***
– Рука должна быть очищена исключительно до костей и нервов, – объясняла Вэнь Цин, указывая на части нарисованной ею схемы руки, – Мы воспроизведём форму ваших первоначальных мышц с помощью резиновых волокон. Остальное будет сделано путём воссоздания ваших нервов, с помощью останков. Рука будет выглядеть так же, как ваша оригинальная, за исключением металлического крепления, которое нам придётся использовать для её присоединения к телу. Все это Вэнь Цин объяснила Цзян Чэну и Лань Сичэню, пока они изучали её планы. Вэй Усянь стоял рядом с девушкой. – Это будет немного больно надевать, – сказал он, указывая на металлическое крепление для руки. – Но это поможет циркуляции твоей духовной энергии. Они были в его кабинете, и Цзян Чэн навесил ещё больше защитных талисманов после того, как узнал, что Сюэ Ян приходил сюда дважды. Он не боялся, что его личная жизнь будет лишена конфиденциальности. Брови Лань Сичэня слегка опустились: – Это будет нормально? Если это причиняет боль, то… Вэй Усянь прищурился, глядя на Лань Сичэня, и чувствуя, что что-то не так. Ранее он застал своего брата и Лань Сичэня сидящими в садовом павильоне и оживлённо беседующими. Впервые Вэй Усянь видел Цзян Чэна таким взволнованным. Он разговаривал с Лань Сичэнем так, будто обсуждал что-то очень личное, но Вэй Усянь понятия не имел, как и когда они могли стать достаточно близкими, чтобы это произошло. Прежде чем он успел что-либо произнести, Цзян Чэн спросил: – Это значит… я не смогу его снять? – Вам придётся снимать его, возможно, раз в год, чтобы почистить и отрегулировать, – ответила Вэнь Цин. – Но кроме этого, снимать его нецелесообразно. Это может вызвать ненужные инфекции. Вэй Усянь понял, что что-то не так, когда его брат начал задавать эти вопросы, но он не ожидал услышать того, что было дальше. – Вэй Ин, Вэнь Цин… Я знаю, что вы двое много работали над этим, но мне нужно ещё немного времени, чтобы подумать. Вэнь Цин неожиданно не удивилась, услышав это, но Вэй Усянь был потрясен. – Ты… ты не хочешь протез? – спросил он. – Это не то, – ответил Цзян Чэн, чувствуя, что то, что он пытался передать, было слишком сложным даже для него. – Мне просто нужно немного больше времени. Вэнь Цин забарабанила пальцами по столу: – Что ж, хорошо. Мы все равно не можем начать процесс немедленно. Мы продолжим изготовление протеза, так что вы можете передумать. Вэй Усянь все ещё не понимал мысли Цзян Чэна: – Что вдруг на тебя нашло? Я думал, ты воспользуешься этим шансом. И это правда, что Цзян Чэн был счастлив, когда узнал, чем занимался Вэй Усянь в течение месяца, когда его не было, но потом он поговорил с Лань Сичэнем. Прояснив свои недоразумения друг с другом ранее этим утром, Цзян Чэн и Лань Сичэнь сели в павильоне в саду, чтобы нормально поговорить. Из этого разговора Цзян Чэн узнал, что Лань Сичэнь, наконец, вспомнил ту ночь, когда он напился в Ланьлине, хотя для него это все ещё было размыто. Затем они поговорили о нескольких других темах, чтобы заполнить тишину. В какой-то момент Лань Сичэнь сказал: – Вы помните, что вы сказали перед альянсом когда мы собирали людей для «Аннигиляции Солнца»? Вы сказали, что нет ничего, чтобы вы не сделали, чтобы защитить тех, кто надеется на вашу защиту. Вы отдали бы и руки, и ноги, и дрались бы зубами… Это было действительно достойно восхищения. Несмотря на то, что сказанное Лань Сичэнем, было лишь частью его истории, Цзян Чэну это напомнило ему нечто большее. У него иногда возникали трудности на поле боя из-за того, что он использовал меч правой рукой, и в конце концов он переключился только на использование Цзыдяня. Иногда он просыпался, думая, что его рука была там, только чтобы упасть с кровати всякий раз, когда наклонялся не с той стороны. Подобных ситуаций накопилось множество, и он забыл, почему сказал эти слова. Его отсутствующая рука была его решимостью, а не препятствием. Цзян Чэн посмотрел на Вэй Усяня: – Вэй Ин, ты всегда делаешь все, что хочешь. Даже что касается протеза, ты так и не сказал мне, куда идёшь. Ты всегда предполагаешь, что твой выбор – лучший из всех, – он вздохнул. – На этот раз я хочу подумать сам, прежде чем принять решение.***
