***
— Те следы, что Даки оставила на тебе, называют засосами. Их оставляют, когда хотят показать, что человек пренадлежит им. То есть таким способом Даки хотела присвоить тебя себе. И то, зачем она вообще начала это — для того чтобы забрать твою невинность. То есть, нууу, это то, каким путем появляются дети, только она не хотела заводить детей, а просто хотела заняться с тобой любовью, это так называют, а простым языком это называют «се.с», но мы все хотим, чтобы у тебя это было с любимым человеком и чтобы настоящий поцелуй был с любимым человеком, — краснея, говорил Аказа, ему было неловко, ведь их мальчик такой невинный и говорить ему всё это было жутко смущающе. — А как это — настоящий поцелуй? — покраснев, спросил Танджиро, это единственное, что он осмелился спросить, ведь смысл остального до него хоть и немного, но дошел и слышать об этом всём он не хотел больше. — Это когда в поцелуй оба вкладывают все свои чувства, свою любовь, и их яз.и сплетаются, и самое главное — это когда поцелуй происходит по желанию обеих сторон, — объяснил Третья луна, медленно переставая краснеть. — Аказа-сан! Научите меня! Этому поцелую! — даже не подумав, сказал малыш Танджиро, а Аказа сильно удивился, он не ожидал такого поворота событий и эту реплику услышал Гию, который услышав это, застыл, так и не открыв дверь полностью, и через щель решил посмотреть, что сделает Аказа. — Танджиро, ты ведь сказал не подумав, да? Твой настоящий поцелуй должен быть с тем, кого ты правда любишь и осознаешь это, а не со мной, Танджиро. Тв солнышко, которое я пообещал оберегать, поэтому я не смогу забрать твой настоящий поцелуй, — грустно проговорил Аказа и в этот момент Танджиро сам подсел ближе к Аказе и взял его за руки, на что глаза Аказы и Гию раскрылись от удивления и в этот момент Гию ворвался в комнату. — О, Танджиро! Ты в порядке? Аказа, спасибо, что позаботился о нём, — стараясь не раскрывать себя, проговорил Гию, и услышав, что Танджиро здесь, Зеницу и Иноске, забежав в комнату и поблагодарив Аказу, утащили малыша в их палату. — Томиока, спасибо, — опустив глаза вниз, произнёс Аказа. — Ничего, всё нормально, я понимаю. И вообще, тебе спасибо, что не сделал этого. И да, Аказа, у меня был к тебе разговор, — сев рядом, начал Томиока, перед этим закрыв дверь. — Какой? — не понял Аказа. — Почему ты так оберегаешь его? Я не против, но мы все уже почти сорвались, но ты так хорошо держишься, в чём твой секрет? — задумчиво говорил Столп Воды, его правда интересовала причина такой сдержанности демона. — Это часть моего характера. Я был таким, даже будучи человеком, я не мог навредить близкому человеку, а уж тем более прикоснутся как-то не так и сделать что-то из ряда вон выходящего, без согласия любимого человека. Это всегда было для меня под запретом, поскольку у меня была невеста, когда я был человеком, я не ем девушек, а детей я просто не могу обидеть или ранить, поскольку они тоже столь нежны и невинны, как девушки, как была нежна и невинна моя невеста, а сейчас я нашёл свою любовь в Танджиро и не могу позволить себе дать волю эмоциям и желаниям, ведь он ещё невинен, и портить его я не желаю. Не сделаю ничего, пока он сам осознанно этого не захочет, — сказал Аказа, на что Гию сильно удивился, ведь он ожидал услышать всё что угодно, но не такое, и теперь узнав это, ему было стыдно, что он не смог сдержаться в тот раз и дал себе слово, что теперь будет как Аказа оберегать их малыша и держать себя в руках. — Вот как, и не скажешь, что ты демон. И да, кого из демонов ты можешь назвать лучшим другом? — ему было интересно, есть ли между демонами дружба. — Раньше никого, но сейчас я обрёл друга, в лице Доумы. Раньше не признавал его, но сейчас я думаю, что он может стать моим самым лучшим другом. А ты? Кого из охотников ты можешь считать лучшим другом? — улыбнулся Аказа. — В начале, до влюбленности в Танджиро, я считал его другом, а сейчас никого, думаю ты и сам заметил, что меня не все принимают, хоть и кажется, что мы все дружны, — погрустнев, сказал Томиока. — Ясно, честно говоря, я так и думал, ты обычно один ходишь, — грустно подметил Аказа. — Аказа! Может ты станешь моим другом?! А я буду вместе с тобой защищать Танджиро, и если он в конце выберет тебя, я приму это! — протягивая руку, проговорил Гию. — Что ж, Томиока, или нет, что ж, Гию, я согласен, — улыбнулся Аказа, пожимая руку только что приобретенного друга и оба вышли из комнаты, начиная болтать о мелочах жизни.***
В подвале. — Ну что? Устал? Наигрался? — фыркнула Даки, смотря на настоящего Доуму, что пришел вместо клона. — Нет, Даки, не устал, просто наслаждаюсь видом окровавленного личика такой красавицы, — облизнулся Доума. — Извращенец! Урод! — уже шептала Даки, что устала кричать и плакать от боли. — Да, именно такой! — хмыкнул Доума, подойдя к Даки. — Знаешь, ты ведь держишься только из-за своего дружка! — посмеялась Даки. — И? Ты не знаешь, как Аказа-доно держится и как он мотивирует меня! Мы друзья, и пока он держится, я тоже буду. И не забывай, что в отличии от него, я могу навредить девушке или съесть её, — ухмыляясь, как самый настоящий псих, проговорил Доума, и взяв ногу Даки, начал медленно откусывать кусочки мяса и плоти от её ноги, и доев ногу до колена, он, посмеявшись, вышел из подвала, снова оставляя её на своего клона, что продолжил царапать её, и на этот раз добавляя удары плеткой. Плакать у неё не было уже сил, да и жидкость закончилась, так что она уже просто ждала, когда это всё закончится.***
В комнате лидера. — Думаю, пора и мне вмешаться! — раздумывал Кагая, и подозвав ворона Касугаи, дал ему указания и стал ждать следующего дня. Дня, когда будет их собрание.