***
– Вы уверены, что хотите уехать так скоро? – спросил Цзян Чэн. – В Юньмэне ещё многое можно увидеть. Он и Вэй Усянь стояли на причале Пристани Лотоса, Ин Юэ прощалась с ними перед тем, как вернуться в Хэлань. Позади них стояло несколько слуг, только что погрузивших её багаж на лодку. – Я пробыла здесь достаточно времени, – просто ответила Ин Юэ. – Юньмэн интересовал меня только тогда, когда я думала, что однажды буду жить здесь. Теперь я понимаю, что не все высечено на камне. Вэй Усянь скрестил руку на груди и ухмыльнулся: – Дева Ин, хорошо, что вам не пришлось выходить за него замуж. Вы увернулись от стрелы. Цзян Чэн метнул ядовитый взгляд на Вэй Усяня, но переключил своё внимание, когда Ин Юэ снова заговорила: – Молодой господин Цзян, я действительно думала, что хотела стать вашей женой. Впрочем, я не жалею, что не буду ею. Теперь я вернусь в свой клан и буду работать усерднее, чем раньше. Я стану сильнее, и когда-нибудь… может быть, мои родители перестанут пытаться зачать сына. Цзян Чэн был изумлён словами девушки: – Дева Ин… – В следующий раз, когда я увижу вас, это будет, когда я получу титул наследницы Клана Ин. Давайте смело идти своей дорогой. Ин Юэ отвернулась и грациозно прыгнула в лодку, которая её ждала. Она ещё раз повернулась к ним, чтобы посмотреть на них с яркой улыбкой: – Молодой господин Цзян, я буду ждать вашего свадебного приглашения! Вашего тоже, юный господин Вэй! Будьте счастливы!***
Не Хуайсан задыхался, заливаясь смехом, когда услышал прощальные слова, которые Ин Юэ сказала его побратимам: – Дева Ин удивительная! Два Героя Юньмэна наблюдали за ним: один с раздражением, а другой с таким же весельем. Неприкосновенный Триумвират, теперь снова единый, собрался за столом в комнате Цзян Чэна. Прошло три дня с тех пор, как прибыл Хуайсан. Сначала Не Минцзюэ планировал забрать его обратно, но, увидев, что его брат впервые за долгое время стал столь энергичен, решил позволить Хуайсану остаться и отправился в Цинхэ один. Цзян Чэн вздохнул в свою руку: – По крайней мере, она не сильно обиделась. Если бы она обиделась, было бы трудно расторгнуть эту помолвку. – Говоря о помолвках, когда сестра Яньли выходит замуж? Дата уже назначена? Цзян Чэн положил локоть на стол и уронил подбородок на ладонь: – Ну, мы все хотим, чтобы родился Цзинь Лин, поэтому мы с Вэй Усянем точно рассчитали, когда ей нужно будет выйти замуж, сравнив все благополучные даты в течении года рождения Цзинь Лина. Это определённо должно пройти гладко. – Это действительно стресс, – вздохнул Вэй Усянь. – Должен ли я попытаться точно определить время его зачатия? Без помощи золотого жетона это будет почти невозможно… – Судьба не дура, – сказал Не Хуайсан и раскрыл веер. – Цзинь Лину суждено родиться… как и многим другим событиям суждено было произойти. Его братья остановились. Лицо Цзян Чэна потемнело: – …Ты имеешь в виду то, как Вэй Ин все же должен был отказаться от своего ядра, или то, как Мэн Яо и Цинь Су влюбились? Хуайсан ничего не сказал, но Вэй Усянь продолжил: – …Или ты говорил о том, что Ляньфан-цзунь все же отправился в Ланьлин Цзинь? Тишина тянулась. Не Хуайсан слабо усмехнулся и закрыл свой веер: – Это действительно жестоко – вот так тыкать в мои больные места! Мне действительно не удалось удержать его на своей стороне! Но не волнуйтесь, всё, что я сказал давным-давно, остаётся в силе. Любые подозрительные действия с его стороны и я без колебаний придумаю новый план. Ты не доверяешь мне в этом? Вэй Усянь и Цзян Чэн переглянулись. Изначально они хотели поговорить об этом, но не могли говорить дальше, так как казалось, что Не Хуайсан был не расположен обсуждать эту тему. С тех пор, как два дня назад Не Хуайсан ворвался в Пристань Лотоса, он был почти невыносимо весел. Для других это оставалось незаметным, но его братья знали, насколько натянутой была его улыбка. В конце концов, они видели, как Не Хуайсан научился скрывать свои чувства. – Верно, Усянь, – сказал Не Хуайсан добродушным голосом. Вы вообще не сможете понять, что у него на уме. – Насчёт этих камней для связи, можем ли мы отправлять на них письменные сообщения? Пространство ограничено, так что, возможно, придётся писать посимвольно… Вэй Усянь и Цзян Чэн безмолвно согласились, что сменить тему было хорошей идеей. Затем они обсудили с ним камни связи.***
Сы-Сы тупо уставилась на свёрток на столе. Рано утром к ней подошёл слуга и бросил его на стол, сказав, что на нем написано её имя. Насколько ей было известно, подарки от Цзинь Гуаншаня перестали приходить с тех пор, как его поймали на нападении на неё, и она лично ничего не заказывала. Так что это было странно. Через мгновение она нерешительно начала развязывать верёвку вокруг пакета, разворачивая бумагу, которая его прикрывала. Её руки замерли, когда она поняла, что внутри находится книга. Медленно она поднесла её к лицу, читая название на лицевой стороне. Сто пятьдесят два стиха, написанные Лань И Увидев фамилию, она тут же начала листать страницы, нахмурив брови. Из книги выпал листок бумаги, приземлившись на пол. Она цокнула, когда наклонилась, чтобы поднять его. Однако, при чтении её действия замедлились. Сы-Сы, В тот день, когда мы ходили на рынок, вы вернулись со сборником стихов, написанных разными поэтессами. Лань И – третья и единственная женщина, которая когда-либо была главой нашего клана Гусу Лань. Она написала ещё много работ, но этим сборником она гордилась больше всего. Он должен соответствовать вашим вкусам. Вы можете оставить книгу себе, так как у нас есть ещё копии в Облачных Глубинах. Лань Цижэнь. Сы-Сы села на кровать и провела пальцами по рукописной записке Лань Цижэня. Лаконично написано. Было странно, что записка Лань Цижэня