***
Цзян Чэн проснулся, пролежав без сознания ровно ночь. К тому времени, как он открыл глаза, он находился в жилых помещениях корабля. Его пробуждение сопровождалось большим количеством суеты, которая его всё больше и больше парализовала. Никто не сказал, но он уже сам мог догадаться, что произошло. После того, как Цзян Фэнмянь нашёл его, он проверил курганы. Он, должно быть, видел, насколько невозможно было найти там тело. Во-первых, потому что в курганах уже было много тел, а во-вторых, потому что попадание туда немедленно заставило бы вашу плоть начать разлагаться под воздействием разрушительной энергии этого места. Все было кристально ясно. Вэй Усянь упал в курганы. Он, должно быть, погиб. Пойти туда было бы не чем иным, как самоубийством и пустой потерей чьей-либо жизни. Это то, что обсуждали старшие ученики. Цзян Чэн сидел у крошечного иллюминатора корабля с лишённым эмоций лицом и пустым взглядом. Он был без рубашки, его тело было перевязано, а место, где была рука, покрыто лекарственными мазями. Суйбянь лежал на соседнем столе, и в его руке был зажат колокольчик Вэй Усяня. Люди Цзян Фэнмяня обыскали местность вокруг курганов, и нашли следы, оставшиеся после случившегося. Цзян Яньли стояла у двери, беспомощно глядя на своего брата, и держала в руках миску с кашей. Когда её отец вернулся накануне вечером без Вэй Усяня и Цзян Чэном без руки, она плакала, пока не уснула, не в состоянии делать что-либо. Теперь она попыталась взять себя в руки, чтобы её младший брат тоже мог: – А-Чэн… тебе нужно что-нибудь съесть. Мы доберёмся до Мейшаня только к ночи. Цзян Чэн, который никому не сказал ни слова с тех пор, как проснулся, медленно поднял глаза, когда услышал нежный голос: – Сестра… Цзян Яньли подошла к своему брату и поставила миску на тумбочку рядом. – А-Чэн… – сказала девушка. – Сестра, не надо, – устало прервал её Цзян Чэн. – Я не знаю, как смотреть тебе в глаза. Вэй Ин… Я не смог его спасти… Должен ли он быть… – Нет, не вини себя. Не делай безумных предположений. Сейчас мы не можем терять надежду. Вчера вечером я проверила записи, которые мы делали во время просмотра видений. Помнишь? Первоначально А-Сянь вернулся после трёх месяцев отсутствия. Я знаю, что он жив. Хотя она пыталась говорить будто все хорошо, Цзян Чэн по её опухшим векам видел, что она слишком долго плакала. Он вздохнул: – Тогда он научился тёмному совершенствованию. Так он выжил раньше. – Это так плохо? – Он не хотел делать это снова, – поджал губы Цзян Чэн. – Я хотел защитить его от этого. Цзян Яньли держала за руку своего брата своими ладонями: – Мы защитим его. На этот раз он не один. Он жив, и мы найдём его, а затем позаботимся о том, чтобы Тёмный Путь не навредил ему. Мы трое не должны расставаться. Губы Цзян Чэна слегка задрожали от нежного голоса его сестры, и он посмотрел вниз на половицу, отвечая сестре: – …Да.***
Цзян Фэнмянь опустился на колени рядом со своей женой, которая все ещё лежала без сознания. – Цзыюань, почему ты так долго просыпаешься? – мягко спросил он. – Без тебя я чувствую себя потерянным. Ты пожертвовала собой ради А-Ина, затем А-Ин пожертвовал собой ради тебя, и теперь он снова сделал это ещё раз. А-Чэн был вне себя, и я даже не мог попытаться найти его брата. Я не могу потерять ещё и тебя. Юй Цзыюань хранила молчание, её губы были бледными и неподвижными, а лицо было таким мирным, что ей, возможно, снился чудесный сон. Цзян Фэнмянь сжал руку жены и снова начал передавать свою духовную энергию. – Ты сказала мне, что хочешь дуэль со мной, когда родилась А-Мэй. Раньше я не хотел этого, но сейчас я сделаю это. Я сделаю все что угодно. Прямо сейчас, более чем когда-либо, я хочу услышать твой голос. Даже если только для того, чтобы отругать меня за то, что я слишком мягкий и слабый… Тишина в очередной раз была ему ответом.***
