***
– Я собрал около тридцати больших повозок. Этого будет достаточно? – спросил Цзинь Цзысюань у Не Хуайсана, как только нашёл его в лазарете. Все двести оставшихся членов клана Вэнь были разбросаны по лазарету, где их лечили лекари, которых собрал Цзинь Цзысюань. Большинство презирали работу, которую их заставляли выполнять, но все равно делали, опасаясь рассердить своего молодого хозяина. Не Хуайсан сложил руки перед Цзинь Цзысюанем: – Я думаю, да. Спасибо, Цзысюань-сюн. Наследник клана Цзинь ответил на приветствие. Внезапно из угла комнаты раздался смех: – Сянь-гэгэ, стой! Цзинь Цзысюань и Не Хуайсан обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть фальшиво-сердитое лицо Вэй Усяня: – А! Ты снова назвал меня Сянь-гэгэ! Я сказал тебе называть меня «папа»!! Старая женщина Вэнь, которая лежала на кровати с перевязанными руками, смотрела на это с лёгкой улыбкой, но все ещё казалась слишком напуганной Вэй Усянем, чтобы по-настоящему с ним разговаривать, несмотря на его крайне нелепое поведение. – Хорошо! – засмеялся Вэнь Юань, пытаясь уклониться от очередной щекотной атаки Вэй Усяня, но потерпел неудачу. – Хорошо! Папа! Вэй Усянь убрал пальцы с самодовольной ухмылкой и спросил: – Это было так сложно? Цзинь Цзысюань скривился, когда Вэнь Юань снова засмеялся и назвал Вэй Усяня «странным», что сразу привело к тому, что упомянутый юноша поднял мальчика и несколько раз подбрасывал в воздух, прежде чем снова поймать. Когда это произошло, оба засмеялись. – Серьёзно, он собирается усыновить ребёнка? Сможет ли он правильно вырастить его? Посмотри на него! – воскликнул Цзинь Цзысюань, обеспокоенно указывая на парочку. Не Хуайсан спрятал лицо за веером: – Все будет хорошо… наверное. Сюэ Ян стоял в другом конце комнаты, прислонившись к стене и наблюдая за Вэнь Нином, неосознанно поигрывая своим черным как смоль мечом. Цзинь Цзысюань держался подальше от него, хотя очень хотел предупредить мальчишку, что такое опасное занятие может привести к потере ещё одного пальца. Время от времени мальчик равнодушно поглядывал на него, но потом снова оглядывался на Вэнь Нина. – Стоит ли мне спросить о Сюэ Яне? Он немного навязчив, – прошептал Цзинь Цзысюань, наклоняясь к своему спутнику. – Я думал, он так поступал только с А-Ли. – Теперь она стала А-Ли? – поддразнил его Не Хуайсан, и когда Цзинь Цзысюань посмотрел на него, закатил глаза. – Сюэ Ян легко привязывается к добрым и нежным людям. Тем более, если они ему искренне улыбаются. Цзинь Цзысюань с пониманием откинулся назад: – Значит, Вэнь Нин действительно такой? Он похож на А-Ли? – Одного поля ягоды, – кивнул Не Хуайсан. – Если мы поместим сестру Яньли, Вэнь Нина и Сичэнь-гэ в комнату, чтобы обсудить отношения между кланами, то между ними никогда не будет войн. – Ах. До этого момента Цзян Чэн сидел у постели Вэнь Цин, очевидно, обсуждая с ней что-то серьёзное. Но, достигнув точки кипения с Вэй Усянем, он встал и пошёл отругать его за неосторожное обращение с Вэнь Юанем. Вэй Усянь просто закатил глаза, не раскаиваясь, что ещё больше разозлило Цзян Чэна. – Я иду туда, – сказал Цзинь Цзысюань, сглотнув. Не Хуайсан с удивлением наблюдал, как наследник клана Цзинь расправил плечи и твёрдыми шагами пошёл к его названым братьям. Он улыбнулся за веером и отвернулся, думая: «Похоже, на этот раз мне не нужно ничего делать». Возле кровати бабушки Вэнь два брата, которые оживлённо разговаривали, затихли, когда заметили, что Цзинь Цзысюань почтил их своим присутствием. Наследник клана Цзинь прочистил горло и спросил: – Полагаю, все в порядке? Цзян Чэн и Вэй Усянь обменялись взглядами, прежде чем Цзян Чэн кивнул: – Да, молодой господин Цзинь. Спасибо за сотрудничество. Без вашей помощи это было бы не так просто. Я также хотел бы поблагодарить вас за то, что вы нашли лекарей, чтобы вылечить все их раны. Цзинь Цзысюань взглянул на комнату, полную остатков Вэней: – Я бы не допустил этого, если бы знал об этом. Вэй Усянь фыркнул: – Тогда, может быть, тебе стоит подумать о том, чтобы попытаться принять более активное участие. Ведь очень удобно быть