Хлопни в (мои) ладоши

Тихий голос с недоверием и лёгким облегчением послышался из уст Минори. Когда омега справился со своими эмоциями, взял их под контроль, он обратил внимание на своего сына. Опустил голову так, чтобы можно было лучше видеть мальчика, видеть его заплаканное лицо и красные полосы на руках. Изуку догадывался о их происхождении и ему было грустно от того факта, что его сын наносит себе увечья. Они не серьёзные, но их наличие говорит о многом. — Мама? — Могу я зайти? — ...да, – последовал запоздалый ответ и дверь открылась шире пропуская ещё одного человека внутрь. В комнате было чисто, Минори не разбрасывал свои и не только игрушки, он решил выплеснуть все свои эмоции прямо на себя. Так, словно наказывал себя за что-то. Изуку поставил стул напротив кровати старшего сына и без замедлений сел на него. Твёрдая решимость плескалась в нём из-за высокого уровня адреналина и тратить её впустую было бы не самым лучшим решением. Одним простым жестом он подозвал мальчика к себе и аккуратно взял его за руку стараясь не задеть повреждённые участки кожи. Голова болела от тысячи предполагаемых концовок предстоящего разговора и ни одна не окажется настолько правдивой, что будет совпадать с реальностью. Поэтому Мидория делает один глубокий вдох и два коротких выдоха. – Мы можем поговорить честно о том что произошло? Я понимаю что ты можешь быть напуган. Страх это прекрасно, это значит что у тебя есть ещё силы на что угодно. На побег на борьбу или просто на состояние функционирования твоего организма. Проще говоря, любые эмоции могут доказать что ты – живой человек. Изуку сделал короткую паузу лишь для того чтобы предвинуться ближе к Мино. Ему нужно быть ближе, чтобы видеть малейшие изменения. — Минори, ты думал о том, что почувствовал твой брат? Попробовал побыть на его месте? Прости кивни головой, если не хочешь говорить. Я больше не спрошу об этом, если ты этого не захочешь. — Кивок. Небольшое движение головой сняло большую часть переживаний омеги. Сочувствие то, что обычно отсутствует у нездоровых людей, психопатов и убийц. Небольшой процент эмпатии лучше, чем её отсутствие. — Да? Отлично. — Мама... — Хочешь поговорить об этом? Отрицательный ответ в который раз был произнесен за сегодня. Мальчик полностью залез на свою кровать и укрылся с головой одеялом, что даровало ему тепло. Уют и защиту ему даровал Мидория который позволил феромонам распространиться по всей спальне. Не смея больше тревожить малыша омега взял книгу в руки и не открывая её начал рассказ. Его голос был спокойным, тихим, но действовал так, словно зазывал всех живых существ выползти из своих укрытий и пойти прямо к тому, что так прекрасно вещало историю. — Милосердный и чист своими помыслами воин жил на окраине родной деревни. Его руки были грубы, откровенно говоря, вся оболочка воина была такой. Чего не стоило говорить о его сердце. Горячее, бьющееся и такое травмированное, воин не сумел построить стены вокруг такого хрупкого органа. – Мидория сделал судорожный вздох, пальцы крепче сжали книгу, а глаза зажмурились в голове уже рисуя картину происходящего. Воин, он не так высок, как привыкли их описывать, большими мышцами не хвастается, но, тем не менее, он обладал незабываемой внешностью всё из-за своих глаз. Цвет их был довольно редок, но особенными они стали не из-за этого, а благодаря историям что в них скрыты. Дом воина небольшой с маленькой гостиной и лишь одной кроватью, что никак не удручало, ведь тот был одинок и не жалел о своём положении. — Рядом с его домом был лес, где протекала река. Воин ни в чём не нуждался и редко ходил в деревню, так как не желал встречаться с жителями чьи увлечения сводились к местным дракам в таверне и сплетням везде где только можно. Прозвучало