***
– Ах, тебе не нужно носить меня повсюду, Лань Чжань, – сказал Вэй Усянь, когда к нему снова подошёл Лань Ванцзи. Последние два дня он напрасно говорил Лань Ванцзи, что ему не нужно таскать его повсюду. – Сейчас уже не так больно, и твои руки, должно быть, все равно устали. Прошло около недели с тех пор, как Лань Ванцзи и Вэй Усянь воссоединились. Когда они закончили изгнание на полях сражений, трактирщик и остальные жители деревни очень тепло поблагодарили их и попрощались с ними, когда они уходили. После этого они двигались через восточные границы, помогая меньшим армиям сражаться с воинами клана Вэнь. И каждый раз, без исключений, все солдаты таращились, когда видели, как Вэй Усяня несёт на руках Лань Ванцзи, и ни один из них не выражал ни капли стыда. Тем не менее, из-за того, насколько они оба были сильны, а также из-за того, что сам Повелитель Ветра, похоже, не обращал на это особого внимания, остальные также начали учиться игнорировать эти действия. – Не устали. Вэй Усянь широко раскрыл рот: – Что значит – не устали? Я взрослый мужчина, почти такого же роста, как ты! Конечно, они должны устать! На что Лань Ванцзи только повторил: – Это не так. Прежде чем Вэй Усянь смог продолжить спор, сверху раздался голос. – Господин Вэй! Ханьгуан-цзюнь! – окликнул их ученик мелкого клана, летя к ним на своём мече. Он резко затормозил и завис над ними. – Мы попали в засаду группы Вэней с севера. У них заложники! – Есть ли ещё кто-нибудь, – сразу спросил Вэй Усянь, – чтобы держать ситуацию под контролем? – Повелитель Ветра явился незамедлительно, господин! – ответил адепт. – Я шёл за подкреплением, но вы оказались ближе всех. Вэй Усянь немного расслабился: – Хуайсан задержит их. Пойдём быстрей. – Я укажу путь, – кивнул ученик. Прежде чем Вэй Усянь успел сказать или сделать что-либо ещё, Лань Ванцзи снова поднял его, и когда это произошло, Вэй Усянь поспешно обнял юношу за шею: – Лань Чжань, полегче! Адепт чужого клана ничего не сказал, когда Лань Ванцзи поднял свой меч, легко неся Вэй Усяня. Он только жестом показал, чтобы следовали за ним, когда он улетал, и они так и сделали.***
Теперь, когда Цзинь Цзысюань больше не сопровождал Цзян Яньли на её медитациях, у него было гораздо больше времени для отдыха. Проблема была в том, что это было больше похоже на пытку. Каждую ночь он видел тарелку супа, ждущую его на столе, и, конечно же, он съедал суп, а затем продолжал работать, прежде чем уснуть. Но он не мог заснуть, потому что вместо того, чтобы видеть улыбки Цзян Яньли, которые не давали ему уснуть, он видел её грустное лицо, когда она говорила ему, что ему больше не нужно оставаться с ней. Почему именно она была с таким выражением лица, когда он был отвергнут? Этот вопрос не давал ему покоя. В течении дня он почти не видел девушку, и даже когда это происходило, её горничная или маленький телохранитель были рядом с ней, ограждая её от его присутствия. Этот сопляк – Сюэ Ян – особенно пристально смотрел на него при каждом удобном случае. Как будто он чувствовал присутствие Цзинь Цзысюаня каждый раз, когда находился в пределах его видимости. Он всегда следил за тем, чтобы Цзян Яньли никогда не встречалась с Цзинь Цзысюанем лицом к лицу и уводил её в совершенно противоположном направлении, при этом все время угрожающе сверля его взглядом. В конце концов, Цзинь Цзысюань очень устал. Намного больше, чем раньше. И на этот раз не было рядом всезнающего Не Хуайсана, чтобы сказать ему, что делать. Вот почему он решил вернуться в свою хижину раньше, чтобы поймать Цзян Яньли и снова спросить её: «Почему. Я что-то сделал? Я что-то сказал?» Кто бы мог подумать, что, когда ему, наконец, удалось вернуться в своё жилище пораньше, человек, который оставил ему тарелку супа, был не Цзян Яньли, а её служанкой. – Ах, с возвращением, молодой господин Цзинь, – сказала Сы-Сы с поклоном, гладкие черные волосы элегантно рассыпались по её плечам. – Вы… служанка девы Цзян, – Цзинь Цзысюань глухо вздрогнул. – Дева Цзян… – Не приходит, – закончила за него фразу Сы-Сы. – Но все равно она готовила для вас суп. Я просто приношу его сюда. – ...