размышляя о разных вещах. Он вышел, чтобы очистить голову от кучи информации, которую получал каждый день, но всегда в конечном итоге все больше думал об этом. Но в отличие от обычных мыслей, его предательский разум продолжал вспоминать лицо Лань Ванцзи. Мысли, которые он подавлял в течение нескольких месяцев, начали давать о себе знать сейчас, когда они увидели страстную сцену, которую Цзян Яньли обманом заставила их увидеть. Зависть закипела в нем, а затем он почувствовал себя довольно нелепо, потому что другим человеком в видении был он сам, даже если в другом теле. Ему было интересно, что делает сейчас Лань Чжань, но он чуть не рассмеялся, как только подумал об этом. Была середина ночи. Несомненно, Лань Ванцзи крепко спал в своей постели. Ах, он, вероятно, никогда не испытывал проблем со сном, думая о Вэй Усяне, как он думал об ученике клана Лань прямо сейчас. Он задавался вопросом, когда Лань Чжань влюбится в него. – А-Ин. Вэй Усянь вздрогнул, услышав своё имя, все мысли улетели прочь. Он оглянулся через плечо и заметил, что Цзян Фэнмянь идёт к нему со своей фирменной улыбкой. Вэй Усянь улыбнулся в ответ. – Дядя Цзян! – помахал он. – Что ты здесь делаешь? Уже поздно. Разве тебе не следует спать? – Я могу сказать то же самое и о тебе, – усмехнулся Цзян Фэнмянь. Его улыбка приобрела меланхоличный оттенок. – Я думал о некоторых вещах и в конце концов не смог уснуть. – …О сегодняшнем дне? – медленно спросил Вэй Усянь. Цзян Фэнмянь только молчаливо улыбнулся. Он сел напротив Вэй Усяня. – Расскажи мне? – спросил Цзян Фэнмянь. Как только Вэй Усянь открыл рот, он продолжил. – Расскажи мне об А-Чэне. Что с ним стало в будущем, которое вы видели. Рот Вэй Усяня открылся в букву «О», и он откинулся назад, скрестив руки. – Цзян Чэн, да? – криво улыбнулся Вэй Усянь. – Ну, для начала, он выглядит и ведёт себя как мадам Юй. Это было ужасно. Цзян Фэнмянь коротко и удивлённо рассмеялся: – Неужели? Надеюсь, они не настолько похожи. – Нет. Нет, не настолько, – согласился Вэй Усянь и задумчиво посмотрел на луну. – Цзян Чэну пришлось смириться с множеством трагедий. Он прожил по-настоящему суровую жизнь в том будущем и потерял почти всех, кем дорожил. Он был в здравом уме только из-за сына Шицзе. – А-Ли? – моргнул глава Цзян. – О да. У неё с Цзинь Цзысюанем будет сын, они назвали его Цзинь Лин, – объяснил Вэй Усянь, сияя, когда вспоминал о мальчике. – Он почти точная копия этого павлина, но в нем есть что-то такое, что даёт понять, что Шицзе тоже присутствует в нем. И он даже симпатичнее, чем Цзинь Цзысюань. Цзян Фэнмянь был ошеломлен: – Сын… я… я действительно оказал А-Ли медвежью услугу. – Нет, – понимающе улыбнулся Вэй Усянь. – Судя по тому, что мы узнали, их помолвка разорвалась и тогда. Довольно скоро Цзинь Цзысюань раскроет свои глаза и увидит все как есть. – Это то, что сказала моя госпожа, – вздохнул Цзян Фэнмянь, потирая виски. – Следует ли мне запросить возобновление помолвки? – Нет, не надо. Цзинь Цзысюань должен сам бороться за это. Он должен знать, что он потерял. – Решительно сказал Вэй Усянь. Его дядя кивнул. – А что насчет А-Чэна? Женился ли он когда-нибудь? – Нет… у него… не было шанса. – Вэй Усянь закусил губу. – Кое-что произошло в будущем, и… ну, он вроде как провёл остаток своей жизни, охотясь за мной. –Что? – ошеломлённо спросил Цзян Фэнмянь. Вэй Усянь вздохнул. Он делал это однажды раньше, он может сделать это снова. И поэтому он рассказал своему дяде о событиях, которые произошли с ними после падения Пристани Лотоса. Потеря ядра Цзян Чэна, передача его собственного и лекарь, который это сделал. Он рассказал ему о том, как он научился Тёмному Совершенствованию, чтобы выжить, и как он защищал остатки клана Вэнь из чувства благодарности и справедливости. Он все ещё чувствовал себя неловко и виноватым, когда ему пришлось рассказать о событиях смерти Цзинь Цзысюаня, Цзян Яньли, а позже и его собственной. – …Значит, он потерял всех, – скорбно сказал Цзян Фэнмянь. – Будущее неприятно ни для кого из нас. Что случилось с вами обоими? Надеюсь, он не ненавидел тебя вечно. – Нет, мы… в конце концов помиримся, – заверил Вэй Усянь. – Это было не так уж и гладко. Это было не идеально. Но, в конце концов, мы были счастливы, хотя мы оба скучали по вам. На этот раз Цзян Фэнмянь ничего не сказал. Он просто смотрел вниз, на свои переплетённые пальцы, когда он сидел, положив локти на колени. – Ты был бы горд, дядя. Цзян Чэн имеет отличную репутацию сильного и требовательного Главы Клана. Все его боятся. Даже Лань Цижень. Это вызвало у него невольную улыбку.***