невиновным только потому, что ты ничего не знаешь? Цзинь Цзысюань в ответ попятился, и Цзян Чэн посмотрел на брата, шипя: – Вэй Ин! Вэй Усянь решительно не смотрел на Цзинь Цзысюаня, а Вэнь Юань, понимая, что что-то не так, посмотрел на юношу: – Сянь-гэгэ? – Ах! – воскликнул Вэй Усянь. – Я сказал тебе звать меня «папа»! Я тебя сейчас накажу. Иди сюда! С этими словами одетый в чёрное молодой человек побежал за визжащим ребёнком прямо к выходу из комнаты. Цзинь Цзысюань моргнул, когда увидел это, и поднял руку, пытаясь остановить Вэй Усяня, но было уже слишком поздно. Вэй Усянь вышел из комнаты так быстро, как только мог, испытывая сложные чувства. «Что было с лицом павлина?» – подумал Вэй Усянь, нахмурившись, – «я почти чувствую себя виноватым за то, что я его игнорирую.» Он чувствовал благодарность к этому человеку за то, что он помог им с Вэнями, но ему было неудобно прощать его так легко за то, что он заставил сестру плакать. Даже если бы он это сделал, он сомневался, что что сможет чувствовать себя с ним совершенно комфортно. – Сянь-гэгэ, куда мы идём? – спросил Вэнь Юань, удобно отдыхая на руках Вэй Усяня. – Ты не знаешь? Туда уходят все плохие дети. – В огненный дворец главы клана Вэнь? – выдохнул Вэнь Юань. Вэй Усянь приподнял бровь при упоминании Вэнь Жоханя: – …Точно. Глаза мальчика наполнились слезами: – А-Юань – хороший! Я не хочу идти в огненный дворец. Даже если он должен был чувствовать себя плохо, Вэй Усянь вместо этого рассмеялся: – Ты не пойдёшь туда, пока с тобой папа. Если ты будешь звать меня папой, никто тебе не причинит вреда. – Но у А-Юаня нет папы, – надул губы Вэнь Юань. – Это потому, что я твой папа. Ты меня не слушал? –преувеличенно вздохнул Вэй Усянь. – Тебе лучше звать меня именно так, если ты не хочешь быть наказанным! После того, как его так долго изводили, ребёнок мог только уступить и принять все, что Вэй Усянь предлагал ему. Он посмотрел на мужчину, держащего его, широко раскрытыми доверчивыми глазами, и кивнул: – Хорошо, папа. Улыбка Вэй Усяня стала шире, и он собирался ещё немного подразнить Вэнь Юаня, когда кто-то заговорил со стороны, куда они направлялись. – Молодой господин Вэй? Говорил никто иной, как Лань Сичэнь! А за ним следовали ещё два человека, оба выглядели очень знакомыми. – Цзэу-цзюнь! – воскликнул Вэй Усянь. Лицо Лань Сичэня, как всегда, было приятно улыбающимся, как и у старшего мужчины, стоящего позади него. Он поприветствовал Вэй Усяня и спросил: – Как люди Вэнь? – Сейчас им лучше, – ответил Вэй Усянь. – Это хорошие новости, – с облегчением улыбнулся Лань Сичэнь. Невысокий мужчина позади Лань Сичэня поклонился со словами: – Молодой господин Вэй, рад снова встретиться с вами. Хуайсан в лазарете? Именно тогда Вэй Усянь узнал Мэн Яо. Он не видел этого человека с момента их первой встречи в борделе Сы-Сы, поэтому Вэй Усянь не сразу вспомнил его лицо. Он не очень походил на того бедного мальчика, которого помнил Вэй Усянь, но все же сильно отличался от того «Цзинь Гуанъяо», которого он помнил по видениям. – Яо-гэ… – улыбнулся Вэй Усянь. – Надеюсь, вы не против, что я так вас зову. Я много слышал это от Хуайсана. – Конечно, нет, молодой господин, – Мэн Яо также улыбнулся. – Я просто рад снова вас видеть. Надеюсь, молодой господин Цзян тоже здоров? При упоминании Цзян Чэна глаза Лань Сичэня, казалось, дрогнули. Заметив это, Вэй Усянь лукаво сказал: – Так и есть. Фактически, он сейчас в лазарете. Цзэу-цзюнь, Цзян Чэн на самом деле хотел с вами поговорить. – Хотел поговорить? – спросил Лань Сичэнь, его глаза загорелись. – Тогда я не хочу заставлять его ждать. Пожалуйста, извините меня. Вэй Усянь поклонился, в то время как Лань Сичэнь сложил ладони, прежде чем покинуть своих товарищей. Когда Лань Сичэнь ушёл, старший мужчина заговорил: – Молодой господин Вэй и Цзян Чэн. Вы случайно не «Вэй Ин»? Мэн Яо выглядел так, будто он только что что-то понял, и почтительно склонил голову: – Молодой господин Вэй, пожалуйста, окажите мне честь представить вам главу клана Лань. Услышав это, глаза Вэй Усяня расширились: – Глава клана Лань? Это значит… отец Лань Чжаня?!***