Понимаю. Неужели она действительно так не хочет меня видеть? – На самом деле, молодой господин Цзинь, я не думаю, что любая девушка, попавшая в такую ситуацию, этого захочет, – ответила Сы-Сы, выпрямляя спину. – Но моя юная госпожа все равно собиралась сделать это сама. Я настояла на другом. Цзинь Цзысюань ничего не сказал. Сы-Сы, которая восприняла это как разрешение уйти, шла к выходу, когда голос Цзинь Цзысюаня снова настиг её. – Мадам Сы-Сы… – его голос дрожал, и служанка повернулась, глаза расширились от удивления и от того факта, что он знал её имя. Цзинь Цзысюань не заметил её удивления и продолжил говорить, – могу я вас кое о чем спросить? Не… обязательно что-то связанное с вами. Сы-Сы замолчала, снова повернувшись к нему с прищуренными глазами: – Да…? – Если… если у вас очень хорошие отношения с кем-то… – Цзинь Цзысюань только начал говорить, но его лицо уже было красным до корней волос. Сы-Сы это показалось довольно милым, и её настороженность немного снизилась: – Да? – И вы начали испытывать к нему чувства. Очень сильные. И вы убеждены, что другой человек чувствует то же самое, потому что он улыбается вам по-особенному. – Что ж, звучит как идеальная ситуация, – улыбнулась Сы-Сы. – Я бы сказала, признайтесь. – Это был бы правильный путь, – кивнул Цзинь Цзысюань. – Но затем, прежде чем вы успеваете это сделать, он внезапно говорит, что вам больше не стоит с ним встречаться. Что делать? Любовный совет! Сы-Сы не могла поверить, что этот молодой господин на самом деле раскрывался перед ней с таким униженным выражением лица и просил у неё совета о любви! Ей хотелось смеяться над всем этим. Но потом что-то её встревожило. Цзинь Цзысюань и Цзян Яньли обмениваются неуловимыми взглядами. Осторожно обмениваются улыбками. Большой период времени, когда Сы-Сы не сопровождала госпожу во время практики самосовершенствования. Внезапная записка в хижине. Большой и привлекательный почти-что-лагерь под сливовым деревом. И все встало на свои места. «О, боги! Этим двоим удалось завязать несчастливый роман!» – недоверчиво подумала Сы-Сы. А потом ещё нежнее, – «о, молодёжь». – Что ж, я думаю, этому человеку все же следует признаться, – сказала Сы-Сы, слегка улыбаясь. – Честно говоря, в сердечных делах всегда есть что-то, что может пойти не так. Лицо Цзинь Цзысюаня было окрашено разочарованием, но Сы-Сы ещё не закончила говорить. – Но на самом деле, молодой господин. Есть ещё больше того, что может быть прекрасно, – сказала ему Сы-Сы с большей уверенностью в голосе. – Любовь – прекрасная вещь. Взаимная любовь – не что иное, как чудо. Если вы влюблены, вы не должны сдерживать это. Кричите! – Кричать?! – Цзинь Цзысюань подавился воздухом. – Именно так! – решительно сказала Сы-Сы. – Что худшего может случиться? Если они отвергнут вас, то так тому и быть. Но вместо того, чтобы скрывать свои чувства и упустить свой шанс, не лучше ли озвучить их и воспользоваться этим шансом? Шансом стать частью чего-то чудесного. Наследник клана Цзинь замолчал, но его лицо полностью покраснело. Киноварная отметка на его