C9H13N

Чимин любил танцевать. Это было единственное, чем он мог заниматься часами напролёт и при этом оставаться таким же одержимым. Парень даже не помнил себя без танца, увлекаясь им с самого детства. Музыка, ритм и отточенные движения — вот, что дарило ему крылья, давало дом и помогало расслабиться. Забыть о стрессе и дать опустошить голову, прорабатывая всё до идеальности. Это было его способом справляться с проблемами — прийти в студию и танцевать, пока ноги не перестанут держать, а голова работать. Пока зеркала не запотеют, а сам он не покроется потом. Это то, что уже много лет поддерживало его на плаву в самые сложные времена, и по какой-то неизвестной даже самому Чимину причине, что-то говорило, что эти времена вновь настали. Поэтому он продолжал танцевать, сверля отражение взглядом. Парень двигался, отрабатывал самые неподдающиеся связки, брался за сложные прыжки и танцевал, танцевал, танцевал, пока песни сменяли друг друга. Он даже не слышал их, хотя звук из колонок мог бы нехило так ударить по барабанным перепонкам любого непривыкшего посетителя. Что ж, это было ещё одним способом отвлечься от тревог — заглушить их громкими басами. Хоть обычно Пак и предпочитал для своих занятий нечто более мелодичное и спокойное, может даже классику, как это принято в современном танце, сейчас от стен зала отражались грубые слова рэпа и хип-хопа. По той же причине он двигался с непривычной резкостью и отрабатывал совершенно несвойственные для контемпа движения. Пот тёк по лбу и приклеивал майку к спине. Если бы не маленький хвостик, даже волосы бы болтались мокрыми прядями. Дыхание сбилось, а мышцы уже начали подрагивать, говоря, что завтра у Чимина будет сложный день, и даже подняться с постели станет настоящим испытанием. Но он и не думал останавливаться, потому что в голове, наконец, наступило желанное затишье: ни одной мысли, разъедающей мозг словно кислота. Пак не хотел это терять. Он собирался танцевать, пока тело не подведёт и не рухнет на пол, а разум не отключится и… — Эй, парень, — послышалось совсем близко. — Эй! — человек явно надрывался, перекрикивая музыку. Чимин резко развернулся, отрывая взгляд от зеркала и замечая незнакомого мужчину всего в паре метров. Наверное, он звал его ещё с самого порога, но Пак просто не слышал из-за громкости колонок и сосредоточенности на собственном отражении. Парень поспешил к телефону, подключённому к стереосистеме, и остановил музыку, чтобы выяснить, в чём дело. — Уже одиннадцать, через десять минут я закрою здание, и чтобы к этому времени тебя здесь не было, — только и произнёс мужчина, смиряя Чимина странным взглядом. Должно быть, он выглядел, как чёртов мазохист или ненормальный. Прошла где-то минута, после того как неожиданный гость скрылся за дверью и Пак понял, что это был охранник. Осознание мигом вернуло парня в реальность, заставляя поспешить переодеться и выпить сразу литр воды, пока сердце стучало о грудную клетку от нагрузки. Ему нужно было поспешить, даже душ времени принять не было. Наверное, он был единственным сумасшедшим, зависающим в студии в субботний вечер до самого закрытия, поэтому стоило поторопиться, чтобы не оказаться в неловком положении, запертым в пустующем здании. Чимин схватил свою спортивную сумку, выходя из раздевалки и чувствуя, как даже от такой незначительной ноши рука подрагивает. Конечно, после такой-то изнурительной тренировки. Он кинул на зеркало мимолетный взгляд, сразу замечая мокрые выбившиеся пряди и красное, горящее лицо. Да, не самый лучший вид, чтобы выпрыгивать на улицу в конце сентября, но выбора-то не было. Спускаясь по лестнице, парень достал телефон, проверяя уведомления. Обычно его не ждало ничего особенного, так пару сообщений из соцсетей и может, уведомление с какой-нибудь платформы, но в этот раз на экране высветилось два пропущенных от контакта по имени «Юнги». Чимин нахмурился: во-первых, как раз с этим он разбираться совершенно не хотел, а во-вторых, два пропущенных говорили о том, что парень так сильно погряз в себе, что не заметил звонка телефона, подключённого к колонкам. Пак хмыкнул, убирая гаджет в карман и выходя на улицу. Прохладный ветер контрастировал на разгорячённой коже и заставил поёжиться, сильнее укутываясь в тонкую джинсовую рубашку, накинутую поверх майки. Стоило одеться потеплее, учитывая, что осень уже во всю захватывала своё место, прогоняя лето прочь. Чимин замер у дверей, слыша, как прямо за его спиной прокручивается замок. Он поднял голову, всматриваясь