Когда корабль, на котором плыли Цзяны пришвартовался в Мэйшане, Цзян Чэн надел фиолетовый плащ. У него не было выбора, потому что было бы слишком странно видеть, как вокруг ходит безрукий мужчина, но теперь это не было заметно. – Плащ? Серьёзно? Я думал, что безруким ты выглядел бы потрясающе, но ты хочешь спрятать это? Голос был знакомым и раздражающим. Цзян Чэн повернулся и увидел Сюэ Яна, который стоял, опершись о дверной косяк. – Ты… Что ты здесь делаешь?! – воскликнул Цзян Чэн. Сюэ Ян пожал плечами и ухмыльнулся, обнажив клычки: – Я собираю услугу. Я больше не хочу драться на улицах, поэтому пойду с тобой. Я был здесь все время! – Ты… – Веди себя хорошо, А-Чэн, – раздался голос Сы-Сы. – Он грубый и невоспитанный сопляк, но неплохой. Мы можем позволить себе оставить его. – Думай обо мне как о домашнем животном, но как о своём хозяине, – ярко улыбнулся Сюэ Ян. Сы-Сы дала ему подзатыльник со словами: – А-Чэн теперь твой хозяин, ты, маленький дьявол. Прояви немного уважения. Сюэ Ян показал им язык перед тем, как убежать. Сы-Сы вздохнула, прежде чем повернуться к Цзян Чэну. Она хмуро улыбнулась: – Ты выглядишь очень солидно. – Я изувечен, – ответил Цзян Чэн невозмутимо. – Всё такой же обаятельный, – подмигнула женщина. Затем её голос понизился, и она серьёзно добавила, – …Но я могу сказать, глядя на тебя, что тебя беспокоит не это. Когда мы должны начать поиск… А-Ина? А-Ли настаивает, что он жив. Цзян Чэн сглотнул и поднял сумку. Он вышел из комнаты, и Сы-Сы последовала за ним, когда он сказал: – Если честно, это в основном просто надежда, но каждая минута заставляет нас верить в это больше. Вэй Ин не слабый. Он вернётся. И я подготовлю поисковый отряд, который выступит в ближайшее время. Хотя Сы-Сы была всего лишь служанкой, Цзян Чэн без колебаний обсуждал с ней важные вопросы. У неё были положительные взгляды на жизнь и она была очень сильной. Настолько сильной, что это влияло на людей вокруг неё, и они были такими же сильными. Той ночью мадам Юй переместили в комнату её детства с помощью родственников клана, и Цзян Фэнмянь остался с ней. Они вызвали лекаря, чтобы он проверил её состояние, но ничего плохого не было обнаружено. Они проинструктировали Цзян Фэнмяня продолжать делать то, что он делал до сих пор, поскольку присутствие кого-то другого для передачи энергии, могло быть слишком подавляющим. Цзян Чэна отвели в другую комнату, а его сестра осталась в комнате напротив него. Сюэ Ян объявил, что ему не нужна комната, и он пойдёт, куда захочет, или будет спать, где сможет. Однако все знали, что он будет беспокоить младшего господина Цзян. Как и обещал Сы-Сы, Цзян Чэн послал несколько поисковых отрядов на поиски Вэй Усяня, пока сам не поправился. Однако даже с его полностью функционирующим ядром травма была слишком серьёзной, чтобы быстро зажить. Он все ещё истекал кровью, и ему приходилось менять повязки дважды в день. Вдобавок ко всему, даже по прошествии недели не было замечено никаких признаков первого ученика клана Цзян возле курганов. Цзян Чэн держал колокольчик и меч Вэй Усяня на столе в комнате и тупо смотрел на них, прежде чем к двери подошёл посыльный. – Что ещё? – рявкнул он. Ученик Мэйшань Юй поклонился и доложил Цзян Чэну о том, что Цзян Фэнмяня было прямо приказано не беспокоить без разрешения и добавил: – Молодой господин, мы получили срочное послание с просьбой о присутствии Главы Клана Цзян в течение недели. – От кого и для чего? – Клан Гусу Лань, господин. Они хотят обсудить… войну. Цзян Чэн на мгновение застыл в удивлении. А затем решительно сказал: – Сообщи моему отцу, что я пойду на встречу вместо него.***