лбу почти сливалась с кожей. Тем не менее, он закрыл глаза, обдумывая слова Сы-Сы: – Я… я понимаю. – Хорошо, – сказала Сы-Сы и расслабила плечи. – Я слышала, вы уезжаете послезавтра? – Да, – мрачно ответил Цзинь Цзысюань. – У вас есть шанс завтра, – сказала Сы-Сы. – Я оставлю А-Яна в хижине и отведу А-Ли к сливовому дереву. Убедитесь, что сможете быть там. Признайтесь, несмотря ни на что. – Как вы… – пробормотал Цзинь Цзысюань. – Я всего лишь не образована, – весело ухмыльнулась Сы-Сы. – Но не глупа. Завтра постарайтесь. Она повернулась к двери, когда снова раздался голос Цзинь Цзысюаня: – Почему вы согласились мне помочь? Я заставил деву Цзян плакать… Сы-Сы остановилась у двери, взявшись за ручку, и вспомнила, как горько плакала Цзян Яньли в тот день. А потом она подумала о последних нескольких неделях, когда она часто улыбалась, смеялась и даже пела песни, и этот ужасный образ исчез. – У меня такое чувство, что вы больше не будете этого делать, – сказала Сы-Сы, и с её губ сорвался тихий хриплый смех. – Кроме того, то, что вы сделали её счастливой, значит намного больше. Просто продолжайте делать это, и вы получите мою поддержку. Я пойду, молодой господин. Когда она вышла из хижины, голос Цзинь Цзысюаня донёсся до неё в последний раз в мягком: – Спасибо.***
Количество Вэньских псов действительно было больше, чем предполагал Вэй Усянь. Когда они прибыли туда, где Не Хуайсан отбивал половину армии, Вэй Усянь заметил, что заложников тоже было довольно много. Как они могли такое пропустить? Как только Лань Ванцзи спустился со своего меча, Вэй Усянь также осторожно опустил ноги на землю. Тут же Бичэнь полетел, рассекая врагов. Ему удалось сразить по крайней мере десять человек, пока один из самых умных не решил вытащить ребёнка из толпы и приставить меч к его шее. Лань Ванцзи остановил Бичэнь. Не Хуайсан отступил к Вэй Усяню, обменявшись с ним взглядами. – Правильно! – усмехнулся мужчина. – Жизнь этого мальчика и всех остальных в ваших руках. Если вы позволите нам уйти, мы ничего им не сделаем. Женщина, по-видимому, мать мальчика, выскочила из толпы, но её немедленно остановили двое мужчин. – А-Юй! – горестно закричала женщина. – Отпусти моего А-Юя! Несмотря на то, что она была в грязи и одета в какое-то рваньё, женщина, несомненно, была красива; с миниатюрной фигурой и изящным лицом с большими оленьими глазами. Увидев какая красавица кричит, даже воины клана Вэнь остановились, чтобы взглянуть на неё. Но они быстро вернули внимание к ситуации. – Видите? Вы бы не хотели, чтобы молодая мать потеряла сына? – спросил мужчина, но всем было ясно, что ему все равно. С каждой секундой Вэй Усянь приходил в ярость все больше и больше: – У тебя хватит смелости шантажировать меня. Мужчина, державший меч у шеи ребёнка, дрогнул. Вэй Усянь заметил, что мальчик не выглядел таким напуганным, как его мать. Даже несколько безжизненным. Но потом их взгляды встретились, и по какой-то причине он казался таким знакомым. Не теряя больше времени, Вэй Усянь выудил лист бумаги в форме человека из своего мешка-ловушки для духов и швырнул его в лоб мужчине. Воин Вэнь понятия не имел, что с ним случилось, но внезапно он уронил свой меч и упал на колени, крича от боли и хватаясь за случайные части своего тела, как будто что-то перемещало его боль с одного места на другое. Кровь начала сочиться из открытых участков его кожи, таких как шея, в виде следов от укусов. Вэй Усянь наслал на него призрака, умершего от голода. У него была особая неприязнь по отношению к Вэням, поскольку он умер от голода у них в плену. Поэтому призрак