Как и сказал им Цзян Фэнмянь, на следующий день они пошли навестить учеников. Когда они посетили своих шиди, которых должны были тренировать, группа учеников чуть не расплакалась, увидев своих шисюнов. Вэй Усянь смеялся и обнимался с ними, пока Цзян Чэн оставался позади, слегка улыбаясь этому зрелищу. В конце концов, они построились, ожидая, что Вэй Усянь будет вести новую тренировку, как он делал это в последние несколько месяцев, но главный ученик только усмехнулся и сказал им, что они могут сделать перерыв. Сразу же все бросились за воздушными змеями и стрелами. – Совет Кланов в клане Вэнь состоится скоро, – сказал Цзян Чэн своему брату, когда они наблюдали, как ученики сбивали воздушных змеев на берегу озера Лотоса. – Мы должны начать действовать. – Мы должны предотвратить сожжение Облачных Глубин, – согласно кивнул Вэй Усянь. – Отец Лань Чжаня был ранен в результате нападения, а библиотека была сожжена. Для клана Лань это была бы огромная потеря. – Как мы это сделаем? – спросил Цзян Чэн, наблюдая, как его третий шиди, наконец, сбил что-то, и похвалил его. Вэй Усянь скрестил руки за головой и лег на траву: – Пока тебя не было, я работал над копирующими талисманами. Не те, которые переносят знаки талисмана, а те, которые фактически копируют письменный документ. – Копирующие талисманы? Они работают? – Конечно, работают. Я потратил на них два месяца. – Усмехнулся Вэй Усянь. – Клан Лань легко мог бы сохранить свою библиотеку с их помощью, но проблема в том, чтобы заставить их использовать талисманы. – Мы можем отправить им анонимное письмо, – предложил Цзян Чэн. – Но примут ли они его всерьёз? – Если они этого не делают, мы старались изо всех сил. У нас есть Пристань Лотоса, о которой нужно беспокоиться, и отправка предупреждения – лучшее, что мы можем сделать, одновременно пытаясь спасти наш собственный дом. – Сказал Цзян Чэн. – Вэй Усянь, не играй слишком много в героя. У нас нет роскоши беспокоиться о другом клане помимо нашего. Его брат громко вздохнул: – Я знал, что ты так скажешь. Но Цинхэн-Цзюнь будет тяжело ранен во время пожара. Возможно, он даже умрет. Было бы хорошо, если бы мы могли предотвратить хотя бы это. – А, – кивнул Цзян Чэн с притворным пониманием. – Ты хочешь спасти своего свёкра. Почему ты просто не сказал этого? Вэй Усянь пристально посмотрел на брата. – Я просто буду обычным любопытным человеком, – пожал плечами Вэй Усянь и встал, стряхивая пыль с одежды. Затем он позвал их самого молодого шиди. – А-Синь! Не так ты это делаешь. Вот, давай я покажу тебе! Цзян Чэн уставился на своего брата, приподняв бровь, понимая, что Вэй Усянь просто сбежал от разговора. Он весело покачал головой и пошёл к ним. Цзян Чэн и Вэй Усянь устроили соревнование, чтобы увидеть, кто сможет поразить воздушного змея дальше всех. Остальные их шиди тоже присоединились. Как всегда, их шестой старший шиди выстрелил слишком рано и слишком близко, сразу же проиграв. Цзян Чэн наблюдал, как воздушный змей Вэй Усяня улетал все дальше и дальше, очень близко к середине озера. Он не недооценивал способность своего брата стрелять по воздушным змеям. Он определённо был экспертом. Цзян Чэн тоже ждал, когда его змей отлетит дальше. Вэй Усянь усмехнулся, понимая, что у него более жёсткая конкуренция, чем обычно, но был не менее уверен в себе. Однако брови Цзян Чэна нахмурились, когда он увидел, что они летят намного дальше, и вздохнул, признавая поражение. Он натянул тетиву. Стрела с белым оперением вылетела и попала в центр воздушного змея. Ученики радостно захлопали. Как только он собирался спросить Вэй