За несколько дней слухи о войне стали реальностью. На месте разрушенной Пристани Лотоса был создан Надзирательный пункт клана Вэнь. После этого подобные Надзирательные пункты распространились повсюду, зловеще, как потоки крови, просочившись в каждый район. Сообщалось, что Лань Цижэнь отправился в Ланьлин Цзинь, и ему неоднократно отказывали в приёме, пока он не был вынужден сделать публичное заявление, после которого у каждого могущественного Главы Клана не было другого выбора, кроме как присутствовать на обсуждении. Также были письма с вызовом на обсуждение, подобно тому, которое получил Цзян Чэн. В Цинхэ Не давно ожидали начала войны и немедленно согласились на встречу в Облачных Глубинах. Сначала Не Минцзюэ планировал пойти один, но когда его младший брат настойчиво потребовал пойти с ним, он был слишком удивлён, чтобы сделать что-то ещё, кроме как согласиться. И куда бы ни пошёл Не Хуайсан, Мэн Яо следовал за ним. Цзян Чэн зашёл в комнату своего отца, чтобы попрощаться. Цзян Фэнмянь извинился перед сыном за то, что заставил его взять на себя эту ответственность, но Цзян Чэн просто покачал головой. Даже если его отец хотел пойти сам, его мать могла получать только его духовную энергию, и поэтому Цзян Фэнмянь должен был остаться. Сы-Сы и Цзян Яньли обняли его, а Сюэ Ян умолял взять его с собой, пока Сы-Сы это не надоело и она дала ему подзатыльник. Цзян Чэн привязал свой колокольчик к поясу и нерешительно сделал то же самое с колокольчиком Вэй Усяня. Затем он снова надел плащ. Когда он его носил, никто не мог понять, что у него нет левой руки, но вместо этого все восторгались его величественной статью и одеждой. Он взял Саньду и вышел из комнаты.***
Само собой разумеется, что добраться до Гусу из Мейшаня было нелёгкой задачей. Он находился намного дальше от Гусу, чем даже Юньмэн, из-за чего путешествие на его мече длилось почти два дня. Во время путешествия Цзян Чэн носил плащ с капюшоном. Он летел всю ночь и большую часть дня. Было легче избежать лишнего внимания к себе, когда никто не мог заметить его в небе, и стало более очевидно, насколько это верно, когда наступил рассвет. Его желудок какое-то время урчал, и он понял, что больше не может игнорировать это. Все это время он чувствовал себя слишком виноватым, чтобы есть, зная, что Вэй Усяню, вероятно, даже еды было негде взять. Он знал, что его брат найдёт способ выжить, но это мало утешало. После того, как у него, наконец, начала кружиться голова от голода, он решил зайти в следующую деревню и перекусить. Это был небольшой городок, расположенный в центре пяти великих кланов, но, тем не менее, неприметный. Он знал, что неподалёку находится небольшой клан, но не помнил, кому он должен принадлежать. Цзян Чэн только закончил есть, когда в его сторону донёсся шум из-за отдельного столика поблизости. Он был закрыт со всех сторон ширмами, и сам Цзян Чэн мог попросить отдельный столик, но счёл это ненужным, поскольку это была лишь быстрая остановка. – Спасибо за вашу помощь, молодой господин! – донёсся благодарный голос до Цзян Чэна. – Я, несомненно, доберусь туда к утру! – Большое спасибо, Глава Клана Фу. Ваша поддержка очень ценна. Цзян Чэн оживился, услышав этот голос. Он был знаком и приятен для слуха, напоминая ему о теплом лучике солнечного света среди зимы. Есть только один известный ему человек с такой любезной манерой речи. Цзян Чэн поднял глаза, когда люди из отгороженного стола вышли из-за ширмы. – Нет, нет! – сказал глава клана Фу. – Мой клан весьма мал по сравнению с великим кланом Гусу Лань, но вы – наш спаситель. Если бы вы не спасли нас от этих ужасных воинов Вэнь, меня, возможно, не было бы здесь. Поистине, нам повезло. – Вы слишком меня восхваляете, – ответил приятный голос ещё раз. Это был именно тот, о ком думал Цзян Чэн, и он встал от удивления. Это привлекло к нему внимание многих людей вокруг, включая мужчин, на которых он обращал внимание все это время. – Молодой господин Цзян? – в высшей степени красивое лицо смотрело на него с расстояния почти трёх чжан*, эти прекрасные черты были освещены узнаванием. – Лань Сичэнь, – недоуменно сказал Цзян Чэн, сбитый с толку.***