была такой краткой, в то время когда он бесконечно говорил лично, в основном о правилах и порядке. Сы-Сы слегка пожалела, что она не была длиннее, чтобы она могла читать записку его голосом подольше. Она упала на кровать, прижимая записку к груди, уже скучая по Лань Цижэню. Он и Не Минцзюэ отправились в свои собственные кланы. Лань Цижэнь изначально планировал забрать обоих своих племянников и вернуться, но, видя, что у них есть свои планы, он ушёл один. После того дня, как они пошли на рынок, у Сы-Сы почти не было времени поговорить с ним. В конце концов, ей не стоит слишком фамильярно разговаривать с кем-то вроде Лань Цижэня. Хотя ей нравилось быть служанкой клана Цзян, она была опечалена тем, что это мешало ей разговаривать с Лань Цижэнем, когда вокруг были другие люди. При их первой встрече она подумала, что Лань Цижэнь излишне самоуверен, слишком упёрт, и носит слишком претенциозную бороду на подбородке только для того, чтобы выглядеть старше, чем он есть на самом деле. Теперь все, что она ненавидела в нем раньше, постоянно напоминало ей, как сильно она хочет увидеть его снова. Прошло всего три дня. Сы-Сы отбросила эти мысли и вскочила с постели. Прежде чем выйти из комнаты, она осторожно положила книгу и записку в ящик своего небольшого стола. Было время ужина, но в последнее время в большом зале почти никто не ел. Вэнь Цин и Вэй Усянь часто обедали вместе, чтобы обсудить протез руки Цзян Чэна. Цзян Чэна нигде не было видно в неурочное время, как и Первого Нефрита Гусу. Прибытие Не Хуайсана, казалось, время от времени собирало их в одной комнате, но не всегда. Приехав в Пристань Лотоса, он увлёкся цветочными клумбами Вэнь Нина, и их разговор перешёл от цветов к постоянным беседам о самых разных вещах. А в случае с Лань Ванцзи… Сы-Сы направилась на кухню. Обычно она ела там, так как кухарки были самыми дружелюбными из всех в Пристани Лотоса. Как и в последние несколько дней, она обнаружила необычное зрелище Лань Ванцзи с Цзян Яньли. Сюэ Ян сидел за соседним столиком, мрачно вырезая кроличьи уши из ломтиков яблок и кладя их на тарелку один за другим. – Хитрость в сохранении розового цвета корней лотоса заключается в том, чтобы предварительно замочить их в уксусе, – Цзян Яньли объясняла Лань Ванцзи, показывая в качестве доказательства один срез корня лотоса. – Как только вы их сварите, суп будет иметь более насыщенный вкус, и корни лотоса не будут казаться пресными. Также не кипятите слишком мало времени; А-Сянь любит мягкие корни лотоса. Он также очень критично относится к приправам. Лань Ванцзи серьёзно выслушал Цзян Яньли и взял корень лотоса, который она предложила, чтобы самому осмотреть его. Она счастливо улыбнулась ему. Было ясно, что они стали хорошими друзьями, проведя несколько вечеров в разговорах. Молодой человек кивнул, его лицо было серьёзным, когда он спросил: – Как следует его приправить? Глаза Цзян Яньли блеснули: – С таким количеством чили, что глаза слезятся, если это только для него. В противном случае на одну кастрюлю должно хватить пол-ложки. Сы-Сы тепло улыбнулась, увидев эту сцену: – Итак, второй молодой господин Лань, наконец, заслужил достаточное признание моей госпожи, чтобы научить вас своему особому супу. У меня даже нет рецепта. Цзян Яньли приятно улыбнулась, увидев Сы-Сы: – Сы-Сы-цзе. Если вы спросите, я научу вас, конечно. Это не должно быть секретом. – О, я все равно никогда не смогу сделать это так же хорошо, как вы, А-Ли, – хихикнула Сы-Сы и подошла к тому месту, где сидел Сюэ Ян. Она взяла кроличье яблоко с тарелки и бросила его в рот, прожёвывая. – Где все? А-Сянь и А-Чэн поели? – Я позволила всем поварам отдохнуть до утра. Если хотите, можете угощаться тем, что они приготовили. Моим братьям уже подали еду в их комнаты, так что вам не нужно относить им их порцию. – А какое у тебя оправдание? Ты всегда бездельничаешь. Сюэ Ян нахмурился на Сы-Сы, когда понял, что она разговаривает с ним: – Либо заткнись, либо перестань есть эти яблоки. Сы-Сы скрестила руки на груди и наклонилась к столу, удивлённо приподняв бровь: – Дуешься, что у твоего драгоценного Нин-гэ нет времени на тебя? – Нин-гэ ценен, но это не значит, что у него «нет времени». Его просто похитил этот денди! Какой грёбаный позёр! Он просто подавлен тем, что Мэн Яо бросил его, и теперь он пытается забрать Нин-гэ. Вот именно, я его убью! Разговор с Сюэ Яном обострился так быстро, что Сы-Сы даже не осознала, когда он встал и вышел из комнаты. – О, боже, – заметила с беспокойством Цзян Яньли. – А-Сан действительно в такой депрессии? Возможно, сегодня вечером я отправлю письмо А-Сюаню и спрошу о Ляньфан-цзуне… Ах, второй молодой мастер Лань, они выглядят идеально! Да, надо резать именно так. Лань Ванцзи начал готовить, пока все разговаривали между собой, и теперь Цзян Яньли тоже вернулась в состояние наставника. Сы-Сы покачала головой и, прежде чем выйти из кухни, взяла тарелку с нарезанными в виде кроликов яблоками.***