в чёрное полотно сверху. Как обычно, ни одной звезды, только свет фонарей да здания. Это заставляло разочарованно выдохнуть, чувствуя, что ноги немного подрагивают от усталости. — Принцесса. Это слово моментально вырвало его из размышлений, заставляя оторвать взгляд от всепоглощающей тьмы над головой и заметить уже знакомый силуэт с мятными волосами, обкачивающийся на фонарный столб в паре шагов. Пака охватило неподдельное удивление. Что Юнги вообще забыл в этом районе? Телефон неподъёмным грузом начал оттягивать карман, будто он совершил какое-то преступление, не перезвонив старшему. — Тэхён сказал, что ты тренируешься в студии и поэтому не слышишь звонков, — проговорил парень с привычной хрипотцой. — Да, нужно было поработать над новой хореографией, — проговорил Чимин бесстыдную ложь, подходя к Мину чуть ближе. Царапины на скуле уже заметно зажили, а вокруг красовался бледнеющий синяк. Прошла всего пара дней с того похода в кино, но Чимину казалось, что они не виделись уже вечность. Будто мир продолжал жить, а сам Пак просто стоял на месте, смотря, как люди копошатся, а Земля крутится. — Я и не знал, что ты танцуешь, — нарушил короткую тишину Мин, пока Пак старался смотреть куда угодно, только не в чёрные глаза напротив. Он до сих пор помнил то пугающее ощущение: будто Юнги мог разрушить его одним взглядом. Одним словом. Одним прикосновением. — Где ты виделся с Тэхёном? Чимин чувствовал резкую необходимость продолжать говорить на отвлечённую тему, пока в голове крутилась куча вопросов. По сути, разные формулировки одно конкретного: что Юнги здесь делает? — Он в «Тузе» тусуется с Чонгуком… или Хосоком, — небольшая пауза. Наверное, Мин заметил его странное поведение. Парень протянул руку, приподнимая его подбородок и вынуждая взглянуть себе в глаза. К облегчению Чимина, в этот раз в них не было ни дьяволов, ни адского огня, заставляя выдохнуть и усмехнуться собственным глупым мыслям. Конечно, ничего такого в чужом взгляде не было. Как вообще в тёмных радужках, сливающихся со зрачком, должна была поместиться вся Преисподняя? — Юнги, — на выдохе произнёс он, — я тренировался часа четыре, поэтому у меня нет сил ни на клубы, ни на наше обычное времяпрепровождение. Пак знал, ради чего Мин из раза в раз появлялся в его жизни, и он не просто так измывался над собственным телом и истязал разум, пытаясь вытравить ненужные мысли из головы, чтобы потом появился один конкретный парень, возвращая всё к началу. — Тогда хорошо, что я сегодня на машине, — только и проговорил Юнги, усмехаясь. Он развернулся, подходя к чёрному кабриолету и открывая дверь пассажирского сидения, этим движением молчаливо приглашая Пака залезть внутрь. — Так что ты планируешь делать, когда закончишь универ? — спросил Мин, запихивая в рот картошку фри. Они остановились на каком-то пустыре, где не было ни души. Чимин удивился, узнав, что технически это место является частью города, хотя вокруг ни зданий, ни людей. Оба парня перебрались на заднее сиденье, наслаждаясь прохладным ветерком и абсолютным отсутствием искусственного освещения. Это непонятным образом навевало Чимину воспоминания о самой первой ночи, когда они накурились и занялись сексом на голой траве. Вот только в этот раз их рты были заняты фаст-фудом, а не лёгкими наркотиками или языками друг друга. Юнги, наверное, решил притвориться истинным… Кем бы он там не притворялся, проезжая через МакДрайв и покупая несъедаемую кучу еды, которую они точно не смогут осилить. Пак сделал пару глотков молочного коктейля, уже по привычке прикусывая трубочку, и задумываясь над вопросом парня. — Честно, не знаю. Может, пойду в хореографы, а может в стриптизёры, — он пожал плечами, тоже хватая пару картошин. — Не загадываю наперёд. — Уверен, старые мужики будут опустошать кошельки ради тебя, — хмыкнул Мин, сверля его взглядом. — Либо они, либо любительницы мальчиков помоложе. — Ну, я бы уж точно заплатил тебе за приватный танец. На его лице красовалась привычная кривая ухмылка. Чимин вновь задался вопросом, что Юнги тут делал. Пак сглотнул вязкую слюну, отводя взгляд к куче еды на сиденье между ними. Он резко вспомнил, как сейчас выглядел: спутавшиеся после тренировки волосы, лицо без грамма косметики и высохший пот на коже. — Слушай, ты же в курсе, что это всё не обязательно, — Чимин обвел рукой то ли еду между ними, то ли их самих. — Я правда сильно устал, и мои руки трясутся даже от тяжести молочного коктейля, поэтому секса не будет. Он на секунду задумался, кем