жадно кусал солдата за каждую часть, которую он мог достать, и не останавливался, пока ему не удалось оторвать хотя бы один кусок плоти. Будучи отвлечёнными этим нечестивым зрелищем, никто из Вэней не обращал внимание на Вэй Усяня, пока он, наконец, не сыграл несколько нот на Чэньцин. Мертвецы сразу начали подниматься тут и там. Они выходили из кустов, из развалин жилых домов и даже вылезли из земли. Воины клана Вэнь буквально позеленели, потому что это было не только устрашающее, но и отвратительное зрелище. Обычные люди тоже побледнели, глядя на идущих к ним мертвецов. Затем Вэй Усянь сыграл более резкие ноты на своей флейте, и все мертвые бросились вперёд, повалив воинов Вэнь на землю и кусая или рубя их. Мальчик, к шее которого приставили меч, давно вернулся в безопасность к своей матери, и оба смотрели на это явление, о котором они до сих пор только слышали, в изумлении и страхе. Не Хуайсан и Лань Ванцзи также вернулись в бой, используя своё духовное оружие вместе с темными искусствами Вэй Усяня. И последний был удивлён, что на этот раз Лань Ванцзи не выказал ни малейшего неодобрения его методам борьбы.***
Это была очередная битва с воинами клана Вэнь, но с таким количеством мертвецов под контролем Вэй Усяня им даже не пришлось ждать подкрепления, чтобы, наконец, вернуть всех заложников и убить всех Вэней. Вэй Усянь сдержал стон, когда почувствовал, как его спина снова протестует от боли. Он всегда игнорировал это во время битвы, а взамен боль всегда в конечном итоге давала о себе знать позже… – Тебе больно? – сразу появился Лань Ванцзи. Вэй Усянь начал чувствовать себя виноватым, зная, что скоро должен сказать Лань Ванцзи правду. В этот момент к ним подбежал младший ученик клана: – Илин Лаоцзу, Ханьгуан-цзюнь. Прибыло подкрепление и они проводят всех заложников в убежища. – Уже? – спросил Вэй Усянь, приятно удивившись. – Кому удалось так быстро уловить наши сигналы бедствия? Лицо ученика прояснилось: – Это… Знакомый голос донёсся до Вэй Усяня: – Вэй Ин! Я должен был знать, что это ты, с таким количеством Темной энергии вокруг! Вэй Усянь обернулся и увидел, как Лань Цижэнь приближается, морщась: – Старик Лань… Старший Лань остановился на расстоянии одного чжана от Вэй Усяня и повернулся к своему племяннику: – Ванцзи, я полагаю, ты держал его под контролем? Лань Ванцзи приветствовал старшего и ответил: – Дядя, Вэй Ин не переходил крайних границ. Лань Цижэнь погладил бороду: – На войне не многие границы можно назвать крайними. Однако, поскольку мой племянник защищает тебя, спорить не буду. Будь осторожен, Вэй Ин. – Ах, учитель Лань, – засмеялся Вэй Усянь. – Разве после стольких лет вы не должны быть более благожелательным? – Кого ты называешь «учителем»? – прошипел Лань Цижэнь, его лицо потемнело. – Я не могу простить себе такого ученика, как ты. Вэй Усянь собирался поныть, чтобы ещё больше разозлить Лань Цижэня, но как только он попытался, он понял, что его рот не открывается. Когда Лань Ванцзи шагнул вперёд, очень незначительно загораживая его из виду, Вэй Усянь понял, что он подвергся воздействию этого ужасного заклинания молчания! – Дядя, простые жители? – спросил Лань Ванцзи, чьё лицо, как обычно, не выдавало ни малейших эмоций. Лань Цижэнь успокоился и снова коснулся своей бороды: – Их отправят в разные убежища четырёх кланов. Ближайшие сейчас – Цинхэ и Ланьлин, поэтому мы и будем двигаться в этом направлении. Их разговор прервал лёгкий женский голос: – Простите, молодой господин… Вэй Усянь повернул голову и увидел, что к нему подошла молодая мать с нервным видом. Вблизи она была ещё