– Итак, – начал Лань Цижэнь, поглаживая бороду и сдерживая осуждающий взгляд. – Клан Цишань Вэнь притесняет нас до такого состояния, и вы все ещё хотите наблюдать со стороны, пока другие горят? Берегись огня, чтобы он не обжёг тебя? Цзинь Гуаншань нервно сделал меленький глоток чая, когда Лань Цижэнь заговорил. Он игнорировал этого человека в течение нескольких месяцев с момента сожжения Облачных Глубин и почти две недели с момента падения Пристани Лотоса. Он прекрасно знал, кому посвящена эта речь. – Господин Лань, – сказал он, чтобы не терять лица, – поскольку мы все здесь, мы, конечно, хотели бы серьёзно обсудить эти вопросы. Тем не менее… Лань Цицю, стоявший рядом со своим братом, обратил свой взор на главу клана Цзинь: – Поделитесь своей мудростью, если у вас есть хорошая идея. – Не мудрость, но я чувствую, что мы не должны действовать сгоряча, – ответил он, взяв веер и помахав им. – Совершенно верно, – заявил глава другого клана. – В настоящий момент ещё есть место для переговоров. Провокация Вэнь Жоханя сожжёт мосты, по которым мы могли бы сбежать. – Где место для переговоров? Где мосты для побега? – надменно спросил Лань Цижэнь. – Сдать наш щит и магические артефакты, а затем влачить жалкое существование в виде Надзирательных пунктов?! Цзинь Гуаншань вздрогнул, потому что он действительно обдумывал подобное, не задумываясь о последствиях. Лань Цицю успокаивающе положил руку на плечо брата. Казалось, это сработало, потому что он расслабил плечи. – Глава клана Цзинь, – сказал Лань Цицю, – вам нравится эта идея? Я не уверен, что мне она нравится. Не Минцзюэ заговорил со своей стороны комнаты, явно, будучи на стороне клана Лань в этом вопросе: – Простите меня, но как только вы сдадите своё оружие, вы станете жертвами, всего лишь домашним скотом Вэнь Жоханя, ожидая заклания! Не Хуайсан сидел рядом со своим братом, кивая, пока он говорил, лицо его было наполовину прикрыто изящным веером. Мэн Яо стоял позади них, демонстративно игнорируя человека, который, как известно, был его отцом. Цзинь Гуаншань, в свою очередь, делал вид, что Мэн Яо нет в этой комнате. – Пожалуйста, успокойтесь, – поспешил сказать Цзинь Гуаншань. – Я хочу сказать, что мы не должны противопоставлять жестокость жестокости. Гусу Лань широко известен как выдающийся клан в области искусства, но посмотрите, что произошло. Не Хуайсан воскликнул рядом со своим братом: – Недостаток силы – это причина отступить? Глаза Цзинь Гуаншаня сузились при этом. Вопрос от кого-то, кто так известен своей трусостью, не нравился ни ему, ни кому-либо ещё в комнате. – Молодой господин Не, при всем уважении, ваше мнение здесь не нужно. Вы говорите о вещах, в которых мало разбираетесь. В душе Не Минцзюэ поднялось негодование за своего брата и он собирался защищать его, когда заговорил другой голос, дипломатичный и сладкий. – Глава клана Цзинь, при всём уважении к вам, наш молодой господин Не предсказал войну с момента проведения Совета Кланов в клане Вэнь год назад. Это именно из-за его предусмотрительности, клан Не не был сожжён. В этом вопросе, я уверен, он понимает гораздо больше, чем вы. Говорившим был никто иной, как Мэн Яо! Все уставились на него, разинув рты. Хотя это было явной насмешкой над главой клана Цзинь, она была настолько завуалирована, что никто не мог утверждать, что это не было только лишь вежливым аргументом. Вдобавок он ещё даже не закончил! – Уважаемые главы кланов, я прошу вас хорошенько подумать. Клан Вэнь беспощаден. Их не волнуют жизни, они заботятся лишь о власти. Не имело бы значения, если бы каждый из нас в этой комнате умер. В конце концов, будь мы выдающимися главами кланов или просто слугами, клан Вэнь будет относиться к нам одинаково, когда их мечи пересекут нас. Теперь никто не мог ничего ответить. Лань Цицю и Не Хуайсан улыбнулись, чувствуя гордость за Мэн Яо. – Хорошо сказано, Мэн Яо! – рассмеялся Не Минцзюэ. – Действительно, хорошо сказано, – прозвучал спокойный голос. Все повернулись и увидели