Ювелир тепло приветствовал их: – Доброе утро, госпожа. Что вы ищете? Лань Цижэнь стоял на приличном расстоянии от входа на случай, если войдёт ещё один покупатель. Он понятия не имел, зачем Сы-Сы хотела пойти в ювелирный магазин, но поскольку они были здесь, он не мог заставить себя уйти и оставить её одну. Особенно, когда она выглядела довольно сердитой. Словно подчёркивая его мысли, Сы-Сы резко воскликнула: – Что угодно! Покажите мне все, что у вас есть, и убедитесь, что они выглядят так же хорошо, как и стоят. Я собираюсь потратить каждую монету, которая у меня есть. Ювелир был очень смущён этой просьбой, но, считая себя настоящим профессионалом, жестом пригласил Сы-Сы следовать за ним в заднюю часть магазина: – Пожалуйста, пройдите сюда, госпожа. Лань Цижэнь не знал, что ему теперь делать. Он никогда раньше не заходил в ювелирный магазин, и содержимое его тоже не интересовало. – Ваша жена выглядит очень сердитой. Лань Цижэнь повернул голову и посмотрел на женщину, стоявшую за прилавком. Она была невысокого роста, но было видно, что она не очень молода. Он предположил, что это жена ювелира. Её слова достигли его сознания слишком поздно. Возмутившись, он сказал: – Она не… – О, она абсолютно точно сердита! – фыркнула женщина. Она продолжала свою тираду, не переводя духа. – Какой мужчина не может понять, когда его жена недовольна? Не принимайте такую красивую женщину как должное. Я могу сказать по внешнему виду, что вы, должно быть, уважаемый господин, но как бы вы ни были богаты, нельзя пренебрегать ею. Как вы могли позволить ей одной искать украшение? Самое большое счастье для женщины – получить подарок, который был специально подобран для неё. Все, что сказала эта женщина, вылетело из головы Лань Цижэня, когда он услышал последнюю фразу. – В самом деле? – спросил он с любопытством. – Конечно! Мой муж ушёл в заднюю комнату, чтобы, возможно, показать ей несколько ожерелий, – женщина улыбнулась ему и жестом пригласила подойти поближе. Лань Цижэнь сделал это. – Он гений, когда дело доходит до изготовления украшений, но абсолютно безнадёжен, когда доходит до их рекомендаций. Ей определённо не понравится все, что он ей покажет. Я покажу вам кое-что, что ей понравится. Женщина некоторое время рылась на полках позади себя, прежде чем вытащить деревянную коробку и поставить на прилавок. Она открыла её и показала содержимое: – Шпильки для волос. Если вы никогда не делали ей такой подарок, то это наверняка улучшит её настроение! Какие драгоценности она любит? Какие цвета ей особенно нравятся? Глядя на коробку с изящными шпильками, аккуратно сложенными в два ряда, Лань Цижэнь нахмурил брови: – Она… предпочитает читать. Я никогда раньше не видел, чтобы она носила какие-либо украшения. – Как очаровательно, – усмехнулась женщина. – В таком случае это действительно будет особенным. Если вы не знаете её предпочтений, почему бы вам не выбрать для неё шпильку на свой вкус? Я считаю, что любая из них подойдёт ей. Лань Цижэнь изучал шпильки. Была одна, которая особенно понравилась ему. Шпилька от начала до конца была сделана из чистого белого нефрита. Сверху орнаментальная резьба изображала необычайно детализированные цветы орхидеи, которые также были сделаны из белого нефрита. Между ними расположились бледно-красные драгоценные камни, которые ярко выделялись, контрастируя. Он поставил корзину с клубнями лотоса на прилавок, прежде чем взять белую шпильку, чтобы рассмотреть её поближе. Женщина подняла бровь: – У этого господина хороший глаз. Это самое дорогое изделие в этом магазине. Лань Цижень поджал губы. Деньги, конечно, не были для него проблемой, но покупать что-то подобное не было смысла. Вдобавок ко всему, эта женщина ошибочно считала, что они женаты. Он хотел прояснить это, но в какой-то момент решил, что предпочитает игнорировать то, во что она верила, особенно учитывая, что он туда больше не вернётся. Он ещё некоторое время смотрел на шпильку, думая: «Нет абсолютно никаких причин покупать её». Сы-Сы вышла из задней комнаты очень разочарованной. Она очень хотела что-нибудь купить, но чем больше она смотрела, тем больше её ничего не удовлетворяло. Ювелир позади неё был вымотан тем, что пытался порекомендовать все популярные украшения в своём магазине только для того, чтобы получить безучастность в ответ. Когда они подошли к прилавку, он увидел, что его жена болтает с мужчиной, который вошёл вместе с его покупательницей. Когда женщина посмотрела на них, она улыбнулась: – Эта мадам нашла что-то, что ей нравится? Сы-Сы извиняющимся тоном покачала головой: – Нет. Не то чтобы ваши изделия были плохими. Я просто… ничего не могла найти. – Все в порядке, – усмехнулась жена ювелира. – Важно, чтобы вы не купили что-то только для того, чтобы никогда не носить. Сы-Сы благодарно кивнула. Затем потянулась за корзиной со стойки, но Лань Цижэнь взял её первым. – Я подержу, – сказал он. Она не могла не покраснеть, когда услышала это. Она вдруг вспомнила, как беспардонно сунула корзину в руки Лань Цижэня перед книжным магазином, и как он с тех пор носил её. При их разнице в статусе это было крайне дерзко с её стороны. – Как я могла позволить вам…! – начала говорить Сы-Сы, но Лань Цижэнь отвернулся от неё. – Позвольте нам уйти, – сказал он ювелиру и его жене. – Что? Эй, подождите меня! Как только они вышли из магазина со звоном дверного звонка, ювелир с пристыженным лицом повернулся к жене. – Прости, моя дорогая. Я потерял ещё одного клиента. Его жена добродушно улыбнулась ему и погладила его по щеке: – Нет, ты этого не сделал. Муж