Вэй Усянь сунул в рот пельмешку и, опустив палочки для еды, принялся её жевать. На его столе были разбросаны бумаги, и в настоящее время он смотрел в одну из них, на которой были записаны размеры руки Цзян Чэна. Цзян Чэн в настоящее время находился в прихожей с Вэнь Цин, которая помогала ему примерить модель протеза. Это была всего лишь деревянная модель, которую нельзя было присоединить к телу, но она помогла решить, нужно ли что-то откорректировать. Пока он это делал, он заметил, что кто-то вошёл в комнату и сел напротив него. Вэй Усянь поднял глаза и увидел сидящего напротив Лань Сичэня. – Цзэу-цзюнь! – усмехнулся Вэй Усянь. – Или я должен звать вас Сичэнь-гэ теперь, когда мы зятья друг друга? Вау, мы в отношениях с братьями друг друга! Это должно сделать нас в два раза ближе. Лань Сичэнь позабавился: – Вы можете звать меня как хотите, молодой господин Вэй. – Точно так же было бы неплохо, если бы вы перестали звать меня «молодой господин Вэй». Улыбка Лань Сичэня была постоянной, но немного тусклой. Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить, и у Вэй Усяня внезапно появилось плохое предчувствие. – Что-то не так? Вам не нужно делать ничего, чего вы не хотите. Вы знаете меня – я всегда шучу! – Нет, нет… это не так. Молодой… Усянь. Когда протез Ваньиня будет готов, надеюсь, вы пришлёте мне список того, что нужно сделать, чтобы поддерживать его в хорошем состоянии. По крайней мере, пока мы вместе, я хотел бы помочь ему в этом. – Что? – улыбка Вэй Усяня погасла. Молчание снова затянулось, прежде чем Лань Сичэнь ответил: – …Я уезжаю завтра. Мой дядя прислал письмо, в котором говорится, что моему отцу нужна помощь. Видите ли, здоровье у него не очень хорошее. Как его наследник, я не могу оставаться вдали от Облачных Глубин так долго. Это ставило Вэй Усяня в затруднительное положение. Стало ещё хуже, когда он услышал, как открылась дверь в прихожую, за которой стоял довольно мрачный Цзян Чэн. По его выражению лица было ясно, что он все слышал. Вэй Усянь и Лань Сичэнь посмотрели на него с одинаковым выражением лица. – Цзян Чэн. Цзян Чэн вошёл в комнату. На нем не было плаща, из-за чего он выглядел более уязвимым, чем обычно. Он посмотрел на своего возлюбленного с непроницаемым выражением лица: – …Когда ты планируешь вернуться? Лань Сичэнь встал, глядя прямо на Цзян Чэна: – Я уйду на рассвете. – Хорошо. Ты пробыл здесь слишком долго. Невероятно, но эти слова заставили Лань Сичэня улыбнуться, а его голос стал теплее: – Можно, я подожду тебя в твоей комнате? – Разумеется. Как только Лань Сичэнь вышел из комнаты, Вэй Усянь повернулся к Цзян Чэну, который застёгивал свой плащ. – Ты в порядке? Разве ты не должен спешить обратно? – Есть ли смысл торопиться? – спросил Цзян Чэн. Увидев нахмуренные брови Вэй Усяня, он фыркнул. – Прекрати. Сичэнь и я уже знали, во что ввязываемся. Эти отношения означают, что нам придётся, в том числе, не видеться месяцами. Мы к этому готовы. Такое было невообразимо для Вэй Усяня. Одна только мысль о том, что он не будет встречаться с Лань Ванцзи несколько дней, заставляла чувствовать себя плохо и вызывала беспокойство. Какими будут несколько месяцев? Сочувствие Вэй Усяня к Цзян Чэну росло. – …Что ещё более важно, Вэй Усянь, – Цзян Чэн придвинулся ближе к своему брату. Он вдруг выглядел довольно неуверенным и взволнованным. – Мне нужна твоя помощь… Брови Вэй Усяня поднялись к линии роста волос, и он подозрительно посмотрел на своего брата: – В чём? – Это о… этом. Как это с Лань Ванцзи? – спросил Цзян Чэн, кашлянул и закрыл лицо рукой, как будто сказал что-то очень смущающее. – Что? – Не с ним, но… Просто расскажи мне об этом, ладно?! Как это делается? Я не знаю, у кого ещё спросить, ясно! Вэй Усянь все больше и больше был растерян, когда Цзян Чэн говорил, и он спросил брата: – Подожди, о чем ты говоришь??? Лицо Цзян Чэна было настолько горячим, что на нем можно было жарить яичницу, и Вэй Усянь не помогал. Решив, что у него нет выбора, он процедил: – …Между двумя мужчинами. Как… Он не мог сказать больше, чем это. Сказать это было так унизительно, что глаза Цзян Чэна начали слезиться. Так стыдно! Он не мог справиться со смущением! Он тут же ударился головой о стол с громким БАХ! К этому времени Вэй Усянь понял, что пытался сказать его брат, и начал запинаться: – Ч-ч-что?! Я с Лань Чжанем?? У нас не… я имею в виду, у нас не было времени… А-Юань всегда с нами! Как ты думаешь, мы могли! Цзян Чэн поднял голову от стола: – Откуда я должен это знать?!? Кроме того, разве последние несколько дней А-Юань не спал с А-Мэй в комнате моих родителей? Какое у тебя теперь оправдание?! – Не говори со мной так, девственник! – От девственника слышу??! Вэй Усяню нужно было хотя бы немного сохранить лицо в этот момент, и он уверенно прокомментировал: – Это не может быть так сложно! Как далеко могут зайти двое мужчин? В лучшем случае мы используем руки и рот. Разве этого недостаточно? Цзян Чэн сделал паузу: – …Неужели? Да… должно быть так… Между ними повисла тишина. Это длилось так долго, что они начали думать, что делать дальше, но затем дверь их комнаты открылась, и вошёл Не Хуайсан, выглядевший изнурённым. Казалось, у него было несколько царапин на лице, а края его мантии были слегка разорваны. Его украшения для волос полностью отсутствовали. – Сюэ Ян прилетел ко мне из ниоткуда! – всхлипнул Хуайсан, падая на пол. – Наконец-то мне удалось заставить Вэнь Нина согласиться выпить со мной, но прежде чем мы смогли это сделать, Сюэ Ян напал на меня и прогнал! Если бы со мной не было Сифэна, я бы умер! Рассказав это, Не Хуайсан ожидал какой-нибудь реакции, но когда оба его побратима промолчали, он забеспокоился. Выражения их лиц были невероятно странными, а лица раскрасневшимися. – Что с вами двумя? – нерешительно спросил он побратимов. Ответ стал ещё более любопытным, когда два брата начали кашлять в кулаки, неоднократно говоря «ничего!» – Теперь мне необходимо это знать. Может, я смогу помочь? Внезапно раздался голос из прихожей: – Если у вас нет с собой гомосексуального порно, боюсь, вы ничем не сможете помочь этим двоим, молодой господин Не! Не Хуайсана вытаращил глаза, когда услышал, как голос Вэнь Цин громко произнёс слова «гомосексуальное порно». Женщина вошла в комнату, держа руку на лбу, как будто у неё была ужасная головная боль. Два Героя Юньмэна посмотрели на неё с бледными лицами, внезапно осознав, что она все это время была там, в прихожей, но, вероятно, не могла