Прошло некоторое время с тех пор, как Вэй Усянь вышел из комнаты, но Цзинь Цзысюань все ещё смотрел на дверь с чувством беспомощности. Цзян Чэн долгое время был занят проверкой оставшихся Вэней, но, заметив его удручённое выражение лица, не мог больше игнорировать юношу и сказал: – Молодой господин Цзинь, Вэй Ин не питает к вам никакой ненависти. Надеюсь, вы это знаете. Неожиданно Цзинь Цзысюань посмотрел на Цзян Чэна и серьёзно спросил: – …Тогда, что насчёт вас? Цзян Чэн сделал паузу, прежде чем ответить: – Я не злюсь. Я только желаю, чтобы наш союз продолжался как союз наследников наших кланов. Он не знал, чего ожидал, но Цзинь Цзысюань был решительно разочарован этим ответом. Опустив взгляд на землю, он заметил лежащую там кроваво-красную кисточку. Он наклонился и поднял её: – Разве это не…? Цзян Чэн посмотрел на него с пониманием: – Это Вэй Ина… Прежде чем Цзян Чэн успел сказать что-нибудь ещё, Цзинь Цзысюань кивнул: – Хорошо, я пойду, верну ему. Он просто ошеломлённо наблюдал, как Цзинь Цзысюань шёл к двери, намереваясь вернуть кисточку, которую можно было передать через него. Однако, когда Цзинь Цзысюань подошёл к двери, по ту сторону порога появилась новая фигура. – Цзэу-цзюнь, – сложил ладони в приветствии Цзинь Цзысюань. Лань Сичэнь ответил на приветствие, прежде чем отступить в сторону: – Прошу вас, молодой господин Цзинь. Цзинь Цзысюань с благодарностью кивнул и прошёл мимо мужчины. Лань Сичэнь снова посмотрел на Цзян Чэна и подошёл к нему: – Молодой господин Цзян. – Цзэу-цзюнь, – ответил Цзян Чэн. – Спасибо за вашу помощь. Она была оценена по достоинству. Взгляд Лань Сичэня смягчился: – Если я помог, то я рад. Я знал, что вы не стали бы предлагать что-то, что будет неправильно. В этот момент Цзян Чэн по какой-то причине почувствовал себя очень застенчивым, и Цзыдянь затрещал, чувствуя его напряжение. Удивлённый своей очевидной робостью, Цзян Чэн немного споткнулся. Хотя он привык балансировать только одной рукой, он все же зацепился плащом за стол. Колокольчик, висевший у него на поясе, также упал на пол. Внимание Лань Сичэня привлекло его, и он наклонился, чтобы поднять колокольчик, как это сделал Цзян Чэн. Сначала его взяла более бледная рука. Цзян Чэн с замешательством наблюдал, как Лань Сичэнь осмотрел колокольчик и сказал: – Молодой господин Цзян? – Да? – спросил Цзян Чэн. – …Вы случайно не знаете о каких-нибудь колокольчиках, которые выглядят точно так же, но намного больше? – спросил Лань Сичэнь, многозначительно глядя на Цзян Чэна. – Они могут бить током, подобно вашему Цзыдяню. Давным-давно я нашёл такие колокольчики в мешочке цянькунь, которую мне подарили прямо перед тем, как люди Вэнь Сюя напали на Облачные Глубины. В тот день, когда я покидал Цишань, я помню, что мы столкнулись с вами. Лицо Цзян Чэна постепенно превратилось из заинтригованного в смиренное, и под конец он вздохнул. Он ничего не сказал, а вместо этого просто взял колокольчик из руки Лань Сичэня. Наследник клана Лань не отказался его вернуть. Он только сунул руку в рукав и вытащил лист бумаги, прежде чем развернуть его. Он показал его Цзян Чэну, и тот посмотрел на письмо с пониманием. – Это ваш почерк, молодой господин Цзян? – Цзэу-цзюнь, – начал Цзян Чэн, – вы должны знать, что я не особо хотел это скрывать. В то время мы знали о зверствах, на которые был способен клан Вэнь. Они убили бы любого, кто был лучше их, так что, конечно, мы знали, что они пойдут в Облачные Глубины. Эти колокольчики были отправлены только с добрыми намерениями. – Значит, это написал молодой господин Цзян? – спросил Лань Сичэнь. Видя, что он хотел получить ответ на этот вопрос любой ценой, Цзян Чэн кивнул: – Да, – затем он нахмурился. – …Но зачем вы носите его с собой? Я сказал сжечь его. Некоторое время Лань Сичэнь заворожённо смотрел на Цзян Чэна. Лицо Цзян Чэна начинало нагреваться, когда он смотрел на такое яркое лицо так близко, и он немного отошёл назад, чтобы создать дистанцию. Кто знал, что, когда он отойдёт назад, Лань Сичэнь сделает шаг вперёд, как будто его тянули! Цзян