этой мадам купил твой шедевр. Шпильку в виде орхидеи. У ювелира отвисла челюсть, и он взглянул на закрытую дверь: – Что?! Но это так дорого! Никому и в голову не приходило купить это в таком маленьком магазине… – С первого взгляда я могла сказать, что он должен быть богатым господином одного из великих кланов. Он даже не моргнул, когда расплачивался. Он выбирал с таким вниманием, ей обязательно понравится. Ювелир кивал, пока жена говорила, но к последней фразе нахмурился, заметив, что в их разговоре что-то не так. – Хм…? Муж…? Моя дорогая, эта женщина – служанка из клана Цзян. Она часто посещает этот рынок, и у неё нет мужа, не говоря уже о том, кто бы был заклинателем. Услышав это, жена ювелира замолчала. Пара смотрела друг на друга какое-то мгновение, и их глаза расширились от осознания. Ювелир недоверчиво поднял бровь: – Он купил для неё что-то настолько дорогое? Для служанки? – Ох, – сказала его жена и слегка прикрыла рот рукой. Она вспомнила, как неоднократно говорила, что они женаты, и все же мужчина позволил ей поверить в это. Это могло быть только по одной причине, и она не могла не улыбнуться. – О боже. Кажется, она для него не просто служанка.***
Не Минцзюэ проснулся с пульсирующей головной болью. Некоторое время он смотрел в незнакомый потолок, прежде чем заставить себя сесть на кровати. Внезапно перед ним пронеслись все события прошлой ночи, а головная боль усилилась. – Ах, наконец-то вы проснулись. Вот только вы проспали все утро, – послышался знакомый протяжный голос Вэнь Цин, и он заметил, что она все это время сидела за столом. На столе стояли котелок и две миски, в одну из которых она выливала содержимое котелка. – Выпейте это. Я попросила повара приготовить для вас суп. Она встала со своего места и протянула миску вместе с ложкой Не Минцзюэ: – Это поможет от головной боли. Разве я не говорила, что вы вчера слишком много выпили? Не Минцзюэ посмотрел на неё, но вместо того, чтобы взять предложенное, он просто смотрел на него так долго, что Вэнь Цин потеряла терпение. Затем, к его ужасу, Вэнь Цин села на кровать. Она зачерпнула немного супа и поднесла ложку ко рту Не Минцзюэ со словами: – Откройте рот. Ситуация была настолько необычной, что Не Минцзюэ почти задался вопросом, спит ли он ещё. Пока она говорила, его глаза автоматически тянулись к её губам, и ему почти хотелось побиться головой о стену. – Я могу это сделать сам, – сказал он, забирая у девушки миску и ложку. Он окунул ложку в суп и помешал его. Поджав губы, он снова поставил миску, не в силах сдержать раздражение. – Какой смысл стоял за твоими вчерашними действиями? Вэнь Цин моргнула, а затем со вздохом сказала: – Вы думали об этом? Я просто отдавала вам свою духовную энергию. Эти мертвецы были созданы Вэй Усянем, чтобы защитить нас, остатки Вэнь. Отдав тебе свою духовную энергию, я бы смогла на мгновение сбить их с толку, чтобы мы могли сбежать. Действительно, после этого им удалось сбежать, но Не Минцзюэ уже знал это. Его проблема заключалась в том, что его разум не переставал проигрывать момент, когда её губы коснулись его. Давление, ощущение, их текстура вспыхнули в его памяти, несмотря на то, что он был в это время пьян. Стиснув зубы, он сказал: – Есть и другие способы передать мне вашу духовную энергию. – Да, но ни один из этих способов не удивил бы вас настолько, чтобы выслушать меня. Поскольку я передала её через рот, вы были достаточно шокированы, чтобы слушать меня, вместо того, чтобы наудачу начать драться в нетрезвом виде. Это объяснение имело смысл, но Не Минцзюэ больше удивил тот факт, что Вэнь Цин, похоже, уже хорошо разбиралась в его личности. Это было особенно неприятно принять. – Ты пересекаешь со мной слишком много границ. – Я приношу извинения, – искренне ответила Вэнь Цин. – Это было единственное, что я могла придумать в тот момент. Это быстрое признание её ошибок вызвало раздражение у Не Минцзюэ: – Ты! У тебя нет самоуважения??! Ты женщина! Ты не можешь просто делать такие вещи с любым мужчиной. Брови Вэнь Цин поднялись, слегка удивившись этому выговору, который она получала: – …Глава клана Не, вам не нужно беспокоиться обо мне в этом плане. Я полностью уверена, что вы никогда не воспользуетесь мной. Ведь Глава Клана Не – не просто «любой мужчина». Лицо Не Минцзюэ вспыхнуло, как только он услышал эти слова. Он быстро поднёс миску ко рту и отпил из неё, полностью отказавшись от использования ложки. Как только он закончил, он сунул пустую миску обратно в руки Вэнь Цин. – Я поел. Вы можете уйти прямо сейчас. Заметив неприветливый тон в его голосе, Вэнь Цин почувствовала, что обидела его больше, чем думала вначале: – Глава клана Не, мне очень жаль. Я понимаю, как сильно вы дорожите своими границами. Вдобавок ко всему я, Вэнь, нарушила их. Должно быть, это было действительно неприятно. Это извинение заставило Не Минцзюэ чувствовать себя ещё более неловко, и он махнул рукой: – Достаточно. Я знаю, почему вы это сделали, и это был лучший образ действий в то время. Это я признаю. – Я благодарна за это, – кивнула Вэнь Цин, прежде чем развернуться и выйти из комнаты. Как только дверь закрылась, Не Минцзюэ вздохнул и встал с кровати. Он подошёл к умывальнику в комнате и вымыл лицо чистой водой. Вытирая лицо, он не мог не взглянуть на дверь и подумать о том, что сказала Вэнь Цин. Он проворчал про себя: – Сама делает выводы… Я никогда не говорил, что это неприятно.***