приближение двух фигур. – По словам Хуайсана, разница в силе – не причина отступать. Если только глава клана Цзинь не захочет сдаться без боя? Лань Сичэнь мягко улыбнулся, когда произнёс это, заставив Цзинь Гуаншаня покраснеть в замешательстве из-за того, что с ним говорили трое молодых людей. Он поспешно взял свою чашку чая и отпил из неё. Первый Нефрит обратился к отцу и дяде: – Приветствую, отец. Приветствую, дядя. Прошу прощения за опоздание. Лань Цицю улыбнулся: – Для того чтобы завершить все дела в течение недели, мы недолго ждали. Лань Цижэнь тоже не мог не улыбнуться: – Но теперь ты здесь. – Молодой господин Лань, возможно, вы можете говорить об этом с лёгкостью, но посмотрите, что случилось с кланом Юньмэн Цзян, который безрассудно сопротивлялся. – А что случилось с Юньмэн Цзян? – заговорил человек в капюшоне. Он стянул капюшон и накидку. В ярко-фиолетовых тонах этим человеком оказался Цзян Ванинь! – Молодой господин Цзян…! – ахнули некоторые главы кланов. – Вы думали, что мы погибли? – холодно спросил Цзян Чэн. – Клан Юньмэн Цзян будет сильным и готов дать отпор, как мы всегда делали. – Конечно, вы можете так говорить! – с негодованием крикнул глава клана. – Пристани Лотоса больше нет, но ваши люди выжили. Большинство из вас скрываются! Где могут скрыться мои люди? – Какие низкие стандарты. Может быть, глава клана Яо не возражал бы тогда, если бы ваши люди попали в рабство и были вынуждены заниматься проституцией, только бы они были живы?! – повысил голос Цзян Чэн, и его глаза стали устрашающими, когда он произнёс эти слова. Другой глава клана пытался поддержать коллегу: – Вы… – Цзян Ванинь! – крикнул глава клана Яо. – Не будьте слишком дерзким! Вы говорите о справедливости? С вашим кланом все в порядке, так что ты тащишь нас вниз? – В порядке? – повторил Цзян Чэн, чувствуя, как гнев вскипает в сердце. – В порядке?! Моя мать борется за свою жизнь, дух моего отца едва ли держится, весь мой клан трясётся в той дыре, где они прячутся, а мой брат пропал без вести после того, как его бросили в богом забытые курганы, и вы считаете это в порядке??! Для всех было новостью то, что кого-то бросили в курганы. Им потребовалось время, чтобы понять, что этим «братом» был не кто иной, как Вэй Усянь, приёмный ребёнок Цзянов. Это усилило их любопытство по поводу случившегося. Цзян Чэн откинул плащ и показал отсутствующую руку. Рукав свисал вниз, он был пустым, в нём ничего не было. По комнате прокатились вздохи, особенно громкие со стороны Не Хуайсана. – Вот что случилось, когда я попытался спасти Вэй Ина, но этого все равно было недостаточно. Единственный момент распрей и слабостей будет стоить жизни всем вашим близким! Вы хотите, чтобы это произошло из-за ваших неверных решений? Чтобы ваши братья, сестры, родители и дети прошли через эту боль?! Другой глава клана язвительно сказал со стороны: – Если потеря левой руки так много для вас значит, то вам не стоило пытаться спасти кого-то, кроме самого себя. Назвать его своим братом… ведь он всего лишь сын слуги? Или он на самом деле Цзян Фэнмянь… Мэн Яо чуть не ударил себя по лбу из-за идиотизма этого человека. Некоторые чувствовали то же самое. Цзян Чэн горько рассмеялся: – Вэй Ин не обязательно должен быть сыном моего отца, чтобы быть моим братом. Очевидно, вы этого не понимаете, ведь мы все ещё ведём этот бесполезный разговор. Рука? Что-то вроде руки… Я бы отдал и другую, если нужно! – Не глупи! – сказал глава клана Яо. – Если мы будем калечить себя ради наших людей, как мы будем их защищать?! – Как вы планируете защитить их, если боитесь покалечиться? – спросил Цзян Чэн. – Я потерял левую руку, и теперь я буду сражаться правой. Если потеряю и её, я буду драться ногами. Если потеряю ноги, буду грызть врагов зубами. Нет ничего, что бы я не смог сделать, чтобы защитить тех, кто рассчитывает на мою защиту. Мне жаль ваших людей, которые ожидают, что вы