То, что осталось за кадром

1964, июль Предстоящий вечер очень долго и тщательно обсуждался во всех мелочах, даже самых, казалось бы, незначительных. Кроули не просто проявлял инициативу, он настаивал, что готов. Но, несмотря на это, Фолл ужасно нервничал и втайне надеялся, что Энтони от этой идеи все же откажется еще на какое-то время. Но Кроули лежал в ванне, заполненной горячей водой и белой пеной, расслабленно прикрыв глаза и свесив руки с бортиков. Иногда с его изящных пальцев на пол капала вода. Азирафаэль сидел у него за спиной на низкой табуретке, нежно массируя ему голову, зарывшись пальцами в потяжелевшие от влаги рыжие волосы. Когда он нежно цеплял короткими ногтями особенно чувствительные места, Кроули практически урчал от удовольствия, вздрагивая всем телом. В доме царила умиротворенная тишина. Энтони, по просьбе отца, уехал на выходные к друзьям, а телефон Азирафаэль выключил, выдернув кабель из аппарата. Важных звонков Фолл не ждал, да и не было сейчас ничего важнее расслабленно лежавшего в горячей воде Кроули. — Мне тебя очень не хватало, — тихо прошептал Азирафаэль. Энтони на это отозвался каким-то невнятным сдавленным звуком и, не открывая глаз, попытался найти руку Азирафаэля своей. — Все эти годы, родной, — Фолл перехватил тонкие пальцы, — я никогда, ни на минуту о тебе не забывал. Кроули коротко фыркнул и легко погладил большим пальцем тыльную сторону чужой ладони. Вся любовь и забота, беспричинные, бескорыстные, что после стольких лет обрушились на него, заглушали боль. Теперь она не сдавливала мучительными спазмами грудь, лишь изредка отдавалась чем-то давящим и тупым, провоцируя ночные кошмары. Но даже они уже не были так страшны Кроули потому, что, просыпаясь в липком поту, он всякий раз находил себя в теплых, сильных руках. Всякий раз он еще не успев открыть глаза знал, что Азирафаэль, его персональный ангел, был рядом. Фолл босой ногой пододвинул поближе к себе флакон с шампунем, и совсем скоро в ванной начал ощущаться аромат каких-то трав и лимона. Нехотя отпустив руку Кроули, Азирафаэль растер на ладонях каплю шампуня, взбивая ароматную пену. Энтони низко и протяжно застонал от удовольствия, когда Фолл начал распределять ее по волосам. Кроули сполз глубже в горячую воду, откидывая голову назад, в ладони Азирафаэлю. — Ты прекрасен, Энтони, — Фолл наклонился и оставил мягкий поцелуй на лбу Кроули, — великолепен, идеален… — Ангел, хватит, — смущенно пробубнил Кроули. — Идеален, — со смешком повторил Фолл, — моя душа. — Ангел, хва… — И ничего не хватит, — Азирафаэль начал массировать кожу головы, пропуская сквозь пальцы отросшие волосы, — я хочу, чтобы ты это знал. Ты удивительный, Энтони. Фолл протянул руку, сняв зацепленный за кран душ, и, щелкнув переключателем, принялся смывать пену с головы Кроули. А потом положил лейку в воду и опустил руки на плечи Энтони, слабо сжав пальцы. — Можно мне? Кроули ничего не ответил, но приподнялся, и, когда его плечи оказались над водой вместе с лежавшими на них руками, повернул голову, прижимаясь губами к мягким ухоженным пальцам, тем самым открывая шею. — Эй, — он слегка вздрогнул, когда Азирафаэль, неудобно выгнувшись, потерся о нее носом, — что это? — М-м-м, — протянул в ответ Фолл, — не разобрал, извини, — мягко засмеялся, прежде чем снова потереться носом о нежную горячую кожу. — Это нежность. Вся, которую я не могу выразить иначе. — Эй, ангел… — Тш-ш-ш, не перебивай, — ласково остановил слабое возмущение Азирафаэль. — Я столько лет хотел это тебе сказать… Ты столько лет был всего этого лишен, — он прикрыл глаза и уперся лбом в острое плечо, — это так несправедливо… — Ангел, — тихо прошептал Кроули, наклонив голову, прижавшись виском к светлым волосам, — ты не виноват… — Ты… Я люблю тебя. Всегда любил. — Знаю, — Энтони устроился поудобнее, с удовольствием