красивее. Её длинные и густые ресницы обрамляли большие глаза медового цвета, а губы были похожи на два лепестка розы, которые распускались каждый раз, когда она открывала рот. Поистине изысканное лицо! Инстинктивно он открыл рот, чтобы что-то сказать, и с облегчением узнал, что Лань Ванцзи снял заклинание: – Да, мадам…? Женщина была поражена оказанным ей уважением, но покорно сказала своим прекрасным голосом: – Мо. Мо Фан. Но я всего лишь дочь слуги, молодой господин. Не мадам. – Какое совпадение! – засмеялся в ответ Вэй Усянь. – Я сам сын слуги! Мо Фан удивлённо посмотрела на него: – Этого не может быть! Вы так похожи на молодого господина. Вэй Усянь с энтузиазмом наклонился к ней: – Позвольте мне сказать вам, если вы будете вести себя как молодой господин, все поверят, что вы и есть молодой господин. Лань Цижэнь раздражённо фыркнул на невыносимое легкомыслие Вэй Усяня и ушёл, не сказав ни слова. Женщина, которая только что обращала внимание на Первого ученика клана Цзян, внезапно разразилась нервным смехом, и Вэй Усянь самодовольно ухмыльнулся Лань Ванцзи, лицо которого стало ледяным. Когда Мо Фан заметила это, она перестала смеяться и покраснела: – Ах. Пожалуйста, простите мою наглость. Я… просто хотела вас поблагодарить. За спасение жизни моего сына. Он не умеет хорошо выражать себя, но он моя гордость. За то, что спасли его жизнь – я бесконечно благодарна. Мо Фан низко поклонилась, а затем позвала своего сына, который, как заметил Вэй Усянь, стоял в нескольких чжанях, сжав в кулаках свои одеяния и покраснев. – А-Юй, иди сюда, – сказала Мо Фан с улыбкой. Мальчик подошёл, и его мать положила руки ему на плечи. Он автоматически поклонился и сказал: – Спасибо. – Не стоит, не стоит, – ответил Вэй Усянь. – Твоя мама меня уже поблагодарила. Так тебя зовут А-Юй? Мальчик поднял голову, глядя в глаза Вэй Усяня, и снова он казался невероятно знакомым. Что-то в этих живых глазах и изящном лице заставляло мысли путаться в его голове. Его лицо было тусклым, и в его голосе было едва ли много жизни, и Вэй Усянь не мог не думать о том, как неуместно это выглядело по какой-то причине. – Только мама зовёт меня А-Юй, – сказал мальчик, качая головой, хотя Вэй Усянь все ещё пытался выяснить, что его беспокоило в этом ребёнке. Затем мальчик снова заговорил: – Меня зовут Мо Сюаньюй. И внезапно мысли в его голове застыли.***
– А-Ян жаловался? – спросила Цзян Яньли, когда они с Сы-Сы пошли к её обычному месту для медитации. – Когда он мне не жалуется? – фыркнула женщина. – Старая карга это, старая карга то. Я выгляжу старой? Во всяком случае, у него слишком много свободного времени. Он может приготовить эти мази, чтобы воины Цзинь забрали с собой завтра, когда они уйдут. Цзян Яньли, которая ласково улыбалась, когда Сы-Сы говорила, стала мрачной, как только услышала об уходе воинов Цзинь. Напоминание об этом заставило её потерять концентрацию во всех смыслах. Прежде чем она это осознала, они уже миновали лесной массив. – А-Ли, – внезапно сказала Сы-Сы, – на этот раз обязательно говорите то, что чувствуете. Эти слова сбили с толку Цзян Яньли. Она как раз собиралась спросить, что Сы-Сы имела в виду, когда они достигли места назначения. Сливовое дерево все ещё было полно почек. Теперь дерево полностью расцвело, красные лепестки танцевали на ветру, оседая на земле. И не только Цзян Яньли была очарована этим зрелищем, но и Цзинь Цзысюань, который стоял под деревом и смотрел вверх в изумлении. Услышав шаги, он повернул голову, на лице появилось несколько встревоженное выражение. – Молодой господин Цзинь, у вас есть один