Сы-Сы откусила засахаренную ягоду боярышника, решительно пережёвывая, и сжимая в руке несколько палочек закуски: – Подумать только, я даже браслета не нашла! Там все выглядело красиво, но мне ничего не понравилось! Лань Цижэнь смотрел на неё, пока она ела, несколько обеспокоенно: – Этого будет слишком много. Съешьте только одну палочку. – Ничего страшного, если это будет время от времени! – сказала Сы-Сы и проглотила ягоду, которую жевала, и протянула другую палочку Лань Цижэню. – Хотите одну? Они очень вкусные. – Нет нужды. Этот лаконичный ответ заставил Сы-Сы сделать сердитую гримасу: – Хорошо, я съем их всех сама. Вы действительно не получите даже кусочка! Они стояли перед прилавком со сладостями, и мужчина, стоявший сзади, с изумлением посмотрел на Сы-Сы: – Госпожа, мои сладости выглядят очень аппетитно, когда вы их едите. Как насчёт того, чтобы дать вам ещё одну? Сы-Сы прищурилась на человека за прилавком: – Я должна платить? – Моей платой было увидеть, как такая красота наслаждается чем-то, сделанным мной! Лань Цижэнь был раздражён, услышав это. Он привык относиться к женщинам с величайшим уважением, и поэтому откровенный флирт был для него совершенно неприемлем. Но прежде чем он успел что-либо сказать, Сы-Сы громко расхохоталась. – Господин, вы слишком щедры! Спасибо! Мужчина радостно вручил ей ещё одну палочку сахарного боярышника: – Приходите ещё! – Обязательно! Когда они ушли, Лань Цижэнь замедлил шаг, наблюдая, как Сы-Сы ест боярышник на ходу. Это продолжалось некоторое время, прежде чем она заметила, что на неё смотрят. Когда Сы-Сы встретилась с ним взглядом, она слегка споткнулась. – Как долго вы смотрели на меня? Почему?? – спросила она, её щеки покраснели. Она похлопала себя по лицу. – У меня что-то на лице? Лань Цижэнь еще больше нахмурился, вспомнив её чрезмерную фамильярность с продавцом. На самом деле, Сы-Сы было слишком комфортно разговаривать с кем угодно. Это было нормально, когда дело касалось женщин, но поскольку Лань Цижэнь вырос и уважал границы между мужчинами и женщинами, ему было трудно принять это. Особенно, когда речь шла о Сы-Сы, на которую не так давно напал коварный мужчина, но она все ещё была очень беззаботной. Думая обо всем этом, беспокойство Лань Цижэня росло. – Вы слишком неосторожны. Вы должны больше думать о том, как вы взаимодействуете с мужчинами, – сказал ей Лань Цижэнь, не в силах сдержать свой язык. – Что? – это удивило Сы-Сы. – Весь день вы были слишком доверчивы с продавцами. Это нормально, только когда они женщины. – Какая разница? – Вы должны знать об этой разнице больше, чем кто-либо другой! Брови Сы-Сы нахмурились, и она собиралась задать ещё вопросы, когда вдруг увидела вдалеке знакомые лица. Её взгляд скользнул по густой толпе, где, казалось, сбились в кучку три девушки. Перед ними несколько мужчин, каждый из которых выглядел более грубым, чем другой, с неприятным блеском в глазах. Девочки прижались друг к другу, бледные от испуга. Все вокруг замечали, что происходит, но упорно игнорировали это, предпочитая провести день без подобного приключения. Лань Цижэнь все ещё читал ей лекцию, когда она протиснулась мимо него и исчезла в толпе, игнорируя его призыв: – Куда вы идёте?! Сы-Сы потребовалось немного времени, чтобы сориентироваться в толпе, и, подойдя достаточно близко, она услышала, о чем они говорили. Один сказал: – Вы, девочки, из района Красных Фонарей в Юньпине, не так ли? Девушки были слишком напуганы, чтобы ответить, поэтому другой мужчина ответил: – Это точно они! Я помню, как видел этих новоприбывших. Редко бывают такие молодые, поэтому я обрадовался, но на следующий день их не было! Остальные мужчины ворчали, соглашаясь. – Раз уж мы познакомились, можете присоединиться к нам и выпить. Одна из девушек храбро ответила: – Мы не пьём так рано. Мы хотели бы вернуться домой. Она выглядела не очень хорошо, когда говорила это, дрожа с головы до ног, но все же стояла, защищая, перед двумя другими девушками. К сожалению, подобное поведение обычно возбуждало таких мужчин ещё больше. Они улыбнулись друг другу и начали смеяться. – Домой? Хорошо! Пойдём домой с нами! Как только они схватили этих девушек за запястья, Сы-Сы рявкнула: – Руки прочь! Мужчины, недовольные тем, что их прервали, уже собирались отчитать эту высокомерную женщину, но когда они увидели