они были друг другу. Возлюбленные? Нет. Друзья? Тоже не то. Незнакомцы? Вот это уже больше походило на правду: незнакомцы, которые время от времени спят друг с другом. — Я понял, принцесса, — фыркнул Юнги. — Но я правда хотел провести этот вечер с тобой, не важно как. Он схватил фри (только её парни и ели, игнорируя прочую еду). — За кого ты меня вообще принимаешь? — саркастично спросил Мин, пытаясь развеять напряжение, которое прокатило по Чимину после услышанного. Он даже дышать перестал. — За чувака с карманами, набитыми наркотой, — таким же тоном проговорил Пак, заставляя старшего усмехнуться. Чимин вновь поднял голову к небу, всё ещё не видя ни одной звезды. На самом деле, это было его маленьким желанием: посмотреть на россыпь сверкающих раскалённых шаров. Какая глупость. Но здесь их не было, вообще никого и ничего, помимо Пака и Юнги, рядом не находилось. Чимин подумал, что тоже бы хотел проводить свободные вечера подобным образом: поедая вредную еду и болтая, будто они были обычной парой, будто испытывали искренний чувства и дорожили друг другом. И, хоть ничего подобно между ним и Юнги не было, Чимин хотел притвориться хотя бы на сегодня. — Сколько у тебя татуировок? — выдал он, возвращая взгляд к парню напротив. — Эм, — тот нахмурился, — сложно сказать, многие из них соединились в один огромный рисунок, скрывая шрамы. Я делаю их лет с пятнадцати. Юнги пожал плечами, будто это абсолютно обычно. Он проследил медленным взглядом по всему Чимину, от пят до самой макушки. — У тебя же нет никаких тату? — Не-а, но я бы хотел, — признался парень. Эта мысль начала преследовать его с того первого дня в «Тузе» в конце августа. Практически каждый человек в стенах заведения был с чернилами на коже, заставляя Пака задуматься, как бы нечто подобное выглядело на его собственном теле. — И что бы ты набил? — Я думал о надписи, что-то типа «живи моментом» на латыни, — произнёс Чимин, мешая трубочкой коктейль в руках. Он думал, что Юнги покажется эта идея глупой или банальной, но тот лишь молча продолжал слушать. — В последнее время я много над этим размышляю. Ощущение, что живу в картонной коробке, пока все вокруг меня либо наслаждаются жизнью, либо даже не знают, что наблюдают за свободными людьми из клетки… — он сглотнул, смотря на стакан в руках. — Я хочу быть свободным. Чимин поднял взгляд на старшего и заметил, как его брови сошлись, образуя складку на переносице. Его взгляд был тяжёлым, будто он серьёзно обдумывал сказанное. — Свобода — это иллюзия, Чимин. — Ты кажешься свободным, — он прикусил губу, бегая взглядом по парню, в котором всего пару дней назад видел взрывающиеся галактики. Костяшки Мина всё ещё были сбиты, а губы уже не изгибались в усмешке. Пак помнил, как был готов молиться на него, хоть то и было в бреду оргазма. — Юнги, что ты здесь делаешь? — сорвалось с губ. — Почему ты продолжаешь появляться в моей жизни? — Не знаю, — прозвучало как-то обречённо, совсем не сопоставляясь с образом холодного парня. — Может, потому что для меня свободным кажешься именно ты. Чимин не находил слов, которые послужили бы хорошим ответом. Хотелось усмехнуться: как их можно было сравнивать? Юнги нёс за собой хаос и опасность, мог перевернуть мир с ног на голову, заставить Пака забывать собственное имя, пока всё, что мог он сам — убегать от проблем, тренируясь до потери сознания. Поэтому-то губы Чимина не могли вытянуться в улыбке и перевести всё в шутку. Юнги продолжать встряхивать его мозг, как какую-то шкатулку с безделушками, спутывая всё и заставляя теряться. — Я плохой человек, — резко заговорил он, всё таким же низким тихим голосом, — и ужасный эгоист. Уже давно стоило оставить тебя в покое, но я не могу лишить себя этого. Тебе бы бежать от меня, знаешь. — Поверь мне, я знаю, — выдохнул Чимин. Тишина ночи опустилась на них обоих, давая пищу для размышлений. Слова, сказанные Юнги, ещё долго будут крутиться в его голове, пока Пак будет пытаться понять, что же они значили. Чимин не знал, что он делает, когда стоял у своего общежития в двенадцать часов ночи в четверг и ждал, когда же Мин Юнги изволит появиться. Вся ситуация выводила из себя, начиная с «жди меня в этот четверг ровно в полночь» — сообщения, которое парень прислал в начале недели, и заканчивая самим фактом «ожидания». Настораживало ещё и то, что раньше Юнги никогда не присылал смски, просто звоня по факту. Теперь же Паку нужно было морозить свою задницу в ночь октября, совершенно не понимая, что происходит. Незнакомая