раскрыться из-за того, насколько личным стал их разговор. То, что они оба забыли, что она там была, было уже весьма оскорбительно для неё, но слушать этот разговор было невыносимо! Не Хуайсан на мгновение подумал: – Подождите… гомосексуальное порно? Я думаю, что у меня может быть кое-что, но не в данный момент… – Тогда скажите мне, молодой господин Не. Вы знаете, как двое мужчин могут заниматься сексом? Лицо Не Хуайсана вспыхнуло. Одно дело говорить об этих вещах с мужчинами, а другое – с женщиной. Он несколько раз запнулся, но под суровым взглядом Вэнь Цин подумал, что вернулся в класс Лань Цижэня и должен ответить правильно. – Я-я полагаю, что здесь замешано какое-то проникновение, хотя я не уверен, как… Я не стал долго искать. Где это могло быть… Взгляд Вэнь Цин устремился к небу, чувствуя, как терпение покидает её. Она глубоко вздохнула, а затем посмотрела на мужчин перед ней. Она никогда бы не поверила, что трое взрослых мужчин (двое из которых были в отношениях с другими мужчинами) могут быть такими, но теперь, когда она оказалась в таком положении, она не могла оставить их вот так. Им эта информация была нужна больше, чем ей. – Хорошо, мальчики. Слушайте внимательно, потому что я скорее умру, чем буду объяснять это снова.***
Лань Сичэнь играл нежную мелодию на Лебин, когда вошёл Цзян Чэн. – Ты очень хорошо играешь, – сказал Цзян Чэн, когда Лань Сичэнь закончил играть свою песню и отложил флейту. – Ты ведь умеешь играть и на гуцине, не так ли? Лань Сичэнь улыбнулся и встал, подойдя к Цзян Чэну, сидящему на кровати. Он сел рядом с ним: – Верно. Откуда ты знаешь? – Я слышал это, когда учился в Облачных Глубинах. Все ученики собирались возле наблюдательной башни или Яши всякий раз, когда ты играл что-нибудь, – ответил Цзян Чэн. – Я всегда так думал, но ты хорош во всем, не так ли? Лань Сичэнь рассмеялся на это: – Ты так думаешь? К сожалению, это не так. Например, – он провёл рукой по своей мантии, – я не могу хорошо выполнять работу по дому. С уборкой все в порядке, моя готовка съедобна, но я очень плохо стираю. – Правда? – спросил Цзян Чэн, приподняв брови. – Да. Когда-то у меня была возможность делать все эти вещи, и я кое-что делал лучше, но когда я стирал свою одежду, она всегда рвалась. Возможно, материал этих одежд непрочный? Цзян Чэн посмотрел на одежды Лань Сичэня. Они были безупречно белыми, и было ясно, что они из высококачественной ткани. Не может быть, чтобы такая одежда была непрочной. Хотя это было не так уж и серьёзно, слова Лань Сичэня подняли настроение Цзян Чэну, и он заметил: – Как странно быть плохим в чем-то, – он взял Лань Сичэня за руку. – Если присмотреться, твои руки довольно твёрдые. Издалека они кажутся такими нежными. Сделав это, Цзян Чэн не заметил, как Лань Сичэнь смотрел на него, его глаза были полны нежности. Он моргнул, когда почувствовал, как пальцы Лань Сичэня переплелись с его собственными. Он посмотрел вверх. Лань Сичэнь смотрел на него, его глаза были настолько выразительными, что Цзян Чэн на мгновение потерялся в них. Затем, когда он наклонился вперёд, Цзян Чэн закрыл глаза, уже зная, чего ожидать. Мягкие губы Лань Сичэня накрыли его собственные губы и медленно поцеловали его. С любовью. Это заставило сердце Цзян Чэна биться чаще. – Лань Хуань… – выдохнул он в чужие губы. – Ты мне действительно очень нравишься. У Лань Сичэня перехватило дыхание, когда он услышал эти слова. Он быстро толкнул Цзян Чэна на спину и накрыл его своим телом, пока они целовались глубоко и страстно. К счастью, Лань Сичэнь и Цзян Чэн были в хорошей физической форме, поэтому они могли быть настолько безрассудными, насколько хотели, не беспокоясь о том, чтобы навредить друг другу. Их губы были горячими друг против друга, и они практически слились воедино, поворачивая головы из стороны в сторону, по мере того как поцелуй становился все более страстным. Они использовали свои языки и зубы – все, что могли. Когда Лань Сичэнь отстранился, это было сделано только для того, чтобы осыпать поцелуями лицо Цзян Чэна, прежде чем проследить поцелуями его шею. Он слегка провёл зубами по чувствительной коже этой области, заставив все тело Цзян Чэна вздрогнуть в ответ. – Цзян Чэн… – прошептал Лань Сичэнь, его губы коснулись ушей этого человека. Такая манера произнесения своего имени была невероятно эротична для Цзян Чэна. Его дыхание стало тяжелее, и он зажал рот рукой, чтобы остановить стон, вырывающийся из горла, когда Лань Сичэнь целовал его в шею. Первый Нефрит увидел это действие и убрал руку Цзян Чэна ото рта, ободряюще улыбаясь ему: – Не закрывай. Глядя на лицо Лань Сичэня, Цзян Чэн почувствовал, что было бы стыдно прикрыть рот, и вместо этого прижал руку к затылку Лань Сичэня, притянув его к себе, вовлекая его в очередной жаркий поцелуй. Они продолжали так долгое время, пока Цзян Чэн не скользнул рукой от шеи другого мужчины к пояснице. Без предупреждения он сильно надавил, заставив Лань Сичэня прижаться так близко, что не осталось никакого пространства между ними. Это движение заставило их одновременно ахнуть, когда они, наконец, осознали возбуждение друг друга, когда их бедра соприкоснулись. Лань Сичэнь едва мог удержаться на ногах и вздрогнул, крепко держась за Цзян Чэна. Затем Цзян Чэн протянул руку, проводя пальцами по лобной ленте. Прежде чем он успел это сделать, Лань Сичэнь схватил его за запястье: – Цзян Чэн, подожди… Цзян Чэн отказывался показывать какую-либо слабость. У него был сильный характер, и он был гордым человеком. Тем не менее, его губы дрожали, что было безошибочно видно острому глазу Лань Сичэня, даже когда он вёл себя небрежно и произнёс: – Что такое? Ты не хочешь переспать со мной? Лань Сичэнь заставил себя сделать