Сы-Сы, выражение их лиц изменилось. Самый большой сказал: – Ты! Я знаю тебя… Другой вмешался: – Брат, я знаю её. Это «Королева» борделя «Красная лилия»! Она очень известна! – Значит, она тоже проститутка? Мужчины посмотрели на Сы-Сы сверху вниз. При упоминании её прежнего места работы и должности лицо Сы-Сы похолодело. Под пристальным взглядом мужчин она решительно подошла к девушкам и ударила мужчину по руке, державшему одно из запястий. – Разве ты не слышал, что я сказала? – холодно сказала Сы-Сы. – Не трогай их. Девочки сразу узнали Сы-Сы и почувствовали огромное облегчение при её вмешательстве: – Сы-Сы-цзе! Они спрятались за Сы-Сы, беспомощно всхлипывая, когда их сдерживаемые слезы начали капать с внезапным чувством защиты, которое они почувствовали. Мужчин, однако, не испугало появление в группе ещё одной женщины. На самом деле, это было даже лучше, так как та, которая только что прибыла, была самой привлекательной из четырёх. Единственное, что было решительно непривлекательным, так это то, что она была более опытной, чем остальные трое. Они открыто обсуждали это перед Сы-Сы, говоря что-то вроде: – Кого волнует, что она опытная шлюха? Она самая красивая! Я возьму её! Сказавший это мужчина подошёл к Сы-Сы и положил руку ей на плечо. Сы-Сы по-прежнему сжимала палочку, с двумя сахарными ягодами. Она посмотрела мужчине прямо в глаза и медленно поднесла их ко рту, открыв достаточно широко, чтобы одновременно откусить обе ягоды. Мужчины смотрели, как она чувственно жуёт ягоды, соблазнительно двигая своими красными губами. Поскольку все они были отвлечены тем, что, по их мнению, было представлением, Сы-Сы сглотнула, а затем, не моргнув глазом, воткнула палочку в руку, которая все ещё была на её плече. Острая деревянная палочка проткнула руку мужчины. Мужчина вскрикнул от боли и отдёрнул окровавленную руку, обхватив её другой рукой. Он обругал Сы-Сы: – Какого хрена! Палочка, которую Сы-Сы использовала как оружие, упала на землю, оставив пятно крови на одежде Сы-Сы. – Брат! – возмущённо воскликнул один из мужчин. Он посмотрел на Сы-Сы и бросился к ней, протягивая руку. Прежде чем он успел прикоснуться к ней, девушки, которые раньше прятались за Сы-Сы, вышли вперёд с криками: – Не надо! Глаза Сы-Сы расширились от шока, будучи застигнутой врасплох этими молодыми девушками, которые стали её защищать. Мужчинам не пришлось даже долго думать, прежде чем толкнуть девушек к стене. Они вскрикивали от боли, когда их бросало на твёрдую, шероховатую поверхность. Она совсем не ожидала, что эти девушки вдруг станут такими храбрыми, и была застигнута врасплох. Сы-Сы не успела даже назвать их имена, как один из мужчин схватил её за ворот одежды. Её горло тут же сжалось, и она вцепилась в руку мужчины, брыкаясь ногами, когда он поднял её над землёй, держа только за шею. – Ты смеешь причинять боль моему брату? Сучек вроде тебя надо учить оставаться там, где им место! Как вы думаете, вы способны делать что-либо, кроме соглашаться и быть послушной? За всю свою жизнь Сы-Сы ни у кого не просила и не ожидала помощи ни от кого. Ей всегда приходилось заботиться о себе, и ей всегда это удавалось. Но в этот момент её сердце звало одно имя. «Лань Цижэнь...» И как будто в ответ на молитву, перед ней пронеслось белое сияние. ГРОХОТ! Движение было слишком быстрым, чтобы Сы-Сы могла его уловить, но прежде чем она успела осознать это, она снова смогла дышать. А человек, который душил её, так сильно ударился головой о стену, что, когда он рухнул на землю, на стене остался кровавый след. Пирамида из деревянных ящиков рухнула из-за его тяжёлого падения на них. И Лань Цижэнь благополучно удерживал её, поймав, как только мужчина отпустил. – Вы можете встать? Сы-Сы воспользовалась моментом, чтобы ответить ему, но из-за того, что она была близка к серьёзному удушью, её голос прозвучал хрипло. – Да… – выдавила она, прежде чем закашляться, из-за того, что в горле першило. Глаза Лань Цижэня сузились. Он отнёс её туда, где три девушки сидели на земле с широко распахнутыми в благоговейном страхе глазами, и осторожно помог ей сесть на неповреждённый ящик. Сы-Сы все время пыталась откашляться, когда в её горло снова поступал воздух. – Не смотрите, – приказал Лань Цижень девушкам низким, опасным голосом. И из уважения, и из страха они беспрекословно повиновались ему. Они отвернулись и удостоверились, что Сы-Сы сделала то же самое, закрыв глаза рукавами. После этого никто не мог догадаться, что произошло, но девушки услышали несколько ругательств от мужчин, за которыми последовало более чем несколько болезненных звуков очевидных побоев, от которых у них скрутило животы. Через некоторое время перед ними снова появился Лань Цижэнь и тихо увёл их в противоположном направлении. Позже той же ночью несколько человек нашли нескольких избитых мужчин, лежащих без сознания в тёмном переулке, их