машина подъехала к нему, освещая улицу светом фар и заставляя молиться, чтобы внутри был Юнги, а не маньяк, который расчленит его и раскидает по всем мусоркам Сеула. — Залезай, принцесса, — послышалось из салона авто, когда дверь пассажирского сидения распахнулась. Чимин сразу же запрыгнул внутрь, надеясь спастись от холода. Он окинул взглядом кожаный салон явно дорогой машины, пристёгиваясь и переводя взгляд на парня за рулём. — Это же не твоя машина. Пак помнил, что в желтоватом свете показалась эмблема «Ниссана», пока вся тачка выглядела так, словно сошла с экрана кино. — Ага, она угнанная, — спокойно произнёс Юнги, отъезжая от общежития. Глаза Чимина мигом распахнулись от услышанного. — Ты же сам говорил о скучной жизни и картонной коробке, — хмыкнул Мин, даже не обращая внимания на Пака и пристально следя за дорогой. — Вот я и решил показать тебе кусочек «захватывающего» мира. — Угнав машину? — возмутился парень. Он не мог поверить в услышанное. Парень, конечно, знал, что с Юнги всё не так просто, но чтобы до такой степени… — Не только. Старший, как обычно, ухмылялся, бросая на него короткие взгляды. Чимин же решил заткнуться. Он мог врать и возмущаться сколько угодно, но от осознания того, что он учувствовал в чём-то незаконном — даже если это было просто присутствие в украденном авто — сердце начинало биться быстрее, а кончики пальцев покалывать. Чимин откинулся на сидение, решая позволить парню познакомить себя с другой стороной жизни, где в карманах носят наркотики, а по городу разъезжают на угнанных тачках. Где никто не думает о завтрашнем дне, наслаждаясь сегодняшней ночью. Где можно закрыть глаза, не оглядываясь по сторонам в поисках осуждающих взглядов. Они ехали молча, не разбавляя тишину даже музыкой или болтовнёй по радио. Пустые улицы и закрытые магазины мелькали за окном, пока и вовсе не пропали, сменяясь на заброшенные здания и разваливающиеся дома. Постепенно количество рабочих фонарей уменьшалось, а проезжая часть становилась уже. Горящие вывески и вовсе пропали, а на дорогах то и дело попадались выемки и кочки. Чимин непонимающе нахмурился, осознавая, что не имел ни малейшего понятия, где они находились. Казалось, всего пару минут назад машина проезжала мимо аккуратных улиц Сеула с кучей светофоров и пешеходных переходов, но в мгновение ока они оказались в заброшенном районе, где тебя изобьют битой ради пары купюр в кармане. — Где мы? — встревоженно спросил Пак, пытаясь разглядеть хоть что-то по ту сторону окна. — Гетто Сеула, — голос отдавал сталью и напряжением, будто это был не Юнги, с которым они трахались при каждой встрече, а совсем незнакомый человек. Парень понял, что лучше просто подождать, куда же его занесёт эта их вылазка, пока Мин продолжал крутить руль. Через несколько минут они начали подъезжать к очень громкому столпотворению людей. Всюду раздавалась музыка, а парни и девушки пили и курили, собираясь в кучки. Некоторые даже танцевали под басы, раздающиеся — как вскоре понял Чимин — из чьей-то машины. Мощная стереосистема работала на полную, а фары других авто делали улицу более освещённой. Они не остановились там, где припарковалось большинство машин, выезжая на какую-то пустую дорогу, где в ровный ряд выстроилось около пяти автомобилей. Юнги заглушил мотор, поворачиваясь к Паку. Вокруг толпились люди, и тот никак не мог понять, где они оказались. Мин заметил распахнутые глаза парня, которые растерянно сканировали всё вокруг. — Это уличные гонки, — пояснил он. — Ты будешь сидеть на пассажирском, пока я буду пытаться обогнать этих дилетантов и стараться ни во что не влететь. Чимин не мог поверить в услышанное и даже не успел задать ни один из кучи возникших вопросов, когда Юнги выскочил на улицу, захлопнув дверь. Пак поспешил тоже выбраться наружу. В нос сразу ударил запах пива и сигарет, а по ушам — громкая агрессивная музыка. Люди вокруг толпились и смеялись. Чимин лишь быстро подошёл к Юнги и, перекрикивая шум, спросил: — Ты гонщик? Парень пожал плечами. — Если мой стаж удирания от полицейских машин считается. Чимин не успел продолжить свой допрос, как рядом нарисовалось три парня, обнимая и пожимая руку Юнги. — Эй, Шуга, ты вернулся? — спросил высокий подкаченный незнакомец. — Думал, ты завязал с гонками после того раза. «Шуга» — пронеслось в голове Пака. Он смутно помнил, что однажды уже слышал это прозвище. — Не надумывай себе слишком многое, — ответил парень, а потом кивнул в его сторону. — Это Чимин, и он жаждет новых