Невероятный порно-сборник

- Ты похож на нимфу, - мечтательно выдыхает Лютик и смеётся, видя, как на щеках Геральта сердито ходят желваки. – На прекрасную, разозлённую нимфу. Ведьмак встряхивает волосами, и с вплетённых в них цветов осыпаются крошечные лепестки: музыкант очень долго возился с непослушными прядями Геральта, сначала скручивая на висках косички-колоски, а затем вплетая в них цветы. Белые, черёмуховые. Под тон платью. …если бы Геральт знал, куда заведёт его пустяшный на первый взгляд спор с Лютиком, он вряд ли бы согласился играть на желание. Если бы даже он хотя бы немного мог приоткрыть завесу этих ёбаных желаний барда, он бы трижды, сука, подумал, прежде чем соглашаться с условиями. Но он продул, а Лютик, хитро улыбаясь, выдал своё сокровенное: он хотел провести ночь с ведьмаком. Но не как обычно, а так, чтобы он, что бы бард ни сказал, исполнял все его желания. Беспрекословно. Лютик некоторое время смакует открывшееся перед его глазами зрелище: матово блестящая, держащаяся на могучих плечах ведьмака на одних только тонких бретельках сорочка настолько чиста, что кожа ведьмака на её фоне кажется бронзовой. Геральт так красив в этом длинном, в пол, платье, с этой ухоженной причёской и цветущими веточками в волосах, что бард с ходу выдумывает несколько мелодий для предстоящей баллады, обязанной воспеть бесконечную красоту его зазнобы. Идеально дополнял образ тонкий, нежный запах, исходящий от ведьмака: он недавно был в бане и теперь пах чистотой и мылом. Однако же ничего из перечисленного не убавляло в ведьмаке маскулинности. Лютика это сочетание несочетаемого заводит. - Иди к папочке, - ухмыляется музыкант и хлопает себе по отставленному в сторону колену. Геральт горящими бешенством глазами смотрел на невозмутимого Лютика – хотелось сдёрнуть с себя всё бабье тряпьё (которое, надо признать, приятно льнуло к телу), придушить улыбающегося барда, а потом проучить его, как минимум, три раза за ночь. Но желание проиграно, да и Лютик бы расстроился, если ведьмак пошёл бы на попятную: он так долго возился с его причёской… Геральт движется к нему, из-под края подола выглядывают пальцы ног. Ему некомфортно, он по-дурацки смущён и своим нарядом, и «папочкой», но уговор есть уговор. Дело чести, бля. Тем более, это всего-то на раз. - Ты слишком напряжён, - отмечает Бард, подцепляя пальцем бретельку и спуская её вниз. Ткань, не рассчитанная на столь широкую грудную клетку, тесно натягивается. - Я просто хочу поскорее с этим закончить, - огрызается Геральт, сидя с идеально прямой спиной, и поджимает губы, когда чувствует прикосновение на обратной стороне шеи. - Знаешь, в древних мифах, - рассуждает Лютик, покрывая его плечо краткими поцелуями, - нимфы олицетворяли собой неконтролируемое сексуальное желание. Мышцы на ногах Геральта чуть сокращаются, когда Лютик кладёт вторую руку ему на колено и ведёт к телу, задирая подол платья. Ткань, хоть это, естественно, не шёлк, всё же приятно и мягко скользит по грубой коже. Музыкально тонкие пальцы сжимают короткие светлые волосы на задней стороне шеи, вызывая у Геральта слабые мурашки. - Они ходили по лесам голые и невероятно прекрасные, вызывая нестерпимое желание трахаться. - Хм-м… - А ты его вызываешь у меня, - шепчет Лютик, и Геральт вздрагивает, когда пальцы сжимаются сильнее. – Моя красивая нимфа, - продолжает музыкант, медленно дурея от запаха Геральта и его тихой кротости, - моя сладкая муза… Он припадает к губам ведьмака, зубами оттягивая нижнюю. Кусает до сладкого остро и тут же широко зализывает место укуса. Геральт смыкает брови над переносьем, хватая барда за плечо. - Открой рот, - шепчет Лютик, и Геральт подчиняется. Потом слышит «твой язык» и недоумённо вываливает его из покрасневшего рта. Он вдыхает, чувствуя, как нежно и мокро Лютик подцепляет его язык своим – самым кончиком. Потом щекотно скользит вглубь его глотки, а затем смыкает на нём губы. Он с расстановкой двигает головой, втягивая щёки, лаская язык ведьмака, будто это его член, и тот ощущает, как тяжело и волшебно тянет внизу живота. Он с причмоком отпускает язык из горячего плена, стряхивает со скулы Геральта пару прилипших лепестков и кладёт руку тому на член. - Я хочу, чтобы ты был сверху, - заявляет Лютик и встретив