поступите так же. Лань Сичэнь с благоговением смотрел на Цзян Чэна, когда он говорил, чувствуя, что его словно поразила звезда. Он много раз видел Цзян Чэна здесь и там раньше, но Лань Сичэнь никогда не чувствовал себя таким очарованным его присутствием, как в этот самый момент. Остальные находящиеся в комнате чувствовали себя так же. Восхищение исходило практически от всех присутствующих, и теперь немногие были готовы ответить на вопрос молодому Цзяну. Главы кланов, которые спорили с ним, теперь чувствовали себя полностью униженными и посрамлёнными. – Вы готовы бежать от Вэнь Жоханя, – продолжил Цзян Чэн, его голос звучал низко и устало, но не менее решительно. – Но он не готов щадить вас. Увидев, что несколько человек все ещё выглядят готовыми спорить с Цзян Чэном, Лань Сичэнь встал перед ним со словами: – Все знают, насколько непостоянен Вэнь Жохань. Ваша сегодняшняя капитуляция не может предотвратить завтрашнее кровопролитие. – Действительно! – сказал Не Минцзюэ, с шумом ставя свою чашку. – Позвольте мне уточнить. Независимо от того, решите вы сражаться или нет, голова Вэнь Жоханя моя! Лань Сичэнь сложил ладони в знак приветствия Не Минцзюэ: – Глава клана Не – отважный человек. Наш клан Гусу Лань последует вашему примеру. Цзян Чэн поклонился, не пытаясь сложить ладони: – Клан Цзян также предлагает своё участие. – Если мы хотим драться, мы не должны прятаться, – заявил Лань Цижэнь, крутя кончик бороды между пальцами. – В самом деле, – согласился Лань Цицю. – В мире совершенствования есть и награды, и наказания. Оставшиеся на заборе, пока не присоединятся к победившему, как только уляжется пыль… Эти люди получат по заслугам. Цзинь Гуаншань постоянно ёрзал во время встречи. Казалось, что все уже давно поняли, какие планы будут приходить в голову эгоистичному человеку. Никто из них не ожидал, что Цзинь Гуаншань окажется одним из таких людей, но он был таким. Вот почему он не мог прямо ответить. – Но… как мы должны сражаться с кланом Вэнь силами нескольких кланов? – спросил он в последнем слабом протесте. Лань Сичэнь улыбнулся, а Цзян Чэн ухмыльнулся. – Каким бы могущественным ни выглядел клан Вэнь, некоторые его вассальные кланы нелояльны. Мы можем использовать эту нестабильность, чтобы склонить их на нашу сторону, – объяснил Лань Сичэнь. – А какой клан рискнёт напасть из Безночного города? – спросил Цзинь Гуаншань, ещё не убеждённый. Цзян Чэн знал, что Лань Сичэнь ждал этого вопроса. – Они уже в пути, – ответил он с удовольствием. Словно по заказу, у зала Совета начала собираться толпа, становясь все больше и больше, пока не стала похожа на армию. – Оуян Синь из Балина. Многие члены моего клана были убиты кланом Вэнь. Молодой господин Лань спас нас в дороге! – заговорил один мужчина. После него оказалось, что у каждого человека был клан, и его как-то обижали. Все они начали выкрикивать свои имена и преступления Цишань Вэнь. – Моих сестёр осквернили, а родителей убили! Я поведу на войну 200 оставшихся членов клана! – Мои люди были замучены и обращены в рабов! С моими 400 учениками я буду сражаться с вами… Пока они кричали, Лань Сичэнь повернулся к главам кланов: – Ещё возражения? – Отлично! – прогремел Не Минцзюэ, довольный. Он встал, держа чашку. – Было много исторических событий, когда люди заходили так далеко, что низвергали звёзды. Цзян Чэн наблюдал, как Не Минцзюэ подошёл к передней части зала, где он встал между главами кланов и людьми, следовавшими за Лань Сичэнем. – Сегодня все здесь – участники важного исторического события – усмехнулся Не Минцзюэ. – Кампания против клана Вэнь будет называться Кампания «Аннигиляции Солнца»! Не Минцзюэ поднял чашу в сторону солнца, и мужчины зааплодировали. Его мотивирующие слова звучали в Облачных Глубинах громче, чем когда-либо прежде. Все понимали, что возражений больше не осталось.Примечания:
*Чжан – китайская единица измерения. 1 чжан = 3 ⅓ метра