ощущений. Пак взглянул на старшего, не зная, как реагировать и что говорить этим людям. Они все как один имели кучу пирсинга и длинные завязанные в хвост волосы, пока сам Чимин был с идеальной укладкой и подведёнными тенями глазами. Казалось, что он просто потерялся и забрёл в незнакомый район, пока спешил на какую-то гламурную вечеринку. — Оу, — протянул уже другой пацан (по-другому этого малолетку язык назвать не поворачивался), не стесняясь обводя его оценивающим взглядом, — ну мы всегда готовы провести тебе экскурсию, Чимин-и. Это заставило Пака подавиться смешком. Мальчишке, который держал в руках пластиковый стаканчик пива и носил явно папкину огромную армейскую куртку, было от силы лет шестнадцать. — Малыш, а тебе годиков-то хватит? — напущено милым голосом проговорил Чимин, заставляя двух других парней и Юнги усмехнуться. — Да, Минхёк, будь осторожнее, — вклинился Мин, обвивая талию Пака рукой и притягивая к себе, — он может съесть тебя вместе со шнурками и даже не заметить. — Тебе всегда такие нравились, — хмыкнул парень с красными волосами, протягивая одноразовый стаканчик с пивом. Чимин взял напиток, удивлённо приподнимая брови. Эти люди явно неплохо знали Юнги. Интересно, часто ли он проводил здесь время, и как человека из элитного клуба вообще занесло в, цитата, «гетто Сеула». — Это какие? — вырвалось у Пака, его губы растянулись в улыбку и напряжение сошло на нет. — Горячие и немного сумасшедшие, — пояснил «пацан», вызывая предупреждающий взгляд Мина. — В любом случае, — поспешил сменить тему красноволосый, — я уже поставил на тебя нехилую сумму, Шуга, так что не просри мои деньги. Юнги приподнял уголки губ в кривой усмешке. — Я планирую уйти отсюда с первым местом и пачкой наличных. Они провели ещё пару минут в компании этих парней, пока те не ушли за новой порцией алкоголя. Чимин не переставал улыбаться и смеяться всё это время, не чувствуя себя лишним пазлом мозаики, как ожидалось раньше. Он повернулся к Юнги, смотря прямо в его чёрные глаза, которые казались только темнее в тусклом свете. Пак уже хотел спросить о том, откуда он знает о гонках или как познакомился с этими людьми, но раздался какой-то непонятный сигнал, сбивая с мысли. — Прыгай в машину, принцесса, — проговорил Юнги, а вокруг все принялись суетиться. Парень заметил, как в автомобили по обе стороны от них начали забираться люди (во многих, к слову, также были пассажиры). Парни и девушки пристёгивали ремни и заводили моторы, пока вся толпа подтягивалась ближе к старту. Чимин не был исключением, пристёгиваясь и бросая взгляд на Юнги. Его собственные руки немного тряслись, а в голове всплыла первая их совместная поездка на мотоцикле и то, как скорость буквально пронизывала каждую клеточку тела. Мин же казался абсолютно расслабленным на водительском сиденье. Он бросил на младшего один хитрый взгляд, продолжая ухмыляться. — Попытайся не заплакать от страха. Чимин и хотел бы ответить, но что-то внутри закипало. Он смутно догадывался, что было это не что иное, как предвкушение. Резко раздалось нечто на подобии обратного отсчёта, заставляя сердце зайтись в бешеном ритме. Он никогда не был на гонках, да что там, Чимин их даже по телеку никогда не видел. По этой причине нечто подозрительно похожее на панику подступило к горлу, а мысли перемешались. Он слышал рык мотора их машины и скрип шин по дороге, когда раздался выстрел, и они рванули с линии старта. Чимин даже не успел испугаться оружия в опасной близости от себя, как тело вжало в обивку, а голову прибило к спинке сидения. Перед глазами всё сменялось слишком быстро, пока внутренности сжимались от резко растущей скорости. Казалось, что всё плыло и собиралось в один размытый мазок кистью на мольберте, вынуждая зажмуриться от страха. Но от этого стало только хуже. Будто он даже не находился в машине, а просто с молниеносной скоростью падал в неправильно расположенную яму. Веки распахнулись, а адреналин в крови подпрыгнул до невозможной концентрации. Парень даже забыл, что нужно дышать. Заметив это, он резко сделал вдох, впиваясь в кожаное кресло под собой до побеления костяшек. Его всё ещё вжимало в сидение, пока Юнги по левую строну с завидной отточенностью и спокойствием переключал передачи и крутил руль. Резко их машина повернула на развилке, а Пака занесло немного в сторону. Он только понял, что здесь не было никакого мотодрома или как там оно называется, а гонки проходили прямо на улице города, где могли быть полицейские и бабушки переходили