Чэн уставился на него, в то время как Лань Сичэнь смотрел ему в глаза, как будто он никогда не смог бы отвести взгляд. Первый Нефрит нежно прижал бумагу к своему сердцу: – Это письмо от вас – мой талисман на удачу. С того дня, как я его получил, я не мог с ним расстаться. Оно спасло мою семью и мой дом. Вы думаете, что это по-детски, если я скажу, что оно заставляет меня чувствовать себя в безопасности? В памяти пронеслись ночи, когда он был в бегах со своим отцом. Замёрзший и унылый, большую часть времени выживающий с помощью инедии и медитации. Или дни во время войны, когда надежды, казалось, было мало, и он терял с каждым днём все больше людей. Небольшой листок бумаги в его руке был с ним все это время, говоря, чтобы он продолжал идти. Цзян Чэн до сих пор ничего об этом не знал. Он даже не смог ответить на вопрос Лань Сичэня. Почувствовав себя по какой-то причине идиотом, он сглотнул и изо всех сил пытался найти какие-то слова, чтобы сказать. В этот момент голос Сюэ Яна вдребезги разбил момент: – Убери свои грязные руки! Я сам сделаю это! Оба мужчины посмотрели на Сюэ Яна, который шипел медсестре, которая пришла обработать тело Вэнь Нина. Она в страхе держала полотенце в руке: – Но я должна… Сюэ Ян вырвал у неё ткань, пока она пыталась протестовать. Он посмотрел на ткань, затем на девушку и медленно, жутко улыбнулся: – Не зли меня. Разве никто никогда не говорил тебе не раздражать кого-то с мечом? Мне преподать тебе урок или ты исчезнешь? Рядом послышался вздох, и только тогда Цзян Чэн понял, что он и Лань Сичэнь стояли прямо возле кровати Вэнь Цин. Лекарь раздражённо посмотрела на него: – Цзян Ваньинь, не могли бы вы сделать что-нибудь с этим, прежде чем моему брату не стало хуже? Цзян Чэн был рад этой просьбе и вмешательству, и он вскочил на ноги: – Да, вы правы! Сюэ Ян, этот засранец! Простите, Цзэу-цзюнь. Он ушёл от Первого Нефрита прежде, чем мужчина успел сказать что-либо ещё. Лань Сичэнь наблюдал, как Цзян Чэн оттащил Сюэ Яна от девушки и начал громко ругать его. – Лекарь Вэнь… – сказал он, вставая. Он явно обращался к Вэнь Цин, но его глаза все ещё были прикованы к Цзян Чэну. – Как вы думаете, вы могли бы мне помочь? В последнее время у меня появились некоторые симптомы. Вэнь Цин взглянула на мужчину и приподняла бровь, когда он не посмотрел на неё: – Какие именно? Он ответил после паузы: – …Моё сердце начинает биться быстрее, у меня кружится голова, чувствуется дискомфорт в животе. Малейшая вещь может заставить меня плакать или смеяться. Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного, и это… меня смущает. – Это действительно может смущать, – терпеливо ответила Вэнь Цин. – Но я считаю, что решающий вопрос заключается в следующем: происходит ли это с мыслью или присутствием человека? – Да… – ответил Лань Сичэнь, его голос затих. – Всего один человек. Тот, с кем я все ещё хочу быть рядом, несмотря ни на что. Он все ещё смотрел на Цзян Чэна, заставляя Вэнь Цин покачать головой. Она сдержала улыбку, когда сказала: – Как я и думала. – Что? – Боюсь, вы влюблены, – серьёзно ответила Вэнь Цин.***
Всего несколько недель назад Лань Цицю помогал своему младшему сыну соорудить под половицей отделение для хранения его драгоценных вещей. Большинство вещей, которые он хотел сохранить, хранились внутри богато украшенного деревянного ящика. Одна из вещей в нем – красивый рисунок его сына. Лань Ванцзи не был самовлюблённым человеком и не особо заботился о том, чтобы запечатлеть себя, поэтому это показалось Лань Цицю странным. Прежде чем он успел спросить об этом, он заметил кое-что странное. Волосы его сына были украшены большим цветком орхидеи! Когда он спросил, кто посмел это сделать, мальчик только ответил: – Если он может называть меня по имени при рождении, то он может нарисовать этот нелепый портрет. Этого было достаточно, чтобы понять бесстрашие этого конкретного человека, но недостаточно, чтобы понять, почему Лань Ванцзи так бережно хранил этот портрет, если считал его глупым. Однако, глядя на человека в чёрном, который сейчас дразнил ребёнка на руках, Лань