четыре стука, Мидория встал и открыл дверь лишь на немного, всё ещё защищая своё дитя и не давая никому шанса навредить ему больше. Знание того, что это был Кацуки не уменьшило предосторожности омеги, но старший мужчина и не хотел никуда продвигаться. Он лишь смирно стоял и ждал пока Изуку не покажется заинтересованным в разговоре. — Тебе будет удобно, если ты останешься ночевать там? Нужно ли тебе принести что-либо? – Омега обратил внимание на младшего сына, который стоял не так далеко от альфы и робко поднял свою руку лишь для того, чтобы помахать родителю. Изуку не мог не ответить взаимностью. — Что насчёт кровати? Стоит ли принести футон? — Не волнуйся, пожалуйста. Ничего не нужно, и я не думаю, что стоит приносить что-то новое, особенно, если это будет пахнуть феромонами другого человека. Мы не можем отрицать, что у Мино началось ранее созревание и он начинает ощущать окружающие его запахи. — Я услышал тебя, – Бакуго пару раз кивнул головой собственным мыслям и не думая отступать. Вся эта сегодняшняя ситуация была довольно странной и продолжает ею быть. — Не вздумай переживать так сильно, это не твоя вина. И не смей придумывать тысячу несуществующих сценариев. Дети ссорятся, так происходит время от времени. — Д-да. Да, конечно. — Вот и отлично. Отлично проведи время. Ещё увидимся, солнышко. — Альфа через небольшую расщелину берёт руку партнёра в свою и целует внутреннюю сторону ладони, надеясь, что это подбодрит его. Способ оказался рабочим, ведь в следующий момент Кацуки увидел улыбку полную смущения. — До встречи. После этого они виделись ещё пару раз, когда Бакуго приносил лёгкий перекус и небольшой тазик с водой, чтобы умыться и почистить зубы перед сном. Всё было по инициативе старшего, о большем Изуку не мог и мечтать. Ночь была беспокойной и омега из разу в раз просыпался чтобы проверить собственного сына, его состояние. Под утро было невозможно игнорировать сонливость организма и Изуку успешно отключился не слыша посторонние звуки. Такие как: скрип двери, шёпот, который трудно назвать таковым и весёлый детский смех. Спустя несколько часов омега проснулся от знакомого аромата, что его обволакивал. Кацуки. Более того, он больше не был в спальне своих детей, это была его комната. Как он тут оказался? И стоило ему открыть рот, чтобы задать этот вопрос, его грубо перебили. — Не сейчас, Изуку. Я не спал всю ночь, дай мне хорошо провести время со своей омегой. От тебя так хорошо пахнет. — В подтверждение своих слов альфа уткнулся в изгиб шеи Мидории и глубоко вдохнул феромоны, которые Изуку не перестал распространять со вчерашнего дня. — Но мальчики... — Всё с ними супер. Сейчас что-то рисуют вместе, они помирились. Слёзно просили прощения, думаю это наследственное. — Но... — Ничего страшного. Я прочёл кучу статей на эту тему и это довольно распространенная ситуация в семьях, где несколько детей одного вторичного пола. — Немного отстранившись Бакуго несильно зажал лицо Мидории между своих ладоней, желая, чтобы тот сосредоточился на словах, что он сейчас собирается произнести. — Изуку, ты произвёл на свет двух замечательных альф. Они не поделили территорию, и так испугались собственных чувств, что не смогли ни в чём признаться. Думаю, им в скором времени может понадобиться собственные комнаты, если они не научатся делить пространство. Я уже говорил с ними на эту тему, но это не значит, что в следующий раз этого не произойдет. Я всё рассказал. Теперь спать! Изуку не мог возразить словам альфы, особенно когда его мозг всё ещё обрабатывал информацию. От тяжести принятия он опустил голову на мягкую подушку и вскоре уснул переместив свои руки на талию своего возлюбленного, который будет решать его проблемы несмотря на ужасную сонливость.