Yearning for Miles

Вэй Усянь и Цзян Чэн сели напротив Цзян Фэнмяня. Они были в его кабинете и с тяжёлым сердцем готовились к предстоящему разговору. Чай, налитый в каждую из их чашек, уже остыл и забыт. – Лань Сичэнь в бегах, – сказал Цзян Фэнмянь. – И его отец с ним. – Цинхэн-цзюнь? – недоуменно спросил Цзян Чэн. – Разве он не был в уединении? – Мы мало знаем о том, что происходит там сейчас, – признал Цзян Фэнмянь. – Пока известно, что клан Вэнь подверглись нападению, когда достигли Облачных Глубин и в отместку сожгли их. Цзян Чэн и Вэй Усянь почувствовали, как страх переполняет их сердца. Колокольчики определённо сделали своё дело, но какой ценой? Затем Вэй Усянь понял, что ведёт себя нелепо. В прошлый раз ситуация обернулась намного хуже. Раны Цинхэн-цзюня стали причиной его смерти. На этот раз Глава Клана был жив и не находился в уединении. Их библиотека тоже должна быть в безопасности. Независимо от того, что бы ни пытался сделать Вэй Усянь, это было то, что он мог сделать при этом лично не находясь там. Затем что-то вспыхнуло в его сознании. – А как насчет Лань Чжаня?! – спросил Вэй Усянь. Он привстал со стула, опираясь ладонями на стол. – Лань Чжань в порядке? – Второй молодой господин? – моргнул Цзян Фэнмянь. – Говорят, что он был ранен, но ничего опасного для жизни нет. Тот факт, что это не было опасным для жизни, не умалил его беспокойства. Тот факт, что он вообще был ранен, заставил Вэй Усяня тревожиться ещё больше, и он хотел броситься туда, где бы ни был Лань Чжань, чтобы лично убедиться, что с ним все в порядке и о нем позаботятся. – Но я надеюсь, вы знаете, что это значит, – с горечью сказал Цзян Фэнмянь. – Клан Вэнь уже отправил письмо с требованием вашего присутствия для прохождения обучения у младшего сына Вэнь Жоханя, Вэнь Чжао. Цзян Чэн успокаивающе положил руку на плечо своего брата, и Вэй Усянь почувствовал спокойствие. – Мы должны идти, – сказал Цзян Чэн, решительно глядя на отца. Вэй Усянь серьёзно кивнул соглашаясь с ним. – Я позабочусь о том, чтобы защитить Цзян Чэна, дядя, – сказал Вэй Усянь. - Скажите мадам Юй, чтобы она не волновалась. Мадам Юй устроила истерику, когда накануне пришло письмо. Сначала она покраснела от гнева, и когда Цзян Фэнмянь попытался её успокоить, она начала плакать и продолжала кричать на всех. До беременности её охватил бы холодный гнев, и она просто ушла бы прочь, но сейчас, находясь в столь деликатном состоянии, страх, который она чувствовала, вылился в слезы. Она была категорически против их отправки туда. – Почему мы должны их отправлять? Как прекрасно, что они ждут, что мы отправим наших детей учиться у мальчишки, у которого меньше талантов, чем у куска камня! – прошипела она. – Они оба умрут от голода, и порождение Вэнь Жоханя, несомненно, подставит их как живые щиты, как только они столкнутся с какой-либо опасностью. Почему бы мне просто не вывести из строя этих мальчиков прямо сейчас, пока этого не произошло? По крайней мере, у нас будет предлог, что они слишком сильно ранены, чтобы идти. В противном случае я сама пойду в Цишань и закопаю их всех! Все, что она предсказывала, было настолько точным, что даже пугало. Это было почти так, как если бы она наблюдала за видениями артефакта вместе с ними. Вэй Усянь и Цзян Чэн запаниковали, увидев её в таком состоянии, потому что действительно казалось, что она собирается маршем в Безночный город хлестать Вэнь Жоханя и обоих его сыновей. После долгих уговоров Цзян Фэнмянь сумел успокоить её, сказав, что он и его люди разобьют лагерь недалеко от границы Цишаня, чтобы, если что-то случится, они успели вовремя для спасения. Мадам Юй все ещё выглядела недовольной, но она перестала кричать, а вместо этого ушла в их комнату и тут же легла. Наверное, она надеялась, что когда проснётся, это всё окажется сном. Теперь Цзян Фэнмянь посмотрел на своих сыновей и почувствовал, как гордость переполняет его сердце. Вот они, такие молодые и неопытные, но посмотрите, как они несут такую ответственность. – Обязательно скажу, – ответил он, – берегите друг друга. Он протянул руку и положил её на плечо Цзян Чэна, а другую – на плечо Вэй Усяня. – Будьте сильными, добродетельными и всегда помните, чему вас учили. – Стремись достичь невозможного, – кивнул Цзян Чэн. – Не беспокойся о нас, дядя, – улыбнулся Вэй Усянь. – Просто помни, о чём мы говорили. Цзян Фэнмянь убрал от них руки и кивнул. – Маршруты отхода. Пока вы будете в Цишане, я прослежу, чтобы ученики научили наших горожан убегать, как только они услышат звон колокольчиков. – А мама? – спросил Цзян Чэн, его охватило беспокойство. – Ребёнок? – Клан Вэнь будет атаковать после вашего возвращения, не так ли? – улыбнулся Цзян Фэнмянь. – Уходите с лёгким сердцем. Я буду защищать нашу семью, несмотря ни на что. Цзян Чэн и Вэй Усянь немедленно расслабились. – Дядя Цзян, – сказал Вэй Усянь, вытаскивая кольцо. – Пожалуйста, верните это мадам Юй. – Это Хуаинь,* – сказал Цзян Фэнмянь, узнав его. Хуаинь был новым кнутом мадам Юй, и Вэй Усянь взял его, чтобы сделать его мощнее и добавить новые функции. – Готово? Вэй Усянь кивнул. – В конце концов, это духовное оружие, поэтому он уже и так силен. Но на всякий случай, если мадам Юй подвергнется опасности, это поможет её защитить. Цзян Фэнмянь больше не стал ничего спрашивать. – Спасибо, А-Ин. Я прослежу, чтобы она его приняла. Вэй Усянь серьёзно улыбнулся. На следующее утро они должны будут отправиться в Цишань.