Цицю почувствовал, как что-то встало на свои места. – Молодой господин Вэй… случайно, это ты нарисовал портрет моего сына? – Портрет? – Вэй Усянь был сбит с толку. – Да. Очаровательный, где у А-Чжаня цветок в волосах. Ах… теперь, когда он упомянул об этом, Вэй Усянь вспомнил, как рисовал что-то подобное, когда закончил своё наказание. Он от души рассмеялся: – Цинхэн-цзюнь, как вы узнали об этом? Он остался у Лань Чжаня? Я думал, он выбросил его! – Боже, нет! – усмехнулся Лань Цицю. – На самом деле, он держал его подальше. Он сказал мне, что только ты посмел бы сделать что-то подобное, и теперь я понимаю почему, глядя на тебя. Должен сказать, портрет был нарисован очень хорошо. Вэй Усянь был счастлив, что Лань Ванцзи рассказал о нем своему отцу, и стал разговорчивым: – Правда, так хорош? Когда я впервые это сделал, Лань Чжань был так зол на меня. Как получилось, что Цинхэн-цзюнь и Цзэу-цзюнь так похожи, а Лань Чжань такой строгий? Лань Цицю покосился на юношу: – Он похож на моего брата. Это заставило человека в чёрном поёжиться: – Лань Чжань не так уж и плох… – Хм? – Нет, ничего, – поправился Вэй Усянь и поспешил сменить тему, когда услышал позади себя другой голос, зовущий его. – Вэй Усянь! – крикнул Цзинь Цзысюань, шагая к трём мужчинам в коридоре. Он остановился примерно в одном чжане и, сложив ладони, посмотрел на Лань Цицю. – Глава клана Лань. Приятное лицо Лань Цицю озарилось узнаванием: – О? Это молодой господин Цзинь? Ты похож на свою матушку. Рад встретить тебя. – Я тоже рад, – ответил Цзинь Цзысюань, стоя прямо. Затем он повернулся к Вэй Усяню и протянул руку. – Это принадлежит тебе. Вэй Усянь с подозрением посмотрел на протянутую руку, но невинный маленький Вэнь Юань немедленно протянул руку, чтобы схватить то, что было дано. Цзинь Цзысюань ахнул, когда почувствовал, как маленькая рука коснулась его собственной. – Это Сянь-гэгэ! – торжествующе воскликнул мальчик. Он сразу же ахнул, в шоке прикрыв рот рукой и нервно взглянул на Вэй Усяня: – Я сказал «папы». Она папина. Вэй Усянь сдержал смех, глядя на обеспокоенное выражение лица Вэнь Юаня, но приподнял бровь, когда увидел, что именно мальчик держал в руках. Он взял красную кисточку из рук мальчика и посмотрел на неё. Нахмурив брови, он спросил Цзинь Цзысюаня: – Ты последовал за мной, чтобы вернуть это? – Разве это не твоё? – кивнув, спросил наследник клана Цзинь. – Да, но ты мог бы отдать её Цзян Чэну. На этом Цзинь Цзысюань замер. Судя по выражению его лица, можно было понять, что эта мысль вовсе не приходила ему в голову. Несмотря на это, он упорно продолжал: – Я взял её, поэтому, естественно, я должен её вернуть. – В этом нет никакого смысла, – фыркнул Вэй Усянь. – Я также хотел с тобой поговорить, – скрипнул зубами Цзинь Цзысюань. Это удивило Вэй Усяня. В этот момент Мэн Яо подошёл с поклоном: – Молодые господа, я должен уйти. Хуайсан, должно быть, ждёт. Вэй Усянь с улыбкой кивнул, но все внимание Цзинь Цзысюаня переключилось на этого мужчину, и его брови опустились. Мэн Яо в последний раз улыбнулся, прежде чем пройти мимо них. – Что ты хотел сказать? – Вэй Усянь повернулся к Цзинь Цзысюаню. – Скажи это побыстрее. Вместо того чтобы рассердиться на такой тон речи, Цзинь Цзысюань посмотрел на Вэй Усяня со сложным выражением лица. Как будто он извинялся: – Я… Могу я сказать тебе в следующий раз? Этот человек – мне нужно сначала поговорить с ним. Ошеломлённый Вэй Усянь стоял, как брошенная собака, когда Цзинь Цзысюань бежал за Мэн Яо. Лань Цицю издал за спиной глубокий смешок, наблюдая, как двое мужчин исчезают за углом: – Что ж, это, должно быть, первая встреча этих братьев должным образом. И Вэй Усянь прекрасно понимал, что они братья. Он просто не ожидал, что Цзинь Цзысюань побежит за ним, как будто Мэн Яо действительно имел для него значение.***