дорогу. Чимину оставалось лишь молиться, что ни одних, ни других в таком месте посреди ночи не окажется. Он осмелился повернуть голову, замечая, что они оторвались, но всё равно две машины были прямо на хвосте. Юнги играл желваками, снова поворачивая и заставляя Чимина вскрикнуть от неожиданности. Скорость вновь проходила через него, явно оказывая ужасное давление на сердце, потому что казалось, что мышца вот-вот откажет, заходясь в бешеном ритме. Чимин на свой страх и риск кинул взгляд на панель перед Мином, замечая, что красная стрелка, показывающая количество километров в час, была в опасной близости к 320. Он не сразу заметил, что давил ногами в пол, будто это его ступни находятся на педалях и были состоянии нажать на тормоз. Дорога перед глазами слишком быстро виляла, а улицы сменяли друг друга, пока машину в очередной раз не занесло, и Пак не увидел столпотворение людей, которое, как он искренне надеялся, значило финишную прямую. Их машина пересекла черту со стремительной скоростью, Юнги крутанул руль, надавливая на тормоз и резко разворачивая машину, заставляя колеса скрипеть по асфальту. В этот момент Чимин отчётливо ощутил, как душа покинула тело, которое врезалось в дверь авто. Он проморгался, когда понял, что они остановились. Сердце стучало, в ушах шумел пульс, а горло непонятно почему саднило. Шок потихоньку отступал, давая гулу ликующей толпы добраться до него. Звон в голове медленно сходил на нет, когда Чимина резко обдало холодным воздухом и голова медленно повернулась вправо. Вместо двери Пак увидел ухмыляющееся лицо Юнги. Парень нагнулся, нависая над потряхивающимся телом младшего и смотря прямо в глаза, когда послышался приглушённый щелчок. Чимин был в такой прострации, что не заметил ни как Мин вышел из машины, ни как он расстегнул его ремень безопасности, ни как вытянул наружу. Вокруг толпились люди, свистя и поздравляя, но парень их не видел и не слышал. Всё, на чём мог фокусироваться взгляд — лицо напротив: светлая зеленоватая чёлка, тонкие изогнутые губы и лисьи глаза. Адреналин всё ещё бурлил в крови, а ноги дрожали, вынуждая старшего держать его в крепких объятиях. Чимин не думал, когда резко припал дрожащими губами к губам Мина. Внутри всё кипело, страх всё ещё не ушёл прочь, распаляя в нём нечто неизведанное и дикое. Парень впился в Юнги так, словно тот был бокалом вина в руках алкоголика. Хотя, Мин ни на шаг не уступал, раскрывая рот младшего и пробираясь в него языком. Руки Чимина обвили шею парня, тело жалось всё ближе и ближе, а сердечный ритм и не думал приходить в норму. Сбивчивое дыхание наполняло холодный воздух, который никак не мог отрезвить опьянённого скоростью Пака. Размывающаяся дорога всё ещё мелькала перед глазами, пока он целовал Мина. Казалось, что в Юнги было всё, что Чимину удалось сегодня пережить: его руки заставляли дрожать, губы — забывать всё вплоть до собственного имени, а глаза — делали окружающий мир расплывчатым пятном, давая фокусироваться только на чёрных зрачках. Мин отстранился первый, а тонкая ниточка слюны растянулась между их ртами, пока Чимин не разорвал её длинным языком. Раскрасневшиеся губы парня находились в каких-то десяти сантиметрах, пока он сам продолжал держать Пака, не давая отступить ни на шаг. — Хочешь остаться или уехать в более уединённое место? — раздалось шепотом. Пак усмехнулся, ответ был слишком очевидным. Они оказались в каких-то закоулках всё того же неблагоприятного района, когда машина остановилась, а двигатель перестал издавать рычание. Внутри Чимина всё ещё бушевали эмоции, а перед глазами стояло лицо Юнги, когда тот уверенно крутил руль и менял передачи. Пак даже не успел толком повернуться, когда в его губы вновь впились жадным, пробирающим до костей поцелуем. Он чувствовал, как руки старшего разбираются с ремнями безопасности, ни на секунду не отрываясь от Чимина, а после тянут через весь салон. Парень оказался верхом на Юнги, обвивая его шею и зарываясь пальцами в волосы, пока чужие ладони сжимались на бёдрах. Пошлые звуки мокрых поцелуев раздавались на весь салон, заставляя разочарованно простонать из-за ограниченности в пространстве. Тело младшего уже горело, а к паху активно приливала кровь. Единственное, что останавливало ненависть парня к этой невместительной машине — скорость, которую она может развивать, и Юнги, так сексуально смотрящийся на водительском сиденье. Чимин прикусил нижнюю губу парня, больше не в состоянии контролировать собственный пожар, подпитываемый ещё не покинувшим