Невероятный порно-сборник

Геральт давит в горле смешок, когда чувствует, как перед его лицом слегка колышется воздух. - Я всё вижу, - подкалывает он Лютика, хотя на самом деле не видит ни черта: повязка плотно лежит на глазах, и Геральт для сравнения пару раз поднимает и опускает веки: никакой разницы, темно, как в брюхе у стрыги. - Просто проверяю, - ворчит Лютик, убирая пятерню от завязанных глаз. Вежливо интересуется: – Как руки? Он на пробу крутит разведёнными запястьями, дёргает, проверяя верёвки на прочность. - Порядок. - Чудненько, - он по голосу слышит, что Лютик улыбается - хитро. Кровать немного прогибается под дополнительным весом, и Геральт хрипло вздыхает сквозь стиснутые зубы, когда прохладные пальцы разводят его колени в стороны. У Лютика то ли от волнения руки холодные, то ли кровь отхлынула в другие места, но ощущается это слегка дискомфортно. Мощные ляжки покрываются гусиной кожей, и Лютик, даже в полутьме заметив это, торжествующе улыбается. - Это от одного прикосновения у великого Геральта из Ривии такие мурашки? – мурлычет он, прихватывая зубами кожу над лобком ведьмака. - Как мало, оказывается, было нужно. - Да у тебя руки ледяные, как у утопца, - отвечает Геральт и всё же фыркает от смеха, когда слышит, как, удивлённо ойкнув, Лютик быстро дышит на ладони, растирая их меж собой. «Лютик, блять, такой Лютик», - улыбается он про себя. Юноша вновь касается его колена. - Лучше? - Гораздо. Лютик немного заминается, возится со смазкой (масло пахнет резковато, но приятно) и на удивление тихо себя ведёт. Ведьмак, даже не видя его, чувствует, как тот спокоен, несмотря на всю его возню. - Ромашковое, - оповещает его бард. - Будешь благоухать, как первоцвет в Вальпургиеву ночь. - Просто заткнись и делай, что нужно, - рычит Геральт от затянувшегося ожидания и замирает, чувствуя маслянисто влажный палец у своего зада. Верёвки на руках резко натягиваются. Палец проскальзывает в него туго, с трудом, Геральт никак не может расслабиться. - Мх-х… И как ты терпишь это каждый раз, - не спрашивает, а скорее возмущается ведьмак. - Я тебя поэтому и связал, - вздыхает Лютик, убирает руку, щедро поливая её маслом, и толкается уже двумя пальцами. – Ты бы по-другому не согласился. Бард не спешит, давая ведьмаку привыкнуть к крайне непривычным ощущениям, смакуя осознание того, что он у Геральта (в этом плане) первый. Пальцы мягко проходят глубже, погружаясь до последней фаланги, и дыхание Геральта вдруг тяжелеет. Лютик на пробу толкается напористее, не отрывая взгляда от его лица, и с удовольствием слышит, как длинно и с чувством он стонет. Это служит для него своеобразным сигналом, и он добавляет третий палец. - Бля-ять… Так вот как ты это терпишь… - хмыкает Геральт и шипит от наслаждения, когда правая рука сильнее толкается внутрь, а вновь похолодевшие пальцы левой сжимают его напряжённый сосок. Лютику хочется замедлить время и любоваться распростёртым под ним ведьмаком: он впервые видит Геральта настолько возбуждённым. Белый Волк, гроза чудовищ, живая, бессмертная легенда непреднамеренно разводит ноги шире, скользя пятками по грубой ткани простыни, дышит глубоко и сбивчиво. Пара белых прядей упала на лицо и колеблется от каждого выдоха.От такого вида член барда стоит прямо и твёрдо. Скопившаяся на языке слюна тяжело спускается в сжавшееся горло. Не в силах сдерживать накопленное возбуждение, Лютик наконец вытаскивает пальцы и, подхватив ведьмака под колени, притягивает его к себе ближе. Геральт застывает, прислушиваясь. Он слышит глухо колотящееся сердце барда, слышит, как с влажным пошлым звуком в него проскальзывает член, слышит, как Лютик гортанно стонет. Он немного морщится, хрипя: Лютик ощущается неожиданно большим. - Полегче, - выдыхает он в ласкающий его губы рот, и Лютик, не без разочарования, сбавляет обороты. Он меняет углы проникновения, подстраиваясь под реакции ведьмака, и, когда с очередным толчком Геральт со стоном запрокидывает голову, Лютик устраивается поудобнее меж широко расставленных ног и двигается снова. И снова, и снова… - Тебе нравится? – игриво спрашивает он, склонившись совсем близко к красивому искажённому лицу. Разной громкости стоны отвечают ему лучше всяких слов, но Лютику, как обычно, неймётся поболтать. - Мне нравится, - признаёт Геральт и вращает занемевшими руками, прихватывая ладонями часть верёвки. Лютик сегодня до жути тактилен и охоч до поцелуев, заглушая его стоны в своих губах. Он целует его страстно и долго, не прекращая движения, и Геральт позволяет себе от блаженства закатить глаза под повязкой – всё равно Лютик не увидит. - Признаться, я не думал, что ты можешь быть таким шумным. - Зато… я всегда отлично знал… м-м, зараза… что ты именно такой… - парирует Геральт, чувствуя, что разрядка близка… Лютику сначала не верится, но затем он понимает – не почудилось. Геральт сам подался ему навстречу, насаживаясь глубже. Ведьмак так напряжён, будто высечен из камня, и определённо нацелен на то, чтобы быстрее кончить. Он насаживается ещё раз, прикусывая губу, и отчаянно матерится. Лютик, быстро смекнув, в чём дело, ускоряется, и Геральт, захлебнувшись последним стоном, изливается на твёрдый живот. Он в сладкой неге ощущает внутри себя член Лютика, что-то язвит на счастливое замечание барда, что он не слышал музыки благодатнее, чем его последний крик, чувствует раскалённые губы на своей шее и с шумом втягивает воздух через зубы, по тихим всхлипам понимая, что Лютик тоже на пределе. Бард милосердно кончает ему на живот и, упираясь мокрым лбом в чужое плечо, тихо и очень долго пытается отдышаться. Настолько долго, что Геральту надоедает ждать. - Лютик. - М? – он поднимает на него сияющие счастливые глаза. - Будь так добр. Он не продолжает, вполне закончив свою мысль. Поводит кистями рук. Лютик, спохватившись, охает и тянется к узлу с одной стороны, затем с другой. Геральт тянет освободившейся рукой узелок на затылке (это был ёбаный бантик, Лютик, ну ёб твою…), и повязка спадает с лица. Ведьмак разминает освободившиеся запястья, с трудом сводит всё ещё расставленные ноги и, глядя на совершенно довольного Лютика на своей груди, задумчиво выдаёт: - Надо будет повторить всё, м-м… это, - находит он нужное слово. И предрекая бесконечные радостные восклицания, предупреждает: - Только не завтра. И даже не в этом месяце. Лютик обиженно дуется, и Геральт кривит рот. Лютик смотрит. Геральт вздыхает: - Хотя бы не на этой неделе. Лютик кивает: с этим условием он согласен.