– Прошу прощения! Подожди, Мэн Яо! Мэн Яо остановился и, оглянувшись через плечо, увидел, что к нему бежит Цзинь Цзысюань. Мужчина остановился прямо перед ним, нисколько не запыхавшись, как и можно было бы ожидать от человека с таким высоким уровнем заклинательства. – Да, молодой господин Цзинь? – улыбнулся Мэн Яо. До сих пор Цзинь Цзысюань думал только о разговоре с Мэн Яо, но теперь, когда он, наконец, догнал его, он действительно не знал, что сказать. Возможно, он стоял молча слишком долго, потому что Мэн Яо сдвинулся с места. – Молодой господин? Вы в порядке? Если ничего… – Нет, подожди, – покачал головой Цзинь Цзысюань. – Я… до сих пор не знаю, что сказать. – Тогда можно ли отложить этот разговор, молодой господин? – спросил Мэн Яо. Цзинь Цзысюань нахмурился при этих словах: – Прежде всего, перестань называть меня «молодой господин». Ты в курсе, что мы братья? – Да, – мягко ответил Мэн Яо. – Как я мог не знать? Мы родились в тот же день. Вы на рассвете, а я на закате. Я могу забыть день рождения всех, кроме вас. – Это относится к нам обоим. С тех пор, как я узнал о тебе, я хотел поговорить, – сказал Цзинь Цзысюань. – Есть не только мы двое. У нас также есть младший брат. – Ещё один ублюдок? – не мог не спросить обиженно Мэн Яо. Это слово шокировало Цзинь Цзысюаня, а также самого Мэн Яо. – Пожалуйста, простите мои слова, – низко поклонился Мэн Яо. – Я не хотел никого приуменьшать, кроме себя. Вы должны понять, я счастлив, как есть. Я не стремлюсь требовать от вас братства или какого-либо титула. – Но я хочу, – после небольшой паузы сказал Цзинь Цзысюань. Мэн Яо моргнул, и Цзинь Цзысюань продолжил: – Я не прошу тебя покинуть Цинхэ и приехать в Ланьлин. Я просто… хочу знать своего брата, который родился в тот же день. Это заставило Мэн Яо мягко рассмеяться: – Сложное описание. Если бы мы были от одной матери, нас бы просто назвали близнецами. – Разве мы не можем просто называть себя братьями? – спросил с улыбкой Цзинь Цзысюань. Улыбка быстро исчезла с лица Мэн Яо. Цзинь Цзысюань заметил резкое падение температуры, когда лицо Мэн Яо похолодело. – Если тебе не нравится, когда тебя называют молодым господином, могу я называть тебя Цзысюань? – Конечно… – ответил юноша. – Тогда, Цзысюань, – вздохнул Мэн Яо, – Пожалуйста, извини за откровенность, но я ненавижу Цзинь Гуаншаня. Это не удивило Цзинь Цзысюаня, но тот факт, что Мэн Яо осмелился сказать это вслух, удивил. – Моя мать ждала его до самой смерти, – объяснил Мэн Яо. – Она была хорошей женщиной. Прекрасная мать, которая дарила мне всю свою любовь. Она верила, что, несмотря ни на что, её свобода однажды будет куплена. После того, как она заболела, она верила, что он, по крайней мере, примет меня после её смерти. Но что сделал Цзинь Гуаншань? Он сбросил меня со ступенек Башни Золотого Карпа, как будто я был меньше собаки! Я больше не хочу иметь с ним ничего общего. Цзинь Цзысюань почувствовал, как на сердце стало тяжело: – Мне очень жаль. – …Тебе не нужно извиняться, – наконец сказал ему Мэн Яо, его тон смягчился. – Хуайсан пришёл спасти меня. Он продолжает меня спасать. Кто-то, кто был всего лишь незнакомцем, решил дать мне шанс, когда мой собственный отец нет… Ты понимаешь, где мои приоритеты? – …С Не Хуайсаном? Мэн Яо никоим образом не подтвердил это, но было ясно, что Цзинь Цзысюань был прав. Он поджал губы и осмотрел своего младшего брата. – До недавнего времени я мало что знал о своём отце. Я всегда думал, что у него на все была причина, – признал Цзинь Цзысюань. – Что могло оправдать его действия? Должность главы клана? Я не могу простить Цзинь Гуаншаня. – По крайней мере, в этом мы согласны, – сказал Цзинь Цзысюань. Холодное выражение лица Мэн Яо смягчилось этой фразой. – Мэн Яо, – Цзинь Цзысюань положил руку другому мужчине на плечо. – Пожалуйста, поверь мне. Я хочу знать только своего брата. Признаюсь, я представлял себе что-то похожее на Двух Нефритов или Двух Героев или даже на Не Хуайсана и главу клана Не, но это не должно быть так. Мы можем быть такими, как нам это нравится. Такая искренность заставила Мэн Яо смягчиться по отношению к Цзинь Цзысюаню. Он покачал головой: – Если скоро настанет день, когда ты станешь главой клана, я не буду возражать, если ко мне снова обратятся. – Отец далёк от смерти по старости, – фыркнул Цзинь Цзысюань. Мэн Яо в ответ мягко улыбнулся. В