отмечая, как от прикосновений Азирафаэля расслабляется его собственное тело, — всегда знал. — Счастье мое, — выдохнул Фолл, продолжая ласково поглаживать плечи Кроули. Потом Азирафаэль закатал рукава домашней рубашки и еще долго разминал шею, плечи и спину лежавшего в горячей воде Энтони. Они оба молчали, не в силах подобрать подходящие слова. Боясь разрушить хрупкую магию момента, в котором были только они двое, только их дом и ничего больше. Когда вода все же начала остывать, Азирафаэль протянул Кроули полотенце и хотел было отвернуться, чтобы не смущать Энтони лишний раз, как тот достаточно резко и решительно встал из воды. Фолл несколько раз медленно моргнул, застыв с полотенцем в протянутой руке, Кроули опустил взгляд, на мгновение попытавшись прикрыться руками, но потом вылез из ванны и, взяв полотенце, принялся неспешно вытираться. Азирафаэль шумно сглотнул и, когда Энтони поднял на него вопросительный взгляд, медленно протянул руку к Кроули. — Давай я… — Я в состоянии сам вытереться, — неловко произнес Энтони, борясь с желанием закутаться в полотенце поскорее. — Я просто… — таким открытым Азирафаэлю Кроули видеть еще ни разу не доводилось, и от этого перехватывало дыхание. Энтони был еще более восхитительным, чем Фолл себе представлял. И еще более хрупким.— Позволь позаботиться о тебе. — Ты и так это делаешь, — Кроули замер на месте, — каждый день, каждую минуту. Но он все же не стал сопротивляться, когда Азирафаэль неловко забрал полотенце из его рук, и принялся мягко растирать чувствительную кожу, не давая замерзнуть. А когда Фолл, закутав Кроули, крепко обнял его со спины, он только и смог, что что-то неразборчиво пробормотать. Они зашли в спальню и, к удивлению Азирафаэля, Энтони оставил включенной прикроватную лампочку, а забравшись на кровать не поспешил закутаться в головой в одеяло. Фолл стянул с себя домашнюю рубашку, оставшись в мягких свободных штанах, и разместился рядом с полностью голым Кроули, за его спиной. — Если хочешь, мы можем погасить свет, — Фолл опустил раскрытую ладонь на голую спину Кроули, а потом начал вырисовывать пальцем причудливые узоры на лопатках, любовно обводя рубцы от ожогов. — Если ты не хочешь, если тебе неприятно видеть это… — Ты прекрасен, Энтони. И, конечно, — легкий поцелуй в плечо, — я хочу видеть тебя. Но если тебе не комфортно, то… — Не знаю, — Кроули нервно передернул плечами, после чего откинулся назад, прижимаясь спиной к груди Азирафаэля. — Обними меня, — одними губами попросил он, не надеясь, что Фолл услышит. — Я рядом, — но он услышал и крепко прижал Энтони к себе, обнимая поперек груди, притягивая еще ближе к себе, — все хорошо. Ты в полной безопасности. А я с тобой и не позволю случиться ничему плохому. В подтверждение своих слов он оставил несколько легких поцелуев на острых плечах, а затем и на обожженных лопатках, заставив Кроули шумно выдохнуть и слегка расслабиться. Руки Азирафаэля, мягкие и слегка шершавые, нежно скользнули по бокам, оставив после себя ощущение тепла, и замерли на плоском животе. Кроули почувствовал, как Азирафаэль зарылся носом в волосы на затылке, вдыхая их запах. А еще он обнял Энтони крепче, даря такое необходимое ощущение близости. Фолл был не просто рядом, он словно окружал всем своим существом, укрывая от мира вокруг. А потом Фолл подался вперед, неудобно выгнувшись, и прижался губами к губам Кроули. Энтони позволил себе полностью расслабиться, отдаться ощущениям и Азирафаэлю, точно зная, что он не сделает ничего плохого. Фолл целовал глубоко, но неторопливо и невозможно нежно, словно одним неловким движением мог все разрушить. А еще он прижимал худое горячее тело к себе, не выпуская из теплого кольца рук ни на мгновение. Но он непроизвольно ощутимо вздрогнул и напрягся, когда ладонь Азирафаэля легла ему на голое бедро. — Все