кровь адреналином. Кожа воспламенялась прямо под одеждой, а член болезненно упирался в жёсткую ткань джинсов. Что-то в этом заставило Пака удовлетворённо закатить глаза. Он жался к Юнги всё сильнее, чувствуя, как старший притягивает его, скидывая куда-то в сторону мешающий бомбер и проходясь влажным языком по нёбу Пака. Последний ничего не мог с собой поделать, когда собственные бёдра с нажимом прошлись по чужой ширинке, срывая хриплый стон с уст парня. У Мина тоже болезненно стояло, и это заставляло гореть ещё сильнее, ещё ярче. Чимин прервал их поцелуй, седлая тело под собой так, что между ними не осталось ни сантиметра, и начиная плавно двигать бёдрами. Младший наклонился к уху Юнги, произнося: — Знаешь, у меня есть небольшой фетиш, на секс в одежде, — его голос проходился по ушной раковине, словно липкий мед, а дыхание опаляло кожу. — Чёрт, — сорвалось с губ старшего, когда тот толкнулся в Пака, словно их тела не разъединяли слои ткани. Чимин продолжал двигаться с нажимом и набирая скорость, пока руки Юнги то скользили по его крепким бёдрам, иногда касаясь кожи в прорезах джинсов, то поднимались чуть выше, почти к талии, и надавливали, заставляя только сильнее давить на его пах. Они тёрлись друг о друга, как два нетерпеливых подростка, которые не могут даже одежду снять, накидываясь как изголодавшиеся животные. Член Чимина упирался в шов грубой ткани, а головка периодически проходилась по ширинке сквозь материал боксёров. Он уже чувствовал, как на белье разрасталось пятно натуральной смазки, и мысль, что он может окончательно запачкаться в приступе оргазма, заставляла низ живота тянуть ещё сильнее, а бёдра работать ещё быстрее. Пак решил воспользоваться годами танцевальных занятий, пуская волну вдоль тела, сбито дыша Юнги на ухо. Парень играл с чужой мочкой и раковиной, иногда посасывая, а иногда пуская в ход зубы, пока старший не схватил его за волосы, притягивая к собственным губам. — Ты кончишь для меня без единого прикосновения, да, принцесса? — выпалил он, прежде чем впиться ненасытным поцелуем. Член болезненно ныл, заставляя только быстрее тереться собственным достоинством о пах Мина. Их сбивчивое дыхание заполняло салон, пока Чимин впивался руками в спинку сиденья и ощущал приятное трение. Он чувствовал вкус Юнги прямо у себя во рту, пока перед глазами, словно флешбэки, мелькали кадры прошедшей гонки. Стрелка, доходящая до 320, дрожь, пробирающая тело и острый взгляд чёрных глаз. Сердце стучало о грудную клетку, норовя пробить её к херам. Язык Мина проходился по его собственному, пока они толкались друг другу навстречу так, будто стояк Юнги и впрямь входил в Пака по самое основание. Ритм ускорялся, внизу всё горело, а ладони парня на собственной коже жгли до невозможности. Уже близко — понял Чимин, когда их губы разъединились, а взгляд упёрся в зрачки Юнги. Чёрный бушующий океан, сталкивающийся со внутренним огнём Пака. Парень знал, что мог кончить от одной только мысли, как эти глаза пожирают его, словно кусок мяса, и это не говоря о члене, который из раза в раз проходился по грубой джинсовой ткани и сталкивался со стояком Юнги, толкающимся навстречу. Чимин просунул руку между их телами, нажимая на пах Мина и выбивая сбивчивое шипение. Всё плыло, в машине становилось ужасно жарко, по его скулам сто процентов разошёлся румянец, а член изнывал уже на грани. Но Паку хотелось, чтобы Юнги кончил вместе с ним. Поэтому он продолжил надавливать то сильнее, то просто легко проводя пальцами по возбуждению старшего, периодически сжимая, и чувствуя, как сам Мин уже горел под ним. Чимин продолжал двигать бёдрами, произнося сбитое: — Чёрт, такая машина… Ты должен был трахнуть меня на капоте… — Я хочу посмотреть, как ты кончаешь прямо в штаны, принцесса, — ответил парень, толкаясь в его руку. Пак простонал от этих слов, он уже буквально видел, как собственный член изливается прямо в трусы, и тоже самое происходит и с Юнги прямо под ним. Призрачное чувство скорости, пробирающее до костей, всё ещё кружило голову. Чимин мог представить, как парень на самом деле раскладывает его на капоте, трахая безжалостно и жёстко, так же как вёл машину. Как его член бы раз за разом проходился по простате, вырывая протяжные стоны. Как внутри бы всё сжималось, прямо как когда их заносило на поворотах. Перед глазами плыло, заставляя ощутить каждую каплю пота, спускающуюся по горячей коже. Чёрные зрачки напротив, впивающиеся словно когтями, напоминали о ночи и мраке, по которым они рассекали