лица распухли до неузнаваемости. – Сы-Сы-цзе, господин Лань, мои сестры и я благодарим вас. Три девушки поклонились своим спасителям так вежливо, как только могли. Лань Цижэнь узнал от них троих, что они на самом деле сироты, которых год назад продали в публичные дома, прежде чем Сы-Сы выкупила их свободу и отпустила их. Сама оставаясь в клане Цзян, она не могла приютить многих девушек, которых освободила от кабалы, и каждый раз находила для них места для проживания и работу, чтобы зарабатывать деньги. Эти девочки были одними из тех, кому она помогла. Как только девушки дружно разошлись, Лань Цижэнь повернулся к Сы-Сы. Глядя на неё, он мог видеть слабый красный синяк на её шее и немного крови на плече, отчего его ноздри раздувались. – Это именно то, что я имел в виду! Беспечно и неосторожно! – крикнул Лань Цижэнь. Сы-Сы уставилась на него широко открытыми глазами. Он продолжал выговаривать, – вы ушли, не сказав ни слова, в самую гущу толпы! Я не слышал вашего голоса и не видел никаких следов! Что могло случиться, если бы я опоздал на мгновение?! Как вы могли выбрать бой, который нельзя выиграть??? Я был с вами, вы должны были сказать мне, куда идёте! Хотя Сы-Сы была выше и сильнее большинства обычных женщин, она действительно не могла сравниться с мужчинами. Даже она знала, что выбрала проигрышную битву. Она делала это очень часто. Она невольно поморщилась и сказала: – Но вы же нашли меня… Лань Цижэнь чуть не закашлялся кровью: – Не в этом дело! Он устало потёр переносицу. Был уже поздний вечер, и солнце заливало их оранжевыми лучами. Видя, насколько искренним был Лань Цижэнь, Сы-Сы посмотрела в землю: – Простите. В самом деле, – её руки вцепились в юбку, когда она заговорила, – я не привыкла рассказывать людям о своих делах. Я больше привыкла никогда не просить о помощи. Так бывает, когда ты вырастаешь, не получая никакой помощи ни от кого. Совсем как те девушки, которые молчали, даже находясь посреди оживлённой толпы людей. – Я купила их свободу сразу же, как они были проданы в бордель, чтобы они оставались нетронутыми, но они были заклеймены навсегда. Теперь они также будут вынуждены ходить под насмешками. Не смогут покупать книги, если хотят учиться, не смогут выйти замуж, если влюбятся. Мы перестаём быть людьми для людей. Меня это злит. Услышав это, Лань Цижэнь сразу понял, почему настроение Сы-Сы было таким плохим после ухода из книжного магазина. Он запомнил магазин на случай, если у него когда-нибудь появится возможность вернуться и высказать своё мнение об их обслуживании. Он также чувствовал себя непостижимо расстроенным из-за того, что она сказала. – Вы человек. – Я? – подняла бровь Сы-Сы. – Теперь вы собираетесь сказать, что я не хаотичная и грубая? – Вы совершенно хаотичны и грубы, – легко уступил мужчина. – Также вы упрямы. – Ну, вы хорошо раздаёте комплименты, не так ли? Это был игривый укол, но Лань Цижэнь не закончил. Он вытащил из рукава тонкую деревянную шкатулку: – Вы также смелы и добродетельны. И очень человечны, независимо от того, что говорят люди. Он протянул коробку Сы-Сы, которая была очень удивлена и рада такому комплименту. Она посмотрела на него, а затем на коробку несколько раз, прежде чем принять её: – …Что это? Лань Цижэнь молчал, когда она открыла коробку, обнаружив внутри изящную белую заколку для волос с бледно-алыми драгоценными камнями, сияющими из белых цветов на её декоративной верхушке. – Что… – удивлённо сказала Сы-Сы. Осторожно вынула шпильку и осмотрела её. – Красивая. Где вы это взяли? Это из того ювелирного магазина, в который мы ходили? – Это не имеет значения. Это может быть не браслет или колье, но… – Это для меня?! – ахнула Сы-Сы. Затем она положила шпильку обратно в коробку. – Я… я не могу принять нечто настолько великолепное. В любом случае, она слишком элегантна для меня. На это Лань Цижэнь медленно ответил: – Это всего лишь шпилька, а не инструмент. Вы можете принять это как знак моей благодарности за сегодняшнюю помощь. Я представлял вас с ней в волосах до того, как купил, так что я уверен, что она вам подойдёт. И теперь беспечным был Лань Цижэнь. Он понятия не имел, какие эмоции подобные слова вызывают у женщины, особенно у той, которая испытывает к нему сильные чувства. Тот факт, что Лань Цижэнь специально думал о ней, когда покупал это, означал, что эту шпильку нельзя было передать никому другому. Пусть даже на мгновение, только Сы-Сы заполнила его разум. Их поход на рынок был наполовину катастрофой с продавцом книжного магазина и дракой с теми мужчинами. Сы-Сы была уверена, что вернётся на Пристань Лотоса с тяжёлым сердцем и будет в плохом настроении по этому поводу днями и ночами. Но сейчас она была так счастлива, что могла заплакать. Зная, что не может сдержать выражение лица, она опустила голову. Её голос был мягким, когда она поблагодарила Лань Циженя за подарок.***