недоумённый взгляд, добавляет, - буквально. Оседлай меня, как Плотву. Геральт не церемонится. Толкает удивлённо охнувшего музыканта в плечи, опрокидывая того на кровать. «Как же ты меня заебал, бард», - думает он с притворной злостью и тянет на штанах Лютика завязки. Он всё делает быстро, не делая ни одного лишнего движения, и Лютик думает, что это, должно быть, как-то связано с его ведьмацкими примочками. Он с победным чувством наблюдает, как Геральт, весь из себя такой суровый нехочуха, сердито надрачивает барду и, когда полувялый до того член восстаёт, насупившись, задирает ненавистное платье. Лютик изумлённо смотрит на свою нимфу в цветах: Геральт же не собирается проделывать это на сухую? Но тот, поморщившись, приставляет головку ко входу, опускается вниз сначала медленно, буравя музыканта огненным взглядом, а потом, игнорируя обеспокоенное «Геральт, стой!», зло опускается до конца. Бард, распахнув глаза, стонет, широко раскинув руки на матрасе, и Геральт, сразу же начиная двигаться, гладит его по груди, накручивая на пальцы тёмные завитки волос. - Геральт… Порвёшься… - выдыхает Лютик, всё ещё с ужасом наблюдая за сердито скачущим на его члене ведьмаком. Ему невдомёк, что Геральт готовился к этому часу: в бане. Благо средств для относительно безболезненного растяжения там хватало. - С-сука… - шипит Геральт, двигая бёдрами так, чтобы член упирался в простату, - просто заткнись и дай мне кончить. И кончи сам, раз у тебя нестерпимое желание трахаться. - Ну ты и бука, - хмыкает Лютик, начиная подозревать, что с Геральтом всё в порядке. – Кстати, нимфы и в мифах были теми ещё суками. Он смотрит на ведьмака, такого красивого и злого, и сочиняет новое сравнение: он как скульптура из слоновой кости. С позолотой, - добавляет он про себя, встречая полыхающие янтарные глаза с вертикальными зрачками. Он проскальзывает под белое платье пальцами, лапает ведьмака за ягодицы и по-хозяйски их раздвигает. Геральт не сбавляет темпа, настроившись на свой обиженный ритм, но выгибается в пояснице, когда Лютик вскидывает бёдра вверх, долбя прямо в заветную точку. Ведьмаку приходится упереться руками по обе стороны от головы Лютика, и пряди падают, закрывая и справа, и слева его лицо от всего мира. Лютик, не переставая вскидывать таз, с разочарованием замечает, что веточки черёмухи на висках ведьмака заметно полысели. Жаль. Геральту очень шло. - Назови меня папочкой, - говорит Лютик, и Геральт думает, что после всего этого бедлама он так отыграется, что бард неделю будет ходить, немного косолапя. - Папочка, - цедит Геральт и вскрикивает от давления на простату. - Скажи «я хочу кончить, папочка». - Иди нахуй, - наплевав на беспрекословное подчинение, рычит ведьмак, и Лютик хватает его за челюсть, останавливая движение бёдер. Этого ведьмак не ожидает и вздрагивает от звонкого, неожиданно сильного шлепка по заднице. Лютик смотрит так прямо и серьёзно, что хочется… подчиниться? - Скажи, - упрямо повторяет Лютик таким тоном, что у Геральта холодок идёт по спине. Губы сами по себе раздвигаются, и Геральт слышит свой голос как бы со стороны: - Я хочу кончить, папочка. - Умница, - удовлетворённо улыбается Лютик и продолжает бешеное движение вверх. Руки Геральта подгибаются, и он опускается на локти, почти нос к носу сталкиваясь с Лютиком. Он, будучи уже почти на грани, утыкается в висок барда, часто и судорожно дыша. Ещё чуть-чуть, ещё немного… Лютик кончает первым, не вынимая члена из Геральта, и тот слегка кривится, ощущая, как по бёдрам течёт чужое семя. Он подныривает, было, рукой между их телами, но бард вдруг скользит внутри него ещё, по собственной сперме глубже, ещё и ещё, и Геральт, вздрагивающий от бесконечно приятных импульсов внутри, наконец, обретает собственную разрядку. Он, отдышавшись, снимается с чужого члена, увы, запачкав платье, и стягивает его через голову. Бросает на дощатый пол. - И куда это мы собрались? – спрашивает приподнявшийся с матраса Лютик и тянет Геральта за локоть обратно. - Нимфе надо найти источник, чтобы смыть с себя папочкину мерзопакость. Лютик настолько демонстративно закатывает глаза, что ведьмаку становится неуютно. - Геральт, уговор был на целую ночь. На это опешивший Геральт философски выдаёт лаконичное: - Блять.