хорошо, — Фолл успокаивающе погладил его, — все в порядке, — несколько коротких и беспорядочных поцелуев в щеку. — Мг, — Кроули нервно сглотнул, а по телу опять пробежала дрожь, — Не оставляй меня, ладно? — Тш-ш-ш, — Фолл прижался теснее, потерся носом о шею Кроули, — я с тобой, я рядом, не бойся. — Ангел… тебе точно хочется продолжить? Я ведь… — он опустил взгляд и напрягся всем телом. — Я тебя люблю, — Азирафаэль пересел, разместившись напротив Энтони и взяв его за руки. — И ты прекрасен, абсолютно прекрасен, — он прижал ладонь Кроули к своим губам, — таким, какой ты есть. — Прости меня, — Кроули отвернулся и закрыл руками лицо, — прости-прости… — Иди ко мне, — Фолл потянул его на себя и крепко обнял. Энтони мелко дрожал и отказывался открывать лицо или смотреть на Азирафаэля. — Тебе совершенно не за что извиняться, — Фолл погладил напряженную спину со слегка выступающими позвонками, стараясь успокоить Кроули и тщательно обдумывая каждое следующее слово. Врач-психиатр в нем кричал о том, что надо срочно остановиться, что Энтони оказался совершенно не готов, что любое продолжение только ухудшит его состояние, что еще немного, и у Кроули может начаться истерика или, что хуже, паническая атака. Простой человек же возражал, мол, не примешь его сейчас, и Кроули окончательно убедится в том, что он «мерзкий», «грязный» и «отвратительный». И тогда не то что о физической близости, о любом доверии можно будет забыть. А еще можно будет уже никогда не надеяться на то, что Энтони сможет оправиться от всего, что ему пришлось пережить. — Помнишь, что я остановлюсь в любой момент, когда ты об этом попросишь? — Мг, — шмыгнув носом, отозвался Кроули. — И ты знаешь, что я не обижусь, не разозлюсь и все такое? — Мг, — снова так же невнятно ответил он. — Хорошо, родной, — уверенно, но ласково произнес Азирафаэль, уткнувшись носом в рыжие, все еще влажные после мытья волосы, — хорошо. А теперь, — он слегка отстранился и снова взял Энтони за руки, намекая на то, что было бы хорошо перестать за ними прятаться, но не отводя их от лица насильно. — Давай слегка сбавим обороты, как думаешь? — Ты имеешь в виду, что сегодня мы не? — голос Энтони слегка дрогнул, и он расстроенно замолчал, не договорив. — Я имею в виду, родной, — Фолл снова прижал Кроули к себе, но на этот раз подтянул одеяло и накинул его на угловатые плечи, — что у нас впереди вся ночь. И утро. И даже завтрашний день, если захочешь. Нам нет необходимости спешить, — он зарылся пальцами в рыжие волосы, начав массировать затылок. — А если вдруг мы что-то не успеем попробовать сегодня, то у нас для этого будет еще вся жизнь. — Она и так, — уже спокойнее ответил Кроули. — Она и так, — осторожно повторил за ним Азирафаэль, — но если мы поспешим сейчас, то потом тебе может стать так плохо, что ты уже не захочешь пробовать снова. — Мг… — А пока просто постарайся расслабиться и ни о чем не волноваться, — он тепло выдохнул в макушку Кроули. Энтони неловко обнял Азирафаэля за голую спину, кожа под его руками была мягкой и прохладной, поэтому он, неловко стащив с себя часть одеяла, попытался укрыть Фолла. В ответ Азирафаэль тепло рассмеялся, обнимая еще крепче и нежно целуя открывшуюся шею. Чужое дыхание щекотнуло кожу, и Кроули, фыркнув, слегка толкнул Азирафаэля, завалившись на него сверху. — Какой же ты славный, — тихо произнес Фолл, глядя на Энтони снизу вверх. Он протянул руку, чтобы убрать длинную прядь волос ему за ухо, и в этот момент Кроули внезапно упал на него, пряча лицо в изгибе шеи и тихо всхлипывая. Азирафаэль обнял его за спину, прижимая к себе, шепча что-то ласковое. И в этот момент Фолла словно прошибло током осознание того, что Энтони, человек у которого психиатрическая лечебница украла без малого двадцать лет жизни, остался почти тем же юношей, от которого в свое время Азирафаэль