улицы, пока призрачное ощущение погони не позволяло вдохнуть. Чимин двигался, не давая себе перерыв ни на мгновение. Головка проезжалась вдоль грубого материала, ровно, как и весь член, а мышцы уже сводило. Юнги толкался сильнее и резче, заставляя парня хотеть насаживаться на него, пока ноги не откажут. Он жёстче надавил на стояк Мина, проводя рукой вверх-вниз, и чувствуя, как оргазм накрывает с головой. Тело дрожало, наваливаясь на старшего, а лоб упёрся в чужое плечо. Чимин отчётливо слышал свой сдавленный стон и ругательства Юнги, когда член последнего дёрнулся прямо под ладонью Пака, и его также накрыло разрядкой. Чимин сбивчиво дышал, ощущая, что рубашка прилипла к спине, а в машине стало до неприличия душно. Он чувствовал, как в бешеном ритме заходилось чужое сердце, копируя его собственное. Паку понадобилось пара минут, прежде чем открыть глаза вообще представилось возможным. Дыхание Юнги врезалось в медленно остывающую кожу, а ощущение вязкости в трусах заставляло одновременно хмуриться и усмехнуться. Кто бы мог подумать, что этим всё закончится. — Напомни мне трахнуть тебя на капоте, — раздалось хриплое и вымотанное. — Обязательно, — ответил парень, медленно отстраняясь от чужого тело, всё ещё сидя на нём верхом. Он поднял взгляд на лицо Юнги и сразу заметил, что тот тоже смотрел на него. Внутри распространялось послеоргазменное наслаждение, окутывая кожу теплом и лёгкостью. По какой-то причине, зрительный контакт тоже ощущался как мягкое одеяло, защищающее от всего, что происходило снаружи. Чимин не понял, кто первый поддался вперёд, но их губы соединились в мягком, почти нежном и целомудренном поцелуе, заставляя и так спутавшиеся мысли погрязнуть в тумане. Движение губ на его собственных ощущались как полёт бабочки, как первый снег, аккуратно ложащийся на траву, как солнце, медленно погружающееся в океан… Они отстранились друг от друга, а сердце Пака забилось чуть быстрее, заставляя испугаться какого-то поцелуя. Это не походило на их обычные развязные сплетения языков, — да там языка-то и не было — из-за чего у Чимина даже перехватило дыхание, а губы слегка покалывало. Это казалось чем-то интимным, куда более обличающим, чем голая кожа. Пак прошёлся взглядом по не менее сконфуженному лицу Юнги и, не найдя там ничего вразумительного, поспешил вернуться на пассажирское сиденье. — Откуда ты знаешь про эти гонки? — Чимин хотел как можно скорее избавиться от странного ощущения, собиравшегося узлом в груди. Юнги провёл рукой по волосам, приоткрывая окно и запуская в салон свежий воздух. — На самом деле, я сам из гетто, — признался парень. — И участвовал в гонках бесчисленное количество раз. — Твой друг говорил про какое-то происшествие… Старший отвёл взгляд, и немного нахмурился. — Один мой знакомый хотел поучаствовать в гонках, и я позволил поехать вместо меня. На моей машине, — медленно и безэмоционально начал Мин. — Отказали тормоза, и он разбился. Всё решилось в последнюю минуту, поэтому это я должен был въехать в стену в тот день. Не он. Глаза Чимина распахнулись. Парень удивился, как после произошедшего Юнги вообще осмеливался садиться за руль, не то, что разгоняться до запредельной скорости. — Мне жаль. Юнги ничего не ответил, бросив нечитаемый взгляд и достав пачку сигарет. Он закурил одну, протягивая упаковку Чимину. — Я не курю, плохо для лёгких. Мин усмехнулся, зажимая сигарету между губ. Конечно, он был свидетелем и того, как парень затягивался травой, и того, как закидывался наркотиками. — Спасибо, что привёз меня сюда, — неожиданно даже для себя, проговорил Пак. Ему резко захотелось, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась, чтобы не наступало утро, полное пар и тренировок. Чтобы Юнги сидел перед ним и выкуривал «Мальборо» хоть пачками, если это остановит уже виднеющийся восход солнца. Сейчас всё казалось идеальным, но чувство, что момент начинает уходить, уже принялось душить Чимина. Он вновь стал Золушкой, чья карета с минуты на минуту превратится в тыкву, а принц испарится где-то на горизонте. — Не за что, — проговорил Юнги, вновь впиваясь взглядом. Наверное, он видел, как печаль оседает на радужках Пака, а веселье и удовлетворение сменяются тревогами и разочарованием. В том-то и подвох ярких моментов вроде этого — они проходят, оставляя тебя в бесцветной обыденности. Чимин знал, что Юнги уедет, высадит его у общежития и скроется в утренних лучах солнца. Но ещё Чимин знал, что рано или поздно, это будет последний раз, когда они видятся.