шанс! – раздался эхом голос Сы-Сы, напугав её спутницу. Затем она схватила Цзян Яньли за плечо: – А-Ли, у вас тоже, – улыбнулась Сы-Сы, игриво подмигнув девушке, прежде чем прошептать, – задай ему жару. – Сы-Сы-цзе? – спросила Цзян Яньли, почувствовав прилив тепла к щёкам. Но Сы-Сы закончила говорить. Она легонько толкнула Цзян Яньли в спину; достаточно, чтобы заставить её сделать несколько шагов вперёд: – Я оставлю вас двоих наедине. Цзян Яньли едва ли могла сказать что-нибудь ещё, когда Сы-Сы повернулась и ушла, ни разу не оглянувшись. Некоторое время царила тишина, прежде чем Цзинь Цзысюань заговорил: – Дева Цзян. Цзян Яньли напряглась, а затем повернулась и встретилась взглядом с Цзинь Цзысюанем: – Молодой господин Цзинь… Цзинь Цзысюань нервничал. Цзян Яньли привыкла видеть его окружённым аурой высокомерия, но в последнее время казалось, что он никогда больше не будет проявлять её. – Цветы сливы красиво распустились, – сказал юноша, обращая взгляд на дерево с красной вершиной. – Вам действительно больше не нужна моя помощь. – Нет, молодой господин Цзинь, – покачала головой Цзян Яньли. – Вы очень мне помогли. – Но вы этого не хотите, – сказал Цзинь Цзысюань. – Это не так, – ответила девушка. – Тогда в чем проблема? Цзян Яньли сжала губы, не в силах сформулировать ответ. – Дева Цзян, пожалуйста, скажите мне, – продолжал настаивать Цзинь Цзысюань. – Я… не хочу уходить, не прояснив это. И тот факт, что он вскоре уйдёт, снова прозвучал в её голове. Завтра. Вряд ли вообще когда-нибудь у них будет время. Что они здесь делали, разговаривая так поздно, когда вместо этого он должен был отдыхать? – Молодой господин Цзинь, вам нужно немного поспать. Завтра вам предстоит долгое путешествие. Цзинь Цзысюань издал разочарованный звук и сжал кулаки: – Меня это не волнует! Цзян Яньли моргнула, поражённая. – Дева Цзян, мы очень хорошо ладим, не так ли? – юноша посмотрел на землю, наморщив лоб. – Я … я думал, что да. Я думал, что мы наслаждаемся обществом друг друга. Вы так не думали? – Я… да, – ответила Цзян Яньли, не понимая, о чем идёт разговор, но очень хорошо понимая, что Цзинь Цзысюань пытается сказать что-то важное. – Тогда почему вы сказали мне уйти в тот день? – спросил он, снова глядя на девушку. – Вы были прекрасно подготовлены, чтобы заставить это дерево цвести самостоятельно всего за несколько дней моего руководства. Вы знали, что я мог бы уйти давным-давно. Цзян Яньли потеряла дар речи. – Почему вы вдруг не захотели, чтобы я был здесь, когда мне пришлось уезжать так скоро? – спросил Цзинь Цзысюань. Глядя на удручённое лицо молодого человека, Цзян Яньли поняла, что она неверно выразилась. Итак, как и сказала ей Сы-Сы, она заговорила, пытаясь передать именно то, что она хотела: – Я… я хотела, чтобы вы остались. – Вы… хотели? – Цзинь Цзысюань замолчал. – Хотела, – кивнула Цзян Яньли и зажмурилась, чтобы сдержать непрошеные слезы. – Я очень хотела, чтобы вы остались. Но потом я поняла, насколько это было эгоистично. Мы находимся в эпицентре войны, и у вас так много обязанностей. Тем не менее, каждую ночь вы обязательно были здесь. Я знала, что вы устали. Что вы плохо спали. И все ещё… Цзинь Цзысюань все это выслушал и сказал: – Это и есть причина? Цзян Яньли кивнула. Теперь, когда она сказала ему это, она была полностью готова к тому, что он её отругает. – Но я хотел приходить, – сказал он ей. Цзян Яньли открыла глаза и удивлённо посмотрела на юношу. Цзинь Цзысюань посмотрел на неё с искренним и открытым выражением лица, какого она никогда раньше не видела. – Я хотел приходить, – повторил юноша, приложив