успокаивающий вдох: – Я… я хочу… – Тогда в чем проблема? Лань Сичэнь испытующе посмотрел на своего возлюбленного и медленно запустил пальцы в волосы Цзян Чэна. Его пучок сильно распустился, и большая часть его волос была свободно разбросана по подушке. – …Скажи мне, в чем дело. Это была странная ситуация для Цзян Чэна. Они оба были явно возбуждены, но не делали того, что повлекло за собой следующий шаг. Это стало ещё более неприятным, потому что Цзян Чэн почувствовал облегчение от того, что его остановили. Он сжал губы. Лань Сичэнь знал, что что-то не так, но ему была знакома гордость Цзян Чэна. Он не хотел показывать, что не так. Поэтому Лань Сичэнь сделал единственное, что мог придумать. Он перевернул их обоих на бок и прижал Цзян Чэна к своей груди, позволив ему спрятать лицо. – Что такое? – спросил Лань Сичэнь, нежно поглаживая голову Цзян Чэна. Будучи в подобном положении Цзян Чэн, наконец, смог показать некоторую уязвимость. Он уткнулся лицом в мантию Лань Сичэня, сжав руку в кулак с белой одеждой. Его голос был приглушенным, но очень явно дрожащим, когда он говорил: – Я чувствую себя нелепо… Не то чтобы мы больше не увидимся. И Лань Сичэню стало ясно, что происходит. Как могло быть иначе? Какую бы боль ни испытывал Цзян Чэн, она была для него такой же. – Я буду жаждать видеть тебя каждый день. – Не перебарщивай. – Разве? – усмехнулся Лань Сичэнь. – Я говорил только правду. Цзян Чэн хрипло рассмеялся: – Это такой чёртов позор. Только у нас есть проблема – когда мы увидимся в следующий раз? У нас может не быть другого шанса побыть наедине, даже если мы увидимся. Демонстрация привязанности и тому подобное – как это возможно, если мы не одни в комнате? Я… я не хотел терять ночь. Это действительно было несправедливо. Тем не менее, оба знали, что у них нет выбора, кроме как ждать. Их отношения не будут лёгкими, и они только начинаются. Это было ещё не всё. – Мы не будем тратить её впустую, – успокаивающе сказал Лань Сичэнь. – Я останусь здесь, сегодня, с тобой. – Тогда сделай мне одолжение. – Какое? Цзян Чэн поменял позу и положил голову на изгиб шеи Лань Сичэня, зажмурив глаза: – Не буди меня, когда будешь уходить. Руки Лань Сичэня были надёжно обёрнуты вокруг Цзян Чэна, и он прижал его к себе ближе: – Я не буду. Я бы предпочёл, чтобы ты хорошо спал. – Хорошо.***
Вэй Усянь вошёл в комнату как раз в тот момент, когда Лань Ванцзи закончил накрывать на стол. Поскольку Вэй Усянь последние несколько дней был занят, а Вэнь Юань хотел поиграть с кем-то более близким к его возрасту, Лань Ванцзи ложился спать один. Утром он находил Вэй Усяня спящим рядом с ним, что доказывало им несовпадение их графика сна. – Что это? – спросил Вэй Усянь, подпрыгивая к Лань Ванцзи. – Как хорошо пахнет! Подожди… это пахнет… – Уловив знакомый аромат, он поднял крышку с тарелки, стоявшей на столе. – Суп шицзе! Лань Чжань, ты принёс его сюда? Давай, мы должны съесть его, пока он не остыл. Этот суп лучший в мире, я обещаю! Не говоря ни слова, Лань Ванцзи позволил Вэй Усяню усадить себя, и они оба медленно съели суп. Вэй Усянь всегда был жадным, когда дело доходило до этого супа, и он сначала съедал все куски мяса, прежде чем откусить корни лотоса и смаковать их. Закончив, Лань Ванцзи взглянул на Вэй Усяня и спросил: – Как тебе? – Как мне? Я должен спросить тебя об этом! Этот суп всегда очень вкусный. Когда шицзе вообще приготовила его? Выражение лица Лань Ванцзи было спокойным, но он воспользовался моментом, чтобы ответить: – Она не готовила. Она научила меня. – Научила тебя чему? Шицзе? – как только слова слетели с его губ, Вэй Усянь понял. – Подожди, Лань Чжань… ты хочешь сказать, что это ты приготовил этот суп? Лань Ванцзи ничего не сказал, но Вэй Усянь уже знал ответ. У него отвисла челюсть: – Ты приготовил суп? – Мгм. – Подожди, так ты ещё и овощи резал? Свинину? Добавлял приправу? – …Мгм. – Своими собственными руками??? – …Конечно. – Ты… ты сделал… В конце концов, Вэй Усянь потерял дар речи. В одно мгновение он встал со своего места, чтобы сесть на колени Лань Ванцзи и страстно его поцеловать. – Извини, я не знал, что ты был тем, кто сделал это, – сказал Вэй Усянь. – Мне очень понравилось, спасибо. Лань Ванцзи покачал головой: – Между нами нет места для «спасибо» и «прости». Вэй Усянь был так счастлив услышать это, что снова наклонился, чтобы поцеловать Лань Ванцзи. Однако, даже когда последний ответил на поцелуй, он был спокоен и совсем не взволнован. Вэй Усянь провёл рукой по переду мантии Лань Ванцзи, его шаловливые пальцы зацепились за пояс и медленно потянули его, чтобы ослабить. Лань Ванцзи осторожно схватил его за руку: – Вэй Ин. Вэй Усянь ухмыльнулся: – Что такое? Ну же, Ханьгуан-цзюнь. Разве ты не помнишь, как ты целовал меня на горе Феникса? Ты совершенно не мог себя контролировать! Точно так же я больше не могу себя контролировать… Ответом ему было молчание. Вэй Усянь наклонился вперёд и чмокнул уголок губ Лань Ванцзи, тихо сказав: – Эр-гэ… знаешь, сегодня я узнал кое-что очень интересное. Это пробудило интерес Лань Ванцзи: – Кое-что интересное? – Точно, – Вэй Усянь наклонился к ушку Лань Ванцзи. – Почему бы мне не показать тебе? Первое, что нам нужно сделать, это раздеться. – Он слегка прикусил постепенно краснеющую мочку уха перед собой. Вэй Усянь взял её в рот и сосал, его мягкая и холодная плоть становилась все теплее во рту. Руки Лань Ванцзи легли на талию Вэй Усяня, его пальцы впились в тело. Вэй Усянь рассмеялся: – Посмотрите на это! Мне нравится, как краснеют твои уши, но не твоё лицо. Лань Чжань, мы потеряли слишком много времени, тебе не кажется? Я думаю, что мы должны были спать вместе каждый день с тех пор, как мы стали парой, но мы буквально только