Усяня, не пролетел ли его змей слишком далеко, звук выпущенной стрелы донёсся до его ушей. Он наблюдал, как воздушный змей его брата упал в озеро, тоже будучи подстреленным в центр. – Уф, Цзян Чэн! Ты стал лучше. Я почти проиграл! – засмеялся Вэй Усянь. – Я даже не был уверен, что это удастся! – Как будто, – фыркнул Цзян Чэн – Ты знал, что так и будет. – Я недостаточно скромен, чтобы лгать о таких вещах, – возразил Вэй Усянь. Они смотрели, как другие ученики пошли собирать своих воздушных змеев из воды. – Ах, мой слишком далеко. Я не хочу. – Пожаловался Вэй Усянь. Он лениво опустил руки. Цзян Чэн закатил глаза и обнажил Саньду, вставая на него: – Я схожу за ними. – Ты? – спросил Вэй Усянь, моргая. – С каких это пор ты стал таким старательным и прилежным? – Любой по сравнению с тобой прилежен, – беззаботно усмехнулся Цзян Чэн и улетел. Заметив воздушных змеев, которые были на кувшинках, плавающих на поверхности воды, Цзян Чэн опустился ниже на мече и наклонился, чтобы поднять воздушных змеев и стрелы. Он улыбнулся, когда заметил, насколько его воздушный змей был ближе к змею Вэй Усяня по сравнению с прошлым. Они были так близко, что кончик его воздушного змея касался края Вэй Усяня. Хотя это была всего лишь глупая игра, он чувствовал себя немного лучше, зная, что на этот раз он был прямо позади своего брата. Ужасные тренировки, через которые он прошёл, того стоили. Выпрямив спину, Цзян Чэн заметил неподалёку лодку. Он моргнул. Он знал эту лодку. На ней был герб клана Цзян, но цвета… ...Мейшань Юй! Его мать вернулась! Цзян Чэн вернулся к берегу, но не нашёл своего брата или остальных учеников. Он услышал смех, доносящийся от пристани, и увидел всех там. Буквально всех. Там были даже его отец и сестра. – Вэй Усянь! – крикнул Цзян Чэн, пролетев прямо над толпой и спрыгнув с меча. Он повернулся к отцу, коротко приветствуя его. – Отец. – Ого, Цзян Чэн. Что за спешка? – спросил Вэй Усянь. – Мама вернулась. – Цзян Чэн сказал ему. – Цзыюань? – спросил Цзян Фэнмянь, глядя на своего сына. Цзян Чэн кивнул. – Я видел ее лодку, когда возвращался за нашими воздушными змеями. Как давно она отсутствовала? Все лица его семьи внезапно стали неловкими. – Она бывала здесь время от времени… с тех пор, как я вернулся, – виновато ответил Вэй Усянь. – Что? Почему? – Это была моя вина, – сказал Цзян Фэнмянь, выходя вперёд. Увидев это, Цзян Чэн почувствовал, как в его сердце зарождается возмущение. Он открылся своему отцу накануне, но как только он проявил фаворитизм по отношению к Вэй Усяню, горькое раздражение начало расти снова. Его глаза сузились: – Что случилось? Цзян Фэнмянь почувствовал терзающую боль в груди, когда увидел, что лицо его сына стало таким мрачным и холодным. Он подумал, что это было его наказанием, потому что он не проявил к Цзян Чэну привязанность, в которой сын нуждался от отца. Если бы он ждал ещё дольше, если бы Вэй Ин не показал ему ужасное будущее, он опасался, что было бы слишком поздно, чтобы исправить эти испорченные отношения. – Ничего такого, что нельзя исправить, – ответил Цзян Фэнмянь и положил руку на лицо сына, прижав ладонь к его челюсти, а большим пальцем погладил его щеку. – Это действительно была моя вина. Я беру на себя ответственность за свои действия. Ты мне доверяешь? И только сказав это, Цзян Фэнмянь почувствовал, что ведёт себя довольно самонадеянно. Почему его сын, который не провёл с ним и недели в хороших отношениях, внезапно решит поверить в своего невежественного отца? На сердце Цзян Фэнмяня стало тяжело. Но его беспокойство рассеялось, как только лицо Цзян Чэна смягчилось, и в его глазах снова появилось тепло. – Ладно, – ответил он с надеждой. Цзян Фэнмянь улыбнулся и погладил сына по голове. Вэй Усянь и Цзян Яньли усмехнулись, глядя на эту сцену и на вытаращивших глаза его шиди. Все были сбиты с толку внезапной близостью отца и сына. Это было понятно. Раньше они были не более чем чужими. Семьёй они только назывались. Для других это, вероятно, выглядело как внезапное изменение характера, но Вэй Ин знал лучше. Цзян Фэнмянь действовал переживая сожаления, которые копились в его сердце в течение нескольких месяцев. Вэй Усянь действительно не пожалел, что использовал этот жетон со своим дядей.***