– Ванцзи и я по-прежнему будем сегодня вечером играть «очищение» для твоей руки. Голос Лань Сичэня был нежным и не осуждающим. Цзян Чэн уткнулся лицом в подушку и лёг на кровать лицом вниз. Теперь он был наедине с Первым Нефритом, и до конца дня их никто не беспокоил. Все это казалось ему новым, и он решил, что лучший способ избавиться от неловкости – это поговорить на серьёзную тему. Почему-то он начал слегка сожалеть об этом решении. Голос вышел напряжённым, когда он ответил: – Это звучало эгоистично, не так ли? Сказать, что я подумаю об этом. Лань Сичэнь, сидевший на полу, встал и сел на кровать. Он улыбнулся Цзян Чэну, чьё лицо все ещё было упрямо зарыто в подушку: – Я так не думаю. Помолчав, Цзян Чэн медленно повернулся на кровати и посмотрел на Лань Сичэня: – Как ты думаешь, что мне делать? – Я думаю… что, в конце концов, то, чего ты хочешь, должно быть самым важным. Все остальное вторично. На протяжении всей жизни Цзян Чэна люди всегда что-то решали за него. Его желания и потребности почти никогда не учитывались, и это сделало его очень вспыльчивым. Услышать подобные слова было ново. – Что-то не так? – спросил Лань Сичэнь, и Цзян Чэн только тогда понял, что некоторое время смотрел на него. – Ничего, – сказал он, отвернувшись. Через мгновение на его лицо упала тень. Цзян Чэн лежал неподвижно, когда Лань Сичэнь склонился над ним, его улыбка выглядела особенно восторженной. – Слезай, – хмыкнул Цзян Чэн, покраснев. – Тебе неудобно? На это Цзян Чэн ничего не мог сказать. Когда он стеснялся, то использовал язвительные замечания, чтобы сделать ситуацию терпимой для себя, но в этом случае он и Лань Сичэнь только что поняли, что их чувства взаимны, и он не хотел быть грубым. Он мог только зажмурить глаза, когда его лицо начало гореть, вся ситуация стала в пять раз более неловкой, когда его разум успокоился. Глаза Лань Сичэня сверкнули, когда он увидел эту реакцию. Утром Цзян Чэн был похож на тигра. Однако прямо сейчас он напоминал котёнка. Это мысленное сравнение сделало ещё более трудным сопротивление, и он наклонился, чтобы поцеловать губы Цзян Чэна. Потребовалось мгновение, прежде чем Цзян Чэн расслабился и начал нежно целовать в ответ. Это неожиданно застенчивое поведение зажгло что-то внутри Лань Сичэня, и он прижался ближе, углубляя поцелуй и страстно смешивая их дыхания. В этот момент Цзян Чэн почувствовал, как что-то скользнуло по его губам. Автоматически он открыл рот, и вскоре его безжалостно атаковали. С опозданием он понял, что Лань Сичэнь вторгается в его рот своим языком! Поцелуй за считанные секунды превратился из лёгкого и целомудренного в горячий и страстный. Язык Лань Сичэня коснулся нёба, которое, как понял в этот момент Цзян Чэн, было очень чувствительным. Он застонал в ответ. Этот звук удивил их обоих, и они отстранились. Посмотрели друг на друга. – Что за… – раскрасневшееся лицо Цзян Чэна покраснело ещё больше. – Как ты… В дверь три раза громко постучали, застигнув обоих врасплох. Цзян Чэн быстро натянул одеяло на голову Лань Сичэня и заставил его лечь на кровать. Затем он завалил его какой-то одеждой и плащом, чтобы это выглядело естественно. – Цзян… – попытался воспротивиться Лань Сичэнь. – Шшш!!! – прошипел Цзян Чэн так тихо, как только мог. И прошептал, – будь здесь и не двигайся! – Цзян Чэн? – это был Вэй Усянь. Цзян Чэн чуть не застонал. Он быстро поправил одежду и волосы. Бросив последний взгляд на Лань Сичэня, который лежал совершенно неподвижно, по инструкции, он приоткрыл дверь. С другой стороны стоял Вэй Усянь с непривычно серьёзным лицом. Он вертел в руках флейту и постукивал ногой по земле. – Что такое? – спросил Цзян Чэн. – Мне надо поговорить с тобой, – сказал Вэй Усянь и попытался войти в комнату, но его заблокировал брат. Он удивлённо посмотрел на Цзян Чэна. – Мы можем поговорить здесь. – Почему? Давай просто зайдём внутрь. Вэй Усянь снова попытался пройти мимо, но снова был заблокирован. Цзян Чэн откашлялся: – В моей комнате беспорядок. – Как будто это важно для меня? – усмехнулся Вэй Усянь. – Мы жили в одной комнате много лет, и ты вдруг застеснялся? Я даже знаю, сколько у тебя порно. То есть нисколько, потому что ты всегда только подглядывал за моими. – Вэй Ин! – при этом лицо Цзян Чэна стало темно-красным. – Что? Ты сегодня злее, чем обычно. Двигай уже! И вот так Вэй Усяню наконец удалось оттолкнуть Цзян Чэна. Войдя в комнату, он поднял бровь. – Неудивительно, что ты не хотел, чтобы я вошёл. Какого хрена ты сделал со своей кроватью? Цзян Чэн закрыл лицо рукой, чувствуя, как быстро бьётся его сердце: – Хватит! Просто скажи мне, почему ты уже здесь. Вернувшись к этой теме, лицо Вэй Усяня изменилось. Он повернулся к Цзян Чэну. – …Я просто подумал о том, что ты сказал ранее, и ты прав, – сказал он. Увидев вопросительный взгляд Цзян Чэна, он уточнил. – Мне стыдно думать о том, насколько я был