спали! Мы потеряли столько наших дней! Он радостно продолжил: – Ну же, почему бы тебе не поцеловать меня так же, как ты целовал меня на горе Феникса? Я знаю, ты не хотел останавливаться на достигнутом. Все, что ты хотел сделать со мной тогда, ты можешь сделать со мной сейчас. Что ты хотел сделать? Сорвать с меня одежду? Прикоснуться ко мне там, где меня ещё никто не трогал? Ты хоть знаешь, как это делают двое мужчин? Готов поспорить, нет. Такой консерватор вроде тебя, который никогда раньше даже не смотрел порно… К этому моменту Лань Ванцзи услышал достаточно и поднял Вэй Усяня, поддерживая его спину одной рукой и колени другой. Он отнёс его к кровати и прижал Вэй Усяня к поверхности, жёстко целуя. Вэй Усянь с энтузиазмом ответил взаимностью. Тем не менее, какая-то его часть нервничала из-за того, что нужно идти дальше, но, в конце концов, он решил просто выбросить свои опасения в окно и начал стягивать с Лань Ванцзи одежду, обнажая его гладкую грудь, переходящую в мускулистый пресс. В ответ Лань Ванцзи также сорвал с Вэй Усяня одежду, отбросив чёрные одеяния на пол. Теперь они оба были обнажены по пояс и тяжело дышали. Вэй Усянь улыбнулся: – Стой там, Лань Чжань. Я никогда не пробовал это раньше, так что давай разберёмся, – он склонился над кроватью и стал рыться в своей мантии на полу. Найдя то, что хотел, он снова сел и показал предмет Лань Ванцзи, – это облегчит задачу. У Лань Ванцзи было лишь мгновение, чтобы распознать форму бутылки, прежде чем Вэй Усянь толкнул его на спину и взобрался сверху. Вэй Усянь начал стягивать брюки и вскоре оказался совершенно голым на своём любимом, каждый дюйм его кожи от шеи до бёдер делал контроль Лань Ванцзи все более и более нестабильным. Он положил руки на бедра Вэй Усяня, его хватка была достаточно сильной, чтобы оставить следы. – Ну-ну, эр-гэгэ. Потерпи, – сказал Вэй Усянь и решил открыть бутылку, вылив её содержимое себе на руку. От запаха брови Лань Ванцзи нахмурились: – Масло? – Да, – Вэй Усянь подмигнул и положил левую руку на грудь Лань Ванцзи, чтобы не упасть, а его правая рука потянулась за спину. Он достаточно легко вставил один палец и даже пробовал двигать им внутри. Это не было ни плохо, ни особенно хорошо, но он продолжал, добавляя ещё один палец. Это было немного сложнее, но он справился. Он начал растягивать себя двумя пальцами, его грудь вздымалась от движений. Все это время мысли Лань Ванцзи метались в хаосе. Его зрачки расширились, из-за чего его глаза выглядели намного темнее, чем обычно. Через некоторое время ему стало невыносимо просто смотреть дальше. Он быстро снял лобную ленту и поменял их местами, убрав руки Вэй Усяня и бросив его на спину. – Лань Чжань! Как ты думаешь, что ты… Ах! – воскликнул Вэй Усянь, когда почувствовал, как что-то проскользнуло в него. Теперь ему было ясно, что Лань Ванцзи взял на себя инициативу и тут же использовал два пальца, медленно двигая ими. Вэй Усянь почувствовал себя неловко и коснулся плеча Лань Ванцзи: – Я был уверен, что так и было надо, но, может быть, это неправильно? – Нет. – Нет? Не неправильно? Откуда ты знаешь… – Вэй Усянь подавился вдохом, когда Лань Ванцзи медленно добавил третий палец. – Подожди… подожди, Лань Чжань… откуда ты это знаешь? Только не говори мне, что ты изучал эротику про обрезанных рукавов? Лань Ванцзи ничего не сказал, но его уши стали очень говорящего ярко-красного цвета, что заставило Вэй Усяня недоверчиво посмотреть на него. – О, ты действительно это сделал??? – Вэй Усянь был потрясён. Это быстро превратилось в безудержный восторг, и он расхохотался. – Ханьгуан-цзюнь смотрел порнографию с обрезанными рукавами! Где ты подобное достал?? Это не может быть библиотечный павильон, я точно знаю, что такого там не будет. Ты пошёл в магазин, чтобы купить там? Или ты получил это от кого-то?? Чем больше возможностей открывалось Вэй Усяню, тем веселее он находил это: – Как ты взял это в свои руки? Ха-ха-ха-ха-ха! Я не могу этого представить, я не могу! Ты думал обо мне? Ты сделал что-нибудь грязное, думая обо мне и читая это?? Мой порочный Хангуан-цзюнь… Поддразнивания Вэй Усяня безжалостно оборвались, когда он почувствовал, как пальцы покидают его тело и заменяются чем-то большим и горячим. – Ты… – Вэй Усянь тяжело дышал, его глаза слезились. Он посмотрел на Лань Ванцзи, чьё самообладание, похоже, было полностью утеряно. Его лоб и щеки были красными, не только уши. Сердце Вэй Усяня смягчилось, и он сделал несколько вдохов, – Лань Чжань… – Прости… – Нет… все хорошо, – выдохнул Вэй Усянь. – Ты сам сказал – между нами нет места для «спасибо» и «прости»… Ты внутри? Лань Ванцзи резко покачал головой: – Расслабься, Вэй Ин… – Ладно, ладно… Я расслабляюсь, я расслабляюсь… – ответил он и расслабил мышцы. Когда Лань Ванцзи продвинулся дальше, его мышцы снова напряглись и несколько слезинок скатились с уголков глаз. – Больно? – Немно-О-О-го… Все в порядке… Хотя это было не очень приятно, Вэй Усянь не хотел говорить об этом Лань Ванцзи, поскольку хотел довести дело до конца, несмотря ни на что. Вспоминая то, чему его учила Вэнь Цин, где-то внутри него должно быть приятное место. Может быть оно не находилось потому, что они застыли? – Лань Чжань… иди сюда, – Вэй Усянь притянул к себе лицо Лань Ванцзи, и они медленно поцеловались. Вэй Усянь сказал ему в губы, – ты можешь начать двигаться… Как только слова слетели с его губ, Лань Ванцзи начал движения. Вэй Усяню потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к этому положению, и как только он к нему привык, он начал двигаться сам. После нескольких толчков он слегка изменил своё положение и тут же ощутил волну удовольствия снизу. – Там! – задохнулся он, наклонив бедра так, чтобы