Цзинь Чжу и Инь Чжу приподняли брови, глядя на всех людей на длинном причале, но ничего не сказали. Они расступились только для того, чтобы уступить место своей хозяйке, при этом лязгнув доспехами. Юй Цзыюань вышла вперёд и осмотрела группу, её взгляд остановился на муже. – Глава клана Цзян, – холодно поприветствовала она. – Моя госпожа… – ответил Цзян Фэнмянь. Это было не столько приветствием, сколько утверждением. – Мама, – улыбнулся Цзян Чэн. Цзян Яньли также приветствовала свою мать. Между тем, остальные мальчики с уважением поклонились ей: – Мадам Юй. – Зачем здесь эта толпа? Занимаетесь пустяками как обычно? Или это семейное собрание, на которое меня не пригласили? Цзян Фэнмянь выступил вперёд, пытаясь успокоить её: – Моя госпожа, вы знаете, что это не так. – Разве? Раз уж вы так говорите, то я поверю. Мне придётся. – Сказала она, а затем повернулась к ученикам. – А что насчёт этих детей? А что насчёт тебя, Вэй Ин? Вэй Усянь дёрнулся, услышав своё имя. Он озадаченно посмотрел на мадам Юй. – Разве я не дала тебе тренировочный режим для твоих шиди? Как главный ученик, разве ты не должен следить за тем, чтобы они тренировались? Но что я нахожу по возвращении? Мой сын собирает ваш мусор из воды, пока вы здесь играете. Да, я тебя видела! Она повернулась к Цзян Чэну, который удивлённо посмотрел на неё, когда она упомянула его в середине своей декламации. – Ты думал, что я не замечу? – продолжила Мадам Юй. – Ты даже улетел так быстро, как только мог, когда увидел мою лодку. Вэй Ин! Если ты сам не хочешь совершенствоваться, по крайней мере, не втягивай в это моего сына! Вэй Усянь почувствовал, что значительно повзрослел после обнаружения жетона, но, услышав слова мадам Юй, он не почувствовал удовлетворения, если бы не ответил. – Совершенствоваться? Разве у меня не самые лучшие результаты в самосовершенствовании, чем у любого ученика в Пристани Лотоса? – спросил он испуганно. Лицо мадам Юй стало враждебным. Цзян Чэн с шипением толкнул брата локтём: – Остановись. Однако Вэй Усянь ещё не закончил: – Но нет, на этот раз я могу назвать себя только вторым. Цзян Чэн замер. Глаза мадам Юй сузились: – Что ты имеешь в виду? Цзян Фэнмянь выступил вперёд и положил руку на плечо Цзян Чэна. Глаза Юй Цзыюань удивлённо сфокусировались на точке контакта. Черты её лица смягчились, и лишь нахмуренные брови омрачили её лоб. – Моя госпожа. Если вы хотите увидеть совершенствование, то А-Чэн уже проявил себя, – сказал Цзян Фэнмянь, осторожно подтолкнув сына вперёд. Цзян Чэн повиновался воле отца и подошёл к матери. Юй Цзыюань посмотрела на своего мужа, а затем на сына, нахмурив брови. Она протянула ладонь и схватила руку Цзян Чэна, медленно сжав её. Её глаза расширились. – А-Чэн… Цзян Чэн посмотрел на неё, неумолимо глядя ей в глаза. – Все в порядке. Первые несколько месяцев, когда я начал, было тяжело. Я вообще не знал, как улучшить своё совершенствование, но я делал все, что мог, изо всех сил. Я вернулся сюда как можно быстрее. Все будет хорошо… Цзян Чэн был ошеломлён, когда мать заключила его в объятия. Он оставался неподвижным, не смея больше говорить. За два дня родители проявили к нему больше привязанности, чем за все его шестнадцать лет. Он все ещё не привык к этому от отца, а от матери? Он был удивлён гораздо больше. Юй Цзыюань отстранилась от сына и схватила его лицо холодными руками. Она посмотрела на него с удивлением, как будто не могла поверить своим глазам. – Ты… мой сын… наконец-то ты… «Улучшить?»… Конечно, ты… Я знала, что ты сможешь. Юй Цзыюань улыбнулась. Цзян Чэн посмотрел на неё широко раскрытыми глазами: – Мама… Как будто что-то щелкнуло в голове Цзян Фэнмяня, он подошёл к своей жене. Юй Цзыюань настороженно наблюдала, как её муж приблизился к ней, положив руку на плечо Цзян Чэну. – Цзыюань, – сказал Цзян Фэнмянь, и её глаза расширились, когда она услышала, как её имя произносится столь близко. – Нам нужно поговорить.