Безукоризненно

      Как оно обычно бывает у героиновых наркоманов, попробовавших разок, но не нашедших деньжат на следующий день? Ломка.       Самая настоящая и ощутимая. Практически осязаемая; нервирующая покалыванием в подушечках пальцев. Что говорится, и хочется, и сука где же его черти носят это невыносимо?       Это ебучая сказка. Братьев Гримм, Шарля Перро, Киплинга или какого другого чудака; почему сказка? а потому что не бывает такого на самом деле. Это «С няней» Модеста Петровича, это «Монтекки и Капулетти» Прокофьева; почему? потому что оно кроет, кроет нашатырем по рецепторам, бьет в ноздри этиловым спиртом и тараном идет, словно Гастелло — огненным тараном.       Ощущение, будто упустил что-то действительно стоящее. Давящее чувство. Недостаток. Мало. Доза нужна если не сейчас, то в ближайшие секунды; инъекция того, у чего до сих пор нет названия. Надо бы говорить красиво, под стать классикам или еще кому, чтобы запомнилось и въелось точь-в-точь так же, как чертово желание присутствия в кармане хоть малой части того, к чему так по-идиотски успел присытиться, но вот, блядь, не получается. Не выходит. Не получится. Не выйдет.       Александр извелся всяческими мыслями. Преувеличивал, преуменьшал, старался быть объективным хоть и по своим ебанутым меркам — когда как. Пытался отвлечься: читал статьи — исторические, смотрел фильмы — художественные, музыку слушал — странную, гулял — до сумерек. После десятка дней заебался. Кому от того лучше? А только черт его и знает. Как знает и то, что вечерние променады не только не помогли, а еще и усугубили, по сути, положение, которое усугубить было невозможно.       Как бы ни хотелось схожего с сюжетами песен SKYND, а такого все нет и нет. Может, то трусость посягнуть на что-то большее, а может, привязанность к чему-то… определенному.       Но желание есть.       Как Джон Уэйн Гейси со своим стремным прикидом.       Как кровавая ванна в стиле графини Батори. …одни сравнения, блядь. Блядь. На кого равняться, если хочешь, чтобы равнялись на тебя? нет. до пизды.       не надо равняться, просто дайте.       Горячая вода ему кажется холодной. Душ отрезвляет — ненадолго; фантомное ощущение пустоты прожигает в груди брешь, которая вот-вот черной дырой затянет в себя все возможное и невозможное. Мало. Нужно горячее. Выкрутить ебаный краник до упора, не находя золотой середины — программным сбоем, пославшим нахуй всякие запрограммированные коды.       Кипяток распаляет. Руку подносит на свет, пар валит столбом. Ладони — алые. Проводя забавную аналогию, Ал думает, что однажды ему придется вариться и в адских котловинах. Привыкает. Впрочем, он и без приглашения заявится — как удобный случай подвернется. Оздоровительные процедуры. Хамам, блядь. слов не находится ма ло. в бесшумном томлении свои недостатки, что не смыть проточной водой. оно не испарится, не исчезнет, гонимое бесполезным ожиданием. нужно быть честным и иметь парочку-другую яиц, чтобы признать свою слабость; честность — порок, но без честного ответа родится бессилие и разинет свою безмерную пасть, зашедшись беззвучным криком. и, вопреки всем ожиданиям, будет громко. а нагружать барабанные перепонки не хочется. отсюда, непрошенное, возрождается забытое ж̀ел̸ани̶е хотя опять же, если быть предельно честным, желание это забытым не становилось ни на мгновение своего существования.       Джеймса не видно уже около месяца. В этом есть своя логика — все-таки обыкновенными ссадинами дело не обошлось, наверняка некоторые следы давно минувшей встречи до сих пор видны невооруженным глазом (то — по собственным ощущениям, которыми вроде и хочется бахвалиться, а вроде и некому). Что он сказал матери? С какими чувствами вспоминает тот поздний вечер? — Александр не прекращает, кстати, упиваться заведомо неверными ответами на этот вопрос, продолжая почесывать собственное эго время от времени, но эй! — Что творится в голове Смита в эти дни и настолько ли он глуп, считая, что того замечательного случая Алу было мало?       А Джеймс отнюдь не глуп. Алекс в этом уверен.       В том или ином смысле Джей его ждет, ждет внятных ответов и, с наибольшей долей вероятности, ждет встречи не с Алексом, но с его ебанутыми замашками. Смит не тот человек, который будет ждать реванша, готовя вкусную месть, Ал в этом уверен; сломанные игрушки никогда не пытаются сломать тех, кто имел наглость над ними надругаться — прописная истина, даром что не закрепленная библейской заповедью.       Волнений насчет произошедшего Алекс как не испытывал, так не испытывает и по сей день. Если представители доблестной к нему все еще не заявились, то ждать их уже не стоит, да и, по правде сказать, это — последнее, что в веренице мыслей Ал мог выцепить. Последнее не столько по счету, сколько именно по значимости, ведь черт возьми, — он не устанет восхвалять свой дьявольский дар и прилагающиеся к нему очевидные проклятья, в которых он сам пока что не смог найти ни единого минуса. Распыляться на этот счет вновь — бессмысленный перевод слов, переливание из пустого в порожнее. Ему надоели мысли, что конкретно ему априори не могут надоесть; Алекс вот-вот взорвется от противоречий, пока он внятно даже не может объяснить, что лежит у него на душе; что он чувствует?       Голод.       Вполне себе настоящий; все то же постыдное желание, но в край одичавшее, озверевшее, обезумевшее. На ум приходит даже то, чему не суждено воплотиться в реальность ни в какой из ныне существующих Вселенных; даже если Алекса разорвет на части и раскидает по разным уголкам планеты, даже если он окончательно тю-тю от насыщенности нахлынувшего порыва-       он должен хотя бы вновь увидеть потерянный взгляд, пробуждающий внутри еще больше чувств, праздно ждущих своего часа. …еще немного потерпеть. Немного.