сфокусироваться на одной области. Тело Вэй Усяня начало трястись, и он вцепился пальцами в волосы Лань Ванцзи, спрашивая, – тебе хорошо? Лань Ванцзи ответил лишь более яростными толчками. Сквозь стоны Вэй Усянь снова начал говорить: – Лань Чжань… когда я тебе начал нравиться? Ты мне нравишься с Облачных Глубин, так что если бы я знал, что нравлюсь тебе, мы могли бы сделать это намного раньше… Представь, мы могли бы трахаться повсюду. В цзинши… за дальней горой, может быть, даже в библиотечном павильоне. Наказания проходили бы совсем по-другому… Подожди… помедленнее, я девственник, будь нежнее… Лань Ванцзи отчаянно пытался взять себя в руки и сказал сквозь зубы: – Тогда перестань болтать. – Перестать? Как я могу это сделать? Я должен говорить об этом! Ты никогда не думал об этом? – спросил Вэй Усянь. – Ты мог бы связать меня. Даже если бы я сопротивлялся, ты все равно мог бы физически связать меня и уложить в постель. Я бы вообще ничего не сказал… Мы могли бы даже вместе посмотреть твоё порно с обрезанными рукавами. Самому покупать не пришлось. Как должен был выглядеть такой безупречный молодой господин, чтобы приобрести такие вещи… Ах, хорошо, хорошо! Будь нежным! Я немедленно прекращу говорить! Этого количества поддразнивания было слишком много, и действия Лань Ванцзи стали более грубыми и менее сдержанными. Через мгновение Вэй Усянь был не в состоянии ничего сказать. Единственное, что вырвалось из его рта, были непрекращающиеся стоны удовольствия, даже если он чувствовал несколько уколов боли тут и там. Лань Ванцзи наклонил голову, чтобы укусить обнажённую шею Вэй Усяня, и начал посасывать эту область. При этом он взял член Вэй Усяня в руку и начал поглаживать его. При стимуляции и спереди, и сзади Вэй Усянь почти не выдержал. Все его тело было чувствительно, и все внутри тряслось. Он беспомощно застонал: – Лань Чжань, как насчёт того, чтобы делать это раз в несколько дней? Я не уверен, смогу ли завтра ходить… Сразу же последовал ответ: – Нет. Вэй Усянь был потрясён: – Нет? Как ты мог мне такое сказать! Тебе нельзя говорить нет! Губы Лань Ванцзи растянулись в слабой улыбке: – Каждый день, значит каждый день. С этой улыбкой Вэй Усянь чуть не потерялся в восторге, и слова, сказанные Лань Ванцзи, дошли до его сознания с опозданием. Что-то медленно возвращалось к Вэй Усяню, когда он вспоминал нечто унизительное из своего прошлого, значение которого, как он думал, он никогда не узнает. Видение жетона! В нем он что-то упомянул про «каждый день», и даже Цзян Яньли и Цзян Чэн не забыли об этом. Так вот что что это значит… Он поупрашивал ещё немного, но Лань Ванцзи больше не слушал и продолжал двигаться. Оргазм пронзил Вэй Усяня неистово, а за ним последовал оргазм Лань Ванцзи. В конце концов, он понял, что бы он ни говорил, «каждый день» обязательно будет каждый день.***
Следующее утро принесло солнечное небо и мирное начало дня. Цзян Чэн встал со своей кровати, место рядом с ним было холодным и пустым. Было позднее утро, но он чувствовал себя таким усталым, как будто даже не подошел к кровати. Несмотря на то, что он сказал Лань Сичэню не будить его, чтобы не смотреть, как он уходит, Цзян Чэн все равно точно знал момент, когда Лань Сичэнь проснулся. Он точно знал, сколько времени Лань Сичэнь потратил на сборы, он до сих пор точно помнил, как губы Лань Сичэня касались его лба и как он прошептал «Я люблю тебя», нежно поглаживая голову Цзян Чэна. Все до того, как он покинул комнату окончательно. Цзян Чэн все это время бодрствовал, притворяясь, что спит. Вздохнув, он встал и приготовился, как всегда. Как только он закончил одеваться и причёсываться, он застегнул плащ, стерев с лица меланхолию. Жизнь, как знали и он, и Сичэнь, должна была продолжаться. Никто другой не мог помочь им с их проблемами в этот момент. Им нужно было быть сильными для своих кланов и друг для друга. Цзян Чэн отказывался быть похожим на своих родителей, какими они были в его детстве, всегда ссорясь из-за расстояния между ними, пока это расстояние не стало больше в их сердцах, чем между их телами. Эти отношения не рухнут, несмотря ни на что. Он позаботится об этом. Убедив себя в этом, Цзян Чэн почувствовал себя намного лучше, когда вышел из своей комнаты. Он уже собирался идти в столовую, когда из-за угла на него налетела фигура. – Какого хрена ты думаешь… – Цзян Чэн оборвал свою гневную речь, как только она началась, когда он увидел, кто перед ним. – Хуайсан? Что случилось? Не Хуайсан поправлял свою мантию и опустил голову, дрожащим голосом отвечая: – Ничего. Мне нужно идти, Ваньинь. Мне нужно уйти. Немедленно. Вернуться в Цинхэ. Передай Усяню, хорошо? – Что? Эй, подожди! Но было слишком поздно. Так же быстро, как он появился, Не Хуайсан исчез. Цзян Чэн остался стоять на одном месте, сбитый с толку тем, что только что произошло. Вскоре после этого Вэнь Цин подошла с того же направления, что и Не Хуайсан, с довольно виноватым выражением лица: – Молодой господин Цзян, вы только что видели молодого господина Не? – Да, но он убежал, – ответил Цзян Чэн. – Что случилось? Она ничего не сказала, но протянула ему письмо. Он с любопытством взял и начал читать его содержимое. Вэнь Цин, Вы можете приезжать раз в месяц для полного осмотра. Кстати, это письмо не было бы отправлено, если бы Мэн Яо не заставлял меня его писать. Он попросил меня передать вам, что вы можете посетить Ланьлин, если вам когда-нибудь понадобятся редкие травы этого региона. Тем не менее, вы все равно можете найти эти травы здесь, в Цинхэ, так что нет необходимости посещать Ланьлин. Не Минцзюэ. Брови Цзян Чэна приподнялись: – Мэн Яо посещал Цинхэ? – Да, и именно тогда, когда молодого господина Не не было там, – Вэнь Цин раздражённо щёлкнула языком. – Он увидел письмо, потому что я получила его прямо перед ним. Какое неудачное время. Цзян Чэн согласился, это действительно было неудачное время. Тем не менее, он считал, что не имеет значения даже то, что Не Хуайсан находится в Цинхэ. Мэн Яо, вероятно, пошёл к Не Минцзюэ только потому, что услышал, что Не Хуайсана нет рядом. В таком случае то, что Не Хуайсан бросился назад, было совершенно бессмысленным, и он, вероятно, знал это. Тем не менее, он все равно это сделал.***