***

Не Хуайсан сузил глаза, читая письмо, которое дал ему брат. Он постучал закрытым веером по подбородку, его разум работал со скоростью, которая могла соперничать с ветром. – Хуайсан, – прогрохотал низкий голос Не Минцзюэ. – Не говори мне, что ты не хочешь идти. – Нет, – сказал Хуайсан, и Не Минцзюэ удивлённо посмотрел на своего младшего брата. – Я знаю, что должен. Когда мне надо ехать? – К рассвету, – озадаченно ответил ошеломлённый Не Минцзюэ. – Сколько людей мне послать с тобой? – Нисколько. Теперь Глава Клана Не позволил себе выглядеть впечатлённым. – Никого? В самом деле? Ты довольно сильно повзрослел с тех пор, как я отправил тебя в Юньмэн. Сожалею, что не сделал этого раньше! Не Хуайсан снисходительно улыбнулся старшему брату. Причина, по которой он не хотел, чтобы его сопровождали ученики, заключалась не в том, что он внезапно стал храбрее, а в том, что была большая вероятность того, что они станут для него помехой. – Твоя сабля, – сказал Не Минцзюэ, бросая оружие на стол Хуайсана. – Спасибо, – криво улыбнулся Не Хуайсан, глядя на саблю. Не Минцзюэ вышел из комнаты с довольным выражением лица. Не Хуайсан погладил саблю. Он никогда не любил её, и в отличие от двух своих названных братьев, не боялся её потерять. Этот воспитательный лагерь был для него прекрасным шансом окончательно отказаться от учений совершенствования клана Не раз и навсегда. Он взглянул туда, где был Сифан, прислонённый к книгам на полке. И потянулся к нему. Он раскрыл свой боевой веер и улыбнулся, увидев его складки, твёрдые и крепкие, созданные для боя. Для него не имело значения, если его брат больше не будет доволен им после того, как узнает об этом оружии. Все, что ему нужно было сделать, это убедиться, что все идёт по плану.