руку к сердцу. – Каждый день, даже если я устал, я был готов приходить, потому что наши дни сочтены. Быть с вами было единственным временем, когда я чувствовал себя легко, поэтому я был готов приходить снова и снова. Цзян Яньли стиснула руки на груди: – Молодой господин Цзинь… И тогда слова Сы-Сы пришли в голову Цзинь Цзысюаню: «Кричите». А какое время будет более подходящим, чем сейчас? Глубоко вздохнув, он уверенно взревел: – Цзян Яньли! Цзян Яньли была поражена, но не так поражена, как когда она осознала, о чем он кричал: – Если это для вас, я был бы готов отдать все свои дни! Вы можете забрать мою душу и моё сердце! Её глаза расширились. Цзинь Цзысюань повернул лицо вверх, как бы объявляя небесам: – Я готов отдать вам все, что я могу предложить, и получить для вас все, что не могу, потому что я безвозвратно, несомненно, очень сильно люблю вас!!! Его признание прозвучало вокруг них несколько мгновений. Цзинь Цзысюань заставил себя оставаться на месте и не улететь на Суйхуа. Он использовал всю до последней капли смелость, что у него была, на это признание, и ему не хватало духа даже взглянуть на девушку, стоящую перед ним. Он просто ждал, стиснув зубы, и сверля взглядом землю. Затем к нему приблизились мягкие шаги. Цзян Яньли шла, пока не встала прямо перед ним, и он наблюдал, как она потянулась, чтобы взять его за руку. Медленно он поднял взгляд к лицу девушки. – Я тоже, – сказала Цзян Яньли, её глаза блестели от слез, а лицо расплылось в радостной улыбке. – Я тоже безвозвратно, несомненно, так сильно вас люблю. – Вы? – вырвалось на вздохе у Цзинь Цзысюаня. – Долгое время, – кивнула Цзян Яньли. И Цзинь Цзысюань подумал, не во сне ли он. Но Цзян Яньли была здесь, перед ним, держала его за руку, и он знал, что это было реально. – Тогда я буду любить вас больше, – сказал он упрямо. – Гораздо больше. Чтобы хватило и в этой жизни, и в следующей, и в следующей после неё. Цзян Яньли засмеялась: – Я сделаю все возможное, чтобы не проиграть, молодой господин Цзинь. Цзинь Цзысюань взял обе руки Цзян Яньли и крепко держал их: – Пожалуйста, не надо больше «молодой господин Цзинь». С теплотой в глазах и более тёплым голосом Цзян Яньли поправила себя: – А-Сюань. – А-Ли, – ответил с улыбкой Цзинь Цзысюань.***
Позади них в лесу двигалась тень. Сы-Сы улыбнулась, тихонько оттолкнувшись от дерева, за которым спряталась, чтобы присматривать за ними. – Думаю, мне не о чем волноваться, – сказала она себе, бросая последний взгляд на пару, которая держалась за руки и смотрела друг на друга, как будто все остальное не имело значения. – Он действительно выкрикнул это. Поздравляю, молодой господин. Вы наконец-то заслужили своё чудо. С этими словами она осторожно маневрировала через тёмный лес, восклицая про себя: «Ах! Я не могу в это поверить! Я им очень завидую! Я тоже хочу красивой любви!» Но даже когда она об этом мечтала, она знала, что у кого-то вроде неё никогда не могло быть таких чистых отношений. В конце концов, проститутка теряет эту перспективу, как только получает своего первого клиента. Ей не было стыдно за то, что ей пришлось делать, чтобы выжить, и за способы, которые она использовала, чтобы добыть рис в свою миску с нежного тринадцатилетнего возраста. Но независимо от того, сколько она тёрла кожу или носила красивую одежду, правда оставалась в том, что она всегда будет запятнана. И никакая красота не могла очистить её. Сы-Сы знала об этом лучше, чем кто-либо. Примечания переводчика: Быстрый набросок Сы-Сы от автора ищите по ссылке https://mobile.twitter.com/murasaki_hina/status/1265328227641257984