позорно сбежал. Это он, Фолл, был взрослым мужчиной, с неплохо сложившейся жизнью, успешный в своей профессии, достаточно уверенный в себе, добившийся чего-то в жизни. А Кроули… Кроули во многом был все тем же двадцатилетним юношей. Юношей, у которого украли шанс на исполнение мечты, шанс на успех. Юношей, которому в каком-то смысле даже не дали повзрослеть. — Все хорошо, — в который раз повторил Азирафаэль, проведя рукой по длинным волосам, — все будет хорошо. Тебе страшно? — Кроули отозвался чередой невнятных звуков, а потом слабо мотнул головой. — Тебя что-то расстраивает? Ты волнуешься? — нервное пожатие плечами было ответом на этот вопрос. — Тш-ш-ш, я с тобой и никуда не денусь. Что тебя беспокоит? Поговори со мной, пожалуйста. — Что я не смогу, — едва слышно отозвался Кроули, просунув руки под спину Фоллу и неловко пытаясь его обнять. Азирафаэль молча поцеловал Кроули в висок, не переставая гладить. — Что тебе не понравится, и… — он продолжил всхлипывать. — Родной, — Фолл прижал Энтони к себе, — дорогой мой, любимый. Я хочу быть с тобой, что бы ни происходило. А сейчас, — он положил ладонь на затылок Кроули, — я больше всего хочу, чтобы тебе было хорошо со мной. Я знаю, как тебе важно то, что сейчас между нами происходит, — Азирафаэль почувствовал, как тонкие пальцы, судорожно сжались, впиваясь ему в плечи, оставляя следы-полумесяцы от ногтей. — И мне это тоже очень важно. Но еще мне важно, чтобы ты знал, что вне зависимости от того как все пройдет, я буду с тобой рядом и всегда тебя поддержу. — Ангел, — Кроули лег так, что его голова оказалась на груди у Азирафаэля, — если я не смогу, — он прикрыл глаза, ощущая, как теплые пальцы ласково очертили позвонки на шее, — что будет дальше? — Мы попробуем потом. Или не попробуем. Как захочешь, — голос Азирафаэля звучал спокойно и уверенно, и в нем не слышалось разочарования. — Но ведь ты… Разве это… — Кроули слегка приподнялся на руках, заглядывая в глаза Фоллу. Тот молчал, не смея перебить, но смотрел с пониманием и теплотой. — Девушки на встречах группы, ну знаешь, — он зажмурился, болезненно сведя брови над переносицей, — их партнеры хотят, чтобы они могли. Говорят, что без секса отношения неполноценны, и… С одной из них муж из-за этого хочет развестись. — Потому что он — редкостный мудак, вот что я скажу, — довольно жестко прервал его Азирафаэль. — Я ни за что на свете, слышишь, — он погладил Кроули по щеке, — ни за что не оставлю тебя. — Прости, я такой дурак, — Кроули лег обратно, прикрыв глаза и уже чуть спокойнее обняв Азирафаэля. — Совсем чуть-чуть, — ласково ответил Фолл, — но именно таким я тебя и люблю. Фолл подтянул одеяло, укрывая обоих, и продолжил гладить Энтони по спине, обводя кончиками пальцев выступавшие позвонки, чувствуя, как тот постепенно все же начал расслабляться. Дыхание Кроули постепенно выровнялось, став глубоким и спокойным. — Если я сейчас усну, то виноват будешь ты, — пробурчал Энтони. Азирафаэль в ответ только улыбнулся и провел ладонью по длинным волосам, пропуская их между пальцев. — А утром я на тебя обижусь, — добавил совсем тихо Кроули. — Конечно-конечно, — со смешком согласился Фолл, — это будет справедливо, — он поцеловал Кроули в висок. — Как ты меня терпишь? — через какое-то время спросил Энтони. — О чем ты, родной? — Кроули повел плечами, ничего не ответив. — Я счастлив с тобой рядом, Энтони. — Азирафаэль… Я боюсь тебя разочаровать, — совсем тихо прошептал Энтони, — так боюсь… — Ты самое лучшее, что со мной случалось. Мое сокровище, — теплые руки замерли на голой спине, укрывая и оберегая. — И я никогда в тебе не разочаруюсь. Слышишь? — Мг… — Думаю, нам надо еще немного подождать. Хотя бы до утра, ладно? Или ты хотел бы попробовать сейчас? — Я хочу, да. — Хорошо, — мягко согласился Фолл, чувствуя вновь нарастающее напряжение, — хорошо. Я