***

Цзян Чэн и Вэй Усянь посмотрели на свои мечи. Им обоим было неуютно оставлять свои мечи в Пристани Лотоса, пока они будут в Цишане, но они знали, что это необходимо. – Саньду теперь так хорошо взаимодействует с Цзыдянем, – сказал Цзян Чэн. – По крайней мере, нам удалось достаточно попрактиковаться с оружием. – Да уж, – кивнул Вэй Усянь. – Как только мы вернёмся из Цишаня, у нас будет ещё полмесяца, прежде чем нам придётся использовать их по-настоящему. – Очень хорошо! – усмехнулся Цзян Чэн. – Я с нетерпением этого жду. Я уничтожу каждого Вэня, который посмеет вторгнуться в Пристань Лотоса! Вэй Усянь улыбнулся своему брату, хотя они оба знали, что это всего лишь фарс. Они оба были напуганы и встревожены, но они готовились. Если не для этого момента, то для чего? На этот раз они обязательно спасут свою семью. – Цзян Чэн, – мягко сказал Вэй Усянь, и его брат посмотрел на него. – Могу я попросить об одолжении? Это немного эгоистично. – Что такое? – озадаченно спросил Цзян Чэн. – Я хочу использовать жетон, чтобы увидеть что-то конкретное. – И это все? Что увидеть-то? Вэй Усянь вынул жетон, висевший у него на шее, и развернул вокруг него чёрную ткань. – А-Юань. Цзян Чэн мгновение выглядел непонимающим, прежде чем его глаза загорелись осознанием: – Твой сын? Вэй Усянь кивнул, слегка улыбнувшись. – Он наш общий с Лань Чжанем сын. Без сомнения, он был усыновлён. На случай, если что-то случится на этот раз… на случай, если его родители живы или нам не удастся его найти… Я хочу увидеть его хоть так. Цзян Чэн выдохнул, откидываясь назад. Ему было трудно видеть своего брата таким унылым, и он хотел, чтобы этот проклятый Воспитательный Лагерь закончился как можно скорее. Он хотел, чтобы Лань Ванцзи и Цзинь Цзысюань сделали то, что должны были. Однако пока он был единственным, на кого могли опереться его брат и сестра. – Хорошо, – согласился Цзян Чэн. Вэй Усянь с благодарностью посмотрел на брата и протянул ему жетон. Цзян Чэн кивнул и положил на него руку. Вспыхнул золотой свет. Осмотревшись, они нашли эту комнату очень знакомой. Это была та же самая комната, где они видели, как Лань Ванцзи и Вэй Усянь… проверяли отчёты учеников. – Ах… посмотри, какой ты был милый! Вэй Усянь и Цзян Чэн наблюдали, как будущий Вэй Усянь воскликнул, глядя на картину, написанную кистью. Он повернулся, чтобы показать её юноше, сидящему перед ним. К счастью, это также означало, что Вэй Усянь и Цзян Чэн тоже смогли увидеть. Это была простая картина, на которой был изображён смеющийся мальчик в белой одежде. У мальчика были большие круглые глаза и пухлые румяные щёчки. Юноша, сидевший напротив Вэй Усяня, откинулся назад и несколько раздражённо улыбнулся. – Учитель Вэй… где вы это взяли? – спросил мальчик. – Брат Сичэнь дал её мне, а что такое? – счастливо улыбнулся Вэй Усянь. – Каким был Сычжуй в детстве, Лань Чжань? Именно тогда братья заметили в комнате взрослого Лань Ванцзи. Он подошёл с подносом, на котором был чай с одной стороны и алкоголь с другой, и поставил его на стол, а затем изящно опустился рядом с Вэй Усянем. На вопрос, который задал Вэй Усянь, Лань Ванцзи склонил голову, будто бы задумавшись, и после паузы ответил: – Громкий. Вэй Усянь рассмеялся, а Сычжуй стал ярко-красным. Однако Лань Ванцзи не закончил: – Прилипчивый, эмоциональный, упрямый… – Ааа, Ханьгуан-цзюнь, пожалуйста !!! – воскликнул Сычжуй. Вэй Усянь же катался по полу от смеха. – Я помню, я помню! – прохрипел он. – Когда мы были на Горе Луань Цзан, он так громко плакал, когда меня не было рядом, а потом хватался за чью-нибудь ногу! И вот когда однажды ты пришёл, и он начал кричать «Папа! Папа!». Вэй Усянь в очередной раз расхохотался. – Я уже извинился за это, Учитель Вэй… Почему вы всё время вспоминаете об этом… – пробурчал Сычжуй, закрыв лицо руками, слишком смущённый, чтобы открыть его. – Это нечестно, А-Юань. Почему у тебя было такое худое лицо, когда ты жил со мной? – усмехнулся Вэй Усянь. – И почему ты называешь меня Учителем Вэй, когда мы находимся в Цзинши? Ты должен называть меня «папой», а Лань Чжаня – «отцом»! – Я-я… – ещё больше смутился Сычжуй. – Сычжуй, – прервал его Лань Ванцзи, неторопливо попивая чай. – Трёхсотое правило на Стене Послушания. Уважайте слово своих родителей. Юноша повержено склонил голову. – Конечно, отец… папа. Вэй Усянь был в восторге. – Вот так! Я папа! Где Цзинъи? Мы должны привести его сюда. Этого мальчишку ещё веселее дразнить, чем Сычжуя. – Учитель Вэй, – многозначительно сказал Сычжуй. Видение исчезло, эхо смеха Вэй Усяня из будущего все ещё звучало вокруг. – …Так вот какой А-Юань… – раздался голос Вэй Усяня. – Он такой воспитанный мальчик. Цзян Чэн снял руку с жетона и посмотрел на брата. Лицо Вэй Усяня было более умиротворённым, чем когда-либо прежде видел Цзян Чэн. Это было похоже на то, что он обрёл какое-то чувство завершённости и покоя. – Гора… – повторил Цзян Чэн, и его брат вопросительно посмотрел на него. – В видении ты жил со своим сыном на Горе Луань Цзан. Разве не в это время ты должен получить титул «Старейшины Илин»? – Ты прав, – моргнул Вэй Усянь. – А разве ты не должен был все это время укрывать остатки клана Вэнь? – продолжил Цзян Чэн. – А-Юань, должно быть, из клана Вэнь, – наконец осенило Вэй Усяня. – Война будет нелёгкой даже с помощью этого жетона, – сказал Цзян Чэн, лицо его потемнело. – Мы должны найти способ спасти невинных членов клана Вэнь. Вэй Усянь улыбнулся. Цзян Чэн из видений был изнурённым человеком с ожесточённым сердцем и мало заботился о людях, не связанных с ним. Молодой Цзян Чэн тоже не был таким филантропом. Но постепенно это, казалось, менялось. Все они менялись. – Да, – усмехнулся Вэй Усянь. – Кто ещё может помочь с этим, кроме Не Хуайсана?