эгоистичен. Я уже знал, что твоя рука была твоей жертвой ради меня, и это тяготило меня. Я хотел это исправить, но… ты не сломался. Может быть, единственная причина, по которой ты когда-либо хотел протез, была из-за всех остальных. Выражение лица Цзян Чэна смягчилось, когда он услышал, как Вэй Усянь сказал это. Он тихо спросил: – И… к какому выводу ты пришёл сейчас? – Я думал, что буду уважать любое твоё решение, – твёрдо ответил Вэй Усянь. – Но… – …Но? – Как я и думал, мне все ещё не нравится, что ты не можешь нормально использовать Саньду. Я знаю, ты любишь свой меч, – произнёс Вэй Усянь. – Итак… если ты не против, почему бы нам не сделать съёмный протез? Тот, который ты можешь снять в любое время. – Это возможно? – спросил Цзян Чэн после паузы. – Вэнь Цин сказала, что… – Я знаю, что сказала Вэнь Цин, – перебил Вэй Усянь, начиная расхаживать вокруг. – Но его возможно сделать. Просто… есть условия. Тебе придётся часто подгонять его, и его может стать трудно использовать, если держать его активированным слишком долго. Кроме того, нужно будет чистить крепление каждый день. Будет много работы. Небольшая неосторожность может привести к серьёзным проблемам. Много работы? Это совершенно не имело значения для Цзян Чэна. Хотя его лицо мало что выдавало, в груди было тепло. Достаточно было того факта, что Вэй Усянь обдумал то, что он сказал, и даже решил придумать решение. Действительно. Этого было достаточно. – Ты будешь плакать от благодарности? – спросил Вэй Усянь, и сентиментальность Цзян Чэна тут же испарилась. – Кто будет? Я заставлю тебя плакать! – нахмурился Цзян Чэн и шагнул вперёд. Вэй Усянь рассмеялся и побежал через комнату, уворачиваясь от брата. Где-то во время этого он споткнулся о подушку для сидения… …и упал на кровать. Они оба замерли, когда услышали тихий звук, вырвавшийся из-под горы ткани и постельных принадлежностей. Цзян Чэн побледнел. Брат недоверчиво посмотрел на него и поднял бровь. – Кажется, здесь кто-то есть. – Тебе показалось. Уходи уже! Но Вэй Усянь не хотел этого делать. Увидев бледное лицо Цзян Чэна, он намеренно снова тяжело подпрыгнул на кровати, иногда даже используя локти, чтобы спровоцировать реакцию. Он продолжал беспощадно делать это, пока снизу не раздался приглушенный, побеждённый голос. – Молодой господин Вэй… пожалуйста, остановитесь. Вэй Усянь тут же сделал то, что ему сказали. – Почему… этот голос звучит очень знакомо, – пробормотал Вэй Усянь и, проигнорировав панический крик Цзян Чэна «стоп», сдёрнул все постельное белье, открыв прекрасное лицо Лань Сичэня, лежащего под ним. Первый Нефрит беспомощно улыбнулся им двоим: – Молодой господин Вэй немного слишком игривый… – Простите, Цзэу-цзюнь, – ухмыльнулся Вэй Усянь. – Но очень хотелось бы знать, что здесь происходит. Вы начали преследовать моего брата в отчаянии? Или вам, наконец, удалось его соблазнить? Лань Сичэнь закашлялся, пытаясь скрыть смех. Цзян Чэн, с другой стороны, потрясённо уставился на своего брата. – Вэй Ин, что ты имеешь в виду под этими словами? Как много ты знаешь? – Ничего о твоих чувствах до сих пор! Но я знаю о Цзэу-цзюне ещё со времён кампании «Аннигиляции Солнца». – Кампании «Аннигиляции Солнца»??? – недоверчиво повторил Цзян Чэн. Он повернулся к Лань Сичэню с широко раскрытыми глазами. – Как давно ты…? Вэй Усянь в этот момент понял, что даже Цзян Чэн не знал, как долго Лань Сичэнь испытывает к нему чувства. Он посмотрел на Лань Сичэня и закусил губу, пытаясь выразить извинение взглядом. Лань Сичэнь лишь улыбнулся ему, прежде чем встать с постели и подойти к Цзян Чэну: – А разве это имеет значение? В этот самый момент Цзян Чэн не мог сказать ничего подходящего в ответ, поскольку Вэй Усянь наблюдал за ними. Он хотел спросить, давно ли причинял Лань Сичэню боль. В отличие от своего брата, он не мог не смущаться, говоря о таких вещах так открыто. К счастью, в этот момент дверь в комнату Цзян Чэна распахнулась с громким БАМ. – Братья, я пришёл к вам в гости! – раздался весёлый голос. – Вэнь Цин сказала мне, что вы двое здесь! Вэй Усянь и Цзян Чэн с приятным удивлением посмотрели на перешагнувшего порог человека. Он был одет в роскошные золотые и оливковые одежды и имел несколько украшений, выглядя таким же богатым молодым господином, каковым и являлся. – Хуайсан! – воскликнули в унисон Два Героя Юньмэна. – Привет. Я принёс подарки, – ухмыльнулся Не Хуайсан и поднял несколько сумок, кольца на его пальцах блестели. Затем он заметил, что Лань Сичэнь тоже был там, стоя гораздо ближе к Цзян Чэну, чем полагалось приличиями. Хуайсан поднял бровь. – Что это? Чувства Сичэнь-гэ наконец-то взаимны? Цзян Чэн уже подвергся издевательствам со стороны Вэй Усяня, но теперь, когда Не Хуайсан тоже был здесь и оба, казалось, знали о чувствах Лань Сичэня дольше, чем он, он не мог не закрыть лицо рукой и громко застонать. Вэй Усянь расхохотался.