буду рядом, — ладонь Азирафаэля снова пришла в движение, оставляя за собой теплый след, — и ни на секунду не оставлю. Энтони шумно выдохнул, прижимаясь теснее, не зная, куда ему деться: ощущений было слишком много, и все они были сильными. Настолько сильным, что он просто оказался не готов. Не готов к тому, что Фолл будет не просто рядом, не просто заботлив, но полностью сосредоточен только на Кроули. Было бы проще, если Азирафаэль думал больше о себе, только о себе, но… — Тише-тише, — ласковый шепот коснулся уха Кроули, который не заметил, как начал крупно дрожать, — ты чего? — Не знаю, ангел… Я… это слишком… Ты слишком нежен… — Тебе не нравится? — Так никогда не было… — он нервно сглотнул и замер, ожидая что сейчас на него обрушится волна негодования и возмущения. — О-о-оу, — растерянно протянул Фолл. В голове снова отчетливо билось: «Неопытный юноша, да еще с такой травмой. Остановись! Немедленно остановись!» — Это тебя пугает? — Да, — сдавленно ответил он, холодея от ужаса. Дышать ровно становилось сложнее, а кончики пальцев противно покалывало, в ушах нарастал шум, — ангел, мне плохо. — Дыши, — Азирафаэль резко перевернулся, оказавшись сверху, на худых бедрах, и подмяв Энтони под себя, — пожалуйста, просто дыши. Давай вместе. Фолл сделал глубокий вдох, сжав в руках изящные запястья, чтобы привлечь к себе внимание, Кроули тоже вдохнул, а потом выдохнул вслед за Азирафаэлем. Потребовалось чуть меньше минуты прежде, чем паника отступила. — Ничего не выйдет, — Энтони затравленно смотрел разноцветными глазами на Азирафаэля, — я не смогу. Я правда думал, что получится, правда. Я хочу, но… Ангел, я правда хочу… Просто… — он посмотрел на Фолла, который успокаивающе поглаживал его по щеке, утирая выступившие слезы, и не спешил перебивать, внимательно слушая. Кроули закрыл глаза, не зная, что еще сказать, как еще оправдаться. — Я не понимаю, черт! Черт-черт-мгф… — Пауза, — тихо произнес Азирафаэль, оторвавшись от тонких губ, — перерыв, — он просунул теплые ладони под спину Энтони, обнимая, — послушай меня, ладно? Кроули нервно сглотнул, но согласно кивнул в ответ. В следующее мгновение Фолл неловко упал на постель, рядом с ним, а потом притянул Энтони к себе, уложив рыжую голову у себя на груди. — Сейчас, вот прямо сейчас, тебе хорошо? — Кроули в ответ слабо кивнул, и Азирафаэль продолжил: — вот и мне тоже потому, что самое мое родное мне существо лежит у меня на груди, и ему хорошо. — Ангел, — смущенно возмутился Энтони. — Тш, — коротко шикнул Фолл, — я не договорил. Когда ты будешь готов, я с радостью буду рядом, с радостью разделю все переживания и ощущения. Но пока я вижу, что это все приносит тебе только боль… Нет, не подумай, я готов разделить и ее с тобой. Все, что угодно, родной, — он зарылся носом в рыжие волосы, — но не готов быть ее причиной, прости. — Ты и не… — Но если сейчас мы продолжим в том же духе, то непременно стану. Давай отложим все до утра? Ты уже вымотан, счастье мое. — Прости, правда… — Тш-ш-ш, отдыхай, — Азирафаэль прижал голову Кроули к груди, поправил одеяло на угловатых плечах и принялся ласково перебирать рыжие пряди, ожидая, пока Энтони уснет. — Ангел, — прошло примерно двадцать минут прежде, чем Кроули робко позвал Азирафаэля. — Ты чего еще не спишь? — ладонь Азирафаэля остановилась, накрыв голову Энтони. Тот нервно дернул плечами в ответ. — Совсем плохо? — Мг, — честно признался Кроули, прижимаясь теснее, обхватывая Азирафаэля. — Хочешь поговорить? — Не знаю. Но ты не молчи, я… мне… — Тш-ш-ш, — Фолл слегка повернулся, чтобы удобнее разместить Кроули на себе, — все в порядке. Я с тобой рядом, вот, — он нащупал одну руку Энтони и обхватил длинные пальцы, — держу тебя. Держу и никогда не отпущу, — Кроули фыркнул, сжав в ответ ладонь Азирафаэля. — Вот так. Мы справимся, обязательно справимся.