этот момент их прервал мелодичный голос: – Молодой господин Мэн! Цзинь Цзысюань увидел, что к ним подошла молодая женщина, одетая в дорогую одежду и украшения. Он сразу узнал её. – Дева Цинь. – О, молодой господин Цзинь! Я не помешаю? Я приношу извинения, – Цинь Су изящно сложила руки в поклоне, прежде чем повернуться к Мэн Яо. – Но я не знала, что буду делать, если снова потеряю вас из виду. Вы помните меня? – Юная госпожа из леса, – сказал в ответ Мэн Яо. – Конечно, я помню. Рад видеть, что с вами все в порядке. – Вы знакомы? – спросил Цзинь Цзысюань, глядя на них. – Да! – сказала Цинь Су с улыбкой. – Молодой господин Мэн спас меня во время кампании Аннигиляции Солнца. Я обязана ему жизнью. Мэн Яо скромно покачал головой: – В этом нет необходимости, юная госпожа. – Мэн Яо, – сказал Цзинь Цзысюань, подталкивая его локтём, – я считаю, что благодарность – не единственная причина, по которой Дева Цинь искала тебя. Разве я не слишком давно тебя знаю, Дева Цинь? – Вы действительно правы, молодой господин Цзинь, – улыбнулась Цинь Су. – Я пришла к господину Мэну по более личным причинам. Могу я сказать их? – Конечно, – с любопытством ответил Мэн Яо. – Молодой господин, в тот день, когда вы спасли меня, я как будто встретила принца, – объяснила Цинь Су. Мэн Яо и Цзинь Цзысюань, были оба озадачены этим, и последний взглянул на первого, чтобы увидеть его реакцию. Лицо Мэн Яо было лишь слегка удивлённым, и ничего больше, и это разочаровало Цзинь Цзысюаня. Так продолжалось недолго, пока Цинь Су продолжала говорить с яркой улыбкой: – В тот день, когда вы спасли мне жизнь и исчезли, молодой господин Мэн, вы также забрали с собой моё сердце. Я прошу разрешения ухаживать за вами! А затем Мэн Яо покраснел, уставившись на девушку перед ним: – Ухаживать за мной? Цзинь Цзысюань засмеялся в кулак.***
Мо Фан несла корзину с фруктами обратно в свои покои. Хотя ей давали пищу и кров, ей все же выделили комнату, настолько маленькую, что её можно было сравнить со шкафом. Свежие фрукты были роскошью. Тем не менее, она не осмелилась жаловаться на это Цзинь Цзысюаню, поскольку он уже так много сделал. Ей повезло, что её сын получил образование и жил в таком месте, какое она не смогла бы обеспечить. Она часто думала, что Цзинь Цзысюань не похож ни на одного из своих родителей. Он был намного добрее и чистосердечнее. Погруженная в свои мысли, Мо Фан не осознала, что она вошла во двор и проходила мимо группы учеников клана Цзинь. Ученики сразу узнали её и начали обсуждать друг с другом. Внезапно один из них выставил ногу ей на пути, заставив женщину споткнуться. Собираясь восстановить равновесие, она почувствовала, как чьи-то руки толкают её сзади, и вот так она упала на землю, грязь залила её юбку, а фрукты упали на камни, лопаясь. Один ученик посмотрел на неё, прежде чем взглянуть на фрукты с жестоким блеском в глазах: – Что это? Воруешь с праздника? Ученица позади него преувеличенно ахнула: – Разве еды на сегодняшнем банкете не казалась меньше? К разговору присоединился третий: – Понятно, причина в этой жадной крысе! Мо Фан почувствовала ужас и поспешила встать: – Нет, я не крала! Эти фрукты мне дал… Прежде чем она смогла закончить предложение или даже встать как следует, один из мужчин подошёл к ней сзади и схватил за волосы. Мо Фан закричала от боли, когда он дёрнул её волосы и повернул её головой, как будто она была куклой. Он сделал это так яростно, что она почувствовала, что её шея сломается в любой момент: – Пожалуйста, остановитесь! Его действия на самом деле прекратились, но не из-за её мольбы. Другой голос присоединился к ним среди насмешек и жестокого смеха в адрес Мо Фан. – Что здесь происходит?! Ученики затихли, когда мадам Цзинь подошла к ним, каждый её шаг был деликатным и в то же время громовым. – Мадам Цзинь! – сразу же поприветствовали её ученики. Мадам Цзинь нисколько не отвлеклась на их приветствие: – Я спросила, что здесь происходит. А не приветствовать меня! Ученица глубоко поклонилась: – Ничего, мадам Цзинь. Это была просто Мо Фан… – А почему эта оборванка вас беспокоит? Один