– Вы проходили мимо Цинхэ на обратном пути, – сказал Цзинь Цзысюань, сидя за столом в садовом павильоне. – Почему ты не встретился с Не Хуайсаном? В течение месяца в Ланьлине было в основном тихо, даже с присутствием Мэн Яо в Башне Золотого Карпа. Гнев его матери при виде его не вспыхнул, как думал Цзинь Цзысюань. Вместо этого и Мэн Яо, и Линь Лицинь изо всех сил старались никогда не разговаривать друг с другом. С другой стороны, Мэн Яо очень хорошо ладил со слугами, особенно с Мо Фан. Что касается Цзинь Цзысюня, в последнее время он редко появлялся и выходил тренироваться только в предрассветные часы, прежде чем вернуться в свою комнату, и поэтому между ними не произошло никаких ссор. Цзинь Цзысюань посетовал на то, что Цзинь Цзысюнь вообще перестал с ним разговаривать с тех пор, как в него попали этой стрелой во время последнего банкета. Чтобы проветрить голову, он пошёл в сад, и чтобы прочитать письмо, которое он получил от Цзян Яньли ранее этим утром. Она подробно рассказала о визите Не Хуайсана на Пристань Лотоса и выразила беспокойство по поводу натянутых отношений между ним и Мэн Яо. Действительно, даже Цзинь Цзысюань подумал, что жаль, когда он вспомнил, как они были близки не так давно. Теперь они казались незнакомцами. Мэн Яо только что вернулся из поездки и сразу же отправился на встречу с Цзинь Цзысюанем, вместо того, чтобы отчитаться перед главой клана. – Молодого господина Не там не было, – любезно сказал Мэн Яо. – Я выпил с Да-гэ и вернулся, как только смог. Я не должен пользоваться средствами, которые мне предоставляют мои миссии. – Тебе не нужно было так быстро возвращаться, – сказал Цзинь Цзысюань, не упустив того, как Мэн Яо отстранённо упомянул Не Хуайсана. – Ты мог подождать день или два. Миссии есть миссии. Как только это будет сделано, ты можешь уделить немного времени себе. Мэн Яо улыбнулся своему брату: – Ты не хотел, чтобы я вернулся? – Ты знаешь, что это неправда. – Тогда разве это не прекрасно? В конце концов, я хотел тебя увидеть. Как обычно, Цзинь Цзысюань был польщён, услышав это, но он также знал, что Мэн Яо привык использовать лесть как средство. Он только вздохнул: – В любом случае, иди и отдохни. Если придёт письмо от Не Хуайсана, я дам тебе знать. – В этом нет необходимости. Он не пошлёт ничего, – сказал с уверенностью Мэн Яо, прежде чем уйти. Цзинь Цзысюань не мог перестать хмуриться из-за такого поведения. Мэн Яо был странно неразумен, и он не был уверен, сможет ли помочь с этим. Думая об этих вещах, он услышал громкий знакомый голос из соседнего коридора. – Я же говорил тебе не ходить по этим коридорам! Разве ты не знал, что здесь могут проходить только слуги или члены клана?!? – взревел Цзинь Цзысюнь. – Поскольку ты не отсюда, значит, ты, должно быть, покинул свой клан, чтобы стать слугой, как та, что рядом с тобой, не так ли?? Какого хрена ты здесь делаешь! – Молодой господин Цзинь, пожалуйста! В этом нет необходимости, – умолял голос Мо Фан, и глаза Цзинь Цзысюаня расширились. – Он просто пришёл, чтобы принести сообщение с границ… Услышав голос Мо Фан, Цзинь Цзысюань вскочил и бросился на шум. Это было очень плохо. Если Линь Лицинь узнает, что с Мо Фан так разговаривают, она этого не потерпит. Не во второй раз. Прежде чем Цзинь Цзысюнь успел сделать что-нибудь ещё, Цзинь Цзысюань остановил его: – Цзысюнь! Успокойся и прекрати нести чушь! Как только он заговорил, Цзинь Цзысюнь замер, как будто на него наложили чары. Он деревянно повернулся к Цзинь Цзысюаню, его лицо было бледным. Затем он оглянулся на людей перед ним. Рядом с Мо Фан стоял ещё один молодой человек, полностью одетый в белое. Его лицо было знакомым, и Цзинь Цзысюань понял, что это тот самый Су Шэ, который разозлил Цзинь Цзысюня во время банкета. Как не повезло ему, что он дважды пересёкся с кузеном! Прежде чем Цзинь Цзысюань успел что-то сказать, Цзинь Цзысюнь прошёл мимо двух стоящих перед ним людей в противоположном направлении от Цзинь Цзысюаня, больше не оборачиваясь. Цзинь Цзысюань тоже молча смотрел ему вслед. Мо Фан медленно подошла к нему: – А-Сюань… вы в порядке? Цзинь Цзысюань кивнул: – Да… да. Все хорошо. Я прошу прощения за Цзысюня, госпожа Мо. Он должен проявлять к вам больше учтивости. И вам тоже, молодой господин Су. Я приношу извинения. Су Шэ удивлённо моргнул: – Вы помните моё имя. Это был не вопрос, но утверждение, которое заставило Цзинь Цзысюаня нахмуриться: – Конечно. Мой брат тоже помнит ваше имя. Это имя нетрудно запомнить. – Ко-конечно. Мои извинения, – Су Шэ поклонился. – Если вы не возражаете, я скажу, молодой господин Цзинь, вы с вашим двоюродным братом не слишком похожи… Цзинь Цзысюань рассмеялся: – Многие так говорят. Ничего страшного, семья не должна быть похожа друг на друга. Увидев, как Цзинь Цзысюань смеётся, Су Шэ тоже неуверенно улыбнулся: – Но… вы похожи на молодого господина Мэн. Услышать это было неожиданно для Цзинь Цзысюаня. По его мнению, он и Мэн Яо мало похожи. Оба они очень походили на своих матерей, которые, в конце концов, были двумя совершенно разными женщинами. Тем не менее, он поблагодарил Су Шэ за комплимент – и он знал, что это был комплимент, – прежде чем Мо Фан увела человека в правильном направлении.