***

– Ах, спасибо за твою помощь. У нас не будет больше клиентов сегодня, так что можешь пойти немного отдохнуть, – сказал старик, улыбаясь юноше, который вышел из архива. – Как обычно, спасибо, Мэн Яо. – Ох! Тогда позвольте мне помочь вернуть эти книги на место, – улыбнулся Мэн Яо и подошёл к старику. Он взял ящик с книгами и стал их раскладывать по местам. – Дядя Ван, не стоит переутомлять себя. Вы не в том возрасте, чтобы делать это. – Я могу продолжать работать ещё какое-то время! – засмеялся дядя Ван. – И с твоей помощью, я рад, что могу сохранить это старое место в рабочем состоянии. Мэн Яо усмехнулся старику, когда они расставляли книги на полки. Когда они закончили, дядя Ван закрыл магазин и пожелал мальчику спокойной ночи. Мэн Яо вежливо поклонился, отвечая на приветствие, прежде чем уйти. Заработок, который он получал, работая бухгалтером продавца книг, был невелик, но позволял ему выжить. Он думал, что останется на границе с Ланьлином, будучи чрезвычайно довольным жизнью здесь, но тогда он думал о своей матери, которая старательно пыталась дать ему образование, и снова наполнялся решимостью снискать расположение отца. Однако часто он просто хотел вернуться в Цинхэ, чтобы принять предложение молодого господина Не. На обратном пути к своему временному жилью Мэн Яо остановился рядом с продавцом, чтобы купить овощей. Продавцы всегда пытались его обмануть, но им никогда это не удавалось. Он не позволит им обмануть себя. Наконец, дойдя до темной узкой дороги, которая вела к его очень скромному жилищу, Мэн Яо начал вынимать ключи. Однако, выйдя из сырого переулка, он заметил две фигуры, упавшие на землю. Они были покрыты пылью и грязью, но выглядели иначе, чем обычные нищие. Одежда была хорошего качества, несмотря на покрывавшую её грязь. Тем не менее, вид у них был пугающий. Сердце Мэн Яо подпрыгнуло, когда он попытался пройти мимо них. Если он их проигнорирует, возможно, он сможет добраться до своей комнаты целым. Затем чья-то рука схватила его за ногу. Мэн Яо подавил вопль, а кровь отлила с его лица. Он просто застыл неподвижно. – …жалуйста… – прошептал мужчина, державший его за ногу. Мэн Яо расслабился, заметив, что ни у одного из этих мужчин не было сил. Один из них ни на что не реагировал. – Да…? – спросил он, напрягая слух. – Пожалуйста, помогите… мой отец… – мужчина резко упал. Мэн Яо немедленно отмер, хватая его за плечи. Однако этот человек был намного крупнее его, и ему было трудно удерживать его в вертикальном положении. – Эй, эй! – позвал Мэн Яо. – Останься со мной. Я не смогу вам помочь, если вы потеряете сознание. Мужчина слегка кивнул, показывая, что слушает. Мэн Яо глубоко вздохнул: – Хорошо, хорошо. Это хорошо. Не засыпайте. Нельзя спать. Давайте, сначала назовите мне своё имя. Мужчина судорожно вздохнул, когда он немного выпрямился, глядя на Мэн Яо усталым и рассеянным взглядом. – Меня зовут… Лань Сичэнь… Пожалуйста, помогите нам. Примечания автора: *«Хуа Инь» означает «пожирать злую / отрицательную энергию»)