из учеников произнёс: – Это было только подозрение в воровстве, мадам. Мадам Цзинь прищурилась и взглянула на разбросанные по земле фрукты и корзину. Затем она посмотрела на Мо Фан, которая съёжилась рядом с ней: – Кража? Мо Фан энергично покачала головой из стороны в сторону: – Нет! Я не крала! Губы мадам Цзинь скривились в усмешке, и она ударила Мо Фан тыльной стороной ладони, сбив женщину с ног. Она прогудела: – Как ты смеешь говорить со мной с такой лёгкостью?! Ученики с удовольствием наблюдали, как гнев мадам Цзинь обратился на Мо Фан. Один из мужчин, столь захваченный этой сценой, сказал: – Посмотрите, какая она слабая! Она не может устоять даже перед оплеухой! Это действительно позор для клана Цзинь, что приняли её. Услышав это, взгляд мадам Цзинь похолодел, и она посмотрела на группу учеников: – О, вы так думаете? Она действительно очень хлипкая, не так ли? Ученики согласно кивнули, не заметив изменения в её ауре, когда она подошла к ним: – Да! Мадам Цзинь улыбнулась им, а затем подняла руку и ударила того, кто говорил. Эта оплеуха не произвела на этого человека такого же эффекта, как на Мо Фан. Сила удара мадам Цзинь заставила его тело оторваться от земли и заскользить по траве прямо в ствол дерева! Ученики Цзинь были потрясены и посмотрели на человека, правая щека которого покраснела. Он закашлялся и выплюнул зуб вместе с кровью, испугав этих учеников ещё больше. Мо Фан заметила, что тот, кого ударили, был тем самым, кто схватил её за волосы и яростно встряхнул. – Так ты думаешь, что она слабая?! Или ты думал, что я слабая? – взревела Мадам Цзинь. – Как вы думаете, она все ещё была бы здесь, в моей Башне, если бы была слабой? Группа учеников дрожала с ног до головы, напуганные до смерти силой, которую мадам Цзинь продемонстрировала лишь одной рукой. – Никогда больше не демонстрируйте такое позорное проявление вопиющего насилия! Жители Башни Золотого Карпа будут наказаны только по моей воле. Не моего мужа и не вашей! А теперь возьмите своего товарища и скройтесь с моих глаз. Ученикам не нужно было повторять дважды, и они поспешили забрать своего товарища, прежде чем поспешить прочь. Как только они скрылись из виду, мадам Цзинь повернулась к Мо Фан: – Возвращайся в свои покои и больше не выходи! Я пришлю служанку заменить фрукты, которые дал тебе мой сын. – Откуда вы знаете…? – глаза Мо Фан расширились. – Что за глупый вопрос. Поскольку ты неграмотна, я не могу ожидать меньшего, – усмехнулась Мадам Цзинь. – В конце концов, он мой сын. Она никогда не ожидала, что мадам Цзинь действительно ответит ей! Она даже больше не выглядела сердитой! Благодаря этому Мо Фан стала храброй. – Мадам ЦЗИНЬ… если можно… Независимо от того, какой у меня уровень упорства, я не могу быть на одном уровне с заклинателем. Если бы та же самая пощёчина была для меня, моя голова действительно больше не была бы прикреплена к моей шее… – объяснила Мо Фан, но вздрогнула, когда мадам Цзинь посмотрела на неё. Но вместо того, чтобы отругать или угрожать мечом, мадам Цзинь поджала губы: – Ты хочешь такую пощёчину? А что тогда будет с твоим сыном? Мо Фан изумлённо удивилась, услышав упоминание своего сына. – Какое идиотское лицо! Не пойми неправильно, я не забочусь ни о твоём сыне, ни о тебе, – скривила губы глава клана Цзинь. – Но Цзысюань заботится. Для своего сына я сделаю все. Мо Фан сглотнула, когда мадам Цзинь посмотрела на неё острым взглядом: – Я считаю, что то же самое и с тобой. –Мадам? – Мо Фан была сбита с толку. – Матери могут сделать все для своих детей. Упорство также играет роль, – объяснила Мадам Цзинь. – Если бы это была какая-то другая женщина, я бы её давно выгнала. Ты далеко не слаба. Услышав это, Мо Фан практически расплакалась. Никто никогда не считал её ничем иным, кроме как слабой и бесполезной. Мадам Цзинь отвернулась от неё: – Обязательно оставайся в своей комнате. Я бы хотела не видеть твоё лицо хотя бы неделю. Когда мадам Цзинь уходила от неё, грациозная, как богиня, большие глаза Мо Фан проследовали за ней, а её румяные щеки ещё больше покраснели. Какая прекрасная…